Отделение четвертое

Исторический рассказ известен всем, более любознательным. Но я передам его в кратких, сколько возможно, словах. Когда во Иерусалиме царствовал Ахаз, потом, когда Факей, сын Ромелиин, и Раассон, царь Сирийский, овладели Иудеей и возымели намерение наложить руку на самый Иерусалим, – тогда вышеупомянутый царь, будучи не в силах оказать сопротивление им, послал посольство и звал на помощь себе Феглафаллассара, царя Ассирийского, и многими дарами склонил его помочь ему и разрушить владычество вступивших в союз против него царей, разумею, Самарийского и Сирийского. После того как это совершилось, враги его погибли; ибо Ассириянин взял Дамаск и Сирию, а, наконец, и Ахаз покорился ему и принужден был платить дань и налоги; а он был из самых нечестивых царей, ибо был почитателем идолов и богоненавистником и своим противлением Богу превзошел может быть всех других. Когда же Ахаз кончил свою человеческую жизнь, воцарился вместо него Езекия. Но будучи его сыном, он был муж боголюбивый и украшенный славою высшей справедливости и благочестия. Он, говорит, отложился от царя Ассирийского; ибо не потерпел, чтоб его царство находилось в подданстве, как это было, при Ахазе. Вследствие этого Сеннахирим, Ассирийский царь, воображая, что он имеет право на подданство всей Иудеи и на самое царство у них, воспламенился гневом и, опустошивши Самарию, двинул войско против городов Иудеи и, взявши многие из них,, наконец, против самого Иерусалима посылает Рапсака, который намерен был действовать не оружием по закону войны, но хотел уловить народ угрозами и обещаниями милости.

Очевидно, когда затворены были ворота (города) и когда самые храбрые из народа стояли на стенах и когда наступило время переговоров; тогда избранные царем и высшие сановники вышли к Рапсаку. Со свойственною Персам грубостью и имея уста, глаголющие гордое, по написанному, он унижал славу Божию и называл Езекию просто Езекиею, не прибавляя титула царя и всего прочего, что вполне прилично людям, обладающим столь высокими преимуществами; Царя же Ассирийского называет не просто царем, но царем великим. Говорит же так: еда советом и словесы устными битва бывает? поскольку Иудеи, имея закон Моисея, считались мудрейшими из всех народов, и говорили: блажени есми Израилю, яко угодная Господеви нам разумна суть (Вар.4:4): то Рапсак ни во что не ставит это преимущество, говоря, что оно не принесет никакой пользы тем, которые начали войну и битву, и не поможет им знание законов и как бы одних советов и опытность как бы в словах только. Но поскольку некоторые из царствовавших в Иудее призывали на помощь себе войско Египетское и, делая это, поступали беззаконно; то и теперь Ассириянин думал, что Езекия не на Бога возложил упование, но на кого-нибудь другого и в особенности на правителей земли Египетской. Посему он называет Египет тростяным жезлом; ибо, говорит, надежда на них всегда была пуста и обманчива и скорее приносила вред, чем пользу тем, которые питались ею, подобно тому, как тростяный жезл, если кто опрется на него, совершенно сокрушится и принесет вред тому, кто понадеялся на него.

Опять говорит дерзко и высоко поднимает рог и говорит неправду против Бога. Ибо если, говорит, на Бога уповаете, соединитеся господину моему, то есть вооружитесь и станьте в битву. Я же прибавлю вам две тысячи коней и для удостоверения в том, что вы победите войско Ассирийское, будет достаточно, говорит, того, если вы найдете всадников или умеющих в совершенстве ездить на конях. Но если вы не можете исполнить этого; то как вы одержите победу над одним воеводою? Ибо страна Ассирийская была разделена на части и имеет царей, подчиненных важнейшему из всех, а эти и назывались воеводами.

Совершенно уничтожает надежду на Египтян, говоря, что уже считаются в числе рабов те, которые уповают на них. Ибо, говорит, легко будут взяты в плен те, которые возложили упование на коня и всадника. Потом произносит нечто язвительное и как бы от свойственного ему ожесточения исходящее, утверждая, что он не без воли Господа начал войну против Иудеи. Ибо если, говорит, Бог ваш велик и всемогущ, как вы сами утверждаете, и защищает страну; то как мы вошли в нее? Если же мы преодолели силу Помогающего вам; то Он не велик, напротив, ничтожен и бессилен. Если же велик и силен и не воспрепятствовал нашему желанию опустошить Иудею; то входим в нее не без воли Господа.

Народная толпа всегда очень легко предается страху и весьма наклонна поступать легкомысленно в то время как наступает война и когда ожидаются убийства и пожары в городе. Посему те, которые вели переговоры с Рапсаком, весьма благоразумно говорят, что ему не следует говорить по-иудейски, напротив, надобно говорить на сирском наречии. Ибо они не хотели, чтоб слова, исполненные варварского безумия, дошли от него до слуха народного, хотя царь Езекия возбуждал народ к мужеству и ясно говорил, что Господь с ними и что у тех, которые уповают на Бога, надежда непоколебима, а человеческие расчеты и дела шатки и в сравнении с могуществом Сего (Бога), говорю, совершенно ничтожны. Но и Рапсак понимает и не остается в неведении относительно причины, почему запрещают ему говорить по-иудейски. Посему он говорит, что цель пришествия его (сюда состоит не в том, чтоб говорить) с ними или с царем, а чтоб вести переговоры с находящимися на стене. Опять ведет себя нагло и изрыгает слова из нечистого сердца, говоря, что защищающие город сидят на стене, чтобы вследствие недостатка в хлебе и воде дойти до необходимости употребляться в пищу и питье то, что совершенно ненавистно и для самых псов.

