† Преставление св. краля Сербского Стефана Дечанского

Блажен. Стефан, сын кор. Милютина, значительную часть жизни своей провел под гнетом разных бед и, наконец, умер страдальцем. Когда было ему только 10 лет, отец, желая отклонить вторжение в Сербию страшного Ногая, опустошившего Болгарию, послал сына к Ногаю, в залог мирных отношений своих к хану. В дикой орде Ногая юный Стефан пробыл около трех лет. Вступив в брак с Мариею, дочерью князя Болгарского, получил он в управление Зетскую землю. Ласковый, добрый, кроткий, щедрый к бедности, он располагал каждого любить его искренно. Мачеха, коварная Гречанка, желавшая предоставить престол сыну своему, Константину, с женскими ласками внушала супругу королю, что сын Стефан замышляет недоброе на отца; не довольная тем, она, наконец, со слезами говорила, будто Стефан покушался даже на ее супружескую чистоту. Стефану давали знать о кознях против него, но вместе коварно расстраивали и его любовь к отцу. На несчастие, некоторые областные начальники, негодовавшие на замыслы хитрой Гречанки, выказали непокорность королю; это поспешили выставить пред королем-отцом, как дело нечуждое замыслов сына. Король явился с войском в Зету и усмирил мятеж. Сын, обвиненный партизанами мачехи в участии о мятежниками, замедлил явиться к отцу по его требованию, чем усилил подозрения отца против него. Когда явился он с полною сыновнею покорностию, отец сперва принял его ласково, как и обещал. Но потом партия Гречанки до того расстроила доброго отца, что он, не отобрав ответов у сына против обвинений, повелел ослепить его в замке Скопле и отослал его с детьми к императору в заточение. На дороге в Овчеполье, где был храм св. Николая, является святитель и говорит: «не теряй духа; вот очи твои на моей длани», и показал ему глаза. Это видение утешило страдальца и облегчило боль страшной операции.

Когда прибыл страдалец в Царьград, то заперт был во дворце с строгим приказанием не допускать никого до него. Потом заключили его в монастыре Вседержителя, под строгий надзор настоятеля. В это время хитрый сторонник запада Варлаам тревожил Царьград своими схоластическими выходками о свете Фаворском. Блаж. патриарх Афанасий осудил Варлаама на соборе; но пронырливый Варлаам нашел себе сторонников при дворе и волновал столицу. Император, узнав терпение Стефана и его искреннюю любовь к вере, оказывал ему ласки. При одном свидании, Кантакузен спросил мнения Стефана о Варлааме. «Ненавидящия Тя, Господи, возненавидех», отвечал умный страдалец и прибавил: «вредных людей надобно выгонять из общества». Кантакузен поступил по его отзыву. Упражнения в церковной молитве, посте, слушании книг, смирении так полюбил Стефан, что приводил иноков в изумление, и они с любовию выслушивали советы его о духовной жизни. Один из добрых вельмож Сербских, зная тесное житье страдальца, прислал ему значительную сумму денег; но он передал ее игумену, а посланному сказал наедине: «благодарю за любовь доброго господина, – но лучшим утешением для меня будет, если назначаемое для меня раздавать он будет бедным».

На пятом году заключения, когда совершалось всенощное празднование св. Николаю, Стефан, утомленный трудом, вздремнул в седалище церковном. И вот являвшийся ему прежде говорит: «обещание мое пришел я исполнить» и, ознаменовав его крестным знамением, коснулся очей его. Стефан стал ясно видеть. Возблагодарив святителя сердцем полным, Стефан, для безопасности от врагов своих, продолжал носить повязку на глазах. На испытание терпения вслед затем умер один из сыновей страдальца: ои перенес дорогую потерю терпеливо. Так прошло еще два года.

Нужды потребовали от Кантакузена послать доверенных лиц к кор. Милютину, и послан был умный и благочестивый игумен обители Вседержителя. Когда краль при разговоре с игуменом спросил о сыне своем, игумен отвечал: «ты спрашиваешь меня, король, о втором Иове; да будет известно, что нищета его выше королевского величия твоего». И рассказал ему об изумительном терпении и благочестии Стефана. В то же время явились к королю ходатаи за Стефана. Ио его просьбе епископ Даниил, живший тогда в Хиландаре, и великие Афонские старцы пришли к королю и просили возвратить отеческую любовь страдальцу сыну. Добрый отец давно желал видеть сына и теперь рад был, что снимают тяжесть с души его. При свидании отец и сын плакали навзрыд. Король пожелал, чтобы внук Душан оставался при нем на утешение его; а сыну Стефану снова поручил он в управление отдельную область; это было в 1316 г. .

