Преподобного Нила Постника
Нил, происходивший из знатного и богатого рода, по образованию своему и по личным достоинствам возведенный на степень префекта столицы Греческой империи, не дорожил однако же преимуществами своего блистательного положения. Пороки, господствовавшие среди столичной жизни вообще и в особенности при дворе императора, смущали страхом за свое спасение его душу, полную стремления к высшим предметам и любви к Богу, развившихся в нем особенно под влиянием наставлений и бесед св. Иоанна Златоустого, которого он имел случай слушать, когда еще он был проповедником в Антиохии. И вот, среди разгара мирских и даже семейных удовольствий, в Ниле созрело и воспламенилось иное стремление... стремление послужить единому Богу в тишине уединения; и в особенности привлекал его к себе священный Синай.
«Какое-то сильное, неудержимое желание влекло меня к священным Синайским местам, – вспоминает впоследствии сам преп. Нил об этом перевороте жизни его, – весь окрылен я был помыслом о безмолвии, кроме этого ни о чем не мог думать, ни на что и смотреть, – ибо когда любовь к чему-нибудь овладевает душою, тогда с великою силою отвлекает ее от всего, даже достойного ее внимания, и уносит к тому, что возлюбила она... Эта-то любовь и предписывала мне собраться в путь, и не мог я противоречить ей, повелевавшей мною так самоуправно. И вот беру детей (а они были еще очень малы), привожу к матери, и одного отдаю ей, другого удерживаю при себе; сказываю ей, на что я решился, и строго подтверждаю, что не переменю намерения... Она же, и прежде не приучившись противоречить, и тогда по лицу моему увидя, что не послушаю просьбы, но – и принуждения не вынося и слез не удерживая, соглашается на путешествие, уступая более необходимости, чем в сущности одобряя меня. Ибо видя, что решение мое безусловно, и представляя себе скорбь разлуки, не позаботилась о печали своей, но поставила для себя целию угодное мне, и пожелала уступить победу в том, в чем не могла бы одержать победы, если бы и захотела...
«Но знаете ли, какова разлука для тех, которые однажды навсегда по закону соединены союзом брака, по таинственному смотрению Сочетавшего соделались единым телом? Какую боль причиняет меч, рассекающий тело, такую же причиняет и разлука для ставших единою плотию. Дивился я тогда силе духовного вожделения, когда видел, что преодолевало оно и природу и долговременную привязанность. Об этой силе заключил я по тому, что разрешала она неразрешимые узы, которые может расторгать одна только смерть, делая расторжение это неболезненным, потому что приводит в бесчувствие. А в живых чувство делает болезнь эту еще невыносимее, напоминая и о привычке, и о расположении друг к другу, если только вожделение высшего блага не притупит вдруг жала прежнего пожелания.
«Такое вожделение соделало меня любителем безмолвия и было нутеводителем до вожделенной пустыни»...
Здесь поселился Нил в пещере, выкопанной собственными руками, и в продолжение 40 лет предаваясь самому строгому подвижничеству, по примеру других Синайских отшельников, проводивших истинно высокую жизнь, и сам достиг высокаго совершенства в духовной жизни, в особенности же, после трудной борьбы, развил в себе глубокое смирение. Молва о нем распространилась, и в тот век, когда люди не равнодушно, но с чуткою впечатлительностию относились к христианским истинам; многие лица всякого звания и состояния стали обращаться за наставлениями и молитвою к прославившемуся, умудренному пустынею, подвижнику. И всем отзывался он: из глубины своего уединения беседовал с государственными лицами и простыми ремесленниками, возвышал голос в защиту православия и в опровержение язычников и еретиков. Когда он услышал о ссылке в заточение Иоанна Златоустого (в 405 г.), то немедленно обличил императора Аркадия, смело написав ему: «ты изгнал Иоанна, епископа Византийского, великое светило вселенной, и изгнал без вины, неосмотрительно послушал некоторых епископов, которые не имели приличных своему сану мыслей. Сознайся, что ты сделал худое дело, лишив Церковь учителя, предлагавшего такое чистое и православное учение». И в другой раз, когда Аркадий, устрашенный бедствиями, постигшими Константинополь, просил Нила умилостивить Бога своими молитвами, подвижник отвечал ему: «как хочешь ты, чтобы Константинополь не страдал от землетрясений и огня небесного, когда он полон преступлений, когда неправда усилилась в нем до того, что изгнан блаженный епископ Иоанн, столп Церкви, светильник истины, труба Христова? Как просишь ты меня молиться о городе, караемом Самим Богом, тогда как сердце мое горит огнем скорби, и душа моя возмущается от тех пороков, которым предан теперь Константинополь».
Кроме тягостей внутренней борьбы, с которою в особенности нераздельно сопряжена подвижническая жизнь в пустыне, Бог посетил Нила и еще великим сердечным испытанием, которое перенес он достойно человека, достигшего полной преданности воле Божией.
Дикие варвары Сарацины, часто опустошавшие восточные части империи, напали однажды и на Синайскую гору, убили множество иноков, а других увели в плен, в том числе и возлюбленного сына преп. Нила – Феодула. В молитве о спасении сына, соединенной с несокрушимым упованием на Бога, изливал старец великую скорбь свою, – и не было посрамлено его упование. После долгих исканий он наконец встретил своего сына, купленного в Емесе епископом; нашел его, чудно спасенного Богом от участи, предстоявшей ему: быть принесенным варварами в жертву звезде Венере... После того и отец и сын, посвященные в пресвитеры благочестивым Емесским епископом, полные благодарности Богу, в усиленных иноческих подвигах до самой кончины изливали радость своего соединения.