Обращает свои слова уже к самим сидевшим в укреплениях и к приготовившимся оказать сопротивление тем, которые хотели овладеть городом, постоянно величает Ассириянина царем великим, умаляет надежду на Бога, а Езекию называет лжецом и обманщиком за то, что он говорит, что надобно лучше полагаться на Бога, и если Он оказывает помощь, то нисколько не нужно бояться человеческих нападений. Потом тем, которые предались бы на его сторону, обещает, что они будут жить в своих владениях до времени (ибо это и означают слова: дондеже прииду и пойму вы) и будут пользоваться своими полями, и старается как бы уничтожить страх плена и суровость бедствия прикрывает лукавыми словами, прибавляя: дондеже прииду и пойму вы в землю, яже аки ваша земля. Ибо землю ассирийскую уподобляет земле иудейской, как бы так говоря: оставивши Иудею хотя вы и будете у нас, но, несмотря на это, вы (у нас) найдете свою собственную землю; потому что земля Персов и Ассириян есть земля пшеницы и вина и хлебов и виноградов.

Рапсак опять невежествует умом и оскорбляет Бога словами и высоко возмечтал о том, что царь ассирийский взял очень многие города язычников и ни один из них не был спасен лжеименными богами, в нем находящимися: но он не знал, что эти боги были дерева и камни и создание человеческой руки и ничего более. Бог же Иудеев есть живой и истинный Бог всего мира, не недавно существующий и измышленный, напротив, Творец и самых веков и Зиждитель всяческих и Господь сил. Итак, Рапсак думает, что для Иудеев самым очевиднейшим доказательством того, что они непременно будут взяты в плен, хотя бы им помогал великий Бог, будет служить то, что ни один из богов Эллинских не мог спасти города или страны, в которой он был почитаем. Посему и говорит: где есть Бог Емафов и Арфафов? Присовокупляет и то, что не могли спасти от руки моей и Самарию. Но я сказал бы ему: о несчастнейший! и они покланялись золотым тельцам и страна их взята (тобою), потому что Бог лишил их Своей помощи. И как я прежде сказал: если ни один из эллинских богов не спас своего города, то это нисколько не относится к истинному, действительному и великому Богу; ибо они (божеское достоинство) получили от искусства человеческого и только кажутся такими, а Он повелевает вселенной, имеет непобедимую десницу и есть Господь, управляющий силами. Рапсаку никто не отвечает, потому что царь повелел молчать, и весьма благоразумно. Ибо надлежало скорее оплакивать грубые слова, варварское превозношение и наглые речи против Бога, чем отвечать на них. И этому, думаю, учит блаженный Давид, говоря: положих устом моим хранило, внегда востати грешному предо мною. Онемех и смирихся, и умолчах от благ (Пс.38:1,2).

Слыша хвастливые речи Рапсака и необузданные его хулы против Бога, посланные к нему растерзывают ризы свои и возвещают царю непристойные речи, изрыгнутые персидским безумием. Он же разодрал одежду свою и облачился во вретище, то есть в одежду скорби и вошел, говорится, в дом Господень. Какая же причина того, что он растерзал одежды? У Иудеев был обычай делать это при хуле на Бога. И Спаситель был предан начальникам иудейским, и Судия мира был судим ими; но, говорится, Он молчал, ничего не отвечая на слова лжесвидетелей. Тогда архиерей рече ему: заклинаю тя Богом живым, да речеши нам, аще ты еси Христос Сын Божий? Глагола ему Иисус: ты рекл еси. Обаче глаголю вам: отселе узрите Сына человеческаго седяща одесную силы, и грядуща на облацех небесных. Тогда архиерей растерза ризы своя, глаголя, яко хулу глагола (Мф.26:63–65). И чрез одного из пророков Бог всяческих сказал потомкам Израиля: расторгните сердца ваша, а не ризы ваша (Иоиль.2:13). Ибо они, может быть, думали, что поступают благочестиво и оказывают высочайшие почести Богу тем, что разрывают свои одежды при хуле на Бога, хотя они не обращали никакого внимания на повеления Моисея. Езекия же надевает вретище или одежду плача и входит в храм Божий, и вполне правильно. Ибо сетовать, плакать и сокрушаться следует тем, которые находятся в крайнем бедствии, а надежду спасения возлагать на Бога, прилепляться к Нему и служить Ему с благоговением в святых местах, где всякий весьма удобно может вознести к Нему молитвы свои.

Первенствующим между священниками и украшенным по закону высшими почестями вместе с другими, не в священных одеждах и не в одеждах, наиболее приличных государственной службе, напротив, во вретищах и в одеждах скорби (царь) повелел отправиться к блаженному пророку Исаии и возвестить, что их постиг день скорби и поношения. Ибо как бы говорит, что Бог подвергает поношению жителей святого города за то, что они пренебрегали справедливостью, предписанной законом, обличает согрешивших и наводит на них последствия гнева. Они ясно утверждают, что положение дел у них дошло до того, что Израиль подобен женщине рождающей и терпящей крайние муки вследствие неимения сил родить. Желает, чтоб Бог всяческих чрез посредство пророка услышал слова Рапсака, которые он слышал непосредственно. Ибо не скрывает от него ничего из того, что уже случилось, потому что в других городах многие дома разрушены и сожжены. Да помолишися, говорит, о оставшихся сих. Благочестивейший Езекия просит быть помощником себе того, кто близок к Богу, то есть пророка. Итак полезно обращаться с молитвою к Богу при предстательстве святых. Ибо ради них Он внимает молению и часто трогается слезами даже тех, которые привыкли к беспечной жизни

