† Память о св. Милютине, короле Сербском, брате его крале Драгутине и матери их Елене

«Иди со мной, говорил св. Георгий магометанину, я покажу тебе краля Милютина, лежащего в этом городе – Софии; он почивает, как уснувший, и, как цветок, издаёт благоухание».

Блаженный Милютин был младший сын короля Стефана Уроша I и внук первовенчанного.

Старший брат его Драгутин недолго управлял всей Сербией (1270–1275 г.). Сломав себе ногу, он отяготился в душе тем, что для него отец удалён был с престола, и добровольно предоставил престол Сербии брату своему Милютину, а сам поселился в Среме. – Драгутин, мало виновный в печальной участи отца, действовал так не только по голосу нежной своей совести, но и по убеждениям Сербского народа, весьма строгого чтителя заповеди Божией: чти отца твоего и матерь твою. Вот что пишет Серб биограф блаженного Стефана деспота: «уважение Сербов к родителям так велико, что ни один сын, хотя бы и в своём доме, не смеет вкушать пищу вместе с отцом своим, а стоит у стола, как слуга. Это можно видеть как у богатых, так и у бедных, не исключая крайней нищеты. И не слышно, чтобы кто-либо оскорбил отца своего или мать». После того понятно, что не легко было Драгутину примирить с собой и мать свою; но он, наконец, примирил её с собой. Младший брат, хотя и король всей Сербии, уважал старшего, предоставив ему титул короля Сремского, и они соединяли свои силы, когда нужно было действовать против сторонних врагов. Драгутин много трудился над обращением Босанских еретиков – Богомилов к правоверию и был чудным подвижником Божиим, закрытым от взора людей. По известию духовника его, после немногих годов супружества, не касался он тела жены своей, а жил с ней, как брат с сестрой; милостыню нищим, обителям иноческим и храмам раздавал щедрой рукой; между прочим посылал он дары и храмам России, столько страдавшей от Татар; он был в дружеской связи с великим князем Василием Ярославичем († 1276 г.). Для тайных подвигов выкопана была у него могила; в ней набросаны были каменья и черепья; здесь-то проливал он слёзы о грехах и проводил ночи в молитвах; когда от утомления засыпал, острые каменья скоро пробуждали его. Перед смертью († марта 22-го 1316 года) принял монашество с именем Феоктиста. Когда готовили его к гробу, «обретоша его препоясавшася острою тростью по нагу и во власяное вретище облеченна и тростину влепшуся до внутренния кости; хотяще отъяти от тела его, не возмогоша, и на мнозе мыюще водою, едва разлучиша оную от тела сего блаженнаго» .

Дубровницкая торговая республика поспешила выпросить у нового короля грамоту о свободе торговли её в Сербии. Краль Милютин в 1276 году писал: а) «какую оказал им милость брат мой Стефан (Драгутин), ту же оказывает и моё королевство; б) купцы их могут свободно торговать в моей земле, пока не оскорблена будет правда; в) они дают королевству 2000 перпер каждый год, на Димитриев день; г) если окажутся виновными перед моим королевством, то разбирает дело суд по закону; если судом не решится дело, то за три месяца объявляется срок, к которому купцы их должны выехать из Сербии с своим имуществом».

Недолго после того Милютину пришлось начать войны с соседями. Того требовали дела отчизны и веры. Войны шли одна за другой в продолжение 20 лет и все были изумительно счастливы. Признательный перед благодеющим Господом, благочестивый краль сам описывает эти дела в одной грамоте, и нам остаётся прибавлять только пояснения к его известию.

«Будучи рабом Господа моего Спаса Христа, так пишет он, я, Стефан Урош, по милости Божией король и самодержец всех Сербских и Поморских земель, уразумел сладкие для меня слова Твои, Иисусе, поучающие нас в святом Евангелии: да просветится свет ваш перед людьми, чтобы видели добрые дела ваши и прославили Отца Небесного. Узнав, что ничего нет лучше для царей и архиереев, как объяснять с благоговением закон Божий на соборах, пришёл я в соборную Печскую церковь и, поклонившись иконам, лобызал честную руку Предтечи Иоанна, приняв благословение отца моего духовного кир Никодима, архиепископа Сербского, и сущего с ним собора, полагаю на соборе, чтобы не остались в забвении чудные дела Божии: совершить обновление Хиландаря, возобновить писание в Жидичской обители, отдать селище Улиарское для Печской обители». Дела Божии были таковы.

