Преп. Дулы Страстотерпца
Отечеством Дулы был Египет. Вся жизнь его протекла в одной из обителей Египетских в неповинном терпении посмеяний от братий своих. Будучи смирен, некрасив видом, разумом же велик и честен, он, уничижаемый, злословимый и оплёваемый всеми, в течение 20 лет, достиг наконец такого незлобия сердца, что уже не смущался оскорблениями, наносимыми ему от братий, а радовался и веселился духом, уничижающих его неповинными творя и молясь о них Богу, да не поставит им того в грех.
Но тягчайшее искушение для преподобного Дулы было через святотатца, который похитил и скрыл церковные сосуды в тайном месте и остался никому неведом. Утром, когда по обычаю стали собираться на утреннее славословие Господу, инок, поставленный смотреть за церковью, заметив покражу, возвестил настоятелю монастыря. По окончании утрени, настоятель объявил о сём всему собору братий, к изумлению всех о неслыханной дотоле вести. Подозрение пало на Дулу, тем более, что он после пропажи не был в церкви по болезни, между тем как прежде всегда ранее всех приходил на полунощницу. Некоторые из братий посланы были привести его в собор. Посланные застали преподобного Дулу на молитве; но святое занятие святого не удержало их от насмешек над ним; они привлекли его на собор, как преступника.
Приведённый на собор, преподобный должен был вытерпеть всевозможные клеветы на него. «Я видел его, тайно ядущего зелие», говорил один. – «А я видел, как он крал хлеб и давал вне монастыря», жаловался другой. – «Он винопийца», клеветал третий, «и я сам видел это». – «Он уже несколько лет возмущает наше мирное житие», заключили все вместе, «и никто кроме его не мог украсть сосудов церковных».
Слыша со всех сторон клеветы на преподобного, настоятель и старцы поверили им и затем приступили к допросу его. «Правда ли всё, что говорят на тебя? Если правда, то где ты скрыл церковные сосуды?» Преподобный с твёрдостью отвечал, что он вовсе не виновен в том, в чём его обвиняют; и видя, что не внимают его словам, предоставил Господу рассудить праведный Суд Свой, и на все вопросы ответствовал только: «простите мя, отцы святии, грешен есмь». По окончании допроса настоятель приказал снять с него монашеское одеяние и облечь в мирские одежды, прибавив: «таковые дела не суть монашеского образа», и передал его эконому. Претерпевши от него, как уже уличённый преступник, истязания и раны, святой Дула отослан был потом на суд городскому начальнику.
Здесь ожидали неповинного страстотерпца Христова новые истязания и мучения, ещё жесточайшие прежних. И преподобный Дула вытерпел их с таким великодушием, что и сами мучившие его удивлялись терпению праведника. И здесь, как на суде настоятеля, преподобный отец сначала исповедал себя невинным, а потом не отвечал ничего более, как только: «простите меня, грешен есмь». Не допытавшись от неповинного, где скрыты украденные сосуды, городской начальник повелел заключить его в темницу, а сам послал в обитель призвать к себе настоятеля с братией. Он рассказал им все мучения, каким подвергал святого мужа, и что не смотря на то, он не признал и не признаёт себя виновным, и спрашивал, как поступить с ним. «Сотвори якоже законы повелевают», ответствовали братия. – «Закон гражданский повелевает отсечь святотатцу руки», говорил начальник. «Да постраждет по закону и ириимет казнь по делам своим», ответствовали братия. Тогда начальник снова приказал вывести преподобного из темницы и снова допрашивал его перед всеми. Преподобный отвечал: «ужели вам хочется, чтобы я обвинил себя в том, чего я не делал! Я не хочу быть лжецом на себя самого, ибо вся ложь от диавола». Начальник положил отсечь преподобному руки, как святотатцу.
Но Господь весть благочестивых от напасти избавляти (2 Пет. 2:9). Когда должна была совершиться казнь, святотатец, похитивший сосуды не вытерпел, сознался и объявил, что сосуды обретены; – и преподобный Дула избавлен был от неповинного мучения. Все братия с сокрушением сердечным испрашивали у него прощения за неправедное его осуждение и за мучения, которые он претерпел через них.
По возращении своём в лавру, преподобный Дула оставался в живых только три дня. Он скончался тихой и мирной кончиной праведника, стоя на коленях в молитве и ко Господу; но за неповинные страдания свои при жизни причислен был братиями к лику страстотерпцев Христовых, и постановили совершать ежегодно память его 16 июня.