Бог не медля, но скоро и тотчас ободряет того, кто возложил на Него упование и показывает ему надежду на помощь. Не осталось без награды то, что он притек в дом Господень и вместе с мольбами пролил от скорби слезы. Так Бог всяческих, будучи человеколюбив, смягчается. Когда Рапсак отнимал у Израильтян всякую надежду на спасение, хотя бы всемогущий Бог хотел спасти их; он нечестиво говорил: да не прельщает вас Езекия, что Бог избавит Иерусалим от руки моей. Избавили ль боги народов сих каждый свою страну от руки моей? Посему совершенно справедливо избавляет от страха и не позволяет беспокоиться от пустых и ругательных слов и от варварских наглых речей, напротив, укрепляет вожделенной надеждой, говоря, что гордый тиран против воли своей должен будет возвратиться в свою землю, потому что злой дух будет устрашать его и возбудит в нем нестерпимый ужас относительно его собственного царства, и падет от меча тот, кто никогда не подвергался опасности в чужой стране или хвастался поражением врагов и богат был славными знаками торжества над врагами. И действительно, во время пребывания в своей земле он пал и это случилось сверх всякого чаяния и неожиданно. Ибо где думал жить спокойно, освободившись от страха, там и пал и от тех именно, от кого естественно было ему ожидать спасения в случае опасности. А кто были они, мы узнаем об этом впоследствии.

Может быть, после того, как взят был Лахис и подчинен был варварской власти, после него осаждаема была Ламна. Здесь, говорится, Рапсак нашел Ассириянина, который был в большом страхе. Ибо против него выступил в поход Фарак, царь Эфиопский. Потом, убоявшись, чтоб по взятии им страны, не лишиться ему самых лучших владений, – оставляет Иудею и спешит в свою землю, но не оставил свойственной ему дерзости. Воспламененный бессильной злобой от того, что Израильтяне или жители святого города, не послушавшись слов Рапсака, не захотели покориться ему, несчастный опять говорит хульные речи против славы Божией и некоторым из слуг своих повелевает поспешно идти к Езекии и возвестить ему сказанные им слова. А это были хулы на Бога, потому что он прямо говорил: поскольку боги других стран или народов погибли вместе с поклоняющимися им; то и Сам Бог Евреев не может избавить или исхитить их из руки Ассириян. Потом перечисляет опустошенные им города, которых, вероятно, было много и из коих некоторые сильно пострадали. Этим самым и в тех, которые возложили свое упование на Самого Бога, Владыку, возбуждает страх, что и они погибнут.

Вследствие великого благоговения пред Богом (Езекия) открывает книгу не потому, что Бог как бы не знает великой гордости Сеннахирима, напротив, потому, что жалуется на варварское безумие и как бы призывает Бога, Владыку вселенной, во свидетели наглых речей сего. Смотри, как он в противоположность словам Сеннахирима далеко простирает свое смирение. Ибо один дошел до того, что, понося славу Бога, говорит: да не прельщает Бог твой тебе, на негоже уповая еси, глаголя: яко не предастся Иерусалим в руки царя Ассирйска; другой же исповедует величие власти Его, называя Его Господом Саваофом и Богом Израилевым и Богом всякой твари высшей и духовной; ибо Ты, говорит, седишь на Херувимех. И сверх того исповедует, что хотя и называются некоторые на земле царями, но только Он один по природе и воистину царь, и все покорено под ноги Его и Он един был Творцом неба и земли и мановением своим поддерживает то, что некогда не существовало. Просит же услышать и призреть, то есть не забыть и не оставить без внимания столь обидных злохулений, но по справедливости наказать преступника. Ибо, говорит, он оскорбил живого Бога, то есть Того, Кто ни в чем не сходен с богами языческими, он дерзнул нечестиво уподобить им.

Я услышал, говорит, слова варвара: не избавили боги язычников каждый страну свою от руки моей. Если бы кто сказал это; то я хвалю такого за это и верю этому. Ибо (Ассирияне) овладели всею землею и сожгли города, и лжеименные боги не могли оказать им помощи, потому что они никого не спасли. Ибо как, или какою силою (они могли совершить это), будучи сделаны из дерева и камня, будучи произведениями искусства каменосечца и изделиями плотников? Посему они и погибли вместе с своими поклонниками. Но Ты спаси нас, Владыка! Ибо это будет служить верным доказательством и убедит всю поднебесную, что надобно непоколебимо верить, что Ты еси Бог един. Ибо как то, что страны языческие были пленены, свидетельствовало о том, что лжеименные боги суть ничто; так то, что Иерусалим избежит руки его, будет свидетельством того, что он находится под Твоей защитой и как бы Твой, и ясно возвестит всем людям о Твоем могуществе и совершенной славе и о том, что Ты один – Бог на небе и на земле.

Спасающий не далеко, но близко и исполнение просимого как бы следует по стопам молитвы. Ибо посылается пророк, который до сих пор молчал о варваре и не возвещал определения Божия против него. Сия глаголет, говорит, Господь Бог Израилев. Ободрят уверовавшего и говорит, что послал его не какой-нибудь из лжеименных богов, но желая сделать его неустрашимым, называет Господа и Бога Израилева; как бы хвалит и одобряет его, говоря: слышах о нихже молился еси ко Мне о Сеннахириме царе Ассирийстем. Ибо как бы говорит так: одобряю твою ревность, вижу любовь твою ко Мне и то, что хула на Меня невыносима для тебя; ты пришел в слезах и как бы в скорби обо Мне и оскорбления, нанесенные Мне, ты сделал своею печалью. Итак, ревность святых достойна всякой похвалы, и когда они скорбят при нанесении оскорбления Славе Божией, то Бог радуется.

