† Преподобной Афанасии Егинской
Остров Эгина – один из островов Эгейского моря, ближайших к материку Эллады, на юг от Саламина. Здесь родилась и здесь подвизалась св. Афанасия. Родители её, Никита и Ирина, были люди богатые, благородные и добрые христиане. Они дали дочери хорошее образование. Дочь с юности не находила утешения в приятностях земной жизни: душа её стремилась служить одному Господу. Но благой Сердцеведец знает, какие меры всего удобнее могут привести душу ко спасению, и употребляет самые полезные. Родители выдали Афанасию замуж против её желания за военного: партия блистательная! Но на 17 день брака Арабы напали на остров, и муж Афанасии в схватке с ними был убит. Афанасия рада была тому, что может вступить в монашескую жизнь. Но указ императора Михаила Заики предписал выдать молодых вдов замуж за молодых военных людей. И Афанасия выдана была за второго мужа, опять против своего желания. К счастью её, муж был человек расположенный к добру; супруга своей добротой самоотверженной приобрела влияние на него. С дозволения супруга посвящала она большую часть времени и средств на дела милосердия: помогала бедным, посещала больных и часто оставалась в больницах для услуг страждущим; для вдов и сирот была она самой нежной матерью. Она снабжала одних пищей, других и одеждой. Такая высокая, христианская любовь к другим и Господу произвела в муже решительную перемену. Он удалился в монастырь, как желала супруга. Афанасия, оставшись свободной, продала земли, составлявшие наследство её, и большую часть денег раздала бедным. Дом свой обратила она в дом молитвы для душ воздыхающих о небе. К ней собралось довольно девственниц. Спустя 4 года упросили её быть игуменьей. Она горячо подвизалась. На теле её была власяница; спала она на каменьях; пищей её был ячменный хлеб; рыбу вкушала только два раза в год, в Пасху и в Рождество Христово; во весь Великий пост принимала пищу только два раза. Прислугой себе была она сама; даже не допускала, чтобы лили на её руки воду. – Никогда не опускала общих молитв, и кроме того в келье своей совершала ночные молитвы. Спустя четыре года, по совету духовного старца, избрала она более уединённое место для пребывания молитвенниц и устроила монастырь с храмом. – Пустынный храм – отрада для пустынниц, и в нём же служитель Божий – врач душевный. Блаженная игуменья внушала сёстрам каяться перед Господом искренно, и по ложному стыду не скрывать перед духовником какой-либо язвы душевной, – к пагубе своей. Она напоминала им о древнем законе Божием относительно священников: «по закону, которому научат они тебя, и по определению, какое они скажут тебе, поступи, не уклоняйся ни направо, ни налево от того, что они скажут тебе. А кто поступит так дерзко, что не послушает священника, стоящего там в служении перед Господом Богом твоим, или судии: тот должен умереть» (Втор. 17:11–12). – К себе самой преподобная по-прежнему была строга, но ещё более стала смиренна и добра к другим. Слух о её подвижничестве разошёлся по всему острову. В обитель её приносили больных, и они получали тут здоровье. Но слава имени преподобной сильно тяготила её по многим причинам, между прочим и потому, что посещавшие отнимали время нужное для молитвы и беседы с своей душой, а внося в чужую душу суеты свои, не платили ни вздохом о себе самих. Она удалилась в Константинополь. Здесь также скоро узнали о ней. Царица Феодора желала слушать советы её. Хотя, по положению тогдашних дел Церкви, пребывание Афанасии в столице было полезно для многих, но борьба придворных страстей была слишком шумна, и пустынная душа страдала в такой атмосфере: она скорбела о том, что люди выгнали её из тихой обители её. Наконец Эгинские сёстры явились к ней с неотступными просьбами возвратиться в свою обитель. Она была рада тому. Но кончина её была уже близка: спустя 20 дней по возвращении в свою обитель, почила она о Господе, так покойно, как бы заснула обыкновенным сном. Это было августа 14-го 860 г.
