Житие прпп. Кариона монаха и сына его Захарии, египтян

Житие преподобных Кариона и сына его Захарии переносит нас в золотой век египетского монашества — IV столетие, в знаменитую Нитрийскую пустыню и Ски́т. Карион был египтянином, который, оставив жену и двух детей, удалился в монастырь, ища безмолвия. В то время Египет постиг жестокий голод, и супруга его, не имея средств к пропитанию, пришла в пустыню. Она села под деревом близ обители и, плача, просила иноков позвать Кариона, укоряя его за то, что он оставил семью умирать.

Выйдя и увидев их бедственное положение, Карион взял младшего ребенка, сына Заха́рию, и сказал жене: «Вот, я беру сына, а ты возьми дочь и иди с миром». Он привел мальчика в Скит, где старцы, хотя и удивились присутствию ребенка, позволили ему остаться ради добродетелей отца. Захария воспитывался в строжайшем послушании, впитывая мудрость пустынников, словно губка воду.

Подвиг юродства и чистоты

Когда отрок вырос, он превратился в юношу необыкновенной красоты. В монашеской среде, где избегали всякого повода к соблазну, это вызвало ропот. Братия начали перешептываться, что отцу и сыну не подобает жить здесь. Карион, чувствуя напряжение, сказал сыну: «Встань, возьмем наши милоти и уйдем отсюда». Они перешли в Фиваиду, но и там красота юноши смущала иноков. Они вернулись в Скит, но ропот возобновился.

Тогда Захария, поняв, что его внешность стала препятствием для спасения, пошел к соленому озеру, воды которого были насыщены серой и вредными испарениями. Он погрузился в него по ноздри и простоял так целый час. Выйдя на берег, он был покрыт язвами и струпьями, его лицо и тело изменились до неузнаваемости. Когда он вернулся в келью, даже родной отец с трудом узнал его. Придя в церковь для Причастия, он явил свой новый облик братии. Святой пресвитер Исидо́р, прозрев духовный смысл поступка, воскликнул: «Захария! В прошлое воскресенье ты причащался как человек, а теперь — как ангел!».

Учение и духовное превосходство

Преподобный Захария, несмотря на молодость, стяжал дары, превосходящие меру многих старцев. Сохранились свидетельства о его глубокой мудрости в «Достопамятных сказаниях». Однажды авва Карион попросил сына: «Чадо, скажи мне слово». Захария ответил: «Отец! Если человек не скажет себе: „Я и Бог только одни в мире“, то не найдет он успокоения».

Случилось так, что Карион послал сына к авве Пимену (по другим источникам — к авве Силуану) с вопросом. Старец, видя духовную высоту юноши, сам начал спрашивать его о тонкостях монашеской жизни. Захария, в великом смущении, снял с головы куколь, бросил его на землю и стал топтать, говоря: «Если человек не сокрушит себя так, не может быть монахом». Этот ответ стал классическим образом истинного смирения в православной аскетике.

О великом дерзновении Захарии свидетельствует видение аввы Макария. Однажды он пришел в келью к Кариону и увидел: когда они читали молитвы, на Захарию сходил Дух Святой в виде голубя, а на Кариона этот голубь лишь парил сверху. Так Бог показал, что сын в духовном совершенстве превзошел отца.

Блаженная кончина

Когда пришло время Захарии умирать, авва Моисей Мурин, сидевший у его одра, спросил: «Что видишь, чадо?». Захария молчал, потом прошептал: «Не лучше ли молчать, отче?». Моисей согласился: «Да, чадо, молчи». В момент исхода души авва Исидор, взирая на небо, произнес: «Веселись, Захария, сын мой, ибо отверзлись тебе врата Царствия». Вскоре после сына преставился и преподобный Карион, воспитавший такой дивный плод святости.