† Святого Стефана, просветителя Перми

В последней половине XIV столетия в молодом причетнике Устюжского собора благодатью Божией загорелось желание посвятить свою жизнь просвещению Зырян, диких сынов лесов северных .

В Устюге, торговом городе, Стефан, сын причетника Симеона и Богобоязненной Марии, ещё в юных летах показывал в себе необыкновенные дарования, в год выучился бегло читать книги и потом, между занятиями причетника, любил разговаривать с Зырянами на торгу. Увлекаемый желанием лучшей жизни и просвещения, отправился он в кафедральный город своей страны. Ещё «млад сый постригся в чернцы, в граде Ростове у св. Григория Богослова в монастыре, нарицаемом Затвор, близ епископьи, яко многи книги бяху ту»; любознательный молодой человек избрал для уединения Богословский монастырь именно потому, что здесь было много книг, а близость кафедры епископской представляла и другие средства для образования. Он с неутомимой любовью занимался книгами. Биограф его Епифаний с утешением воспоминает, как бывало спорили они между собой «то о каких-либо событиях, то о слове, то о каком-либо стихе или строке». Стефан написал своей рукой много книг, которые, как говорит Епифаний, служат памятниками его Богомыслия: «желая же большего просвещения, он обучился и Греческому языку». По ркп. житию св. Петра царевича, в Ростове, при епископе Кирилле, «в кафедральной церкви св. Богородицы левый клирос Гречески пояху, а правый – Русскы». Так блаж. Стефан имел удобства ознакомиться и с Греческим языком и с книгами Греческой церкви. Зырянский язык знаком ему был ещё на родине, в Устюге, по близким сношениям там с соседями Зырянами; а теперь занимался он им с тем, чтоб быть в состоянии не только говорить с Зырянами, но и предлагать им на их языке учение веры Христовой. Он составил Зырянскую азбуку и перевёл несколько церковных книг на язык Пермский. Впрочем, решаясь на подвиг Апостольский, он обогащался не одними знаниями и не одними человеческими пособиями: он проводил жизнь в посте и молитве, обучал душу смирению, кротости, терпению, любви, чтобы переносить все неприятности и скорби для Господа, без вреда делу веры и своей душе. За чистоту жизни посвящён он в иеродиакона Арсением, епископом Ростовским, тогда как пострижение его в иноки совершил игумен Максим при епископе Парфении. Иноческие подвиги его в Ростове продолжались около 10 лет.

Приготовив себя таким образом к званию проповедника веры язычникам, блаж. Стефан явился в Москву к правившему митрополией Герасиму, епископу Коломенскому, и просил благословения на свои намерения. «Благослови меня, владыка, хочу идти в страну языческую, Пермь, говорил Стефан; учить св. вере людей неверных; решился я или привести их ко Христу, или сложить у них голову за Христа моего». Пастырь увидел в Стефане особенное звание Божие к великому делу и одушевил его на подвиг своим наставлением. Он посвятил его в иеромонаха, снабдил антиминсами, св. миром и другими священными вещами, – а в. князь обезопасил его грамотами. Это было тогда, как по кончине св. Алексия Митяй отправился в Царьград за посвящением, в 1379 г.

Из Устюга блаж. Стефан спустился по северной Двине до впадения в неё р. Вычегды: здесь начинались тогда поселения Зырян-язычников. «И нача, яко овча посреде волков, посреди рода строптива и развращенна ходити и проповедати Христа», говорит Епифаний. Много трудов, много борьбы, много лишений и скорбей надлежало ему вытерпеть. Кроме дикости Зырян, язычество с его страстями стояло лицом к лицу перед ним, с непримиримою злостью против св. истины. Воипель и золотая баба были главные идолы Зырян. Кроме того, они поклонялись деревьям, камням, огню; разные животные в виде истуканов также были предметом благоговейного почтения их; верили они в духов добрых и злых, и знали великого, недоступного для поклонения духа, служители суеверия выставляли из себя необыкновенных людей – кудесников (волхвов) и тунов (прорицателей), и для личных выгод готовы были защищать старое заблуждение всеми мерами. Блаженный Стефан решился на всё для св. веры.

