Перенесение Нерукотворенного образа Господня от Эдессы в Константинополь
Евсевий (270–338), епископ палестинской Кесарии, знаменитый историк древней христианской Церкви, повествует: «Божественность Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, ради чудотворной своей силы прославляемая между всеми, привлекала к Нему надеждою исцеления от болезней и различных страданий бесчисленное множество даже чужестранцев, живших далеко от Иудеи. По этой причине и царь Авгарь, с великою славою управлявший народами, обитавшими за Евфратом, но страдавший тяжкою болезнию, неизлечимою человеческими средствами, как только услышал об имени и чудесах Иисуса, единогласно всеми свидетельствуемых, тотчас послал к Нему письмо, прося исцелить его от болезни. Хотя Спаситель тогда и не пошел к призывающему Его, однакож удостоил его собственным письмом, в коем обещал послать к нему одного из своих учеников для исцеления от болезни и вместе для спасения как его, так и всех близких ему людей, и недолго после того обещание было исполнено. Представлю и письменное о том свидетельство, говорит Евсевий, взятое из архива Эдессы, которая тогда была царственным городом. В тамошних общественных бумагах, в коих записано как древнее, так и сделанное при Авгаре, хранится и это свидетельство. Выслушаем самые письма, извлеченные нами из архива и буквально переведенные с сирийского языка, следующим образом. «Авгарь, эдесский владелец, приветствует Иисуса благого Спасителя, явившегося в стране Иерусалимской. Я слышал о Тебе и Твоих исцелениях, что Ты совершаешь их без всяких лекарств и трав. Говорят: Ты слепым даешь зрение, хромым хождение, очищаешь прокаженных, изгоняешь нечистых духов, исцеляешь страждущих долговременною болезнию и воскрешаешь мертвых. Слыша это о Тебе, я положил в своем уме одно из двух: или, что ты Бог и творишь это, сошедши с неба, или: Ты Сын Божий, если совершаешь такие дела. Итак я счел нужным просить Тебя сим письмом: посети и исцели меня от болезни. Я же и слышал, что иудеи ропщут на Тебя и хотят причинить Тебе зло. Город мой хотя очень не велик, но почетен и в нем для обоих нас будет довольно места. Так писал Авгарь, когда божественный свет лишь немного озарил его».
Письмо Авгаря послано было в Спасителю с живописцем Ананиею, который, вручив письмо, начал рассматривать лице Спасителя. Но как Анания от множества народа не мог подойти в Нему близко: то и стал на камне, который несколько возвышался от земли; отсюда устремил он взор свой на Христа, держа в руке хартию, на которой хотел изобразить лице Его. Но усилия его были напрасны от пременения Божественной, неизобразимой и непостижимой славы, и благодати лица Христова. Между тем Серцеведец видел желание Анании, призвал его к себе, потребовал воды, умылся, взял в четверосложенный плат, отерся им – и вдруг на этом убрусе отразилось подобие лица Его, – начертался Его образ нерукотворенный. Господь отдал плат Анании, сказав: «иди и вручи сие тому, кто послал тебя». Вместе с образом Господь послал письмо к Авгарю, которое Евсевий передает нам в своей истории. Вот содержание письма Христова к Авгару: «блажен ты, Авгарь, что уверовал в Меня, не видав Меня. Ибо писано о Мне, что видевшие Меня не уверуют в Меня, дабы невидевшие уверовали и были живы. Ты писал ко Мне, чтобы Я пришел к тебе: но Мне надлежит совершить здесь все, для чего Я послан, и по совершении вознестись к Пославшему Меня. Когда же вознесусь: пошлю к тебе одного из учеников Моих, который исцелит тебя от болезни и дарует жизнь и тебе и другим с тобою». Авгарь с благоговением принял от Анании нерукотворенный образ Спасителя и с тех пор исцелился от главной своей болезни, которая оставила впрочем следы на лице его, но и от того избавил его Фаддей, один из 70 апостолов, посланный в Эдессу ап. Фомою, по вознесении Христовом на небо. «Это происходило в 340 году. Акты сии, буквально переведенные с сирийского языка, кажется мне, говорит Евсевий, помещаются здесь не без пользы для читателей».
Авгар оказывал глубокое благоговение к образу. Начертив на нем слова: Христе Боже, всяк, уповая на Тя, не постыдится, Авгарь велел поставить Его в Эдессе над городскими воротами, на место стоявшего там эллинского божества, приказав, чтобы ходящие чрез эти ворота воздавали поклонение образу. Это повеление соблюдалось при нем и при сыне его. Но один из правнуков его, преданный идолопоклонству, хотел было снять образ и на ворота опять поставить идола: однако епископ эдесский, по непосредственному откровению Божию, пришел ночью ко вратам, где стоял образ, и употребил все, что могло служить к охранению святыни. Поставив пред ним зажженную лампаду, он закрыл его каменною доскою, заложил кирпичом и известью так, что место сделалось ровным с прочею поверхностию стены и было забыто, где сокрыт был образ. Сохранялось только между верующими предание о городе Эдессе, что он никогда не будет покорен врагами. В 545 году, во время осады Эдессы Хозроем I, царем персидским, когда жители этого города приведены были в уныние: эдесскому епископу Евлавию в видении явилась Невеста в небесном величии. Показав место, где сокрыт образ, она повелела ему взять его. По этому указанию Евлавий открыл икону, обрел неповрежденною во всех чертах, светильник неугосим, и на доске, пред светильником, другое совершенно точное изображение первого образа. Святитель с народом, в чувстве благоговейной радости, совершил по городским стенам крестный ход, при коем нерукотворенный лик Христа Спасителя обращали к стану персидскому, и все персидское воинство обратилось в бегство. 4-го апреля 622 года император Ираклий, выступая войною против персов, поднял на своих руках пред своими воинами нерукотворенный образ Спасителя и произнес клятву сражаться с врагами до смерти, а между собою жить в согласии. В 630 году Эдессою овладели арабы и не препятствовали покланяться нерукотворенному образу, о котором слава распространилась по всему востоку, так что в VIII веке, по примеру Церкви Эдесской, во многих местах христиане праздновали нерукотворенному образу. В X столетии, в 944 году, императоры Константин VΙΙ Порфирородный и тесть его Роман I, Лакапин, движимые христианским благочестием, купили икону у владельцев Эдессы, послав им в дар 200 пленных сарацын, 12,000 серебренников и обещав, что римские войска никогда не будут враждебно нападать на Эдессу и ее окрестности.