Наконец, изъясняет приговор над варваром и говорит, что Он сотворит посмеяние над ним и девица дочь Сиона или Иерусалим будет кивать головою своею на него. Говорит, что девицею и дочерью называет Сион или Иерусалим. Девицею называет как чистую и не имеющую в себе скверны отвратительного идолослужения; дочерью же потому, что Он питал к ней расположение, свойственное отцу к своим детям. Она показала презрение к Ассириянину или некоторым образом покивала головою своею на него, ибо посмеялась над ним, когда он был побежден и по поводу бедствий его как бы составила песнь и приличное стихотворение. Потом говорит ему: кого укорил и разгневал еси? или к кому возвысил еси глас твой? Ибо ты оскорблял столь дерзкими словами не кого-либо из лжеименных богов. Не надлежало ли тебе, говорит, поднять мысленный взор свой на высоту и подумать о том, Кто и каков Бог Израилев? Ибо из самого созерцания тварей надлежало тебе познать величие силы Творца и созерцать высоту славы Его и не замышлять ничего низкого против Него. Но ты, не вспомнивши ни о чем таком, поносил Господа.

Показывает кичливость и глупое надмение персидской гордости и великое хвастовство. Ибо, как мы сказали прежде, иудейскую страну, а может быть и самую Самарию, которую населяли десять колен, сравнивает с Ливаном; потому что Ливан есть гора в Финикии, славящаяся и богатая весьма высокими кедровыми деревьями. А такой и представляется земля Иудейская, – высокой, потому что Бог был помощником ей, – покрытой густым лесом, потому что в ней жители представляются бесчисленными. Но ассирийские тираны взяли Самарию и вместе с ней опустошили немало иудейских городов. Итак ты, говорит, о Ассириянин, имеющий надменные помыслы и приписывающий успех военных действий своим силам, сказал, что множеством колесниц аз взыдох на высоту гор и на последняя Ливана, то есть в самое царство Израильтян, и посекох высоту кедра его. Кого его? Ливана, то есть Иудеи. Высотою же кедра у них называет царство. И внидох в высоту части дубравныя: ибо как я сказал, вместе с страною Самаритян разрушены были и многие города Иудейские. Ты сказал еще, что положих мост и опустоших воды, и все собрание водное. Ибо Персы и Ассирияне, приписывая своим силам возможность исполнения всего, во время набегов своих на страны, строили мосты чрез реки и, будучи столь многочисленны, делали то, что могли как бы опустошать источники и собрания вод, и иногда и самых рек было недостаточно для людей и коней, томимых жаждой. А Эллинские писатели, которые сохранили воспоминание в своих сочинениях о Персидских походах, говорят, что они построили мост чрез самый Геллеспонт; и если, говорят, река встречалась на пути, когда они проходили чрез страну или город, то тиран давал приказание, говоря: да будет она выпита. Итак, Бог всяческих вспоминает надменность Персов и обличает тех, которые привыкли величаться. Затем показывает, что они сами не могли бы совершить того, чем они так величались и превозносились; но приговор, произнесенный Им над согрешающими, доставил им славу того, что они могли совершить все это.

Итак, ты думаешь, говорит, что все это ты сам совершил и не стыдишься приписывать все это своим силам? Но ты, не имеющий никакого основания поднимать надменно бровь свою, не слышал ли еси издревле сих, яже Аз сотворих? Ибо если ты хочешь, говорит, исследовать слова моих пророков; то Я уже прежде сказал, что все это будет; потому что от древних дней совещах, то есть, определил и повелел; а теперь, когда наступило время, привел в исполнение то, что было предречено, так что опустошил народы в городах укрепленных то есть такие, которые не были слабыми и легко одолимыми. Опустих руце, и изсхоша. Ибо некогда я по долготерпению своему поддерживал их, чтоб они существовали и жили, а теперь Я отнял помогающую руку Свою, и они подобно растениям высохли и как сено иссохли и как сухая трава преданы в пищу огню. Тоже и в другом месте говорит ему: ибо когда нечестивый привел в исполнение то, что было определено Богом и высоко возмечтал о себе; то опять он услышал Бога говорящего: еда прославится секира без секущаго ею? или вознесется пила без влекущаго ю? (Ис.10:15). Ибо как эти инструменты не могут двигаться сами собою для совершения известного дела, но ожидают руки, приводящей их в движение; так и ты, говорит, был орудием гнева божественного, не сам своими силами ты совершил эти дела, но был как бы секирою и пилою, назначенною служить воле Движущего тобою.

Итак, говорит, ты, будучи исполнителем судов божественных, превозносишься и может быть думаешь в себе, что ты сам по себе победил столь много народов и стран, чтоб истребить их огнем и пленить. Но Аз покой твой, и исход твой, и вход твой вем? Покоем, как я думаю, называет смерть, исходом и входом – путь к совершению всех дел. Ибо решительно ничто не может укрыться от ума, знающего все. Присовокупивши же, что ярость твоя, еюже разгневался еси и огорчение твое взыде ко Мне, как бы говорит: ты не останешься без наказания за богохульство твое; ибо Я никогда не забуду коварства и злобы твоих нечестивых злоумышлений; но как бы приведенный в скорбь твоею яростью подвергну тебя достойному наказанию.

