† Преставление преп. Даниила Переяславского

Родители преп. Даниила, в мире Димитрия, были из г. Мценска, но переселились в Переяславль Северный. Здесь родился Димитрий в 1459 году.. Ещё в юных летах он обнаруживал порывы души к строгим подвигам. Услышав при чтении жития препод. Симеона Столпника, что тот тайно обвил себя верёвкой для усмирения плоти, отрок отрезал себе конец верёвки, которой рыбаки привязывали к берегу ладью, – обвил ею стан свой и так крепко, что верёвка по времени стала въедаться в тело; родители увидели у спящего мучительный пояс и поспешили снять его. Воспитанный потом для жизни иноческой в Никитском монастыре у родственника игумена Ионы, он с братом своим Герасимом тайно ушёл в Пафнутиев монастырь. Здесь, приняв пострижение с именем Даниила, поручен он был опытному старцу Левкию. В послушаниях, посте и молитве провёл он здесь 10 лет и потом два года жил с блаж. Левкием в пустыни на р. Рузе.

По смерти родителей, блаж. Даниил возвратился в Переяславль; пробыв несколько времени в Никитской обители, поселился в Успенской обители, что на Горнцах; архимандрит Антоний, родственник его, зная чистоту его, убедил его принять сан священства. – К нему стали приходить на исповедь и за советами. Тут совершал он особенный подвиг любви к ближним: – умерших странников, убитых, замёрзших, утопших бедняков на своих руках переносил он в скудельницу; он просил и других сказывать ему, если увидят где застигнутого печальною смертью, и ночью шёл отпевать покойного. – Местом скудельницы владел немилосердый воин, дорого продавший услугу свою несчастным мертвецам и никогда не приглашавший священника для отпевания их. Преп. Даниил приходил сам, никем не прошенный, и совершал память о безвестно умерших. Так продолжал он не один год. По ночам, смотря из Горицкой кельи на скудельницу, он думал: сколько тайных рабов Божиих лежит, быть может, в этой скудельнице, попав туда только оттого, что не хотели они быть известными миру, ни при жизни, ни при смерти! Эта мысль особенно часто стала посещать его после того, как один странный человек, не сказывавший о себе, кто он, но часто находивший у Даниила в кельи покой себе, зимней ночью найден был им уже умершим и был похоронен в скудельнице. По временам преподобный видел на скудельнице огонь, и до слуха его доносилось оттуда пение. Игумен Никольский с своей стороны говорил ему, что и он видал и слыхал подобное на скудельнице. – В нём родилась мысль построить храм в Божедомье. Пришли к нему три странника – иноки. Он открыл им мысль свою, рассказал о немом и о видениях. «Отцы советуют, отвечали старцы, если влечёт к чему мысль, по-видимому, и полезному, не выполнять её прежде трёх лет, поручив её воле Божией. Так поступи и ты, чтобы не трудиться напрасно». Даниил положил выполнить духовный совет. – По временам сильно желалось ему скорее исполнить свою мысль, душа горела и волновалась; но он сдерживал себя и ожидал воли Божией.