«Для принятия божественной иконы, говорит Георгий Кедрин, император Лакапин послал в Эдессу епископа самосатского, бывшего тогда в Византии. Между христианами эдесскими произошло волнение и неоднократно возобновлялось, потому что не хотели выдать неоцененную святыню, которая хранила в спасала город от неприятелей. Но градоначальник Амира – одних убеждением, других силою, иных страхом смерти, заставил уступить Шествие иконы сопровождалось славою чудес. В 15 день августа, когда императоры по обычаю торжествуют праздник Успения Богоматери во всечестном ее храме Влахернском, – рано утром пришли туда служители святыни и на горнем месте сего св. храма поместили кивот, хранящий в себе икону и послание. Прибывшие императоры благоговейно покланялись святыне. Отсюда препроводили образ с великим торжеством во храм, называемый Фарос. На другой день, 16 августа, после благоговейных лобзаний и поклонений священники и младшие императоры (старейший оставался дома, за слабостию своего здоровья) подняли киот при пении псалмов, при великолепном освещении, и обратно поплыли в столицу. Достигши берега, императоры пешие, весь сенат, предстоятель священнодействия и все духовенство с подобающим великолепием сопровождали ковчег, хранящий в себе святейшие и достопокланяемые залоги. Когда пришли к золотым воротам и вступили в город: псалмы, пение и песни духовные увеличились; блеск светильников безмерно умножился; лица со всех сторон стекались сопровождать священное шествие. Во время шествия блаженной иконы и досточестного послания срединою города, столько было от всей столицы пролито слез радости, столько вознесено к Богу молитв, благодарений и обетов, что никакое слово изобразить не может. По принесении в славный храм Премудрости Божией поставили всечестный образ пред царскими вратами алтаря. Отселе после поклонения и чествования иконы всем собором церковным носящие священную ношу отправились к царским чертогам и в палате вознесли божественную икону Спасителя на царский трон, где обыкновенно производятся важнейшие дела государственные, справедливо полагая, что непременно надобно освятить царственную кафедру, и чрез то сообщить восседающим на ней правду и милость. По совершении обычной ектения, божественная икона поднята и обратно несена в прежний храм, в Фарос. Там она поставлена на правой стороне к востоку, в славу верных, в соблюдение царей, безопасность всего царства и в заступление христиан».
В память перенесения образа установлен Церковию в 16 день августа праздник. В XIII веке от константинопольского патриарха Германа Церковь приняла канон на перенесение нерукотворенного образа из Эдессы в Константинополь. Церковь прославляет нерукотворенный образ Господа, яко свидетельство неложного Его воплощения и иконопочитания. «Яко да твой образ зряще, нас ради воплощшагося и пострадавшаго волею, к Твоей любви распаляемся, юже за нас излия великия ради Твоея милости». Евангелие на утрени и на литургии в день перенесения нерукотворенного образа благовествует о самарянах, иже не прияша Господа, яко лице Его бе грядущее во Иерусалим (Лк. 9:51–56); а Апостол о благодатном царстве Сына Божия, иже есть образ Бога невидимаго (Кол. 1:12–17).
О последующей судьбе нерукотворенного образа можно сообщить два предания. По первому: нерукотворенный образ, около половины ХIV века, Иоанном Палеологом отдан был в дар генуэзцам, которые под начальством генуэзского дожа Леонарда Монтольто возвратили императору Иоанну Тенедос и другие места от ига сарацин. По завещанию Монтальто, умершего в 1384 году, образ, с благоговением хранимый им, отдан в базилианский монастырь св. Варфоломея и в 1384 году торжественно поставлен для всенародного поклонения. В 1654 году монастырь с иконою передан Варнавитянам. В 1810 году посланные из Франции в Геную комиссары объявили, что показанный образ не древней живописи и малоценный.
По другому преданию нерукотворенный образ, по разграблении Константинополя в 1204 году крестоносцами, похищен из храма Фарос венецианским дожем Дандоло и отправлен на корабле в Венецию. Но корабль погиб в Мраморном море и святыня сокрылась в волнах. Греческие судовщики доселе с благоговением указывают место, где погиб корабль.
Впрочем сохраняется и третие предание о нерукотворенном образе в Грузии.