Память преподобной Марии Египетской
Мария пустынная – образец равноангельской жизни.
В одном из Палестинских монастырей славился строгой жизнью инок Зосима, при императоре Юстине Старшем (518–526 г.), в окрестности Кесарии. Он известен был даже по чудесам и по дару прозорливости. Он 50 лет прожил в своём пустынном уединении и однако желал видеть образцы высшей жизни для своего назидания. В одно время человек Божий говорит ему: «чтобы видеть какие есть другие пути спасения, иди в Иорданский монастырь». Зосима отправился в указанную обитель. «Для назидания пришёл я», сказал он иноку-привратнику. «Пусть внимает каждый себе, отвечал тот, и трезвым смыслом совершает дела, при помощи Божией; но так, как любовь твоя захотела видеть нас смиренных, поживи с нами». Зосима скоро убедился в строгой жизни старцев обители. Они постоянно заняты были то псалмопением, то рукоделием; праздное слово не выходило из уст их; ни о доходах, ни об удобствах жизни не заботились; заботились только об умерщвлении тела; поучение в слове Божием составляло для них самую приятную пищу.
С давнего времени в обители наблюдалось такое правило: перед наступлением великого поста, «в воскресный день совершалось по обыкновению таинство, и каждый причащался Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа. Приняв несколько пищи, собирались все в храм и, после коленопреклонной молитвы, иноки прощались один с другим, и каждый, падая перед настоятелем, просил молиться за него. Отворялись ворота и выходили с пением стихов: «Господь просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюся?» Оставался один или двое для охранения монастыря (впрочем, ворам украсть было нечего), собственно же для совершения службы. Каждый содержал себя, как хотел или мог. Один нёс с собой хлебец, другой финики, иной – размоченные бобы, а у другого не было ничего кроме одежды. Питались, когда требовала нужда природы, травами пустыни. Правилом положено было не встречаться одному с другим. Перейдя Иордан, ходили вдали один от другого... Каждый жил для себя и Бога, постоянно поя псалмы и в определённое время принимая пищу. Так проводили всё время поста; а перед светлым днём «Воскресения Христова возвращались в обитель, чтобы торжествовать праздник Ваий с ваиями по чину Церкви».
По уставу обители, Зосима на пост также вышел в пустыню. Дней 20 ходил он в пустыне заиорданской, с тайным предчувствием чего-то особенного. Однажды, в полдень, усердно молился он с лицом обращённым к востоку и неожиданно увидал, что кто-то мелькнул мимо него, как привидение. Опасаясь обольщения, он оградил себя крестным знамением и продолжал молитву. Окончив её, он обратился и увидел, что кто-то тихо идёт мимо его. Нагое тело это сожжено солнцем; волосы короткие и белые, как снег.
Убеждённый, что видит одного из святых жителей пустыни, у которого можно научиться совершенству духовному, Зосима запылал желанием узнать жизнь дивного пустынника. Забывая свои лета, он побежал за явившимся; тот усиливался уходить от старца и перебежал через пересохшее русло реки. Зосима кричал: «кто бы ты ни был, служитель Божий, сжалься над хилым стариком, желающим испросить твоих молитв и благословения. Зачем ты бежишь от меня, бедного грешника? Вспомни, что Сам Бог, Которому ты служишь, не отвергает никого». На краю русла Зосима услышал ответ: «умоляю тебя Богом, блаженный Зосима, не приближайся более ко мне; если хочешь говорить со мной, брось мне плащ твой; прикрыв наготу мою, я попрошу тебя благословить грешницу».
Удивлённый тем, что его называет по имени женщина, вовсе неизвестная ему, Зосима понял, что его знает она по откровению. Он бросил ей дырявый плащ свой и отворотился. Тогда незнакомка, прикрытая плащом, перешла на его берег и упала к ногам его прося благословения. В восторге радости и с чувствами уважения Зосима также поклонился и просил благословения. В этой трогательной борьбе смирения святых, пустынница защищала своё желание тем, что она жена-грешница. Зосима указывал также на своё недостоинство. «У тебя право священное благословить меня и призвать на меня благодать, ты пресвитер», сказала явившаяся. Она знает и то, что я пресвитер, думал Зосима, и ещё более утвердился в мысли, что это – необыкновенный Божий человек. «Я вижу, блаженная мать, сказал Зосима, что на тебе покоится Дух Божий, и что, умертвив себя для мира, ты возвысилась до Всемилостивого твоим благочестием: не Сам ли Он открыл тебе моё имя и мой сан? Обилие благодати, живущей в тебе, выше сана моего, который без благочестия – осуждение для меня. Потому умоляю тебя любовью Спасителя нашего, благослови меня и помолись за грешника, нуждающегося в твоих молитвах». Пустынница, по выслушании, сказала: «Бог милосердый, хранитель душ и тел наших, да будет благословен во веки». – «Аминь», отвечал Зосима.
