† Преставление св. Григорий, архиепископа Казанского

Блаженный Герман, в крещении Григорий, был из фамилии Полевых, происходившей от князей Смоленских. Полевы отличались и усердною службою гражданскою и ревностию к благочестию. Александр Борисович Полев был боярином великого князя Василия Дмитриевича. Внук его Феодор Дмитриевич служил у Волоколамского князя Бориса, духовного друга преп. Иосифу. Василий Феодорович старший служил в Угличе у князя Дмитрия Ивановича; а сын его Никифор постригся у преп. Иосифа с именем Нила. Сын Афанасия Феодоровича, брата Василиева, Феодор был отцом блаженного Григория. В Иосифовой обители подвизались еще Полевы Серапион и Симеон. Это, как вероятно, были племянники Афанасия Феодоровича, Иван и Владимир Васильевичи. Под влиянием благочестивых родственников и обители Иосифовой, блаж. Григорий еще в доме родителей соблюдал строгий пост и любил молитву, а потом удалился в Иосифов монастырь и здесь принял иночество с именем Германа. Сюда же поступил и родитель его, принял иночество с именем Филофея и пожертвовал обители свою деревню. В Волоколамской обители Герман подвизался под руководством игумена Гурия Руготина, впоследствии первого святителя Казанского. По его благословению, «последний в иноках», так называл себя Герман, трудился над списыванием книг. Так известны списанные им Богородичник и Евангелие; а кроме того в Иосифовой обители были «псалмы печатные в честь архиепископа Германа Казанского». Хотя Волоколамская обитель и была местом самого сурового заточения для блаженн. Максима Грека, но блаженн. Герман с любовию изучал наставления блаж. Максима, как мужа просвещения высокого и страдальца невинного. Старицкая братия вызвала к себе Германа для управления обителию и он посвящен был (в нач. 1551 г.) в архимандрита Тверским епископом Акакием. Пробыв два года с половиною в Старице, возвратился он в Иосифов монастырь, чтобы быть под начальством других и обучать себя смирению. В 1553 г. архимандрит Герман был на соборе против Матвея Башкина и этот злой враг христианства отдан был ему на увещание в Волоколамский монастырь.

Собором 1555 г. блаж. Гурий избран и посвящен был в архиепископа Казанского, а блаж. Герману поручено было устроить обитель в Свияжске, чтобы была она рассадником благочестия и веры св. в стране магометанской. Получив богатые пособия от царя и святителей, блаж. Герман ревностно занялся исполнением возложенного на него поручения: он построил каменный храм успения Богоматери с колокольнею и келии для монашествующих. По переписке его с св. Гурием, работы по построению монастыря производились поденщиками, которым платилось по денежке за день работы, и однако преподобный жаловался святителю, что цена работе очень высока. – Это показывает, как дороги были тогда деньги! Недавно еще цела была келья, где св. Герман проводил время в молитве и трудах. Келья под колокольнею не более трех квадратных аршин. На этом нешироком пространстве помещалась и печка; одно окно, менее аршина в вышину. В переднем углу икона Богоматери и пред нею фонарь из слюды. Иглы, нитки, наперсток, которые употреблял он при келейном занятии, оставались при его гробнице. Так была проста жизнь Свияжского настоятеля! Так был строг к себе преподобный! Слух о добродетельной жизни его разнесся по окрестностям Свияжска и вдали от него. В новую обитель, к ее подвижнику-настоятелю, приходили многие: одни, чтобы принять благословение человека Божия, другие принимали иночество от рук его. Строгий к себе самому, преподобный был милостив и щедр ко всем нуждающимся. Христианская благотворительность его, не различавшая ни своего, ни чужого, ни верного, ни неверного, ни друга, ни врага, сама собою показывала неверным, каков дух христианского закона. А для того, чтобы благотворениями проповедовать о вере детям природы, блаженному Герману даны были достаточные средства: ни блаженный Герман, ни другие не думали тогда, что не иначе, как наставлениями, надобно преобразовывать души дикие; напротив, хорошо понимали тогда, что нельзя учить детей философии Платоновой, им нужна азбука. «Иноки должны уподобляться Апостолам, которых послал Господь учить и крестить», писал царь архиепископу Гурию. Блаж. Герман вполне был таким иноком. Слушатель наставлений мудрого Максима был в состоянии предлагать с отчетливую проповедь о св. вере и магометанам и язычникам. Свияжская обитель была средоточием, откуда распространялась проповедь св. веры по правому берегу Волги, и в ней преимущественно принимали крещение оглашаемые чада веры. Такое значение за обителию Германа осталось на долгое время и после Германа. По писцовой книге 1568 г. видим, что заботливостию блаж. Германа собрано было в его обители до 152 книг разного содержания; из них 8 были нисаны на пергаменте: Псалтирь, книга Антиоха, пролог и пр.. Блажен. Герман был усердным помощником святому архипастырю своему по делам веры и усердно выполнял поручения его по епархии. С своей стороны св. Гурий оказывал ему особенное доверие свое, – поручал суду его все сельские церковные причты Свияжского уезда, а монастырь его освободил от своего суда.