Поскольку Ассириянин, имея свойственное скотам безумие, поносил Бога и как бы увлекаемый необузданною дикостью произносил слова, оскорбительные для славы Божией; то по всей справедливости о нем, как о скоте, говорит, что вложу брозду в ноздри твоя и узду во уста твоя, нанесением ударов как бы поворачивая его назад и тяжестью бедствий как бы уздою какою удерживая его от таких преступных действий. Говорит также, что Ассириянин возвратится в свою землю; ибо он ушел обратно, услышав, что против него вышел в поход Фарака, царь Эфиопский. Но может быть кто-нибудь спросит, почему, когда пало все его войско, сам он не только спасся, но и возвратился в свою землю; потому, что необходимо было, чтоб он, лишившись подвластного ему войска, сам избежал руки ангела поражающего для того, чтоб он оплакал собственное свое бедствие и познал, против Кого он произносил хулы, и возвестил это необычайное событие и всем другим.

Сказавши, что Ассириянин возвратится в свою землю и удалится из страны Иудейской, определяет время, в которое это будет, и говорит: яждь сего лета, еже еси всеял и следующие за сим слова, еще не всем ясно, кому именно дано это знамение, Сеннахириму ли, или Езекии и окружающим его. Но мы объясним смысл написанного, и потом – к кому надобно относить его к тем или этим. Если мы скажем, что знамение дано Езекии, то мы понимаем его так. Иерусалим находился в осаде; и когда очень многочисленное ассирийское войско имело намерение сжечь и взять его; тогда был весьма большой сбор съестных запасов и большой избыток плодов и ими могли поддерживать свое существование те, которые спасались во Иерусалиме. Итак ты, Езекия, и с тобою весь твой народ, яждь сего лета, еже еси всеял, а во второе лето остаток, а в третие насеявше пожнете: и насадите винограды. Ибо находясь в продолжение целых двух лет в земле Самаритянской, Ассириянин опустошил ее всю. А как только наступил третий год, он убежал после того, как воины, находившиеся с Рапсаком около Иерусалима и осаждающие его, потерпели весьма великое истребление. Итак, в третий, говорит, год будет свобода и у земледельцев и виноградарей будет достаток, если только они решатся насадить виноград, очевидно потому, что мир доставит им и самую безопасность. А что те, которые уцелели от войны и остались, будут находиться в радостной безопасности, на это намекает говоря, как бы о деревьях, что они пустят корни внизу и вверху произведут семя. И что они будут жить в безопасности и неприкосновенности и вне всякого страха, это дает понять, говоря, что они глубоко пустили корень. И что у них, наконец, распространится благополучие, на это указывает выражение: сотворят в верх плод. Присовокупляет, что ревность Господа Саваофа сотворит сия. Поскольку Ассириянин похулил (Бога) и уподобляя Его лжеименным богам дерзнул сказать, что Бог не избавит Иерусалима от руки моей; то, говорит, все это сбудется, потому что возбуждена ревность Всемогущего (о своей славе). Если же изречение: яждь сего лета, еже еси всеял, а во второе лето останок направлено против Сеннахирима; то мы говорим, что привыкшие воевать против стран или городов, когда замедлится осада и война затянется у них на долгое время, принимаются за земледелие, дабы иметь пропитание. И это изречение, понимаемое таким образом, будет относиться и к нему.

(Здесь) некоторым образом выражает смысл всего вышесказанного и в немногих словах уясняет окончательный исход этого события. Ибо, говорит, не предпримет войны, но прежде сражения, прежде чем потрясать оружием, прежде чем натянуть лук и пустить стрелу, прежде чем возложит щит, прежде чем окружить его оградою, он возвратится в землю свою и убежит, говорит, домой. Надобно знать, что в сих словах под оградой разумеет множество вбитых в землю во рвах и заостренных кольев, дабы никто из упавших не мог спастись.

Предупреждает превозношение тех, которые спасены милосердием Божиим и не позволяет высоко думать о себе жителям святого города. Ибо им весьма естественно было думать и говорить, что они почтены Богом за их добрую жизнь и за духовную красоту присущей им праведности. Итак, Он спасает как Бог, но заботится о пользе спасенных, не допуская им увлекаться волнами гордости. Посему говорит: защищу град, то есть святой; но оказывает такое благодеяние не ради живших в нем тогда, не ради кого бы то ни было, когда либо жившего в нем, но ради Себя и ради Давида, которого Он называет рабом своим. Ради Себя, потому что Он милостив и сострадателен и потому что тех, которые поносили божественную славу Его, надлежит подвергнуть вполне справедливому наказанию за это. Ради Давида, потому что в память святых Он часто дарует их потомкам прощение грехов, которые они некогда совершили.