Перед смертью завещала она кормить нищих до 40 дней в её память. Сёстры ставили трапезу 9 дней, потом прекратили. Явясь в 40-й день, говорила она: «напрасно нарушено моё завещание. Поминовение по умершим, совершаемое в храме до 40 дней, или питание нищих в то же время, много помогает грешным в загробной жизни, праведных низводит благословения небесные на совершающих поминовение». Явившаяся воткнула игуменский жезл свой в землю и перестала быть видимой. Оставленный жезл оказался на другой день живым деревцом.
Считаем уместным и должным привести здесь повествование Агапия, инока Критского, о событии, касавшемся вопросов, занимавших душу блаж. Афанасии.
Надобно сказать, что император Михаил Заика (820–828) жил как язычник, без веры в будущую жизнь; для него все веры были одной цены – не важной; он не допускал бессмертия и бытия духов, и жизнь грязная, плотская была для него жизнь безгрешная.
Этим объясняется значение загробной проповеди св. Афанасии, как и событие, рассказываемое Агапием.
Была, пишет он, одна женщина добрая и благочестивая. Она раздавала милостыню, постилась и творила другие добрые дела. Но бедная допустила один грех тяжкий, и не исповедалась в нём. Не раз порывалась она открыть грех свой духовнику, и, тогда как рассказывала о других грехах, стыдилась сказать о том, и так уходила от духовника. Часто с горькими слезами молилась она перед иконой Богоматери и просила защиты её. Наконец, умерла она, не исповедав греха своего. Родные и особенно сёстры захотели похоронить её в другом месте, и погребение совершалось на третий день. Когда отпевали её в церкви, вдруг мёртвая поднялась, села на одре и сказала: «велика помощь Твоя, Владычица непорочная!» Призвав духовника, исповедала перед ним скрываемый грех. Затем вслух всех говорила: «бедная я, от стыда не исповедалась в одном грехе, так и умерла; но я каждый день с глубоким сокрушением молила Пресвятую Богородицу о том, чтобы не понести мне наказания за свой грех. Когда несчастная душа моя разлучилась с телом, тёмные злобные духи укоряли меня в тайном грехе и радовались, считая меня своей добычей. Но явилась Царица ангелов и Своим светом разогнала духов злобы; Она сказала им с негодованием: «Господь не дал вам власти над этой душой». Потом привела меня к Господу и просила Его явить милость Свою надо мной; она, говорила, оказывала много любви и веры. Господь сказал: «пусть эта душа соединится с телом своим и как должно исповедует грех свой». Тогда ангел хранитель мой оживил меня. Прошу тебя, любезная сестра, и всех родных моих, не плакать о мне, – это не принесёт мне никакой пользы, а пусть совершаются литургии и подаётся милостыня за меня. За тем она снова почила во Господе.
Св. Кирилл Александрийский в своё время обличал тех, которые говорили, что «не надобно приносить жертву за умерших». Если, учил он, ни к чему не служит и бесполезно удостаивать умерших нашего приношения, то и в простых молитвах наших не нужно поминать их. Если же вы попираете законы любви и, ни за что считая умерших, оставляете их погибать; то вы оказываетесь камнями бездушными и людьми бесчеловечными. Затем, повторяет Евангельское повествование об исцелении сына сотникова и говорит: «смотри, вот исцелённый за веру другого. Зачем же вы упрекаете нас в любостяжании, когда мы, не виновные в том, И стараемся привлекать милость небесную на усопших в вере, и приносим за них таинственную жертву, столько благотворную, от которой пала смерть и засияла надежда на жизнь нескончаемую?» Св. Златоуст писал: «не напрасно узаконено Апостолами поминать умерших при страшных тайнах. Они знали, что великая бывает от того польза для умерших». Другой великий учитель Церкви говорил: «не надобно отвергать того, что души умерших получают облегчение от благочестия живых родственников, когда приносится за них жертва Ходатая, или раздаётся милостыня в церкви для их пользы... Подлинно есть образ жизни, который не столько честен, чтобы не требовал того по смерти, и не столько худ, чтобы не послужило ему это в пользу по смерти. Есть образ жизни столь честный, что не требует помощи, и есть образ жизни столь худой, что это не может помочь ему по смерти. Кому молитвы полезны, то полезны или столько, что бывает полное отпущение грехов, или столько, что сносное бывает осуждение».