† Память святого Климента, епископа Величского, и сотрудников его: Ангеляра, Горазда, Наума и Саввы

Просветители Славян св. Кирилл и Мефодий воспитали для Церкви Божией ревностных, самоотверженных деятелей и искренних рабов Божиих. – Таким был св. Климент, и впоследствии архиепископ Величский. Таковы были сотрудники его Горазд, Наум, Ангелярий и Савва.

Св. Мефодий, архиепископ всей Моравии, предсказав свою близкую кончину († 885 апреля 6), назначил преемником своим опытнейшего из сотрудников своих св. Горазда, и родом Моравлянина, знавшего в совершенстве языки Славянский, Греческий и Латинский. Немецкое духовенство, корыстолюбивое и испорченное романизмом, увидев, с какой ревностью принялся новый архиепископ управлять доверенной ему паствой, поняло, что в нём может воскреснуть второй Мефодий, бывший столько горьким для него. – Потому оно поспешило употребить все меры, чтобы посадить на его место Викинга. Кто был этот Викинг? Он посвящён Мефодием в помощника ему, но был самым коварным и самым злостным врагом его. Викинг, при дурном сердце, был пропитан ересью (об исхождении Святого Духа и от Сына) и старался упоить ею Святополка и других, за что святой Мефодий предавал его анафеме. Впоследствии сами Немцы прогнали Викинга, как отъявленного дурного человека. Но теперь он был нужен им, и они всё делали по его желанию, как согласному с их намерениями. Народ чтил св. Мефодия и дорожил учениками его, но Немцы действовали через Святополка. Они донесли князю, что ученики Мефодия распространяют в народе учение ложное, несогласное с учением папы, мало того, они замышляют против власти князя. Святополк, выслушав обвинённых и обвинителей, нашёл первых правыми и последних обвинил. Но Святополк занят был войной с Арнульфом и предоставил духовенству романизма свободу действовать по своей воле. Немцы приступили к насилиям. «Кто может высказать, говорит современник, сколько зла они (Немцы) сделали этим насилием, принуждая православных принять дурной догмат (πονηρῷ δόγματι)? Некоторые сделались отступниками от православия». Но были и такие, которые решились отстоять своё верование. Хитрый Викинг был на стороне врага Святополка – Арнульфа, как показали последствия; но он умел обойти Святополка, так что тот предоставил ему действовать его именем. Викинг велел схватить Горазда, Климента, Наума, Ангелярия и множество других приверженцев православия и заключить в темницу. Спустя 80 дней, видя твёрдость исповедников Евангельской истины, вывели их из заключения и после сильных истязаний отдали солдатам с тем, чтобы выпроводили их за Дунай и при том не одной дорогой.

«Следуя примеру Спасителя, продолжает современник, повелевшего Апостолам, если изгонят их из одного града, отправиться в другой, исповедники отправились в Болгарию, где надеялись найти утешение себе. Климент, Наум и Ангеляр пошли в Белгород, а Савва и Горазд другим путём дошли до владений кн. Бориса».

О пребывании св. Горазда в юго-западной Болгарии свидетельствуют два древние памятника, один – список Болгарских архиепископов, составленный около 1156 г., где он в ряду Болгарских архиепископов поставлен между Мефодием и Климентом, другой – храм и монастырь св. Горазда, находящиеся близ Берата в Албании, где почивают и мощи святого под спудом. Пётр Сицилиец, писавший сочинение своё о манихеях при патр. Фотии (до 889 г.) и посвятивший его Болгарскому архиепископу, посвящал его конечно столько просвещённому святителю, каков был Горазд, скончавшийся, как вероятно, не прежде 896 г.. Так как св. Савва вместе с Гораздом отправился в Болгарию, то конечно он вместе с ним подвизался в юго-западной Болгарии.

