Свв. мучч. Хрисанфа и Дарии
Во второй половин III-го столетия прибыл в Рим из Александрии один знаменитый и богатый человек, язычник Полемий, с тем чтобы доставить здесь наилучшее образование сыну своему Хрисанфу. Принятый благосклонно при дворе Римского императора, Полемий вскоре принял предложенную ему должность сенатора. – Таким образом и общественное положение отца, и образование, получаемое юношей Хрисанфом, открывали ему, казалось, блистательный путь впереди.
Но что такое – человеческие расчёты перед правдой Божественного промысла и в чём – настоящий блистательный путь?..
Счастье, настоящее счастье действительно предстояло Хрисанфу, но только не на том пути, на котором готовили ему его люди.
Одно обстоятельство в жизни юноши изменило весь ход человеческих начертаний его судьбы. Изучая философию, жадно прочитывая всякие рукописи, он встретил между ними и такие, в которых язычники рассуждали о христианстве и разбирали с своей точки зрения христианское учение. Чуткая душа чистого, просвещённого наукой и любознательного юноши с увлечением знакомилась с сущностью этого непостигаемого язычниками учения. Он постарался достать сочинения о Христе, написанные самими христианами, и чем более вникал в их смысл, тем неотразимее прельщался высотой и правдой Евангелия. Усердно принялся он тогда искать человека, который мог бы объяснить ему тайны этого нового учения. Такой учитель нашёлся; то был один отшельник, пресвитер Kapпофор, скрывавшийся в горах по случаю бывшего тогда гонения на христиан. – И до такой степени «сама по себе была христианка» душа непорочного юноши, не успевшего ещё испортиться столкновением с жизнью язычников, что она быстро восприняла в себя «свет Христов», и после нескольких бесед с христианином отшельником Хрисанф был обращён, наставлен им и уже принял от него св. крещение.
Преисполненный внезапно постигнутым им величием Богочеловека, предавшись Ему со всею горячностью своего молодого возраста, Хрисанф не мог таить в себе охватившей его любви ко Христу... избыток сердца требовал излияния – в слове... И едва минула неделя по принятии им св. крещения, как он уже открыто проповедовал просиявшую для него истину.
Можно себе представить ужас Полемия, человека взросшего и закоренелого в языческих понятиях, когда он узнал, что единственный сын его – христианин...
Христианин! это – человек, который ставит себя наравне с презренными рабами, это – безумец, который не дорожит никаким имуществом, растрачивает своё состояние, не трепещет перед бесславием и позором на общественном суде, которому его подвергает его звание христианина... это – человек, ставящий в ничто все земные наслаждения... предпочитающий пещеру – дворцам, зверей в пустыне – человеческому обществу... и наконец,, это – тот человек, которому угрожают гонения, пытки и мучительная, позорная казнь, определяемая грозными законами языческого государства...
– Моему ли сыну подобная участь! – ужасается и негодует отец язычник, и принимает всевозможные меры, чтобы заставить очнуться юношу от ненавистных христианских заблуждений... В слепоте своей он не ведает, что не смутить ему ничем ту душу, в которой поселился христианский Бог...
Испытав для приведения в разум сына и домашнее заключение, и всевозможные общественные, рассеивающие душу впечатления, но не достигнув желаемого успеха, Полемий, посоветовавшись с друзьями, решил сблизить Хрисанфа с одной молодой, образованной, необыкновенно красивой девицей, ревностной поклонницей богини Афины, при храме которой она и жила, рассчитывая на то, что под влиянием язычницы, которая не могла ему не понравиться, он охладеет в своём увлечении христианскими идеями...
Полемий познакомил Хрисанфа с предполагаемой для него невестой – Дарией, но когда он высказал сыну желание своё, чтобы он женился на ней, то Хрисанф смутился при мысли иметь женой язычницу. Он отправился к епископу, чтобы спросить у него, как он должен поступить в этом случае? – «Апостол Павел не только не запрещает, но одобряет браки между христианами и язычниками, так как муж должен стараться обратить жену, а жена – мужа в истинную веру», – отвечал Хрисанфу епископ.
