Преподобного Андроника и супруги его Афанасии
Из жития Андроника и Афанасии, написанного Метафрастом на основании древнего сказания, – так как во всём «житии» – полное согласие с другими историческими данными в отношении к лицам, местам и времени, – известно, что это были супруги, жившие в V-м веке и угодившие Богу сначала праведностью их жизни в мире, а потом благодушным перенесением посланного им испытания, именно: лишения обоих любимых детей, и наконец – посвящением себя иноческой жизни, ради которой они решились на разлуку, хотя и были преданы друг другу.
На них угодно было явить Богу, что все печали земные во имя Его в радость и спасение обращаются...
Не могло быть ничего для любящих родителей тяжелее смерти детей их. И эта скорбь поразила Андроника и Афанасию среди различных подвигов в христианских добродетелях, ради которых, казалось, что могли быть избавлены от такой великой скорби те, которые только и помышляли о том, чтобы избавлять от скорби других, проводя всю жизнь в попечениях о больных, странных и убогих, сопровождая свои добрые дела постническим воздержанием во всём и молитвой.
Но в то время, когда эти супруги – истинные христиане – заботились об утешении других, их собственные дети – Иоанн – 12-ти лет и Мария – десяти захворали, и некому было помочь им, и они умерли от болезни. Все жители Антиохии, где это случилось, сочувствовали горю родителей, пользовавшихся общим уважением в городе; сам патриарх с клиром торжественно совершал обряд погребения детей Андроника и Афанасии при храме св. муч. Иулиана, причём присутствовало и множество мирян.
Не смотря однако же на заявление такого общего участия, Афанасия была неутешна в горе своём и не хотела даже возвращаться в дом свой, пребывая неотлучно при могиле, в которую навеки опустила детей своих, драгоценное сокровище сердца своего...
Но не оставил Бог без утешения и вразумления праведностью жизни угодивших Ему. В чудном видении открыто было плачущей матери, что не о детях, но только о своём греховном состоянии в мире следует проливать такие обильные слёзы... – «Точно так же, как человек, по естеству своему, требует пищи для тела, – присовокупил чудный вестник, представший перед погружённой в печаль матерью, – и невозможно отказать ему в удовлетворении этой потребности, таким же образом и милосердый Бог не может отказать в духовной пище Своим созданиям, и питает детей твоих небесными благами Тот праведный Судия, Который воззвал их от пользования благами земными»... – И возрадовалась мать этой чудной вести о блаженном состоянии детей своих в небесных обителях, – и возвратилась в дом свой, и разделила радость с мужем своим, и решились оба они, отказавшись от всех радостей земных, посвятить свою дальнейшую жизнь на служение Единому Богу. – Поручив тестю всё имение, нажитое честным трудом (Андроник был золотых дел мастером), для употребления его в пользу бедных, Андроник и Афанасия оставили дом, прося Бога, «чтобы Он, ради Которого оставляют они дом свой открытым для всех нуждающихся, не закрыл для них двери Своего Царства Небесного» ...
Отойдя из города своего в Иерусалим для поклонения св. местам, посетили они и Александрию; на пути своём встретили скитского подвижника Даниила и по благословению его решили вести иноческую жизнь: Афанасия поступила в женскую Тавенисиотскую обитель, а Андроник остался в скиту у старца Даниила. – Двенадцать лет пребывал он тут в безмолвии, трудах и молитве, спасаясь под руководством опытного подвижника, и ничего не слыхал в это время об Афанасии. Случилось же после того, что Андроник, отправившись в новое странствие с благочестивыми целями, встретил жену свою в Египте, но не узнал её, потому что она, оставив также обитель для поклонения св. местам, путешествовала, скрывая себя под мужской одеждой, и сверх того совершенно изменилась наружностью вследствие изнурения от тяжёлой иноческой жизни.
Афанасия же узнала своего мужа; тем не менее, не открылась ему, а только согласилась на предложение его путешествовать вместе на условии соблюдения ненарушимого безмолвия. Таким образом и совершили супруги это вторичное путешествие их на поклонение св. местам, по окончании которого решились они и получили благословение от старца Даниила проводить дальнейшую жизнь в общей кельи в скиту Данииловом – на условии соблюдения того же безмолвия, – и таким образом духовным единением в общем подвижничестве соединились вновь разлучившиеся добровольно ради пребывания в едином Боге супруги. И так прожили они вместе двенадцать лет. – Когда же приблизилась кончина той, которую все принимали за инока Афанасия, то пришедший напутствовать умирающего Даниил, застав его в слезах, увещевал не плакать, но радоваться наступающему соединению со Христом.
«Не о себе плачу, но об Андронике»... – загадочно для старца излилась из души умирающей естественная скорбь её о разлуке с мужем, с которым не переставала соединять её святая любовь, – «прошу тебя, отче, – прибавила Афанасия, – возьми после погребения моего письмо под изголовьем моим и, прочитав, передай его отцу Андронику»...
Старец Даниил исполнил просьбу мнимого брата, и тогда открылось, что в кельи с Андроником жила бывшая жена его. Он только семью днями пережил её и был похоронен вместе с ней.