Святой Климент с Ангеляром и Наумом при первом вступлении в Болгарию встретились с трудным искушением. «На берегу Дуная в селении, утомлённые путём и недостатком пищи, искали они страннолюбивого и Богобоязненного человека, кто бы мог упокоить их. Они нашли такого и были приняты. У него был сынок, цветущий красотой юности. Едва вошли странники в дом, умер этот сын, прекрасный собой, единственная радость, надежда рода. Можете представить, как страдал отец, чего не говорил он в такой скорби, потерпев несчастие при входе странников? «Хороша награда за страннолюбие! говорил он: для того отворил я вам дом, чтобы навсегда затворился он, оставшись без наследника!.. Но вы не избегнете наказания, хотя бы знали все чары. Вы в руках отца, который оплакивает от вас сына, – вы расплатитесь за все дела свои – тюрьмой и казнью». Они страдали не менее отца. – Нежные и сострадательные души дерзнули делать более того. Они решились обратиться к молитве. Смягчая раздражение скорбного и гневного отца, они говорили: «мы не волшебники, человек Божий; мы предаём проклятию занимающихся чарами и служим Богу истинному; – если же ты думаешь, что мы виновны в смерти сына твоего, будь покоен, надеемся, что Господь дарует ему жизнь для нас». Они помолились над отроком и – о, чудо! – представили скорбному отцу живого сына. Обрадованный отец просил прощения у рабов Божиих в его дерзостях и предлагал им всё, что есть у него, в благодарность за спасение сына. Довольные добрыми расположениями его, они приняли необходимое для их пути и в Белграде явились к коменданту Боритокану. Он расспросил их, кто они, и, увидав, что они рабы Божии, дал знать о них князю Борису, у которого он был воеводой: он знал, что Борис любит таких людей. Дав им успокоиться от дальнего пути, он послал потом князю этот дорогой подарок, объяснив ему, что это именно такие люди, которых он так усердно ищет. – Когда пришли они к Борису, то приняты были с честью, приличной людям достойным почёта и уважения. Князь расспрашивал их о их жизни. Они рассказали ему о себе с начала до конца. Князь, выслушав всё, сердечно благодарил Бога, пославшего таких служителей, столько нужных для Болгарии, подавшего учителей и насадителей веры, не каких-либо обыкновенных, а исповедников и мучеников. – Давши им одежды, приличные священным лицам, для помещения их назначил покои лучшие и велел доставлять всё нужное содержание. Сам он пожелал беседовать с ними каждый день, слушал древние истории и сказания о житии святых и устами их перечитывал то, что находится в писаниях». – Те, которые при дворе его отличались знатностью и богатством, приходили к святым, как ученики к учителям, и спрашивали о нужном для спасения души и, принимая из этих источников, передавали домашним духовную воду. Каждый просил их побывать у него в доме, считая посещение учителей за освящение, веруя, что где бывают телом эти три учителя, там – Сам Господь. – Святые уклонялись многолюдства. Не иначе посещали они дома, как по указанию и дозволению князя. Так один из Болгар, сановник, по имени Ехач, просил князя дозволить принять в своём доме Наума и блаж. Климента и, когда дозволил князь, принял учителей с искренней радостью и со всем почётом. – «И у Чеслава освящается жилище водворением Ангелярия; князь ему оказал милость дозволением принять учителя, но недолго пришлось Чеславу наслаждаться присутствием блаженного: Ангелярий, пожив у него некоторое время, безмятежно предал дух свой в руки ангелов». Климент и Наум жили у хача в полном почёте; но они доставляли ему более дорогие дары, сея духовное, а пожиная вещественное.

«Кн. Борис, повествует древний биограф, так как не переставал всячески заботиться о том, как бы священным мужам доставить всякий случай к исполнению дела Божия, по вразумлению Божию, отделяет от Котокия Кутмичивицу и поставляет над ней начальником Довету; Довете же даёт блаж. Климента или лучше Довету поручает Клименту... Климент посылается учителем Кутмичивицы и по всей стороне жителям отдавались приказания, чтобы этого святого принимать с усердием и доставлять ему всё в изобилии... Сам Борис предоставил блаж. Клименту три дворца в Деболе и кроме того около Ахриды и Главеницы подарил ему места для отдохновения». – Климент не обманывал собой надежд князя. Объезжая страну, он «и язычникам громко проповедовал спасение Божие» и всем излагал понятия о спасительных догматах и заповедях. В каждом округе были у него избранные ученики, а число их простиралось до 3050; «с ними беседуя, раскрывал он более глубокие места св. Писания. Нас недостойных, говорит жизнеописатель, особенно приблизил он к себе. И мы никогда не видали его праздным: он или учил детей, одним показывая отличие букв, другим объясняя смысл писанного, иных водя руку для писания, или же предавался молитве, внимал чтению, писал книги». Ещё при Борисе, когда не был он епископом, построил он монастырь св. Пантелеймона в Ахриде. Увидав, что кн. Борис опоясал Болгарию семью кафедральными храмами, и он положил построить свой собственный монастырь в Ахриде. Так в Ахриде было три церкви, одна кафедральная и две построенные св. Климентом, «которые были меньше, но по округлости казались приятнее». Так он и красотой священных зданий привлекал Болгар к благочестию.

«Шёл восьмой год учительства Климентова» и это был последний год правления Борисова. «Начальство принимает сын его Владимир; четвёртый год прожив с властью, стал тот простым человеком; наследником всего стал брат его Симеон. Так как молва весьма славила Климента, то кн. Симеон пригласил его к себе. Личное свидание и беседы вполне убедили князя в высоких достоинствах Климента. Тогда Климент поставляется в епископы Дрембицы или Велицы», в землю Дреговичей и Сакулатов, ещё с VII века начавших мало-по-малу принимать христианство, по внушениям небесного вождя вм. Димитрия Солунского. К несчастью их, у них доселе не было епископа Болгарина. Климент «первый из Болгар является епископом». Это было в 896 г..

