Преподобного Романа Сладкопевца, творца канонов
«И будет в те дни, излию от Духа Моего на всякую плоть». – И осуществление этих слов пророка (Иоил. 2:28) составляет неотъемлемое и драгоценнейшее достояние мира. Проявившееся уже в избранниках Ветхого Завета излиянием даров Духа Святого на древних пророков, оно ещё изобильнее стало проявляться в лицах, озарённых Новозаветным Откровением. Нагляднее и, так сказать, существеннейшим образом оно проявилось на Апостолах, когда они, «при наступлении дня Пятидесятницы, пребывая единодушно вместе, исполнились все Духа Святого и начали говорить на других языках, как Дух давал им провещевать» ... и одарены были таким образом, орудием распространения в мире словом той Истины, которую уже восприняли их сердца.
И с тех пор продолжались и не прерываются проявления силы Духа Святого в христианской Церкви в лице тех, кого Он избирает достойным сосудом для восприятия Его разнообразных даров: – «Дары различны, но Дух – один и тот же; и служения – различны, а Господь – один и тот же; и действия – различны, а Бог – один и тот же, производящий всё во всех. Но каждому даётся проявление Духа на пользу. Одному даётся Духом – слово мудрости, другому – слово знания – тем же Духом; иному – вера, тем же Духом; иному – дары исцелений, тем же Духом; иному – чудотворения, иному – пророчество, иному – различение духов, иному – разные языки, иному – истолкование языков. Всё же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно» (1 Кор. 12:4–12).
Так и душу воспоминаемого сегодня Церковью св. Романа посетил и осенил Святой Дух, «любящий взирать на смиренного сердцем», – и убогого в глазах людей, но полного любовью к Богу, одарил орудиями ведения и слова, прославившими в нём силу Божию и превратившими его – безгласного – в славного «Сладкопевца», величаемого Церковью.– «Пресветлый и светозарный светильник, – восхваляет она Романа, – цитра сладкогласная, струна преславных слов Духа, звучно поёт и научает концы славить неумолкаемыми песнями единый свет Божества».
Роман родился и воспитывался в Емесе Сирском; в Берите состоял при церкви пономарём. С детства проводил он жизнь благочестивую и целомудренную, которая довела его до истинного подвижничества. Так, переселясь в Константинополь, где он жил при храме Божией Матери, называвшемся Кировым, он, не ограничиваясь трудами по храму, ночи проводил в поле, в молитве, или ходил на нощное бдение в храм Влахернский – за городом.
Получив назначение пономарём при Софийском храме, Роман, продолжая своё подвижническое служение Богу, не отличался однако же искусством в пении и чтении, какое требовалось от состоящих на служении при знаменитом столичном храме. Тем не менее патриарх Евфимий (490–504) любил и отличал его между прочими служителями и даже положил ему равный удел с клириками, составлявшими хор церковный, тогда как он занимал низшую должность при храме, занимался зажиганием свеч и лампад и соблюдением чистоты в церкви. Это возбудило зависть и злобу на Романа, клирики презрительно обращались с ним и преследовали его насмешками. Однажды в навечерие Рождества Христова, когда сам император Анастасий присутствовал в храме и Роман зажигал свечи, певцы стали принуждать его петь на амвоне и толкали его, говоря: – ты ведь получаешь равную часть с нами, так поди же на амвон и пой с нами... – Пристыженный своим неумением петь, осмеянный при всём народе, Роман, по окончании Богослужения оставшись в храме один, припал со слезами перед иконой Божией Матери и излил перед Нею скорбь о своём неведении и неумении воспевать Бога, как другие... Возвратясь к себе, он, «насытясь слезами и не вкусив хлеба», лёг и заснул.
Во сне же увидел Матерь Божию, Которая, подав ему свиток хартии, сказала ему: «открой уста и вкуси», и вместе с тем таинственно сообщила ему дар творения песней, так как, когда он проснулся, то почувствовал в сердце невыразимое утешение, а в уме – просвещение и необычное разумение...
Осенённый вдохновением свыше, Роман, по утрени праздника, в то время, когда певцу следовало петь кондак, взошёл на амвон и, к общему удивлению, прекрасным голосом запел в уме его составившуюся песнь:
«Дева днесь Пресущественнаго раждает, и земля вертеп Неприступному приносит; ангелы с пастырями славословят, волхвы же со звездою путешествуют; нас бо ради родися Отроча младо, Превечный Бог!»