Когда умер отец, блаженный Милютин († окт. 30-го 1320 года), мачеха, явившаяся незадолго пред тем в Сербию из Константинополя, подняла бурю при гробе мужа; сторонники сына ее вступили в спор и потом в рукопашный бой с преданными старшему сыну покойного; полилась кровь и начались грабежи. Явившийся архиепископ едва успел своими увещаниями прекратить постыдные сцены при гробе короля. После погребения блаженного Милютина, все лучшие люди Сербии заявляли вслух, что признают они наследником Милютина старшего сына его и никого другого. Стефан только тогда, как узнал о расположении к нему Сербии, явился в кафедральную обитель архиепископа, куда собрались и представители иарода. «Я был венчан, говорит он сам, богодарованным венцем в один день с сыном моим в 1321 г. генваря 6 д., благословением и рукою преосвященного архиепископа Никодима, всех епископов и всего собора, чтобы называться мне Стефаном, Богом помилованным и Богом просвещенным кралем, Урошем третьим». Повязка с глаз теперь была снята, и все уверились, что он видит все так же хорошо, как прочие. Он принял название Уроша, как чистый потомок Уроша, родоначальника Неманичей.

Сын Гречанки Симониды Константин собрал войско, чтобы отнять престол краля для себя. Стефан писал к нему: «Стефан, Божиею милостию краль Сербий, любезнейшему брату державы нашей Константину желаю здравствовать. Ты слышал, что случилось со мною, по устроению промысла Божия, строящего все во благое. Помилованный Богом, наследовал я жребий родительский, чтобы владеть людьми со страхом Божиим и правдою, по примеру предков. Удержись от своих предприятий, приди, увидимся друг с другом; прими второе место в кралевстве, как второй сын, а не восставай с иноплеменными на свое отечество; обширной земли нашей довольно для меня и для тебя. Я не Каин братоубийца, а друг братолюбивому Иосифу. Словами последнего говорю тебе: не бойся; я – Божий: вы совещали о мне злое, а Бог устроил доброе». Константин не захотел послушаться призыва любви. Произошла жаркая битва. Сражение проиграно Конотантином; он был убит вместе со многими; иные из сторонников рассеялись, другие покорились Стефану. Являлся и другой претендент на Сербскую корону, и также без пользы для себя. Это – двоюродный брат Владислав, сын краля Сремского Драгутина. Другой сын чудного Драгутина Урошич, сохранявший целомудренную чистоту и в супружестве и скончавшийся молодым, «толико угоди Господеви, говорит древнее известие, яко от гроба его миро истекает». Владислав должен был покориться Стефану, когда увидал, что Сербия не за него, а против него.

Когда умерла первая жена Дечанского, княжна Болгарская, блаж. краль женился на дочери князя Валахского, за которою получил в приданое Банат. Король Венгерский, домогаясь того, чтобы произвольно распоряжаться Валахиею, повел войска в Валахию. Стефан в защиту тестя выслал войско. Венгерский напрасно похвалился: «потеряю бороду, а завтра приволоку за бороду из диких лугов Влайка». С полками Стефана Влайко разбил короля, и тот едва не потерял головы.

«Вот я Стефан, краль всей Сербской земли, взяв несколько городов, которыми владели Греки, взял и город Прилеп, где монастырь св. Богородицы, называемый Трескавицею», так писал король в грамоте 1326 г., которою он закреплял за монастырем села и угодья. Вслед за тем поручал он сыну своему Душану смирить оружием бабунов- богомилов, которых поселения были невдали от Прилепа и которые из диких ущелий своих распространяли свои заблуждения между православными. Писавший Евангелие 1329 г. говорил о крале Дечанском: «Господь избрал и прославил его для отчизны, как звезду светлую и ярко сияющую; он утвердил родину свою, овладел многими городами и областями, рассеял врагов своих. Он послал на безбожных и нечестивых бабунов сына своего. Тот, с Божиею помощию, одержал победу над ними; пролив много крови, взял в плен весьма многих и возвратился к отцу своему».

Так подвизался король – патриот и ревнитель чистой веры.