Кончина преп. Нила в преклонной старости последовала около 450 г.
Мощи его с Синая перенесены были в Константинополь и положены в храме св. Апостолов при Юстине Младшем; потом они хранились на Афоне.
По смерти преп. Нила остались многие его сочинения, написанные в назидание христиан, и которые пользовались большим уважением последующих отцов Церкви.
O молитве говорит преп. Нил, что «она есть беседа ума с Богом; а потому в какое состояние должен придти ум, чтобы он мог быть неуклонно обращен к Богу и беседовать с Ним без всякого посредника»! «Молитвенное состояние есть состояние, свободное от страстей, посредством высшей любви восхищающее мудрый и чистый ум на высоту духовную». «Молись сперва о приобретении слез, чтобы плачем смягчить жестокость души твоей»...
«Прекрасная баня для души – слезы во время молитвы; но после молитвы помни, о чем ты плакал».
«С великою радостию приемлет Бог молитву, принесенную в слезах». «Если во время молитвы ты проливаешь потоки слез, то ни мало не превозносись сам в себе, будто бы ты выше многих. Молитва твоя привлекла тебе помощь в том, чтобы мог ты усердно исповедовать грехи свои и умилостивлять Бога слезами».
«Стой неутомимо, молись усиленно, избегай всякой мысли о заботах и житейских расчетах: они смущают и тревожат тебя, чтобы ослабить напряжение сил»...
«Молись не о том, чтобы исполнились твои желания, потому что они не во всяком случае согласны с волею Божиею, но молись так, как ты научен, говоря: да будет воля Твоя во мне (Мф. 6:10)! Да и во всяком деле проси доброго и полезного душе; сам же ты не во всяком случае этого домогаешься».
«Молясь, часто я просил себе того, что мне казалось хорошим, и упорствовал в прошении, неразумно принуждая Божию волю и не предоставляя Богу устроить, как лучше и что Сам Он признает полезным; во, получив просимое, впоследствии крайне скорбел, зачем просил, чтобы исполнилась моя воля, потому что дело оказывалось для меня не таким, как я думал».
«Не домогайся немедленно получить просимое, как бы приобретая это силою; Богу угодно – если долго пребудешь в молитве, оказать тебе большее благодеяние. А что выше того, чтобы беседовать с Богом и быть привлекаемым к общению с Ним?»
«Молись, во-первых, об очищении от страстей, во-вторых – об избавлении от неведения, и в-третьих – о спасении от всякого искушения и оставления».
«Если не восприял еще ты дара молитвы, то жди неутомимо, и восприемлешь»...
«Когда, стоя на молитве, ощущаешь радость, которая выше всякой другой радости, тогда действительно обрел ты молитву!»
О гибельном действии гнева говорит преп. Нил: «лисицы живут в душе злопамятной и логовищем зверей служит сердце смятенное»...
«Как дым от тлеющей соломы беспокоит глаза, так и памятозлобие – ум во время молитвы. Помыслы раздраженного – ехиднины порождения, пожирают породившее их сердце. Молитва раздраженного – мерзостное курение, псалмопение гневного – неприятный звук; дар злопамятного – червивая жертва, и да не приблизится к очистительным алтарям».
Об унынии пишет подвижник: «уныние есть изнеможение души, а в изнеможении душа не имеет того, что ей свойственно, и не выдерживает мужественно искушений. Что – пища для здорового тела, то – искушение для мужественной души. Северный ветер питает произрастение, а искушения подкрепляют душевную твердость. Безводное облако уносится ветром, а не имеющий терпения ум – духом уныния»…
«Молись разумно и усиленно, и дух уныния отойдет от тебя».
Против гордости предостерегает преп. Нил, что «как ставший на паутину падает и уносится вниз, так падает и полагающийся на свои собственные силы»...
«Гордость низвергла ангела с небес, а смиренномудрие возводит человека на небо и уготовляет к ликостоянию с ангелами».
Говоря о борьбе с искушениями, опытный подвижник внушает не смущаться ими и сохранять благодушие: «злой дух, – говорит он, – оскорбляя искушениями, через это самое заставляет тебя прибегать под защиту и покров Божий, потому что всякий, видя врага, бежит к могущему избавить от него. Так малые дети, увидев что-нибудь страшное, бегут к матери и так крепко хватаются за одежду ее, что только силою можно оторвать их; но когда не видят ничего страшного, то часто не идут к ней даже и когда она зовет их... Под именем матери разумей благопопечительный образ Божий. Как разбойники подкапывают не те храмины, где лежит трава, или мякина, или солома, но те, где находится золото или серебро: так и враги истины и правды нападают более всего на людей добродетельных и старающихся просиять делами Богоугодными. Не желай скоро освободиться и от искушений и бедствий; но терпи до тех пор, пока Богопромышляющий о тебе Христос не освободит тебя. Он пришел к Своим ученикам, бывшим в великом страхе от волнения морского, не в первую, не во вторую или третью, но в четвертую стражу»... (Мф. 14:25).
Между многочисленными мыслями, выраженными умудренным духовною опытностию, заметим хотя немногие: «памятуй всегда о Боге, и ум твой сделается небом». «Веруй, что при каждом твоем деле присутствует Сам Бог». «Если простираешь руку к работе, то пусть язык поет, а ум молится, потому что Бог требует, чтобы мы всегда памятовали о Нем».
«Терпи скорби, потому что в них, как розы в терниях, растут и воспитываются добродетели». «Наследникам Евы необходимо страдать; но когда перенесем скорби с благодарением, то клятва обращается для нас в благословение»...