«Греческая империя простиралась до Липляны, и Греки делали насилия». Столько говорит король о причинах войны с Греками. Очевидно, он не вполне высказался. – С одной стороны, за Сербскими горами, на равнине Македонской, были поселения Славянские; когда-то входили они в состав Болгарского царства, а теперь были во власти Греков. Это для Славянской души было ненормально, оскорбительно. С другой, Михаил Палеолог в 1274 году составлял в Константинополе собор о принятии унии с папой. За исключением придворной партии, все другие были против папизма. Михаил обратился к мерам насилия против несоглашавшихся с его мыслью. Жестокости по местам и по временам были бесчеловечные; особенно сильно страдали Афонцы, посылавшие смелое обличение Михаилу; в 1279 году жестокости усилились. И вот благочестивый король объявляет мечом протест против папизма. Он решил избавить от папизма по крайней мере дорогих Славян.

«Благословясь, говорит он, пошёл я в пределы Греческого царства и, когда никто не противился, занял оба Полога с городами и округами, славный город Скопле, потом Овчеполе, Златову, Шанец; покорил все места и выслал Греческие власти из тех пределов. – Озлившиеся, лукавые Греческие начальники обнесли меня перед царём Палеологом. Он набрал Татар, Турков, Франков и пошёл войной на короля; но, дойдя до Илангыфа, где храм св. Георгия, внезапно скончался и похоронен в Силиврии. – Военачальники его устремились с войском на Сербию; доходили до Липляны и Призрена и, наделав много бед, воротились. Одна часть Татарского ополчения доходила до реки Дрима, но, переплывая её, частью побита, частью потонула; голова старейшины их Черноглава принесена была королю. – Приняв смелость и благословение, с помощью брата моего Стефана, краля Сремского, пошёл я опять в пределы Греческие, дошёл до места на суде и, отпраздновав там Рождество Христово, дошёл до св. Афонской горы. Заняв все пределы Струмские и Серские, Хрисополь и другие ближние места и взяв богатства и имущества, возвратился на родину. – Отпустив краля Стефана опять на Грецию, взяли мы землю Дебрскую, державу земли Кичавскую, землю Поречскую и всё это присоединили к нашему королевству. Потом воевали мы Влахиотскую землю (Эпир) и взяли там неисчислимые богатства».

Все эти военные действия в краях империи, имевшие своим последствием присоединение Славянских поселений к Сербскому королевству, происходили в 1382–1385 г.. Цена этих приобретений Славянства возвышалась ещё отношением их к папизму. Палеологовы бродячие толпы крестоносцев немного нанесли вреда Сербии; но что они делали на Афоне? Они предавали пыткам и смертям разным исповедников православия. Милютин оградил Славян от свирепых произволов романизма.

«В Браничеве два брата вельможные Куделин и Дремав с своими силами нападают на брата Стефана короля, присоединив к себе много Татарских войск. Тогда Стефан приходит к моему королевству и, став станом на Мораве у Мачковцы, просит помощи. Моё кралевство, немедля, идёт с войсками на тех безбожных и достигает желаемого; дурные эти люди обратились в бегство, переходят Дунай и погибают. – Затем поднялся князь Шишман Болгарский, живший в городе Бдыне (Виддине) и владевший многими соседними Болгарскими городами. Он, присоединив к себе проклятый Татарский народ, дошёл до места Хвостна и хотел занять место Ждрело. – Тут случилось великое чудо: явились огненный столп и мужи огненного вида и прогнали Болгар – Тогда мы пошли до города Бдына. Он на деревьях переходит реку Дунай. Заняв все его владения, моё кралевство готово было разорить все жилья и город, где был дворец его. Но он униженно умоляет, как самый последний из слуг, обещаясь быть в полном послушании моему кралевству. От меня предложено, чтобы взял себе в жену дочь вельможи моего, великого жупана Драгоши, и он так и поступил. Потом выдал я дочь мою за сына его Михаила».

Война с западной Болгарией происходила в 1292 году. Шишману вздумалось поживиться на счёт Сербии, как Милютин усиливался на счёт империи; но Стратимир не расчёл, что у него далеко не те средства, что у Милютина.

«Сильный, нечестивый царь Татарский Ногай поднимается против меня со всеми силами. Моё кралевство посылает ему дары. Беззаконный царь, спешивший против меня, возвращается назад. Послал я к нему на службу сына Стефана с знаменитыми начальниками. Когда уже отчаивались в возвращении его, он воротился невредимый; закипело междоусобие у нечестивых».

Татарин Ногай, столько известный России, в 1294 году свергнул с Болгарского престола Тертера и посадил Смильцу; – гордый хан грозил тем же и Милютину. Недолго после того закипело междоусобие между сыновьями Ногая; старший сын Тшуке (Цока) разбил наголову младшего; тот обратился с жалобой к х. Тохтаге; война кончилась пленом и смертью Ногая, в 1299 году.