Выслушав эту новую песнь, патриарх спросил Романа: кто его научил так петь? Роман передал ему бывшее ему видение Божией Матери, и тогда все прославили дар Божий, проявившийся в простом, не книжном человеке... Патриарх возвёл Романа в сан диакона, и посещённый Божией милостью ревностный служитель Божий стал изливать душу свою в многочисленных вдохновенных песнопениях, которыми с тех пор и поныне славит Бога Православная Церковь при Богослужении.
Число песнопений Романа (кондаков и икосов) простирается до 1000. Лучшими из них, кроме вышеизложенного, почитаются: 1) стихиры предпразднеству Рождества Христова: «Ангельские предшествуйте силы; вы, которые в Вифлееме, уготовьте ясли! Слово рождается, мудрость происходит; Церковь, приими лобзание, на радость Богородице. Народы воскликнем: благословен Грядущий Бог наш; слава Тебе!» – И 2) кондаки и икос на Вел. пяток. Первый кондак и икос известны по Триоди, 2-й кондак: «не надеялась Я, Чадо, видеть Тебя таковым, не доверяла Я тому, пока беззаконные не возложили на Тебя рук. Ибо вот дети взывают Тебе: благословен еси. – Желала бы узнать, для чего стала беда? Увы Мне! как погасает свет Мой! Как весь Он на кресте!» 3-й кондак: «отводят Тебя, Чадо, на беззаконное убиение – и никто не состраждет Тебе: не следует за Тобою Пётр, который сказал Тебе: не отрекусь от Тебя, хотя бы и умереть мне. Оставил Тебя Фома, воззвавший: умрём с Ним все. Прочие все, свои и знаемые, имеющие судить колена Израилевы, где они? Нет ни одного! Один умираешь за всех, Чадо единое, вместо того, что спасал всех и благотворил всем». 4-й кондак: «Мария сокрушалась от тяжкой скорби и тогда, как от великой горести взывала и вопияла, обратился к Ней Тот, Кто из Неё, и так вещал: что плачешь, Мати Моя? Что принесу всем прочим жёнам, если не постражду, если не умру? Как спасу Адама, если не вселюсь во гробе? Как привлеку к жизни сущих во аде, если не вселюсь во гроб? Ты зришь – распят Я неправедно. Что же плачешь, Мати? Паче взывай, что стражду по воле». 5-й кондак: «отгони убо, Мати, печаль Свою; Тебе неприлично плакать; Тебя называть будут благословенною; не закрывай сего явления рыданием, не уподобляйся немудрым, премудрая Дева; Ты среди брачного чертога Моего как бы стоящая душою вне его, не омрачай же сущих в чертоге, ибо каждый текущий слушает Тебя, когда Ты говоришь: где Он?» Кондак 6-й: «не принимай дня страдания за горький день: Тобою Я сладкий нисшел с неба, как манна; не на горьких водах прежде, но во чреве твоём явился; здесь усырен, как предвозвещал Давид об усыренной горе: помысли, Чистая: Я есмь. Будучи Словом, стал Я в Тебе плотию; в ней стражду, в ней спасаю. Не плачи убо, Мати, но взывай, радуясь: с любовью приемлет Он страдания».
Обогатив церковную сокровищницу своими творениями, в которых излилась его Боголюбивая душа, стяжав общее почитание своей благочестивой жизнью, преп. Роман скончался около 510 г. Был погребён в Кировом храме, где потом и совершалась память его с особым торжеством.
«Божественными добродетельми духа измлада украсився, Романе премудре, – воспевает творца церковных песен сама Церковь, – Церкви Христовей пречестное украшение был еси: пением бо прекрасным украсив ю, блаженне».
«Се питаеши обильно мудрыми учениями и красными песнопениями помыслы наши и исполнявши сладости Божественнейшия, Романе благогласе».
«Вдохновенными песнями ты, блаженный, возвестил неизреченное домостроение Христово и венчал всех святых хвалами; с ними, премудрейший отче, ты прославил чистую Деву и истинную Матерь Божию, с Коей предстоя Троице, помилуй нас!»
«Подаждь желающим Божественного дарования твоего, яко да вопием ти: радуйся, отче преблаженне, красота Церковная!»