Житие

Преподобный Иосиф Соловецкий, известный в агиографической традиции как Старший и пустынник, является ярким представителем святых «Соловецкого цветника» XVII столетия. О мирском происхождении и месте рождения подвижника достоверных сведений не сохранилось, что характерно для многих иноков, стремившихся утаить себя от мира ради Христа. Его духовное возрастание началось в стенах прославленного Соловецкого монастыря, однако душа монаха искала сугубого уединения, которое он обрел на втором по величине острове архипелага — Анзе́рском.

Придя в Свято-Троицкий скит, основанный преподобным Елеазаром, Иосиф всецело вверил себя руководству великого старца. Духовная связь между ними стала образцом древней монашеской традиции, где послушник не совершает ни единого шага без благословения аввы. Преподобный Иосиф исполнял обязанности ке́лейника при настоятеле. Этот труд требовал не только физической выносливости в условиях Крайнего Севера, но и огромного терпения, кротости и такта. Он был свидетелем высоких духовных созерцаний своего учителя и, подражая ему, сам восходил по лествице добродетелей.

Время подвига преподобного Иосифа пришлось на непростую эпоху церковных нестроений середины XVII века, однако стены Анзерского скита ограждали насельников от бурь «мира сего», позволяя сохранять чистоту веры и духа. Схимона́х Иосиф отличался крайним аскетизмом: носил ветхие одежды, вкушал пищу лишь для поддержания сил и проводил ночи в псалмопении. Согласно монастырским преданиям, он обладал даром слез и прозорливости, который тщательно скрывал.

Блаженная кончина преподобного Иосифа последовала вскоре после преставления его наставника (около 1660–1670-х годов). Он был погребен в часовне (позже перестроенной в церковь) в честь Пресвятой Троицы, рядом с могилой преподобного Елеазара. Впоследствии над их захоронениями была возведена сень. В годы разорения монастыря в XX веке мощи святых пребывали под спудом, сохранившись от поругания. Ныне имя преподобного Иосифа Старшего призывается верующими в соборных молитвах как ходатая о даровании смирения и помощи в иноческом делании. Его житие, хоть и скупое на внешние события, остается значимым памятником внутренней духовной брани и победы во Христе.