Преподобного Феодора Освященного, ученика Пахомия Великого
Феодор, называемый Освященным, потому что он один во всей обители имел сан священства, был любимым учеником великого учителя. С детства обнаружилось в нём призвание к исключительному посвящению себя Богу. Родившийся в богатом и знатном семействе (в округе Латопольском, в Верхней Фиваиде), он никогда не вкушал радостей – ни свойственных положению богатых людей, ни свойственных детскому возрасту, любящему игры и забавы. Ему было одиннадцать или двенадцать лет, когда, увидев однажды в доме приготовления по случаю праздника Богоявления, безотчётно уже сознававший суету земных пиршеств, он скрылся в самом отдалённом углу дома и там, припав на землю, со слезами взывал: «Боже мой! ничего я не хочу на земле... я желаю только Тебя, Твоего милосердия!» И несмотря на то, что мать уговаривала его быть и веселиться вместе со всеми, он остался один и весь день провёл в молитве... И излил же Господь на такого необыкновенного отрока – необыкновенные дарования духовные впоследствии!
До 14-ти летнего возраста Феодор жил в доме родительском, посещал школу, где отличался и поведением, и успешным учением; 14-ти лет, он, с согласия родителей, удалился к пустынникам в округе Латопольском; услышав здесь о подвижнике Пахомии и об его новом учреждении, юноша пожелал жить под руководством такого учителя. Увидев его, Пахомий прозрел в нём «сосуд избрания, полный Духа Божия». Принял Феодора, как добрый отец, и с самого начала относился к нему, как к сыну и как к любимому своему ученику. Вскоре беспредельно-ревностным подвижничеством Феодор оправдал ожидания Пахомия. Особенно отличался он чистотой сердца, строгим соблюдением молчания и безукоризненным повиновением. Преуспевая на иноческом пути, он так всецело отрешился от всего мирского, что даже не пожелал встретить мать свою, пришедшую в обитель, чтобы повидаться с сыном. Но эта суровая твёрдость искреннего отрешенца от мира не могла обратиться во зло... напротив, она привела к тому, что и мать его – ради того, чтобы не лишиться надежды увидеться с сыном, решилась поселиться в женском монастыре, основанном преп. Пахомием. – Братья Феодора – Пафнутий и Макарий, по примеру его, также поступили в Тавеннскую обитель.
– «Феодор, – говорит его жизнеописатель, – хотя был очень молод, но с пламенной ревностью питал свою душу чистыми и твёрдыми правилами св. Писания; со дня на день он укреплялся благодатью Святого Духа. Он старался во всём подражать своему отцу, святому Пахомию, и повиновался ему, как Самому Богу. Если случалось, что святой авва упрекал его, он никогда не оправдывался и принимал выговор с смиренным молчанием, хотя иногда был и невинен. Когда, по забвению, Пахомий давал ему противоречащие приказания, то Феодор говорил в своём сердце: это – человек Божий; будучи иногда восхищен вне себя Духом Божиим, он приказывает противное воле моей, чтобы сделать меня лучшим, потому что я так несовершен: поэтому я должен стенать перед Богом, чтобы Он дал мне сердце правое и всегда готовое повиноваться. воле Его святых».
Для упражнения таких святых расположений на пути подвижничества Пахомий возлагал на Феодора разнообразные обязанности, напр. утешать скорбящих, давать наставления неопытным. Со временем сделал его экономом и начальником Тавенны; при этом Феодор сохранял такое смирение, как будто не имел никакой власти. – К ободрению малодушных и утешению скорбящих он обладал истинным дарованием. Он старался пробуждать в душах более упование, чем действовать страхом. С великой кротостью разбирал он спорные дела и братия всей душой любили его и утешались им.
Между тем, хотя св. Пахомий и доверял так много Феодору, тем не менее он действовал в отношении к нему с большой строгостью, чтобы совершенно очистить его от чувства тщеславия и усовершенствовать в нём смирение, так что, говорит Аммон епископ: «не знаешь чему более удивляться, ревности ли и мудрости учителя, или понятливости ученика».
Года за два до смерти своей Пахомий тяжко заболел. Опечаленные опасением лишиться его, ученики его уже размышляли о том – кому придётся заменить начальство над ними их любимого отца и, почитая Феодора способнее других, просили его обещать им принять на себя попечение о руководстве братии в случае кончины Пахомия. Феодор долго отказывался, но, убеждённый их просьбами, обещал исполнить их желание. Между тем Пахомий выздоровел и, узнав о согласии Феодора на просьбы братии, различил своим опытным духовным взором некоторое чувство самолюбия, побудившее Феодора к согласию заменить его... Он призвал Феодора и вместе с ним других настоятелей и велел каждому из них сказать в его присутствии: в каком дурном чувстве он сознаёт себя виновным? И прежде всех сам открыл о себе, чтобы побудить их к искренности своим примером. Потом спросил Феодора, не имеет ли он в чём упрекнуть себя?
Тогда смиренно исповедовал ему Феодор: «Вот уже семь лет, как ты разделяешь со мной должность управления братиями, и во всё это время я никогда не имел мысли наследовать тебе в управлении, но теперь напало на меня это искушение, и я чувствую, что не борюсь с ним, как должно» ...
«Ты говоришь правду, – сказал Пахомий – и я вижу, что ты не достиг ещё того, чтобы совсем подавить в себе худые наклонности природы. Тебе нужно жить в уединении и просить прощения у Бога». И затем Пахомий уволил Феодора от управления братией и возвратил его в состояние простого
монаха.
Опечаленный вышел из собрания Феодор, но опечаленный не тем, что лишился власти и отличия своего, но тем, что допустил тщеславию войти в сердце своё и огорчил своего отца... Он удалился в свою келью и там в полном уединении оплакивал свою виновность...
Виновность, которую трудно было бы и распознать в себе человеку менее совершенному в смирении, чем был Феодор... и к которой отнестись с такой непостижимой строгостью мог только мудрый до прозорливости в своём духовном ведении преп. Пахомий...
Два года таким образом провёл Феодор в тщательном наблюдении за собой и упражнении своего смирения и достиг того, что Пахомий признал его «получившим от Бога благодать преуспеть в течение этого времени в совершенстве в семь раз более, нежели какое он имел прежде» ...
Когда вскоре после этого Пахомий снова впал в болезнь, то Феодор оставался при нём до самой минуты кончины его, и три раза перед смертью Пахомий завещал ему «не оставлять тех из братий, которых он увидит нерадивыми в служении Богу».
После Петрония и Орсисия и Феодор наследовал наставнику своему в управлении Тавеннской обителью. Он преставился 27-го апреля 368 г. – Многие из учеников его также прославились святостью жизни.