Cв. Арсения, епископа Тверского

Святой Арсений, родившийся в Твери от благородных и благочестивых родителей, получил приличное воспитание и ещё в юные годы, отличаясь кротостью, не любил рассеянности. – По смерти родителей своих, оставшись наследником богатого имения, он обратил дом свой в дом принятия странных и бедных. – Родные сочли такую жизнь молодого человека странной. Они то упрекали его в расточительности, то уговаривали вступить в брак. К чему это святошество? говорили ему. Стыд и грех разорять отцовское достояние. Молодой человек думал с собой: точно грех расточать отцовское добро на дела худые; а полезно ли нам благочестие, увидим за гробом, если не видим здесь. Он дал свободу слугам, наделил их щедро, а сам решился расстаться с миром и молил Господа указать ему путь. Ночью, во время сна, услышал он голос, звавший его в Киев, в обитель Пречистой. Он встал, тайно вышел из города и отправился в Печерскую обитель.

Со слезами объявив настоятелю о своих расположениях душевных, Арсений принят был в обитель и облечён был в иночество. Как и всякий новый послушник, проходил он и нелёгкие послушания, но проходил с любовью: усердно рубил дрова, носил воду, готовил пищу. Ночь проводил он в молитве и пищей довольствовался простой. Чистой жизнью и трудами по клиросу обращал он на себя особенное внимание братии. – Тогда жил в Киеве м. Киприан (1383–1388 г.). Святитель узнал и полюбил Арсения; он посвятил его в иеродиакона и держал при себе. Когда Киприан в 1390 г. возвратился из Царяграда с именем и правами митрополита всей России, то, отправляясь в Москву, он взял с собой Арсения и поручил ему заведовать письменными делами митрополии, как человеку сведущему и чистой совести.

В июне 1390 г. первосвятитель приглашён был в Тверь для рассмотрения дел Тверского епископа Евфимия. На соборе Евфимий найден неправым во многом; митрополит ещё до окончания суда запретил Евфимию священнослужение, но князь Михаил не довольствовался тем и требовал, дабы удалён был Евфимий. Митрополит вынужден был выполнить требование князя. На месте удалённого Евфимия князь Михаил Александрович желал видеть архидиакона Арсения и – митрополит, зная Арсения, рад был такому желанию. Но никак не хотел того смиренный Арсений. «Я – человек грешный, говорил он, не имел и не имею другого желания, кроме желания оплакивать грехи мои; потому не принял я и сана священства; о епископском же грешно мне и думать». Блаженный Арсений более всего боялся смут и раздоров княжеских и боярских, от которых положение Тверского архипастыря действительно бывало невыносимо-тяжёлым; участь Евфимия, ставшая печальной более всего от столкновения не совсем определённых прав князя и епископа по церковно-гражданским делам, также оскорбляла блаж. Арсения. По воле митрополита остался он в Твери, чтобы ближе ознакомиться с делами будущей паствы своей. Но возвратясь в Москву, он снова просил митрополита избавить его от назначаемой ему тяжкой доли. Святитель сказал, что за сопротивление собору архидиакон Арсений подвергает себя запрещению, и покорившийся Арсений в день Успения Богоматери посвящён был в Тверского епископа.

