† Преставление благоверного князя Бориса-Михаила Болгарского

Правление князя Бориса, сына Звинича-Пресиама, третьего внука Грубошева, омрачалась несчастиями во всё то время, пока оставался он язычником. Всё, что ни предпринимал он, не удавалось ему. Он хотел (843 года) воевать с Греками, но должен был продолжать перемирие. Решился отмстить (850 года) Сербам за неудачи отца своего Звинича, но поход кончился поражением Бориса, и он просил мира. Поход против Хорватов также не имел успеха. Попытка действовать в союзе с Паннонскими Славянами против Франков (в 853 году) окончилась поражением Бориса. В 860 году поразил Болгарию страшный голод, за которым следовал мор, народ погибал, а помощи не было ни откуда. К большему горю, Греки стали грозить войной. Столько неудач и бед заставят и самого твёрдого задуматься. Борис, хотя и язычник, но неиспорченный, видел гнев Божий над Болгарией. За что этот гнев? Ему пришлось припомнить слова дяди – мученика Бояна, что христианская истина одержит победу над языческой ложью. О всём подобном напоминала ему и сестра его. Она, ещё в нежном возрасте взятая в плен, воспитана была при Греческом дворе по началам христианства. По условиям мира с Грецией 852 года она отпущена была в Болгарию, а Борис освободил знаменитого пленника – учителя Куфару, который также говорил Борису о пустоте язычества. Да и многие десятки тысяч были уже христианами между Славянами подданными Бориса!.. Было у кого учиться христианству. За язычество Болгарии стояли княжеский двор Болгарский, его министры и вожди и Славяне, перешедшие с князем с правого берега Дуная: но что язычество приносит Болгарии? Время было кончить борьбу с христианством, которого истины так светлы, так чисты, так отрадны для духа. Так Борис решился принять христианскую веру. Он вошёл в сношение с Греческим императором о своём желании соединиться со Христом и заключил мир с Грецией, выгодный для Болгарии. Болгарам уступлено навсегда Загорье (южный скат Баланов), страна нужная им для поселения и очень выгодная в стратегическом отношении. «К Болгарам послан был епископ, который совершил крещение над Борисом, принявшим имя императора Михаила». Умный патриарх Фотий, приняв живое участие в просвещении Болгар, написал послание к князю Борису. Святитель изложил князю не только начала веры и жизни христианской, но и правила, как управлять народом. «Начав усердием к проповеди слова Божия, писал Фотий, не оканчивай небрежностью, а постарайся, чтобы конец соответствовал началу и жизнь вере. Созидай храмы во имя Божие и в честь святым по установлениям церковным; приучай народ собираться в них, дабы, в общем собрании умилостивляя Божество и принося Ему общее славословие, все утверждались в единомыслии и приобретали спасение и пользу». По примеру князя Бориса крестились некоторые из приближенных к нему. Но с большинством пришлось ещё бороться. Фанатики язычества, в том числе сильные вельможи, едва узнали о перемене веры князем, как подняли волнение за старую веру; целые десять областей подняты были боярами против Бориса; дело дошло до того, что в Предславе хотели убить Бориса и возвести на престол язычника. Михаил, оградив грудь свою святым крестом, с 48 придворными и 7 духовными лицами вышел к толпе мятежной и та в смятении рассеялась. На другой день 50 бояр, заправлявших бунтом, были схвачены и преданы смерти. Народ, оставшийся без подстрекателей мятежа, покорился Михаилу и стал понемногу креститься. Так рассказывает об этом и один Болгарин – современник событий. «Я, говорил он, из новопросвещённого Болгарского народа, которого Бог просветил в эти времена избранником Своим Борисом, в крещении Михаилом. Силой Христовой и знамением креста победил он цепенелый, непокорный народ Болгарский. Бог привёл св. Иосифа, архиепископа, учителя и наставника, который устроил храмы и монастыри, поставил епископов, священников, игуменов, чтобы учили народ».