Блаженный во время учительства своего приготовил много людей, которые в состоянии были давать отчёт о своей вере. Теперь в сане епископа с утешением «поставил он из них чтецов, иподиаконов, диаконов и пресвитеров». – Но ещё много надлежало ему трудиться для просвещения своей паствы, и он трудился неутомимо. Народ и большинство клира и незнакомы были с Богослужением церковным и особенно с его значением высоким. Святитель «не давал сна очам», поучая всех и вводя стройный порядок в служение; «научал клир церковному благоустройству и всему, что касается до псалмопения и молитв, так что наконец клирики его паствы были ничем не ниже других, славившихся в этом роде... На Болгарском языке не было праздничных поучений»; священники, не зная Греческого языка, не знали сами и не объясняли народу значения праздников. Климент «сочинил слова, простые и понятные, на все праздники и стал для Болгар вторым Павлом. Из слов его стали научаться тайнам празднеств, совершаемых в славу Христа и Богоматери. Не оставлен им без похвал Креститель, и узнаёшь о чудных обретениях главы его; встретишься с жизнью пророков, Апостолов, мучеников. Желаешь ли узнать, как жили преподобные? Много найдёшь написанного о том на Болгарском языке премудрым Климентом».

Не раннее сказание говорит: «изобрёл он также другие знаки письмен, отличные от тех, которые изобрёл мудрый Кирилл. И посредством их похвальные слова и священные песнопения предал на письме». Всего вероятнее, что неранний сказатель видел сочинения Климента, написанные глаголическими буквами. В том не сомневаются ныне, что у Славян были свои письмена до изобретения азбуки Кирилловой, только те письмена во многом были неудобные. После того надобно положить, что блаж. Климент при пособии изобретения Кириллова усовершил древние резы, и таким образом составилась глаголица.

В Главенице, говорит ещё сказатель Болгарский, сохранились «столбы, на которых начертано письмо о приобщении всего народа ко Христу».

По древнему житию, тогда как Болгарская страна, покрытая дикими лесами, не имела плодовых деревьев, Климент выписал из Греции плодовые деревья и прививками облагородил дикие.

По известию современника, Бог прославил блаж. Климента благодатью чудес. Раз возвращался он из Главеницы в Охриду, и ему встретились двое расслабленных и слепец. – Сострадая о их несчастии, возвёл он очи к небу, прикоснулся к несчастным, расслабленные вскочили как елени и слепцу засиял свет.

Преклонённый старостью и истомлённый трудами, хотел он отказаться от управления епархией. «Подари мне, говорил он князю, немногие дни, чтобы побеседовал я с собой и Богом в монастыре моём». Князь опечалился такой просьбой и отвечал: «что ты говоришь, отец наш? Могу ли допустить, чтобы при жизни твоей другой сидел на твоей кафедре? Если опечалил я тебя чем-нибудь, прости грех неведения». – Старец уступил воле князя. Но когда возвратился в монастырь, впал в болезнь и, предвидя близкую смерть, оставил Болгарии прощальный подарок. – Недостававшую триодь, ту, которая поётся с новой недели до Пятидесятницы, теперь он докончил. Сделал завещание о написанных им книгах и другом имуществе, одну часть оставив кафедре, другую монастырю. Переселился к Господу июля 27 дня 6924 (916), и священное тело его положено было в монастыре, в могиле, им самим приготовленной, на правой стороне притвора.

Мощи св. Климента покоятся ныне в Охриде, и иконы с его ликом встречаются часто в храмах Болгарских.

Св. Наум, – по житию его, впрочем не древнему, младший из учеников св. Кирилла и Мефодия, сопровождал Климента в Деволу (страну, прилежащую к Охридскому озеру), был помощником его в Евангельской проповеди в стране дикой и «содействовал ему во всём до самой смерти его. Остальное же время (след. после 916 г.) провёл в Деволе и здесь путеводил людей своим мудрым учением, освобождая их от давних отеческих заблуждений и направляя на путь православия. Прожив в святости и благочестии, прошедши через многие труды и подвиги, вознёсся к Судии всех подвигов, а св. мощи свои – оставил источником исцелений». Константин, пресвитер Болгарский, говорит, что он по убеждению о. Наума занимался составлением бесед на воскресные дни в 896 г.. Поныне ещё существует на юго-восточной оконечности Охридского озера монастырь св. Наума, очень обширный и с постройками прочными. – По местному преданию монастырь построен кн. Борисом-Михаилом и служил приютом пр. Науму. Среди монастыря стоит небольшой, но уже ветхий и осевший, каменный храм св. Наума. На южной стене храма в 1711 г. написан св. Наум в монашеском одеянии; у северной стены придел с древней иконой пр. Наума и здесь же под спудом мощи его. Больные, особенно душой, не только христиане, но и магометане приходят сюда и ложатся на гроб святого: пр. Наум для всех известен, как чудотворец. При храме есть каморка с крепким замком для заключаемых здесь беснующихся. В Охридском митрополичьем храме древние иконы с изображением св. Климента в архиерейском облачении и св. Наума в монашеской одежде; в Битольском храме два придела в их же имя.