Но вот открылась необходимость защищаться против неприятеля отважного, сильного и умного. Болгарский князь Михаил нанес тяжкое оскорбление Стефану, прогнав невинную жену свою Неду, сестру Стефана. Блаж. Стефан и после того старался отклонить войну, к которой готовились в Болгарии и Константинополе за умершего Константина: он посылал способного посла в Царьград, и к Михаилу – блаж. епископа Даниила. Михаил показался на тот раз удовлетворенным, но зависть к успехам Сербского короля не дала ему покоя. Он собрал многолюдное войско, нанял Татар и Молдаван; вызвал войско императора на границу Сербии. Сербский краль увидал против себя грозных врагов, которые беспощадно опустошали пограничные места Сербии. Не желая проливать крови для пустой славы, Стефан писал князю Михаилу: «вспомни, дорогой и любезный брат мой, что никаким злом не платил я тебе за твои недобрые дела. Однако, как слышу, ты ведешь много иноплеменников и идешь против отечества моего. Пойми значение любви христианской, смири гнев; пусть любовь, какую имели между собою наши родители, будет и между нами. Перестань лить христианскую кровь. Обрати оружие на врагов имени Христова, а не на христиан. Вспомни, как тяжко придется отвечать за невинную кровь. Знай и то, что отваживающийся похищать чужое, потеряет и свое». Михаил, гордый первыми успехами оружия, отвечал надменно: «если Сербский король завтра утром не явится ко мне на поклон, то его приведут связанным и он предан будет смерти». У Михаила было 80 тысяч войска, а у Стефана 15: но Бог с правыми, а не с сильными. Стефан поручил войско сыну своему, а себе предоставил надзор за ходом дел. Произошла битва, одна из самых кровопролитных. Михаил разбит был на голову и весь израненный умер. Стефан повел войско в Болгарию. С дороги утешил он сестру письмом о суде Божием над мужем; потом, по своему усмотрению, назначил князя для Болгарии. Император, после несчастной участи Михаила, поспешил убраться в Царьград; но Византия поплатилась за свою коварную политику. От нее отобраны были города: Велес, Просек, Штип, Трешта и Добрунь, давно славянские. За счастливые победы вся Сербия благодарила Господа, по распоряжению благочестивого короля. Это было в 1380 и 1331 годах.

Благочестивый краль еще в 1327 г. начал строить памятник благодарности своей Господу – Дечанский храм. По окончании Болгарской войны он, выражавший благодарность за нее в разных видах, особенно горел желанием оставить в Дечах памятник самый достойный и прочный. И он оставил его, на изумление векам.

Вот что пишет новый путешественник об этом памятнике:

«В трех часах пути от патриаршей обители находится Дечанский монастырь, прекрасная и самая знаменитая обитель Сербская, лучший памятник древнего Сербского величия и благочестия. Печская церковь массивна и тяжела; Дечанский храм изумительно легок и светел. Этот храм есть одно из совершеннейших произведении Византийского искусства. Когда вы войдете в него, вами овладевает какое-то чувство светлой отрады; вам в этой церкви легко, покойно, весело, но радость ваша торжественная. Церковь обширная и высокая построена крестообразно, с одним круглым, высоким куполом. Уже внешние стены поражают своим величием: они, с низу до верху, состоят из мраморных плит, расположенных горизонтальными полосами; нижний этаж из белого мрамора, второй из розового, третий опять из белого, четвертый из серого. Крыша церкви свинцовая. Над южною дверью надпись: «фрад Вита, мали брат, протомаистор, из Котора, града кралева, созида церковь св. Пандократора господину кралю Стефану Урошу 3-му... созидасе за 8 годищ и доспела есь церковь в лето 6843 (1335)». По надписи, художник строитель – Славянин Которский, подданный короля, но который хорошо знает приемы и западного и восточного искусства. Главный престол храма – во имя вознесения Господня; правый – в честь св. Николая, левый – во имя великомуч. Димитрия Солунского.

Теперь и храм и обитель Дечанские уже многого, очень многого не имеют из того, чем одарил их св. ктитор. «Создав храм, говорил он в грамоте своей, украсил я его всякими украшениями, внутренними и наружными, и назвал игуменством и общежитием иноческим, по благословению отца моего и владыки Даниила, всех епископов и всего собора. Сколько возможно было, определил ему села в пределах Волошских и Молдавских, книги, кресты, окованные и позлащенные, с бисером и дорогими каменьями, разные иконы, покрытые золотом и серебром, с разным украшением, честные сосуды, рипиды, кандила, кадильницы, свечники, нарядные ризы, фелони и завесы. Еще же дал имущество для питания и одевания всех служителей церковных, больных, странников». Далее описываются села, виноградники, деревни, которые, как видно, предназначены были еще до войны Болгарской. Затем говорится: «обещал я Господу, моему Пандократору, да поможет мне на сопротивника моего, царя Болгарского, и Он помог мне». Описываются обетные села.