К обещаниям с пользою присовокупляет исполнение ожидаемого, чтоб Бог всяческих не показался говорящим ложь; ибо было истреблено войско ассирийское, не руками Иудеев побежденное, не потому, что кто-нибудь направил лук против них, поднял копье для битвы, обнажил меч, не потому, что кто-либо начал битву на могучих конях, но потому, что ангел поразил их несказанною силою и обратил их в бесчисленное множество трупов. Итак, Сеннахирим был поражен ужасом при виде сего чуда, хотя он был весьма храбрый военачальник, и едва перебрался на родную землю и, совершенно лишившись войска, которое привел с собою, в жалком виде возвратился в отечество. И вселися, говорит, в Ниневии. Так, наконец, обетования Божии приведены были в исполнение. Ибо пал Сеннахирим в дому, покланяясь своему некоему отечества начальнику, очевидно одному из отцов или дедов по плоти. Ибо те, которые раз впали в заблуждение, обыкновенно воздают поклонение не только нечистым духам, но и некоторым, по своему выбору, умершим; потому что однажды сбившись с прямого пути, они необдуманно устремляются ко всему, для них приятному. А убийцами его, говорится, были сыновья его. Ибо когда произнесен над кем-либо божественный приговор, то подпавший ему повсюду подвергается опасности и как бы постоянно идет сам навстречу своим собственным врагам. Для них не может быть ручательством безопасности ни кровное родство, ни любовь и расположение, свойственные детям по отношению к родителям; напротив они низвергаемы бывают в глубину погибели теми самыми, от кого им во время опасности естественно было ожидать спасения. И относящееся к внешней стороне исторического повествования рассказано нами, думаю, не без украшения, но полагаю, что следует сказать что-нибудь о внутреннем ее смысле для утешения духовных. Ибо святой город, то есть, Сион или Иерусалим, был прообразом церкви Христовой – самого истинного Сиона. Ее иногда, или, лучше, всегда, осаждают враги истины, то есть изобретатели нечестивых ересей, и нападают не одни они, но поддерживаемые некоторым образом мирскими властями, потому что это внушает им мысленный Сеннахирим, то есть сатана, который как бы направляет (против нее) подвластных ему и привыкших исполнять его злоумышления. Когда же они приходят, – начинают спор с предстоятелями истины и много оскорбляют славу Божию; они могут совсем не услышать никакого ответа. Ибо терпящие нападение могут молчать; потому именно и блаженный Павел учит, говоря: не словопретися, ни накую же потребу (2Тим.2:14), и опять: еретика человека по первом и втором наказании отрицайся, ведый, яко развратися таковый (Тит.3:10,11); потому что для тех, которые однажды всецело предались заблуждению и обману и подчинились лжи, может быть излишне слово тех, которые обыкновенно приносят пользу слушающим. Ибо написано: во уши слушающих глаголи (Притч.23:9; Сир.25:12). Итак, когда враги истины обещают почести и покой, подобно преступному Рапсаку, или угрожают опасностями и войной; тогда надобно прибегать к Богу и полагаться только на высшую помощь. Ибо высшей и всемощной десницы достаточно будет как для спасения тех, которые привыкли поступать правильно, так и для погибели тех, которые воспротивились ей. Ибо она обратит их в бегство некоторою неизреченною силою и таким образом освободит от войны Сион святой и непорочный, то есть Церковь: ибо врата адова не одолеют ей.

Езекия был одним из самых знаменитых по благочестию царей и посему имел великую славу; ибо он ниспроверг жертвенники, разрушил капища, сжег находившееся в капищах, вырубил рощи и не переставал служить Богу установленными в законе жертвами. Покорил соседних с Иудеей варваров и многих из них обложил данью и пошлинами: восстановлял города и, кратко сказать, достигнув в избытке высшей славы, он по справедливости сделался предметом удивления, но как, говорят дети Евреев, он скоро удалился от должного и высоко возмечтал о себе и впал в сети гордости. По этой причине Бог из любви к нему простер на него жезл: его же бо любит, говорит Господь, наказует, биет же всякаго сына, егоже приемлет (Евр.12:6). Ибо подобно чадолюбивому отцу, Он наказывает ударами людей, направляя их к лучшему и отвращая их от сокрытого в них зла. Как самые опытные и искусные врачи подвергшиеся гниению члены тела или подвергают прижиганию, или отрезают ножом и обыкновенно делают это не по ненависти к болящему, а, напротив, движимые состраданием к нему; так точно, думаю, и Бог всяческих пресекает вредные последствия присущих нам болезней посредством соответственных наказаний, да не с миром осудимся,по написанному (1Кор.11:32). Итак, царь Езекия впал в болезнь и подвергался жребию всех злых, ибо он находился в крайней опасности, по слову пророка, который говорит, что он умрет, и что ему следует распорядиться домом своим. Так сделал Бог не потому, что не знал, что он будет жить и исцелится от опасной болезни но (Божию) милосердию к нему, но потому, что призывал и побуждал его к молитве, дабы просивший получил от него милость; ибо Он сострадателен к тем, которые любят Его, и присным подает просимое и внимает словам умоляющих Его. Так и совершилось. Ибо помолися Езекиа, глаголя: помяни, Господи, како ходих пред тобою с истиною, и сердцем истинным, и угодная пред Тобою сотворих. Прекрасно дерзновение праведных; ибо они как бы просят вознаграждения за то, что ими сделано, и плодов их доброй жизни. Ибо Бог всяческих радуется на тех, которые жили сообразно с законами, и легко склоняется на просьбу тех, которые ведут добрую жизнь, когда видит их в слезах и в усиленной молитве.

Немного прошло времени, но Бог тотчас склоняется и приемлет мольбы праведника. Ибо. как написано в Книге Царств (4Цар.20:4 и другое), прежде нежели блаженный пророк вышел из двора царского, было к нему слово Божие. Посему тотчас возвратившись, передает Езекии слова, слышанные им от Бога. Ибо, говорит, услышал голос его, то есть, принял молитву его и призрел на слезы его. И дает ему возможность тотчас избавиться страха смерти и обозначает меру прибавленной ему жизни, дабы взирая на конец и постоянно думая, что он умрет, он не допустил в душу свою болезнь гордости; обещает, как и прежде ему было обещано, что Он сделает его победителем ассирийского войска, а Иерусалим защитит. И все это сделал для того, чтобы отогнать от него уныние и сильно изнемогшего восстановить благами милости Своей; ибо милосерд и сострадателен Бог всяческих; веру же в то, что исполнится обещанное Им, утверждает знамением солнца и совершившимся тогда возвращением тени на десять ступеней. Говорят, что Ахаз, отец Езекии, при помощи некоторой машины и искусства устроил в своем доме какие-то ступени (градусы), показывавшие время дня и измерявшие течение солнца при помощи передвижения бываемой на них тени. И вот что Езекия возвратится к жизни, Бог доказывает это тем, что солнечная тень возвращается назад и день увеличивается на необычное число часов. Для Владыки всяческих нет ничего невозможного, но все, что захочет, творит только по мановению воли своей.