Воля Божия открылась по окончании срока неожиданно, помимо воли Данииловой. – Бояре Иван и Василий Андреевичи Челядины, избавленные молитвами Даниила от княжеской опалы, представили его лично великому князю Василию Ивановичу, выпросили ему дозволение иметь в своём распоряжении всё Божедомье и построить там храм. – Неизвестная женщина принесла ему сто сребреников для построения храма над прахом родных её, погребённых в Божедомье; а два селянина принесли по стольку же и с теми же мыслями. – Получив так неожиданно одно за другим три пожертвования и для одной цели, преподобный начал строить храм во имя Всех Святых. – Это было в 1508 г.. Раз, когда покупал он лес для храма, купец Феодор, один из переселённых Новгородцев, говорит ему: благослови и мне, отче, купить леса, – у церкви поставлю я себе келью и постригусь». «Я думал, отвечал Даниил, построить храм, но не монастырь, впрочем, да будет воля Божия». Феодор, с именем Феодосия, впоследствии был первым постриженцем в храме Всех Святых, а за ним и некоторые другие из граждан Переяславля и поселян, по благословению старца, построили себе кельи близ храма и стали жить под руководством преподобного. Даниил обнёс Божедомье оградой, дал правила монашеского жития и каждый день ходил из Гориц совершать службу в Божедомском храме; потом из живших при храме посвящён был иеромонах для совершения ежедневной службы и поминовения по усопшим. Не обошлись преподобному подвиги святой любви его без тяжких скорбей. – Жестокий продавец покоя скудельного и некоторые из граждан подняли ропот за землю. Близ Божедомья сельцом Воргушей владел Иван Немчин; жена его была женщина сварливая и свирепая; они каждый день бранили Даниила, опасаясь, что он завладеет их землёй, а иногда даже бивали поселившихся в Божедомье. Даниил не судился с оскорбителями, а молился за них, и вражда наконец потухла. Но явилась и другая скорбь. Братия восстали на Даниила с негодованием за скудную трапезу. Это так отяготило подвижника, что он хотел отказаться от Божедомья и удалиться на место пострижения своего; но благочестивая старица Феодосия, мать его, жившая инокиней в Переяславле, удержала его от поступка малодушия, и он с новой ревностью продолжал трудиться для Божедомья. – По его молитве Бог послал и средство содержания для Божедомья. В. князь Василий Иванович, в первый раз посетив бедную обитель, назначил для неё ежегодный отпуск хлеба.

Престарелый Горицкий архимандрит Исаия удалился в Пафнутиеву обитель, на место пострижения своего; иноки Горицкие и бояре Челядины упросили Даниила быть архимандритом Горицким. «Если настояли вы на том, чтобы был я вашим настоятелем, говорил Даниил братии, то должны слушаться меня». «Желаем повиноваться», отвечали иноки. – «У вас есть обычай», говорил настоятель, «ходить из монастыря на торг, без благословения настоятеля; ходите в мирские дома и там пируете и ночуете по нескольку суток. Прошу вас вперёд не делать так». Иноки обещались исполнять волю настоятеля. – «Вы ходите в бани, продолжал настоятель, и там бываете вместе с мирскими людьми. Этому не должно быть». Согласились и на то иноки. Преподобный сказал потом: в праздники, в именины, в поминовение родных созываете вы к себе родных, друзей, знакомых с жёнами и детьми, и они гостят у вас по нескольку дней и ночей. Вперёд не только не должно быть пиров, не только не должен никто из женского пола ночевать в кельях ваших, но жён и никогда не должны вы принимать в кельи». Тяжело было согласиться и на это инокам, но – согласились. «Кельи у вас очень высоки, с высокими крыльцами, как у вельмож», сказал ещё преподобный, – «это неприлично монашескому смирению». Братиям неприятно было это замечание, но прекословить не могли. Только один Антоний Суровец с гневом сказал: «разлучил ты нас совсем с мирской жизнью, и я уже не буду падать (нетрезвостью)». Преподобный с весёлым лицом сказал братии: «надобно и нам, братия, следовать примеру раскаяния его: видите, брат не постыдился исповедать грех свой». Антоний действительно пришёл в чувство. Даниил начал настоятельствовать в Торице не властью, а примером жизни и увещаниями любви. Преподобный архимандрит вместе с послушниками носил дерева, копал землю, ставил столбы в ямы, делая ограду обители. – Вельможа, идя в обитель, спрашивает работающего Даниила: дома ли архимандрит? «Архимандрит – пустой человек; но иди в обитель, там примут тебя», отвечал Даниил, и сам поспешил в обитель, где принял вельможу со всей радушной любовью. Вельможа понял смиренномудрие архимандрита. Но не прошло и года, как Даниил отказался от настоятельства Горицкого. – В Горицы вызван был на настоятельство из Московской Богоявленской обители иеромонах Иона. Ревностный Даниил, по благословению митр. Варлаама (1511–1523 г.), построил на Божедомьи новый, более обширный храм и другой тёплый с трапезой, а старый Божедомский перенесён в Горицкую обитель на место сгоревшего. Великий князь Василий, посетив во второй раз Божедомскую обитель, пожелал, чтобы основатель её сам игуменствовал в ней, и смиренный Даниил переселился в Божедомье.