Цароставник говорит: «созда храм Вседержителя и другий чудотворца Николая... И округ – град (ограду) каменный и к стенам – келлии монахов, на месте Дечани. И сам ту пребываше, дóндеже вся соверши и всеми потребами исправи».

Ныне нет и следа обители больных с храмом св. Николая. Но о ней твердо помнят на небе. Она была устроена в трех верстах от Дечанской обители; заведовал ею иеромонах строитель. Блаженный Стефан собирал сюда со всей Сербии беспомощных страдальцев; кроватей в ней было множество. Он сам часто приходил осматривать больницу и больных; от иных больных бывал удушливый смрад; король с улыбкою утешал страждущих и делал распоряжения, нужные для покоя больных.

Дечанский в 1330 году предоставил Венецианцам свободную торговлю в Сербии. Это доставило ему лучшие материалы для храма. Хотя Сербия и ныне богата самым лучшим белым мрамором, – из рудников ее добывали железо, олово, серебро и золото: но расходы по построению храма были очень велики. Это заставило краля продать (в 1334 г.) Плешанец богатой деньгами, но не землею, республике Дубровника, с условием не оскорблять православия местного. Поскольку же Римский фанатизм употреблял в Рагузе насилия для совращения православных с прямого пути, то св. король для укрощения фанатизма наложил более тяжелую подать на Рагузян, чем платили они при отце его, некоторых князей их послал в заточение, бискупа и законников (монахов) выгнал из Рагузы и старался возвратить к православию отступивших от него.

Не задолго до смерти явился блаженному королю св. Николай и сказал: «Стефан! готовься к своему исходу; скоро предстанешь Господу». Кончина его была страдальческая. Дурные люди, своекорыстные аристократы, настойчиво требовали от Душана, чтобы вступил он на престол на место ослабевшего отца. Благо отечества требует того, говорили они; а на деле требовала того жажда больших удобств жизни. Молодой князь, по их внушениям и по своим страстям, делал оскорбления отцу. Отец проучил беспокойных советников Душана оружием; а сыну дал наставление подождать недалекой смерти его. Но бояры не унялись. Зетская страна волновалась. Советники Дечанского предлагали ему взяться за оружие. Но старец не хотел верить, чтобы сын и после урока дозволил себе увлечься мыслями худых людей; «впрочем», прибавлял он, «если придется и пострадать, почему не страдать? Довольно наслаждался я счастием: надобно потерпеть и горькое». Бояре Зетские сели на коней и молодой Душан с ними. Король с супругою находился во дворце Породимском. Он был схвачен и отправлен в замок Звенчан. Не остановились и на том; опасаясь, как бы сын не переменил мыслей, поспешили задушить венчанного старца. Это совершалось в ноябре 1336 г.. Породимле, место благословенное, место плодородия, стало после того для народа Неродимлем, местом проклятым.

Тело блаж. короля погребено было в его Задушбине – в Дечанской обители. Спустя 7 лет является экклесиарху муж, озаренный светом, и приказывает взять из земли тело страдальца Стефана. Экклесиарх в страхе пересказал о видении игумену. «Не мечта ли это?» сказал тот. Немного спустя видение повторилось; а в третий раз таинственный муж являлся с грозным приказанием не одному экклесиарху, но и самому игумену. Игумен доиес архипастырю. Собор духовных лиц, совершив моление в Дечанской обители, открыл гроб и от нетленного тела распространилось благоухание в храме. Сленец едва мог добраться сквозь народ до гроба св. Стефана, но лишь только положил лицо на грудь святого, прозрел. Из ряда чудес святого выдается особенно одно. Начальник полка, стоявшего в окрестности Дечанской, отличался необузданностию страстей и дерзостями, иногда оскорблявшими все святое. Раз видится ему, что входит он в храм Дечанский с железною палкою в руке. Его встречает король с долгою бородою, в которой пробивается седина; лампадою бьет его по лицу и груди так сильно, что лампада ломается и половина ее падает на пол. Юнец обращается в бегство; грозный король, догнав его, ударяет копьем в спину и по правой руке. «Вот тебе плата, говорит грозный, чтобы ты вперед не злодействовал против моей обители». Полковник в ужасе проснулся; семь недель лежал он потом больной в монастыре, – все тело его гнило, и он умер с гнилым телом. Поздний летописец также говорит о мощах краля: «многая показуют чудеса силою Христа Бога, якоже и неверним варваром боятися имене святого и славити его того ради».

Известна и древняя служба св. Стефану Дечанскому на 11-е ноября.