Первое Зырянское поселение, которое встретил он при устье Вычегды, было Котлас, или по прежнему Пырас. Здесь приняли Московского проповедника радушно: о нём ещё не узнали волхвы. Он крестил здесь жителей и основал храм. Продолжая путь свой по правому берегу Вычегды, он проповедовал язычникам имя Христово и ставил там и здесь часовни и кресты, как самые понятные для простых людей книги новой веры. Наконец он остановился при слиянии р. Выми с Вычегдой, там, где тогда было главное гнездо Зырян, откуда простирались они далее по Вычегде, Выми и Сысоле. Здесь, где жила самая знать Зырян, Стефан с особенной ревностью стал проповедовать небесные истины. Простые сердцем с изумлением слушали нового проповедника и потом крестились. Сперва немного было таких, которые решались расстаться с привычным суеверием. Блаженный Стефан благодарил и за то Господа, и построил при устье Выми храм в честь Благовещения, «праздника начального из всех праздников», празднуемого в марте, «начальном из всех месяцей». Он открыл в нём Богослужение на Зырянском языке, дабы каждый мог сам сличать учение христианское с мыслями и делами суеверия. Но невежество было слишком велико, – оно требовало вразумления ещё более поразительного. Предметом самого высокого благоговения служила для Зырян «прокудливая берёза», громадная по толщине и вышине, стоявшая на возвышенном месте. К ней собирались Зыряне с разных сторон и приносили лучшие добычи звероловства. Стефан, поставивший себе келью не вдалеке от берёзы, пользовался собраниями суеверов к берёзе, чтобы учить их святой истине. Но она же была самым сильным препятствием успеху его проповеди. Она, так давно чтимая, держала в очаровании умы и сердца суеверов. Название «прокудливой» дали ей от того, что о ней рассказывали вещи, то пугавшие, то восторгавшие воображение суеверов. Св. Стефан помолился Богу и решился рассчитаться с прокудливым духом. Он срубил и потом сжёг прокудливую берёзу. Он понимал, что возбудит тем злобу фанатиков, но – предал себя в волю Божию. Язычники, узнав о гибели божества своего, сбежались, готовые убить Стефана. Не отвечая ни на брань, ни на угрозы, он молился Господу. Спокойствие и кротость, с какими встречал близкую смерть св. Стефан, поразили Зырян; других удержал от убийства и страх перед Москвой за посла её. Когда волнение несколько утихло, проповедник сказал Зырянам: «судите сами, сильны ли боги ваши, когда не могут защищать себя от огня? Боги ли они, когда так немощны, да и не имеют не только смысла, но и слуха, и зрения? И от меня слабого не умело защитить себя ваше божество. Не таковы же ли и все другие боги ваши? Не таков Бог христианский. Он всё видит, всё знает и Всемощен, когда создал весь мир и о всём промышляет. И как Он благ, особенно к знающим Его! Я желаю вам добра, проповедуя вам истинного Бога, Он будет любить вас, будет благотворить вам, когда станете чтить Его искренно». Эта проповедь, сильная поразительной очевидностью, обратила многих Зырян к святой вере. Св. Стефан построил на месте «прокудливой берёзы» храм в честь Архангела Михаила, низложителя духов тьмы.

Любопытные приходили слушать христианское Богослужение, отдавали ему преимущество перед языческим; но оставались в язычестве только потому, что оно было давнее, принятое от отцов. Фанатики заблуждения готовы были убить Стефана; не смотря и на грамоты Московские. Они делали обиды разного рода и Стефану и принявшим христианство Зырянам, с намерением вызвать последних на ссоры и драки. Но учитель христианской любви и сам переносил обиды благодушно и учеников своих обучал тому же. Это спокойное перенесение всех неприятностей, это непобедимое ничем терпение, сильно поражали Зырян; они собрались наконец в большом числе и в общем совете решили, что Стефан – чудный учитель, за обиды, за оскорбления платит любовью и прощением; как не слушаться его? Они явились сами к Стефану с просьбой крестить их в его веру. Св. Стефан благодарил Господа за сильную благодать Его. Теперь новые чада веры стали сами истреблять предметы прежнего своего поклонения, рубили священные деревья и сокрушали идолов: богатые меха куниц, соболей, которые там и здесь висели при божествах, приносили они св. Стефану. Но он не хотел пользоваться ничем и всё предавал огню; он только дозволил служившему при нём Зырянину Матвею употребить полотно для обвёртывания ног. Это бескорыстие христианского проповедника служило похвалой опять св. вере; оно показывало, что христианский проповедник любит свою веру только для неё самой, тогда как служители суеверия защищают суеверие только из видов корысти. Зыряне понимали это, и обратившиеся к святой вере ещё более стали любить её а колебавшиеся обращались ко Христу с убеждениями твёрдыми. Св. Стефан построил ещё на устье Выми храм св. Николаю. Он завёл при храмах и училища. «Научи грамоте Пермстей, заповедуя учити часословец и осмогласник и песница Давидова»; при этом разбирал он учащихся по способностям, с тем, чтобы «овых в попы поставити, овых в диаконы»; иных научил он и писать по-Пермски.