Став начальником Божедомья не по одной своей благой воле, но и по распоряжению власти, преподобный с большей ревностью стал устроять иноческий порядок своей новой обители. Он ввёл здесь строгое общежитие и не допускал тех беспорядков, какие от времени завелись было в Горицкой обители; – сам списывал жития святых для пользы братии и сам бывал на работах общежития. – Князь Димитрий Углицкий, брат великого князя, во время проезда своего в Москву, каждый раз посещал старца и полюбил его. Перед смертью своей он завещал для обители его 150 р. В 1525 г. игумен Даниил, по докладе великому князю, купил на эти деньги, с прибавлением 60 р. монастырских, село старое Будовское, а через два года приобретена ещё деревня Будовская. Это было обеспечением для существования обители. В 1530 году великий князь поручил восприемному отцу детей его построить в обители на счёт князя каменный храм Св. Троицы с приделом в честь Крестителя. Преподобный продолжал подвиги любви своей к ближним: по-прежнему собирал умерших на дороге или от бедности, пел над ними погребение, поручая имена их Господу, Которому одному они и были известны. – Во время голода обитель Даниила, где было уже до 70 братий, питала страдавших от голода. Раз сказали преподобному, что муки так мало осталось, что не станет для братии на неделю. Преподобный пошёл посмотреть, и в то же время подходит вдова, изнурённая голодом с детьми, и просит помощи. Преподобный дал ей муки и приказал отпускать оставшуюся муку всем нуждающимся по их просьбе. В продолжении 8 месяцев в обители Даниила доставало для всех хлеба. – И после голодного времени многие, зная любовь преподобного к несчастным, бросали у ворот монастыря больных, увечных и не имевших чем кормиться. Преподобный с радостью принимал их в монастырь, лечил и кормил, одевал и покоил. – Будучи образцом христианской любви к ближним, он до гроба был и образцом смиренного подвижничества. Когда случалось ему отправляться в Москву, брата инока посадит в возок, а сам идёт пешком в виде послушника. Он воспитал и в учениках своих любовь к подвижничеству. Инок Нил, родом Немец, постриженный преподобным, такой соблюдал пост, что довольствовался только хлебом и водой, и то в меру. Преподобный ещё при жизни прославился даром чудес: молитвы его исцелили двух больных иноков. Раз отправился он с купцами в Новгород по нуждам обители, особенно же для приобретения икон. Не вдали от Колязина напала шайка знаменитого разбойника Симона Воронова; купцов стали мучить, выпытывая у них деньги, а Даниил уклонясь в хижину, стал на молитву; разбойники хотели сжечь хижину и в ней Даниила., но огонь гас, сколько раз ни зажигали; в страхе они разбежались. Впоследствии поймали их и судьи дали знать преподобному игумену, чтобы требовал он своё. «Не могу мстить», отвечал святой. Достигнув глубокой старости, преподобный отказался от управления обителью и в архимандрита поставлен был (1539 г.), по его желанию, постриженник его Иларион. Святой старец преставился на 81 году своей жизни, 7 апреля 1540 года. Нетленные мощи его, после неоднократного свидетельства, торжественно открыты 30 декабря 1652 г. и ныне почивают в серебряной раке, в приделе соборного храма, устроенном в честь его.

Заключением житию преп. Даниила служит увещание Апостола: «служите друг другу, каждый тем даром, какой кто получил, как верные домостроители многоразличной благодати Божией. Говорит ли кто? Говори по слову Божию. Служит ли кто? Служи по силе, какую даёт Бог. Пусть во всём прославляется Бог через Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь».