Иоанн Предтеча – ангел пустыни

Вторая половина XVII века. Крит

52,7 × 41,9 × 1,9. Дерево, две доски, две врезные сквозные сильно выступающие шпонки, без ковчега, паволока, левкас, темпера, золочение.

Происхождение не установлено. Находилась в частном собрании Мартина Пуха (Мюнхен, Германия). Приобретена для музея в 2010 г. Инв. № ЧМ/Гр-3.

Раскрыта за рубежом, до поступления в музей. Сведений об этой реставрации нет.

Авторская живопись в целом хорошей сохранности. Местами остатки недовыбранной олифы. Выпады грунта по краю, на фоне, потертость золота на фоне, нимбах и чаше. Крупная реставрационная чинка на лике Иоанна Предтечи, затрагивающая лоб и волосы святого.

Изображения Иоанна Предтечи с крыльями, в виде ангела пустыни, и с отсеченной головой в чаше – символом его жертвенной смерти – возникли в конце XIII в. и были распространены в поствизантийском искусстве. Основанием иконографии послужили тексты пророка Малахии (Мал. 1, 3) и евангелистов об ангеле, посланном для приуготовления земного пути Спасителя (Мф. 11, 10; Мк. 1, 2; Лк. 7, 27). Эта трагическая тема как нельзя более полно выражала настроения времени: предчувствие обреченности Византийской империи и последующих бедствий греков. В первой половине XV в. иконография сцены, представляющей пророка в уединенной пустыне, трактованной в виде горного ландшафта, сформировалась в творчестве критского художника Ангелоса Акотантоса, выходца из Константинополя. Иоанн предстал в трехчетвертном развороте, собеседующим с Христом, размещенным в облачном сегменте. Лик Предечи, обращенный к Спасителю, эмоционально выразителен, а усеченная голова святого в чаше являет покой вечности. Иконы такой иконографии, по всей видимости, неоднократно повторялись самим художником. В настоящее время известны крупная икона работы Ангелоса из местного ряда иконостаса одной из церквей на Крите (Византийский музей, Афины) и небольшой домовый образ его кисти (частное собрание, Бельгия).

В последующие века к созданной Ангелосом иконографии обращалось не одно поколение критских иконописцев. Близкое повторение иконы Ангелоса критским художником XVI в. есть в монастыре Пантократора на Афоне . Свободное обращение к той же иконографии мы видим в работе прославленного критского мастера второй половины XVI в. Михаила Дамаскиноса (Музей города Закинфос, Греция).

Публикуемая икона принадлежит к той же череде образов. Повторяя композиционную схему иконы Ангелоса, художник дает свое прочтение темы: экстатичен лик Иоанна, обращенный ко Христу, и отмечен чертами смерти – в чаше. Икона написана в характерной манере критских иконописцев. Точеная форма отливающих светом обнаженных рук и ног Иоанна, драпировки плаща активно выявляют объем фигуры – ее статуарность делает образ предельно убедительным. Горный пейзаж, несмотря на условность, оставляет впечатление открытого земного пространства. Лаконичный колорит иконы виртуозно разработан, его неяркая красота и выверенная гармония как будто снимают излишнюю напряженность образа.

Приемы драпировки плаща, усложненные и в то же время схематизированные, характерны для иконописи Крита второй половины XVII в. Об этом же времени говорят и цветность личнóго письма, и текст на свитке Иоанна (рукописная скоропись).

Несколько экзальтированное произведение критского мастера созвучно мироощущению греческого населения Крита в XVII в. с его ожиданиями конца мира и прихода Антихриста, которые распространились в канун завоевания острова турками в 1669 г. Этот трагический взгляд на историю человечества был ярко выражен во многих произведениях местных мыслителей и художников этого времени.