«Безбожные Персы и Арабы вооружились на христианский род. Они поселились в великой Романии и укоренились тут на полной свободе, живя 20 лет. Моё кралевство призывает некоторую часть их на службу, к зависти соседей царей. Когда же задумали они погибель моему кралевству, тогда я смирил их в конец не только в моём кралевстве, но и в Романии; города их были разрушены; никого не осталось из этого нечестивого рода во всей Романии, за исключением тех, которые стали рабами Сербских начальников».

Выгнанные из Палестины крестоносцы, смешавшиеся там с Арабами, явились во Фракии с именем Арабов; сперва терпели их, дали им земли в Романии. Но, обжившись, они стали хозяйничать на манер разбойников: захватывали чужую собственность, похищали жён и девушек. Преследовавшие их магометане увеличивали страдания православных. бессильная империя не могла совладать с буйными бродягами – фонами. Когда обязавшиеся служить Милютину составили заговор на жизнь его, Милютин решился рассчитаться с незваными гостями по-своему. Он выгнал всех их за Дунай, за исключением лучших, оставшихся в числе прислуги.

«Кир Андроник Палеолог, Вселенский царь, умолил искреннего сына державного царства послать войско против Персов в Анатолию. Убеждённый молением тестя, отрядил он дружину с великим воеводой Новаком Гребестрекой. Она, дойдя до города Ираклии, радостно встречена была Андроником и, войдя на суда, перешла в Анатолию. После многих сражений одержала победу и с благодарностью Андроника возвратилась».

Слабость империи была так велика, что и от восточных врагов надлежало защищать её Сербскому королю.

Милютин не упоминает в грамоте о своей войне с Андроником, начавшейся с 1298 г. Лучший Греческий полководец заперся тогда в Солуне и боялся выйти из крепости. Сербы свободно заняли все места от Вардара до Афона; полководец Андроников писал, наконец, в столицу, что нет никакой надежды одержать оружием победу над королём и единственное средство спасти империю – мир с Сербией, тем более, что империи грозит ещё опасность от магометан. Тогда началась борьба Греческой хитрости с открытым Славянским умом. После долгих переговоров император предложил королю руку дочери своей Симониды. Милютин, вдовец после первого брака, согласился. Война с магометанами, упоминаемая в грамоте, была в 1303 г., и после неё Милютин венчался с Симонидой. – Несомненно, что Греческая империя окончила бы своё существование ещё при Милютине, если бы Милютин захотел того. Его великодушию одолжены были тем, что истощённая империя продолжала ещё влачить своё существование. Но едва ли не лучше было бы для всех, если бы умный и полный жизни король Сербский взял в своё управление империю. Турки не окрепли бы в силах, на несчастье христианскому миру. И близкие следствия примирения с империей были горьки для Сербии. – Испорченная Гречанка Симонида наделала много бед Сербии и Милютину. Интригами своими она довела мужа до того, что старший сын Стефан, наследник престола, был ослеплён и отослан в Цареград под стражу.

Последние военные дела Милютина относились к 1318 г. Папа сильно негодовал на благочестивого и умного короля. Да и было за что! Папа совсем собрался было причислить Милютина и его королевство к числу подданных своих, написал Милютину послание с исповеданием веры, какое тот должен принять, – назначил полномочных послов своих для совершения соединения с Римской Церковью, – в один день подписал целых шесть грамот о Милютине. А Милютин не только отверг предложение папы об унии, но укрощал папизм везде, где только мог. Силой оружия смирив Рагузян, захватывавших православные города для себя и папизма, он «наложи и даньки Рогузянам двояки ради исповедания Римскаго», а от Венгрии отобрал несколько пограничных мест. Сборы папы присоединить Милютина и его подданных к числу слуг папы, если не были одной комедией, где всё было фальшь, – означали неумный шаг высокомерия, не думавшего встретить отпора своим желаниям. Во всяком случае неуспех Римской манифестации был горек, особенно когда Милютин подбавил горечи распоряжениями в Рагузе и Мачве. Такого удара самолюбию гордому не могли простить в Риме. С 1314 года папа начал проповедовать крестовый поход против Милютина; он поднимал против него едва не половину Европы – императора Немецкого, королей Польского, Венгерского, Богемского, Неаполитанского. В 1318 г. Роберт Венгерский соединился с Карлом Сицилийским и графами Бребирскими. Роберт занял Босну и Мачву. Сицилийцы вступили в Эпир. Но бунт, поднявшийся в Венгрии, заставил Роберта поспешить в Венгрию. Сицилийцы выгнаны были из Эпира. Мечты папы об унии Эпира рассеялись, хотя он благодарил трёх Эпирских вельмож за противодействие «схизматику королю Сербскому». Так прошла буря, поднятая папой.