Пока жив был князь Михаил Александрович, он дарил блаж. Арсения душевным миром. Своим умом, своей твёрдой волей, своими расположениями душевными он поддерживал мир между подчинёнными князьями, заставил даже Москву уважать его, а подданные его пользовались при нём счастьем правды и мира; последние годы свои он особенно посвящал на строение и украшение храмов Божиих. – Но он уже был стар и близился к другой жизни. Для блаж. Арсения служило утешением последнее время жизни его. Вот современное известие о том, вполне назидательное! «Уже два года прошло, как Михаил отправил в Царьград послов с милостыней к соборной церкви св. Софии и к патриарху, по своему обычаю. Император и патриарх приняли и отпустили Тверских послов с большой честью; патриарх отправил к Михаилу своего посла с Иконой Страшного суда, с мощами святых, с честным миром. Когда великий князь узнал, что послы приближаются к Твери, то велел, им войти в город к вечеру. Ему пришла мысль – встретив икону святого места и приняв благословение патриарха, не возвращаться более домой. На другой день утром, когда сыновья, другие князья, бояре и разные люди ждали его с делами по обычаю управления, Михаил не велел уже никому входить к себе, а позвал одного епископа Арсения и объявил ему о намерении своём постричься. Благочестивый епископ одобрил и укрепил в князе доброе желание его – посвятить последние дни очищению совести и молитве. Князь просил не говорить о том никому. Не смотря на то, уже по всему городу разнёсся слух, что Михаил хочет оставить княжение и постричься в монахи. Народ изумился, иные не верили, но все собирались к дому князя; бояре и отроки его, склоняясь друг к другу, проливали слёзы, плакала княгиня, плакали молодые князья, но в присутствии Михаила никто не смел сказать слова, потому что все боялись его, – был он человек строгий и сердце у него точно львиное. Между тем послы Царяграда вошли в город, неся священные подарки. Епископ, все духовенство и множество народа вышли к ним на встречу, со свечами и кадилами; вышел и сам великий князь, с трудом встав с постели, и встретил послов на своём дворе, у церкви св. Михаила. Поклонившись иконе, Михаил приказал отнести её в соборную церковь Спаса, и сам проводил её туда. Угостив затем духовенство, бояр и бедняков щедрым обедом, князь вышел к народу, стал на высокую ступень и, поклоняясь на все стороны, сказал: «простите меня, братия и дружина, добрые дети Тверские! оставляю вам любимого и старшего сына Ивана; пусть будет вам князем вместо меня; любите его, как меня любили; а он пусть оберегает вас, как я соблюдал». Народ отвечал горькими слезами и похвалами своему старому князю. Он опять смиренно всем поклонился и пошёл в Афанасьев монастырь. Здесь за известную плату выпросился жить у одного монаха, именем Григория. На четвёртый день он был пострижен под именем Матфея (блаж. Арсением) и спустя восемь дней после этого обряда умер».

После Михаила начались сильные раздоры между князьями Тверского княжества. Эти раздоры, сами по себе столько противные духу христианскому, вносили ещё раздор в дома боярские, а для народа были сущим бедствием. – Много надобно было трудиться святому пастырю, чтобы сколько-нибудь ослаблять, если не совсем погасить, этот пагубный дух вражды. И труды его не были бесплодны. В 1403 г. он успел примирить Кашинского князя Василия с Тверским князем Иваном Михайловичем, и вслед затем сам венчал сына князя Ивана с дочерью князя Василия. И однако опять поднимались раздоры кровавые. В 1406 году в день Св. Троицы блаж. архипастырь окончательно примирил враждовавших. Сильно волновавшиеся страсти князей и бояр их усмирены влиянием страха Божия, который внушал святитель Арсений.

Жизнь блаж. пастыря служила назиданием для всех. – Всегда тихий и кроткий, он ни от кого не отходил с гневом или враждой; был бескорыстен и не ласкал ничем своего самолюбия; дышал любовью ко всем, забывая себя. «Раб Господа, говорит Апостол о епископе, не должен ссориться, по быть приветлив ко всем, учителен, незлобив; должен с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог обратиться к познанию истины» (2 Тим. 2:24). Так и поступал блаж. Арсений. Выполняя волю Небесного Владыки, он усердно «искал заблуждших и вводил в ограду покаяния». Заботливый о славе имени Божия, святитель построил несколько храмов в Твери и её окрестностях и возобновил кафедральный Спасский собор. Им освящены знаменитые каменные храмы архангела Михаила в Микулине и в Новом городке (в Кожевках), и во имя свят. Николая в Твери. Первосвятитель Киприан любил блаженного святителя, три раза вызывал его в Москву для соборных совещаний.