Так протекло 8 лет жизни в Казанской стране, когда скончался св. Гурий. Собор 1564 г. признал блаж. Германа достойным занять кафедру св. Гурия, и он был посвящен (марта 1?) в Москве в архиепископа Казанского. Он «пас Церковь Божию три лета и восемь месяцев». Собственно в Казани пришлось ему жить не более двух годов; но и в эти немногие годы он оставил по себе память великого святителя. Так в Зилантовой пустыни, где дети обучались грамоте и закону Божию, введено им общежитие, что дало возможность более прежнего содержать братии и учеников. В 1566 г. (мая 12) митрополит Афанасий по болезни отказался от кафедры. Блаж. Герман находился тогда в Москве и был ходатаем за знаменитого князя Воротынского пред царем. Царь знал высокие добродетели святителя. «Герман, так писал бывший царедворец Иоанна, князь Курбский, был человек знатного рода Полевых и столько же высок умом, сколько ростом, муж жизни чистой и святой, ревностный исследователь священного Писания, подвижник духовный; он несколько перенял и учение Максима философа; был человек простой, искренний и твердый, готовый на помощь застигнутым бедою и напастию и усердный попечитель о бедных». – Иоанн в это время иногда приходил в себя, но уже страдал душевною немочию, которая терзала его и особенно подданных его. Он назначил Германа в митрополита; блажен. Герман не мог желать высокой кафедры уже и потому, что с диким зверем, каким бывал тогда Иоанн, жить было не легко; но по воле царя занял митрополичий дом. Высоко уважая обязанности сана, которым готовились облечь его в храме, Герман не хотел связать себе рук молчанием; прежде чем облечен будет высоким саном, он решился переговорить с царем. Раз Иоанн посетил его в митрополичьем доме. Во время разговора блаж. пастырь обратил речь к высоким и необходимым предметам жизни, тихо и кротко говорил царю о страшном суде Божием, пред которым должны дать отчет вое, подданные и цари, и пред которым страшно будет презрителям закона Божия, кто бы они ни были. Царь задумался и вышел от Германа мрачным, в тревоге души, страдавшей подозрительностию. Он пересказал грязным любимцам своим речи святителя и спросил: что думают они? Они знали Германа и понимали, что при первом случае будет он настаивать пред царем прогнать негодяев, как бесчестие царю и страшное зло государству, и потому в один голос отвечали: «Боже тебя сохрани, царь, от такого советника; ужели ты хочешь быть в неволе, более тяжкой, чем был у Сильвестра и Адашева?» Они стали упрашивать царя на коленях, и более всех Алексей Басманов с сыном, не допускать Германа до высокой кафедры. Иоанн послал сказать Герману, чтобы выехал из митрополичьего дома, и поручил передать ему такие слова царя: «ты еще не возведен на митрополию, а уже отнимаешь у меня свободу». – Опозорив верного своему долгу святителя, не отпустили его в Казань, но в первое время тайно держали его где-то в заключении, почему не было его на соборе, избиравшем св. Филиппа в митрополита; оттого-то думали, что он или отравлен, или задушен. Но он был на посвящении св. Филиппа в митрополита. – «Преставися в л. 7075 ноябр. 6 д. в Москве, во время морового поветрия, погребен в чину святительском, якоже повеле, в церкви св. Николая, иже зовется мокрый, паствы своея архимандритом Иродионом (Свияжским) и Спасским (Казанским) Иеремиею, который последи бысть архиепископ Казанский»: так говорит Казанское известие.

Спустя 27 лет, 1595 г., Свияжские граждане выпросили у царя и патриарха дозволение перенесть св. тело архипастыря их в Свияжск. Архиепископ Гермоген свидетельствовал и нашел тогда нетленными мощи святителя. Когда ставили их (25 сент.) в алтаре созданного им монастырского храма, то не только в храме, но и по всей обители разлилось благоухание. Тогда же истекли от них исцеления нескольким больным, в том числе прозрели два слепца. Затем еще исцелились при иконе святителя двое подьячих Свияжска, один глухонемой и расслабленный, другой страдавший от пьянства.