Старейшина Вымычей, он же и главный жрец, Пама, живший в Княж-Погосте, где и поныне видны следы древнего укреплённого местечка, восстал против распространявшейся св. веры. «С чего вы оставляете веру отцов ваших? И говорил он Зырянам. Как можете вы слушаться пришедшеro из Москвы, которая угнетает вас податями? И кого слушаете? Молодого, неизвестного вам проповедника, тогда как я – ваш отец и из вашего рода?» Он вступил в жаркий спор с св. Стефаном. «У вас христиан, говорил Пама, один Бог; а у нас много помощников и на суше и на воде, подающих нам счастливую ловлю в лесах, и её избытками снабжающих Москву, орду и дальние страны; они сообщают нам в волхвовании тайны, недоступные вам». Христианский учитель отвечал, что истинный Бог – один, – Всемогущество – одно; бессилие же богов-идолов очевидно по опытам. После долгих споров, Пама в оправдание своей веры и богов своих вызвался пройти сквозь огонь и воду и того же требовал от Стефана. – «Я не повелеваю стихиями, отвечал смиренный Стефан; но христианский Бог – велик, иду с тобой». Пама затрепетал и молил избавить его от верной смерти. «Вы – свидетели», сказал Стефан собравшемуся народу, – «сам он потребовал решить спор о вере огнём и водой, и однако не хочет креститься. Чем считать теперь Паму? Что с ним делать?» – «Обманщика предать смерти, сказал народ; если пустить его, прибавил он, Пама наделает тебе пакостей». «Нет», отвечал святой, «Христос не послал меня предавать кого-либо смерти, а послал учить. Пама не хочет принять спасительной веры; пусть упорство его накажет его, но не я. А для того, чтобы не сеял он плевел на ниве Божией, его следует удалить из Вымской страны». И Пама был выгнан. С сообщниками своими удалился он на Обь и между берёзовыми Остяками основал селение Алтым. Благодарный за победу над Намой, св. Стефан построил храм св. Николаю на Вышере.

В 1383 г. Стефан отправился в Москву и, рассказав в. князю Димитрию и м. Пимену о всём происшедшем у Зырян, представил, что для них нужен епископ, – край так далеко от Ростова, а Зырян, разбросанных по разным местам, крещено до 1000 чел.. Когда стали гласными в Москве дела Стефана, лучшие с уважением говорили о нём; другие же толковали: «для чего было изобретать новые письмена? Прежде не было грамотности в Перми. К чему новизны? Если же и нужна грамотность, довольно и Русской». Гордые своим невежеством, они называли св. проповедника не иначе, как храпом. Но так толковали, замечает Епифаний, люди скудные смыслом. В. князь Димитрий был в восторге от подвигов Стефана. Собор нашёл, что после Стефана нет более способного для кафедры епископской у Зырян, и св. Стефан (зимой 1383 г.) посвящён был в епископа. Отпущенный с дарами вел. князя, который давно знал и любил его, святитель, прибыв к своей пастве, поставил кафедру в Устьвыме; здесь при храме Благовещения устроил он монастырь. Он посвятил способных из Зырян в причетники, диаконы и священники. «И попове его, говорит умный современник, Пермским языком служаху обедню, заутреню же и вечерню, и кононархи его по Пермским книгам кононархаху, певцы же всяко пение Пермски возглашаху». Прекрасная картина! картина близкая к действительности Апостольских времён!

Святителю надлежало ещё осмотреть свою паству, чтобы видеть, как живут в вере новые верующие, и, если можно, содействовать новым успехам веры. Во время путешествия своего вместе с догматами истинной веры преподавал он правила семейной и гражданской жизни, миролюбиво решал споры, помогал бедным. Во многих местах с утешением видел он достойные плоды своей проповеди, мир и любовь в сношениях взаимных между теми, которые прежде были так дики и злы. Но не везде увидел он приятное. Жители большего селения Гама, в 30 верстах выше Яренска, недружелюбно приняли его и тогда, как в первый раз он был у них, – и тогда хотели они убить его; однако, некоторые из них приняли крещение. – Когда же он опять прибыл к ним, совращённые кудесниками и тунами (прорицателями), нагло смеясь, говорили ему, что они опять «едят белок». Больно было слышать это святителю. «Слепой народ! Пусть будет Гам слепым!» сказал он с скорбью. С того времени поныне волость эту называют: «слепой Гам»; мало того, жители Гама поныне близоруки и подслеповаты, и их называют «слепородами». Другой случай, передаваемый преданием, поразителен, в другом тоне. В с. Тулиме, в 25 верстах ниже Яренска, одна женщина, видя худую обувь праведника, дала ему новые портянки. Святый, благословляя простосердечную благотворительность, сказал, что это место будет торговым, и оно было таким, не взирая на недостаток удобств для торговли.