Они поднялись. «Зачем пришёл ты к грешнице? Нет, не ты, а Бог привёл тебя, чтобы подарить мне духовное подаяние. Скажи же, св. отец, в каком состоянии находится христианство? Как управляется Церковь Божия?» говорила пустынница. «По благости Иисуса Христа, Бог даровал твёрдый мир», отвечал Зосима и просил рабу Божию помолиться о всём мире. Уступив этой новой, настойчивой, как и прежняя, просьбе, явившаяся обратилась к востоку, подняла руки к небу и стала молиться так тихо, что Зосима не мог слышать слов её. Молитва лилась к небу довольно долго. Зосима с изумлением видит, что молящаяся поднялась от земли на воздух более, нежели на локоть. Поражённый и испуганный старец пал на землю и повторял слова: «Господи Иисусе Христе! помилуй меня грешного». Она окончила молитву и, подойдя к Зосиме, сказала: «зачем, блаженный, впадаешь ты в это смущение? Я – не дух, как подозреваешь ты; я – тело и кости; я грешница, но удостоена св. крещения». Затем оградила она крестным знамением чело, глаза, уста и грудь и сказала: «да избавит нас Господь от искушений демона силой св. креста».
Зосима, уверенный, что видит избранную слугу Божию, бросился к ногам её и умолял рассказать – кто она, как долго живёт в пустыне и какую ведёт жизнь? Он представлял, что не праздное любопытство просит её о том, а искреннее желание узнать для себя и других нужное для спасения души. «Я родом из Египта, говорила пустынница; мне было не более 12 лет, когда, предпочитая преступную свободу долгу питать родителей, я ушла в Александрию... Без ужаса не могу вспомнить, какую я там вела жизнь. Почти 17 лет предавалась я ужаснейшему распутству, и не для того, чтобы получать деньги, но только для того, чтобы удовлетворять похоти; я не просила денег у любовников, лишь бы они служили мне.
Живя так, на 29 году увидела я в летний день множество людей из Египта и Ливии, которые толпами направлялись к морю. Я спросила у кого-то: что это значит? Мне отвечали, что эти люди отплывают в Палестину – торжествовать в Иерусалиме праздник Воздвижения Креста. Мне вздумалось отправиться с ними. Я не имела ничего, чтобы заплатить за переезд и прокормление, но была уверена, что преступления мои доставят мне всё нужное. С наглостью бесстыдной распутницы привязалась я к молодым людям и с ними вошла на корабль. На пути тонула я в мерзостях и тоже делала в Иерусалиме.
Когда наступил праздник, пошла и я с другими в церковь. Но когда дошла до дверей, невидимая рука с силой отбросила меня от входа. Все входили, и никто никому не препятствовал. Три и четыре раза употребляла я усилия войти во храм, и каждый раз невидимая рука отбрасывала меня на площадь. Полная смущения и стыда, стала я в углу на паперти и размышляла о причине необычайного обстоятельства. Она объяснилась мне, лишь я бросила взгляд на мерзость моей жизни. Благодать проникла в моё сердце, и я залилась горячими слезами, била себя в грудь безмолвно и терзалась. Рыдая и стоная, подняла я глаза и увидела, что стою перед иконой Божией Матери. Я обратилась к ней с мольбой умилостивиться над грешницей, открыть ей вход в св. храм. Долго молилась я и с некоторой надеждой пошла к дверям церкви. Трепет объял меня перед входом, но я взошла в церковь. Я вошла и вместе с другими поклонилась Животворящему Кресту. Распростёртая перед ним, я изумлялась в трепете, что допускает Он до Себя такую преступницу.
Возвратясь к образу Пресвятой Богородицы, излила я благодарность за её милость и молила Её горячими слезами указать мне путь покаяния. Тогда послышался мне голос издали: «перейди Иордан и там найдёшь покой». Я чувствовала, что это относилось ко мне и с горячими слезами воскликнула: «Владычица, Владычица! не покидай меня!» Тогда же решилась я следовать голосу.
При выходе кто-то подал мне три монеты, с словами: прими, Нонна! Я купила на них три хлеба и, узнав дорогу за Иордан, отправилась. Весь день шла я, проливая слёзы, и на закате солнца достигла храма Иоанна Крестителя на Иордане . Помолясь, омыла я лицо и руки в водах священной реки и возвратилась в церковь, где присутствовала при Богослужении. Съев половину одного из трёх хлебов, заснула я на земле, а утром переправилась через Иордан в челноке. Так я достигла пустыни, и с тех пор одна, отрешённая от людей, живу здесь в ожидании милосердия Божия, укрепляющего Своею благодатью кающихся и искренно обращающихся».