Тяготясь делами страстей людских, пустынно-любивый архипастырь искал себе отдыха пустынного. В 4 верстах от г. Твери, на реке Тмаке, полюбилось ему место, и он построил здесь храм в честь преп. Антония и Феодосия, незримых наставников своих, поставил кельи, пригласил иноков и избрал для них игумена. Это было в 1394 г. С того времени он часто проживал здесь, занимаясь Богомыслием, молитвами и трудами пустынника. – В 1404 г. святитель основал и в следующем году освятил в любимой обители своей каменный храм в честь Успения Богоматери – новое напоминание о близкой к душе его Печерской обители. Памятником того же благоговения к Печерским подвижникам, а вместе и заботы о назидании других примерами благочестия, служит Печерский патерик, списанный в 1406 г. «замышлением (пожеланию) Боголюбивого епископа Арсения Тверского».

Дабы иметь пред глазами постоянное напоминание о смерти, блаж. Арсений вслед за тем, как окончилось построение обители, начал готовить себе гроб. Собственными руками тесал он его из камня, выдалбливая ложе из одного и покрышку из другого камня. Так готовил он душу свою к жизни загробной. «Сентября 1 (1408 г.), говорит современник, мы ещё многолетствовали пастырю и учителю своему; а в понедельник слышали из уст его вразумления по правилам». В феврале 1409 г. «великий наш учитель» сильно заболел; 28 февраля открылась сильная боль в голове, так что с полуночи не мог он говорить. Марта 1, после утрени, Тверский князь с братьями, детьми и боярами пришёл к одру болящего святителя; совершено было елеосвящение над ним, паства спешила принять благословение и прощение; ночью постоянно находились при нём 10 черноризцев, думая услышать от дорогого пастыря какое-нибудь слово, но он был безмолвен, и часа за два до утра блаженный пастырь окончил земной путь свой.

В 1483 г. Тверской епископ Вассиан, по личному соизволению великого князя Иоанна, с торжеством благоговейным осматривал нетленные мощи блаженного Арсения и поставил их в Спасском приделе храма Богоматернего; тогда же была написана икона святителя и поставлена была на гробнице его; она поныне цела. В 1547 г. собором определено местно чтить память св. Арсения. Самое поразительное чудо совершилось при мощах святителя в 1566 г. Тверский рыболов Терентий, имевший большую веру к св. Арсению, подвергся исступлению ума. Родители привезли его в обитель для исцеления, но он здесь умер. – Спустя два дня внесли его в церковь Богоматери, где лежали мощи Арсения. Родители сильно плакали о смерти сына и от скорби роптали на Арсения: «мы надеялись, говорили они, на милость твою, а сын наш умер у тебя». Священники пели молебен над ракой, и внезапно мёртвый встал и стал плакать о грехах своих. Епископ Акакий доносил о том митрополиту и царю. На серебряной раке святителя изображены семь чудес св. Арсения: первое чудо – воскрешение рыболова Терентия; второе – дарование сына Иоанну Карташу; третье – исцеление протоиерея Алексия, страдавшего ногами; четвёртое – исцеление девицы Устинии Головленковой; пятое – спасение одного от удавления; шестое – чудо с покровом святого; седьмое – исцеление Григория и жены его, бывших без ума. Чудо с покровом было в 1606 г. Поляки, опустошая Русскую землю, ворвались в обитель Арсения. В ней не было ничего, кроме покрова над ракой святителя. Один лях сорвал этот покров и положил на коня своего: но, когда хотел он сесть, конь взвился на дыбы и грянулся на землю вместе с всадником; и конь, и всадник остались мёртвыми на месте; чудесный покров ещё цел. По шитой надписи, он шит в 1600 г. по усердию Козмы Глазьмина игуменьей Московского Алексиевского монастыря Феогнией Огневой. – В 1637 г. по воле царя Михаила строили новый соборный храм Успения. Во время построения сего храма, когда св. мощи святителя поставлены были в церкви Печерских отцов, инок Савватий в нетрезвом виде заснул в вечерню за крылосом, близ раки святителя. Проснувшись ночью, видит он свет в храме, а на гробнице сидит святитель. – В ужасе хотел он бежать из храма, как услышал голос: «монах недостойный! как смел ты в нетрезвом виде входить в церковь Божию»? Пав от страха полумёртвым, Савватий несколько дней оставался больным, исповедал грех свой игумену и исцелился молитвой благого святителя.