К сожалению, миссионеры папы возмутили покой юной Болгарской Церкви и остановили на время успехи веры в Болгарии. «Римский священник Павел» с товарищами возбудил в князе Борисе, ещё мало знакомом с верой, множество сомнений о Церкви Восточной и в блистательном виде представил счастье, готовое для Бориса, покорного папе. Князь, с одной стороны надеясь найти в владыке запада защиту против Немцев, теснивших Болгарию, с другой желая видеть в Болгарии независимое церковное правление, в 866 году обратился к папе Николаю с просьбой прислать способных учителей и учредить в Болгарии патриаршество. Папа Николай рад был тому, что целый народ, притом соседний с ненавистным для него Константинополем, отдаётся в его руки. Немедленно послал он (866 г.) к Борису двух бискупов своих с книгами и с обширным посланием. Бискупы Павел и Формоз скоро довели дело до того, что женатые восточные священники оглашены были нечистыми и удалены от мест своих, над крещёнными в другой раз стали совершать Миропомазание, в храмах читали Символ с прибавлением Filioque, разрешили есть в пост молоко и яйца. Борис, не получив для Болгарии патриаршества, просил папу по крайней мере посвятить понравившегося ему Формоза в архиепископа. Но папа удалил Формоза из Болгарии. Между тем патриарх Фотий окружной грамотой известил патриархов о наглых дерзостях папы против веры и благочиния, совершающихся в Болгарии. Борис увидел свою ошибку и поспешил поправить её. Он снова предоставил восточным проповедникам продолжать дела звания своего, уже и потому, что Славяне, давно крестившиеся, не хотели знать папы и требовали себе восточных священников. Для того, чтобы раз навсегда развязаться с папой, при том без опасности для своей страны, он послал в 869 году в Константинополь предложить собору притязания папы на Болгарию. На западе поняли тогда же, что князь, посылая послов на восток, прощается с папою. Посол князя Михаила говорил собору: «желаем знать от представителей великих патриархов, к какой Церкви принадлежим мы?» Послы папы протестовали против вопроса. Представители восточных патриархов говорят: «когда вы занимали страну, которой ныне владеете, кому она была подчинена и каких священников имела?» Посол Болгарского князя отвечал: «мы добыли её мечом от Греков и нашли в ней Греческих священников». Собор постановил: «присуждаем, чтобы земля Болгарская, которая в старину находилась под властью Греков и имела Греческих священников, отторгнутая от святой Константинопольской Церкви язычеством, ныне возвращена была ей через христианство». Получив решение собора, князь объявил решение бискупу, с тем, чтобы он с кзёндзами оставил Болгарию. После того, не смотря ни на ласки, ни на угрозы папы, Борис не входил более ни в какие сношения с властолюбивым романизмом. Крещение народа, остановленное насилиями папы, продолжалось спокойно при правильной деятельности восточных проповедников. Таким образом тот же 869 год, в который последовало осуждение собора властолюбию папы, был временем окончательного обращения Болгарской страны к святой, чистой вере.

Блаженный Борис с любовью давал средства для восстановления храмов христианских, разрушенных язычеством, и для построения новых. Он делал всё, что мог, для вечных нужд своего народа и для славы Божией. Когда дошло до него известие о чудесах мучеников, которых мощи сокрыты были во время волнений язычества в Струмнице, он велел воздвигнуть храм в Брегальницкой епархии и туда перенести мощи святых. Мощи перенесены были с торжеством и по вере новых христиан совершилось много чудес для славы имени Христова.

И православие, и просвещение ещё более расцвели в Болгарии, когда прибыли сюда ученики св. Мефодия, изгнанные из Моравии жадными до корысти Немцами. Михаил принял их с живейшей радостью и благодарил Господа, пославшего ему людей, столько нужных для Болгарии. Не мало времени жили они при дворе его и в домах вельмож Болгарских, как дорогие учители. Борис с любовью беседовал с ними. Престарелый государь учился под их руководством «древним историям и житиям святых», слушал из уст их наставления св. Писания на родном Славянском языке. Благоверный князь доставил Славянским проповедникам щедрые средства содержать училища для обучения детей закону Божию на Славянском языке и для приготовления полезных служителей храма Божия; открывал для них монастыри и кафедры, особенно там, где ещё слабо было христианство. Усердием его постановлено было семь кафедральных храмов с кафедрами святительскими. По желанию Бориса посвящён был для западной Болгарии другой архиепископ Агафон, а место блаженного Иосифа впоследствии занял архиепископ Феофилакт.

Состарившийся Борис устал властвовать. Он уже давно стал подвижником, но тайным. Являясь перед народом в одежде княжеской, скрывался он по ночам в храме и в уединении: покрытый простой одеждой, простёртый по земле, проводил он ночи в молитве. После тяжёлой болезни передал он правление старшему сыну Владимиру, а сам удалился в монастырь для подвигов поста и молитвы. К скорби отца, сын оказался непохожим на родителя: жил распутно и, что ещё хуже, стал совращать народ с пути христианского. Четыре года старец терпел. Наконец, одушевясь ревностью, снял с себя иноческую одежду, оделся в платье князя-воина, с немногими верными ему погнался за сыном, захватил его и, чтобы отнять у него возможность вредить христианству, ослепил его; потом передал власть младшему сыну Симеону, а сам, верный обету, снова удалился в монастырь. Он и в уединении заботился о распространении христианского просвещения, побуждал способных переводить полезные книги с Греческого на Славянский язык. Так один из них говорит о себе: «почтенный муж, дукс (князь), настаивал предо мною, когда я приходил к нему для посещения, приказывая и упрашивая переводить объяснения Евангелий; он напоминал мне: для священника нет другого занятия, кроме наставления; если принял он на себя эту службу, пусть выполняет её».

Современник кн. Симеона записал: «в се убо лето 6415 инд. 14 (906) умре раб Божий, отец сего князя (Симеона), в благой вере живый, в добром исповедании Господа нашего Иисуса Христа, велик и честен и благоверен, господин наш, князь Болгаром, именем Борис, христианское же имя ему Михаил, мес. мая во 2 д. в субботнии вечер. Сей же Борис Болгары крестил есть во имя Отца и Сына и Св. Духа, аминь».

Болгарская Церковь благоговейно чтит в числе святых просветителя Болгарии, благоверного князя своего – Бориса-Михаила.