Святитель был истинным отцом для своих Зырян во всех их нуждах и бедах. В 1385 г. напали Вогулы на поселения Зырян, расположенные по верховью Вычегды и по Сысоле. Святитель послал за военной помощью в Устюг; – жителям Устьвымя велел быть готовыми для встречи неприятеля, собраться с оружием на два холма у собора; сам же совершал всенародное моление о помощи Божией. – Готовый положить душу свою за детей своих, он отправился сам, в полном облачении, с духовенством и некоторыми Зырянами вверх по Вычегде, на лодках, на встречу врагам. Вогулы издали заметили ладью Стефана; лицо его казалось им грозным и сам он – как бы мечущим стрелы. Приняв его за страшного волхва, они бросились бежать и оставили всё награбленное у Зырян. После того Зыряне страдали от сильного голода, озимый хлеб испортился от холодной весны, а летние проливные дожди докончили погибель растений. Поля оставались незасеянными и хлеб вздорожал до неслыханной цены. – Вопли голодных терзали душу святителя; он открыл житницы своего дома, раздавал одним безденежно хлеб, другим ссужал деньги. – Голод усиливался и в дальних деревнях достигал плачевной крайности; многие бежали из своих жилищ и, имея пищей только древесную кору, едва полуживыми являлись в Устюг. Святитель употреблял всё, что мог, для смягчения страшного бедствия: несколько раз выписывал хлеб из Устюга, а потом из Вологды . Естественно, что вследствие такого голода Зыряне не в состоянии были платить подати, которую вымогали у них тиуны великого князя. Святитель отправил послание к вел. князю, где изобразил бедствия, постигшие Пермь, и меры, употреблённые им, просил временной льготы для бедного народа. Великий князь облегчил участь Перми: недоимки прежних годов были прощены, на год избавился народ от подати, а траты кафедры щедро вознаграждены тем, что к ней приписана часть сёл соседних с Устьвымем. Народ, услышав о милости великого князя, вздохнул свободно. Святитель простёр заботливость свою ещё далее. Когда жители засевали поля, он давал им семена; если кому надобно было приобрести звероловные снаряды, и те покупал Стефан, – а потом помогал выгодно сбывать промыслы. Между тем в конце 1386 года путешествовал он в Новгород, с просьбами о том, чтобы вече обуздало своеволия и наглости Новгородской вольницы, производившей грабежи в Перми, по Каме и Волге, и разорявшей поселения по Вычегде. Великий князь в то же время наказал за то же Новгород силой оружия. Святитель Перми был принят в Новгороде с честью; вече щедро заплатило за убытки, понесённые Зырянами, и строго запретило ушкуйникам касаться Стефановой паствы.

В 1390 г. св. Стефан был в Москве. Здесь нужно было просить нового великого князя об обуздании чиновников его, которые в отдалённом крае делали насилия всякого рода и заставляли Зырян страдать жестоко. В это путешествие, поспешая в Москву, не мог он быть, хотя и хотел, в обители преп. Сергия; остановясь в 10 верстах, он сотворил молитву и сказал: «мир тебе, духовный брате!» Преподобный сидел тогда за трапезой и встав поклонился, и сказал: «радуйся и ты, Христов пастырь; мир Божий да пребывает с тобой». В Москве святитель Пермский нашёл особенное внимание к себе и со стороны первосвятителя России, и со стороны великого князя. Вместе с митрополитом Киприаном был он в Твери на соборе, судившем Тверского епископа Евфимия. А новый великий князь Василий и его бояре одарили Пермского святителя богатыми дарами. С помощью этих даров блаж. Стефан построил при своей обители странноприимный дом, где с любовью принимал и покоил беспомощную бедность. Благосклонный приём святителя в Москве много значил и для Пермских гражданских властей, – он смирил их своеволия.