Успокоенный его ответом, Хрисанф уступил в этом случае воле отца и согласился быть мужем Дарии, но ещё до женитьбы на ней он успел христианскими речами своими так сильно подействовать на неиспорченную ещё молодую душу своей невесты, что она совершенно постигла и приняла его христианские убеждения, и когда она вступила с ним в брак, то это была уже не прежняя язычница Дария, преданная богам своей родины, но обновлённая душой христианка, с полным сознанием приступившая к тому великому таинству, которое соединяет людей ради того, чтобы им взаимно поддерживать друг друга на пути нравственного постоянного усовершенствования.
Скоро после бракосочетания Хрисанфа и Дарии Полемий умер. Тогда молодые супруги, никем не стесняемые, обратили свой дом как бы в церковь, где они открыто проповедовали веру Христову и привлекали к ней многих язычников.
Так жили они несколько лет, проповедуя истину, благотворя всякими способами, посвящая всё время и все силы свои на служение Богу. Наконец, многие из родственников обращённых в христианскую веру язычников, недовольные тем, что уверовавшие избирают, большей частью, безбрачную жизнь, донесли Римским властям о том, что Хрисанф и Дария проповедуют христианское учение.
Тогда трибун Клавдий потребовал их к себе и велел предать их истязаниям вместе с другими 23-мя христианами, но, видя истинно-чудную твёрдость мучеников, поражён был силой действовавшего в них Бога и, вместе с сыновьями своими припав к ногам Хрисанфа, воззвал к нему: – «вижу, что Бог твой – Бог истинный! Умоляю тебя, приведи нас к Нему, научи нас Ему молиться и сделай нас Его рабами!»
И просвещённый словами Хрисанфа о всемогуществе, благости и милосердии Бога христианского, близкого ко всякому человеку, который сердцем ищет Его, Клавдий и жена его Илария с сыновьями Иасоном и Мавром и множество свидетелей мучений и проповеди о Боге Хрисанфа уверовали и приняли св. крещение.
Узнав об этом, император приказал Клавдия утопить, а сыновей его и всех воинов, отрешившихся от язычества, обезглавить. Христиане похоронили тела их в пещере, близ которой совершена была казнь над ними: – Сюда, после того, на могилу своих сыновей приходила молиться Илария, и когда однажды язычники, застав её здесь, хотели взять её и представить на суд, то она, умолив их дать ей время помолиться, припала к могиле детей своих и, среди молитвы, скончалась... Сами язычники были поражены и растроганы при виде такой кончины и предоставили двум служанкам, бывшим при Иларии, похоронить свою госпожу при гробе детей её...
Между тем Хрисанф, оставшийся невредимым после различных истязаний, был в оковах отведён в темницу, а Дария брошена в одно из подземелий Колизея, и к ней был впущен дикий лев... но, ко всеобщему изумлению, он лёг у ног её и не допускал никого приближаться к ней... Дария же, обращаясь к приходившим к ней, продолжала убеждать их га в истине веры во Христа, творящего чудеса, которых они сами – свидетели... и вдохновенно воскликнула: – «о Римляне! не далеко то время, когда вы все уверуете во Христа!»
После многих истязаний, которым снова были подвергаемы Хрисанф и Дария, претор, видя и уверившись наконец, что ничем не победить терпение мучеников (и силу Божию, очевидно действовавшую в них, и которую язычники, в невежественном суеверии своём, объясняли волшебством), видя также, что всё возрастает число уверовавших в Бога свидетелей мучений Хрисанфа и Дарии, приказал вывести их из города и зарыть в землю живыми...
С пением хвалы и величания Господу Богу святые шли на лютую смерть. Многочисленная толпа народа следовала за ними. Дойдя до колодца близ дороги, называемой Салария, исполнители казни столкнули в этот глубокий колодезь девственных супругов-мучеников и засыпали их камнями и землёй... С у тех пор начали истекать чудеса на этом месте кончины святых Хрисанфа и Дарии. Христиане часто собирались сюда – вблизи находившуюся пещеру, чтобы чествовать память их и молить о предстательстве их перед Господом. – В одно из таких собраний, когда народу было особенно много, вооружённые воины, по приказанию префекта, завалили пещеру и засыпали вход в неё, и все христиане, бывшие там, между которыми упоминается о Диодоре пресвитере и о диаконе Мариане – скончались голодной смертью (283–284 г.).
Кончина святых Хрисанфа и Дарии относится к временам императора Валериана (253–259).