Пустынница принесла исповедь Зосиме в грешной жизни, но ничего не сказала, как жила она в пустыне. Потому Зосима снова просил её открыть, давно ли она в пустыне, чем питалась и что испытала?
«Прошло около сорока семи лет, отвечала она, со времени выхода моего из Иерусалима в пустыню. У меня оставалось два с половиной хлеба, когда переправилась я через Иордан; понемногу съела я их и потом питалась травой. Борьба моя продолжалась 17 лет. Она была такова, что и теперь содрогаюсь. С одной стороны, невыразимо страдала я от голода и жажды. Мука усиливалась воспоминанием о вкусной пище и вине дней разврата моего. Злой дух воскрешал в мыслях со всей живостью распутные песни, которые я пела, и мерзкие, похотливые картины неисчислимых преступлений моих. С другой стороны, одежда, в которой вышла я, совсем распалась, и я подвергалась влиянию всех перемен, всем жестокостям времён года: то солнце жгло раскалёнными лучами, то стужа обхватывала меня. Тогда, падая на землю, сожжённая или оледенелая, чувствовала я, что умираю, а тысячи искушений нападали с демонской силой».
«В этом неизъяснимо жестоком состоянии Пресвятая Богородица была пристанищем. Я горько рыдала и, ударяя себя в грудь, простиралась на земле и молила Владычицу не лишить меня помощи. После рыдания и мольбы свет озарял душу и покой возвращался моему сердцу. Милостивая Царица не отказывала мне в Своей помощи».
Воспоминая, продолжала пустынница, от каких зол избавил меня Господь, я питаюсь пищей неистлевающей, надеждой спасения, питаюсь и покрываюсь словом Бога, содержащего всё (Втор.8 гл.). Не одним хлебом живёт человек (Мф. 3 гл.)».
Когда Зосима услышал, что пустынница произносит слова Св. Писания, он спросил её: как знает она Св. Писание? Она улыбнулась и сказала, что ни в мире не училась она, ни в пустыне не слышала, кто бы читал ей книги; «голос Божий, живой и действенный, раздающийся в сердце, один – наставник мой. Но довольно, довольно о мне; я исполнила твоё желание».
Упав к ногам Зосимы, она просила благословить её. Он со слезами произнёс: «да будет благословен Бог, совершающий чудеса! Да будет Он благословен и за милость ко мне».
Пустынница встала и, удержав Зосиму, готового пасть ей в ноги, сказала: «умоляю тебя именем Спасителя не говорить о мне никому ничего, пока я не умру. В следующем году ты не выходи из монастыря с другими в начале поста, да и нельзя будет выйти; в великий четверток приди на берег Иордана и принеси сосуд с Телом и Кровью Христовой, дабы я удостоилась приобщиться св. Таин. Дай знать о. Иоанну настоятелю, чтобы смотрел за стадом своим, – в нём многое требует исправления. Но об этом скажешь после того, как приобщишь меня».
В следующем году Зосима лежал больной, когда братия в начале поста выходили в пустыню. «Он вспомнил тогда слова пустынницы. В великий четверток отправился он со св. дарами к Иордану. Вечером видит он святую на другом берегу. Она осенила крестом воду и пошла по воде, как по суше. Она просила прочитать Символ Веры и молитву Господню: Отче наш. Когда приобщилась она Тела и Крови Господа, то, подняв руки к небу, произнесла: «Ныне отпущаешь Ты рабу Твою, Владыко, по глаголу Твоему с миром, очи мои видели спасение души моей». Потом, обратясь к старцу, сказала: «и ты, отец Зосима, сотвори для меня любовь, не откажись прийти в следующий пост на то место, где в первый раз говорили мы с тобой». Зосима предложил ей принесённые плоды и чечевицу. Она взяла только три зерна чечевицы и отправилась через реку, как пришла, по воде, как по суше.
В следующем году Зосима пришёл на то место, где в первый раз виделся с пустынницей. Здесь увидел он мёртвое тело праведницы и оросил ноги её слезами. Он начал петь псалмы, но колебался сомнениями, где похоронить её? Лицо усопшей обращено было к востоку, а близ головы видит он на песке слова: «авва Зосима! погреби здесь тело бедной Марии и, предав землю земле, молись за ту, которая отходит к Господу после приобщения святой вечери». Зосима похоронил тело Святой в яме, выкопанной львом, явившимся к услугам праведницы. Кончина равноапостольной Марии последовала в 522 г. апреля 7 дня.
Зосима, возвратясь в киновию, пересказал о Марии всё, что видел и слышал, в славу Божию.