В 1392 г. ревностный пастырь избавил Зырян от Вятчан. Те, выгнанные из мест своих татарами, хотели поселиться между Зырянами, к их стеснению, и даже начали грабить Зырян. Святитель убедил Вятчан искать своей собственности, и они выгнали из своих мест татар. Кроме того, известна и ещё услуга его краю: он положил конец злодействам разбойника Корт-Айки, от имени которого получило своё имя селение Корткерос, в 44 верстах от Усть-сысольска.

Как много разливал благодеяний на Зырян попечительный пастырь их, – это выражает Епифаний, в плаче Перми о смерти Стефана. «Лишились мы, так оплакивает у него потерю Стефана народ, лишились мы попечителя и ходатая своего. Он молился о спасении душ наших перед Богом, а князю предлагал жалобы наши, печаловался о льготе для нас и о наших пользах; перед боярами и начальниками был усердным заступником нашим; много раз избавлял он от насилий, работ, тиунских взяток и облегчал нам подати. Даже Новгородские ушкуйники, эти разбойники, слушались слов его и не грабили нас. Прежде были мы насмешкой для соседних язычников – Лопи, Вогуличей, Югри и Пинеги, и он избавил нас от них».

Епифаний, не бывший сам на месте подвигов св. Стефана, не определяет, до каких пределов простиралась проповедь св. Стефана в Перми. Но он говорит: «и церкви строил он и монастыри заводил и в чернецы постригал и игуменов ставил». Это показывает, что св. Стефан не только сам распространял и утверждал святую веру, но употреблял в её пользу и деятельность других. Таким образом понятно, что пределы епархии просветителя Пермского не были тесны. По известию Епифания, Стефан начал проповедь от устья Вычегды и простёр сперва до Устьвымя. Идя по той же реке на восток, встречаем в верховьях её пустынь Спасскую Ульяновскую, в 165 верстах от Устьсысольска, а другую – в 60 верстах от этого города, называвшуюся его именем, Стефановской. – В последней обители ещё в прошлом столетии некоторые церковные стихи пели на Зырянском языке. И так вот кроме кафедральной две обители, не поименованные Епифанием. К ним надобно ещё прибавить обители Устьвымскую, Архангельскую и Яренскую Архангельскую, известную по запискам, потом Цылибинскую, в 28 верстах от Яренска, на левом берегу Вычегды; начальник её блаж. Димитрий был усердным насадителем христианства и память его чтится как подвижника Божия. Итак, вот указания на пределы Стефановой епархии на западе, юге и востоке! На север шла она по Выми, но едва ли простиралась до Печоры, где действовали другие проповедники гораздо позже св. Стефана.

В начале 1396 г. святитель Стефан ещё раз отправился в Москву, но уже более не возвращался к своим детям. Проведя 18 лет в Апостольских трудах, он скончался 26 апреля. Святое тело его положено было «в монастыре Спаса за стеной», что ныне Спас на бору, на дворе царского дворца. Здесь и по ныне покоятся мощи его под спудом.

Ещё блаж. Фотий митрополит называл Стефана человеком Божиим и великим святителем. М. Симон в 1501 году писал в Пермь: «молитвы святых великих чудотворцев Петра, Алексия и Леонтия и Стефана, епископа Пермского, да будут с вами». Служба святителю Стефану написана была ещё Сербом Пахомием, «по повелению владыки Филофея», Пермского епископа с 1472 г.. Прекрасная хвалитная стихира сей службы: «приидите, ныне новопросвещенные соборы, почтем достойно песнями и хвалами отца и благодетеля, породившего нас пакибытием крещения и выведшего из тмы на свет; воззовем глаголя: Господи! молитвами угодника Твоего Стефана спаси и ущедри всех, от души благочестно воспевающих Тебя».

Нельзя не жалеть, что очень немногое сохранилось до нашего времени из письменных трудов Пермского просветителя. Кроме Пермской азбуки, да и той не целой, известна Зырянская литургия, но далеко не полная. По словам Епифания, св. Стефаном переведены были на Зырянский язык: часослов, псалтырь, избранные чтения из Евангелия и Апостола, и паремии, стихирарь, октоих, литургия и несколько служб праздничных. – И всё это потеряно для нас, за исключением заупокойных Евангелия и Апостола. – Не дошло до нас и послание святителя к великому князю Димитрию с ходатайством за несчастных Зырян. Сохранились только некоторые вещи святителя: полотняный саккос, посох, святцы на дереве, две иконы – Спасителя и свят. Николая, крест деревянный, наконец образ Св. Троицы, стоявший в Воже в 30 верстах от Яренска, а потом в Цылибе, ныне же глубоко чтимый в Вологодском соборе.