Прежде всего надобно сказать следующее. Семьдесят здесь читали: в высоте дней моих, тогда как другие толкователи переводили: в половине дней моих. А я думаю, что перевод семидесяти толковников весьма основателен. Ибо святой город был осажден, когда Рапсак и с ним многочисленное войско Ассирийское стояли вокруг него. Но Бог устами Исаии обещал, что Он сотворит удивительное и неожиданное, и спасет находящихся в опасности, удалит из Иудеи тирана и что он умрет, пораженный домашними нестроениями. Итак, когда все это пришло в исполнение в то время, которое назначил Бог всяческих, слава царствования Езекии достигла высшего предела. И так я сказал в себе, говорит, что во время славы или в то самое время, как дни мои достигли высоты, я буду во вратах ада и оставлю последние годы. Потом к этим словам присоединяет те, которые, случается, произносят в крайнем страхе люди, подвергшиеся болезни и видящие недалеко от себя смерть. Слова сии суть: к тому не узрю спасения Божия, к тому не узрю человека от сродства моего, оставих прочее живота моего, отыде от Мене; а я был, как разрушаемый шалаш, и как стан женщины-работницы хозяйки дома, то есть, работающей или ткущей для себя и, наконец, приближающейся, чтоб обрезать ткань. Потом говорит, что в продолжение всей ночи и дня он предан был как бы некоему льву, сокрушающему кости мои. Кто это лев? Или тяжкая болезнь, или смерть, раскрывающая свою пасть наподобие зверя и угрожающая нападением, или ужас, пробуждающийся в душе от ожидания смерти. Ибо страх и уныние сокрушают душу и уничтожают всю ее силу.

Продолжая благодарственную песнь, возвещает, что Он подражает прекрасно поющим птицам и воссылает непрестанные славословия. Говорит, что он устремляет умственные взоры свои к Богу за то, что он спасен и избавлен как от скорби души, так и от самой смерти; ибо ты, говорит, возбудил во мне жизнь и я ожил и Ты сохранил душу мою, чтоб она не погибла, и поверг позади меня все грехи мои. Это говорится не о грехах человека, страдающего гордостью, но познавшего природу свою и точно уразумевшего, что все мы виновны во многих грехах и что если Бог не захотел бы спасти нас своею милостью, то никто не мог бы похвалиться, что имеет чистое сердце, никто не дерзнул бы сказать, что чист от греха. Итак, да будет прославлен Бог за благодеяния, которые Им дарованы нам, – за то, что Он простил нам то, за что справедливо было подвергнуть нас достойному наказанию. Ибо премудры говорит, те, которые познали себя.

Такую же мысль, какая заключается в вышеприведенных словах, содержит сказанное устами Псалмопевца: кая польза в крови моей, внегда сходити ми во истление? еда исповестся тебе персть? или возвестит чудеса твоя? (Пс.29:10). Ибо умершие и снизшедшие во врата ада может быть перестанут уже славословить Бога; они уже ничего не могут прибавит к тому, что совершили, напротив, закосневают в том, с чем отошли, и будут ждать времени всеобщего суда. Итак, говорит, только живущие и имеющие возможность делать добро, когда находятся в благополучии, будут благословлять тебя, как я. Обещает сотворить чада, яже возвестят правду Божию. Одни говорят, что Он этими словами обещает устроить празднество с песнями и поставить в божественном храме самых сладкогласных псалмопевцев; другие же, углубляясь умом в созерцание таинственных предметов, говорят, что Изекия, размышляя о чем-либо возвышенном, может быть думал, что его царство не имеет конца и самая жизнь его вечна, вообразивши, что написанное о Христе, как сыне Давидовом, сказано о нем самом и к нему относится. Поэтому, говорят, хотя он находился четырнадцатый год на царстве, но не видно, чтоб он заботился о рождении детей. Узнавши же предел жизни своей, он заботится о тех, которые будут его преемниками, и говорит о чадах и прибавляет, что они возвестят правду Господа. Однако ж слово его оказалось несогласным с истиною; потому что Манассия был нечестивым и преступным царем. Но у отца его было намерение, чтоб и сам он (Манассия) был благочестив и для других был провозвестником славы Божией.

В четвертой книге Царств (4Цар.20:7) написано, что причиной болезни Езекии был злокачественный и неизлечимый нарыв, так что не уступал и искусству самых врачей. Когда же Бог соизволил даровать праведному жизнь, и повелел исчезнуть болезни; то он получил исцеление посредством того, от чего язва, по всей вероятности и даже несомненно, должна была прийти в худшее состояние и повести к увеличению страданий. Ибо рука Всемогущего всегда творит поразительное; помощь приходит от того, от чего никак нельзя было ждать ее. Ясно, что это помощь от Бога. Сотри, говорит, из смоквий пластырь, и приложи на язву, и здрав будеши. И надобно было ожидать, как я сказал, что язве будет вред или никакой пользы от этого. Но поскольку повелел это Бог, то благоразумнейший Езекия исполняет в силу знамения и говорит, что если я выздоровею от пластыря из смокв; то это будет для меня твердым и истинным знамением, что я взойду в храм Божий и, очевидно, буду приносить Ему жертву и молиться по прекращении болезни и после уничтожения во мне всякого страдания.