Подвиги благочестия краля Милютина были изумительные. Сказав в грамоте своей о решимости принести жертвы для трёх храмов Божиих, он сказал только о начале дела. С 1304 г. деятельность его посвящалась преимущественно на устроение внутреннего быта королевства.

Всех храмов каменных построено им более 40 и при многих устроены иноческие обители, а при других поставлены и кафедры. Самые видные и самые богатые храмы его: храм Богородицы в Трескавице с иноческой обителью, кафедральный храм архид. Стефана в Банске, назначенный строителем для своего погребения, изумивший массами золота, кафедральный монастырь с больницами в Призрене, своей столице, кафедральный храм Богоматери на р. Грачанице, храм св. Георгия в Кичаевском округе. Храмы короля Милютина – Византийского стиля, с четырьмя или 8 колоннами, поддерживающими купол, или купола, с фресками Панселиновой школы, с крещальней на западе; южная колонна поныне увешивается волосами, обрезываемыми при крещении и напоминающими об обете крещения, – прекрасное отличие! Милютин и в чужих местах строил храмы молитвы и дома призрения. В Константинополе построен им храм и при нём обширный странноприимный дом, а на содержание их назначены были земли. В Солуне построены храмы св. Николая и Св. Троицы. Особенно же обеспечен был им Хиландарь, хотя не забывались и другие монастыри Афона. – «Как часто, говорит новый западный писатель и притом протестант, западные писатели смеялись над множеством Сербских монастырей! Но государство Сербских кралей пало, а монастыри, ими основанные, связуя собой народность с религией, наиболее содействовали к сохранению той и другой; справедливо объясняют переход Босняков к исламизму тем, что в Боснии было менее монастырей, нежели в Сербии... Монастыри древних королей пользовались почитанием всех Сербских племён». Этот урок истории особенно должны затвердить непонятливые ученики Лютера, бессознательно повторяющие слова недовольства его монашеством, тогда как и история обличает их несогласие с Евангелием.

Историк блаженного краля и духовник его пишет: «бедные и нищие шли к нему не только из его отечества, но из стран заморских и с островов, и из града Иерусалима. Из Азии приходили к нему странники, хромые, слепые, больные, и никогда никто не отходил без пособия. Трудно знать, сколько раздавал он денег. Когда наступала ночь, чудный государь снимал с себя королевскую одежду и, надев простую и дырявую, а лицо закутав, с двумя или с тремя верными слугами шёл отыскивать бедность, одним давал деньги, другим одежду и пищу. – Он твёрдо помнил слова Боговдохновенные: блажен призираяй на нища и убога: в день лют избавит его Господь... Надобно ещё знать подвиги Милютина, известные нам, продолжает духовник, изнурения тела, ночные бдения, тёплые слёзы, незлобивый и приветливый нрав. Богатства его в серебре, золоте, скотах, конях, нивах – неисчислимые. И однако всё это не изменяло доброй души его, и гордость не доступна к нему была до смерти». – Блаж. Милютин, при всём счастье, сохранял простую жизнь, какую любил отец его. Замечателен следующий случай. Михаил Палеолог, научившийся у папы употреблять всякие средства для достижения цели, хотел обманом запутать в свой союз короля Уроша. Он отправил великолепное посольство в Сербию и с ним дочь свою, предлагая её в супругу сыну короля Милютину. «Что это такое? К чему это? говорил король пышному посольству. Мы не привыкли к такой жизни». И указав рукой на девушку, одетую очень просто и сидевшую за прялкой, продолжал: «вот в каком наряде водим мы снох своих». Послы умники потоптались, потоптались и – обратили оглобли назад, чтобы доставить Михаилу незавидное имя глупца.

Благочестивый король приблизился к смерти тяжкой болезнью, постигшей его в дворце Породимльском, и, скончавшись октября 29-го 1320 г., погребён был в Баньской обители, согласно с давним желанием его. – Спустя два года с половиной, после нескольких знамений, откопали гроб, и тело короля оказалось нетленным до того, что не спал и волос с головы его. – Мощи его положены были в богатой раке и перенесены в великолепный храм Софии, построенный им самим.

Мать блаженного краля Елена, по общему отзыву, также была примерной христианкой. Она была умна и добра, вела жизнь воздержную и чистую. В Скутаре, где жила она после супруга своего, она строила дома для бедных поселян, обители для девственников и воспитала в местных жителях страх Божий. Так близ Спича устроен был ею Речский монастырь и наделён угодьями. Перед смертью, в глубокой старости, приняла она иночество, и скончалась 8 февраля 1306 г. Тело её похоронено было в монастыре Градце архиепископом Саввой II в присутствии короля-сына. Спустя три года тело найдено нетленным, и Рашский епископ Павел поставил раку с мощами в храме перед иконостасом.