Когда умер Сеннахирим, то вместо него, говорит Священное Писание, из его детей воцарился сын его Нехордан (Асордан). Но, кажется, после того как этот последний выбыл из среды живых, царский престол унаследовал Меродах, сын Валадана. Этот, говорится, послал к Езекии дары и вместе письма и послов. Необходимо сказать, что послужило поводом к этому. Слыша бо, говорит, яко болел есть до смерти, и воста. Но говорю, что Вавилонянина поразило удивлением не одно то, что Езекия болел и опять возвратил доброе здоровье, но в особенности то великое и поистине необычайное знамение. Солнце вследствие неизреченного и божественного мановения получило повеление совершить обратное движение и возвратиться назад, так что тень поднялась на десять ступеней. Очень наблюдательные из Вавилонян и Халдеев, по прозванию, мудрецы, изучающие движение солнца, восхождение и захождение звезд, по всей вероятности не могли не заметить поворота солнца назад и необычной длины того дня. Очень правдоподобно, что о величии этого знамения стали говорить по всей земле и что оно дано было в подтверждение обетования Божия, бывшего, говорю, Езекии. Мы думаем, что Меродах был приведен в удивление и другим обстоятельством, именно тем, что неожиданно случилось с теми, которые осаждали Иерусалим вместе с Рапсаком и которых поражающая рука Ангела истребила в одну ночь, так что утром все оказались мертвыми телами. Итак, послы пришли потому, что вследствие этих самых превышающих разум божественных знамений Меродах почувствовал удивление к праведности Езекии. Хотя сей последний должен был сообщить пришедшим из Вавилона послам славный рассказ о помощи, полученной в разные времена от Бога, и о величии чудесных Его дел, дабы они, просвещенные его словами, еще больше удивлялись божественному могуществу и непобедимой силе Владыки вселенной, и возвратились в свою землю, обогатившись познанием о Боге; ибо так можно было принести пользу и другим, возвестивши им то, чему они могли бы научиться: но он не сделал сего. Напротив, он увлекся человеческой страстью к похвальбе и полагает свою славу не в том, за что почтен был Богом, но в богатстве своего царства, и этим только ограничивает величие свойственной ему славы. Ибо показа, говорит, им дом Нехота (Нехота же значит ароматы) и мира, и стакти, и сребра, и злата, и вся домы сосудов газис, то есть, сокровища. Ибо, говорят, Газа есть слово персидское и означает богатство, или имущество.

Пророк послан был Богом, но сначала встретившись с Езекией показывает вид, будто говорит от своего имени, Посему говорит: что глаголют сии мужи? Такие речи его были (тогда) весьма обычны. Ибо Вавилоняне пришли может быть потому, как я сказал, что желали знать причину возвращения солнца назад и почему там много говорят об этом знамении. Он же, как я сказал, вместо того, чтобы рассказать им о божественном могуществе и о повиновении твари Его мановениям, показал им дом фимиамов и газы. Посему пророк выспрашивает, зачем они пришли и о чем они говорили. Но он совершенно ничего не сказал о том. Он только о том говорит, что они пришли из Вавилона и из земли дальней. Может быть, он много возмечтал о себе, что пришли к нему такие мужи, живущие в стране, находящейся на далеком расстоянии, и немало старались о приобретении его дружбы. Посему, когда пророк спросит, что они видели, и когда царь сказал, что ничего не осталось, чего бы они не видели; тогда пророк говорит, что придут дни, когда все, находящееся в сокровищницах его и собранное стараниями и заботами предков его, перейдет к Вавилонянам. К этому присовокупляет и то, что из детей, имеющих быть у него впоследствии хотя бы в отдаленнейшем его потомстве, сделают кажеников, разумеет мастеров этого дела, скопцов, то есть евнухов в доме царя Вавилонского. Что это и исполнилось, об этом свидетельствует даже книга Царств. Во дни Иехонии, когда Навуходоносор овладел всею Иудеей, сожег Иерусалим и сверх того божественный храм, он отвел в плен Израильтян, между которыми божественный. Даниил и его друзья были, говорят, скопцами, то есть евнухами в дому царя Вавилонского. Какой же смысл этого предсказания и какую пользу могло оно принести? Чрез это Бог внушает или то, что было лучше и благоразумнее пришедшим из Вавилона предложить необходимый рассказ о том, что совершено чудесного божественным могуществом и силою, или, по крайней мере, не раздражать очей Вавилонян посредством показывания сокрытого в сокровищницах.

Он отказался от защиты себя и, не имея слов в оправдание своих грехопадений, он говорит, что благо слово Господне, хотя оно предвозвестило то, что способно было вызвать невольные слезы из глаз. Затем желает мира в продолжение своей собственной жизни, как бы сказав «прости» своим потомкам и оставив всякое попечение о своей стране, своем городе и роде, тогда как ему лучше было бы плакать о том, что предречено, и умолять Бога о милости и просить потомкам своим не скоро преходящего и кратковременного счастья. Но человеческий ум слаб и мы много согрешаем, по написанному. Никто из нас не бывает всегда благоразумным и мудрым; но и сердце, любящее Бога и удивительный ум часто впадают в неправду.

Пророческое слово обращается к временам Христовым и, наконец, делает ясное предсказание о благодати, получаемой чрез Него. Впрочем, это не представляется сказанным некстати и помещенным не в надлежащем месте. Ибо некоторые, недостаточно изучившие божественное Писание, могут сказать: на каком основании рядом со словами Езекии пророк помещает пророчество о Христе? В ответ на это мы скажем следующее: напомнивши об окончательном покорении земли Иудейской и самого Иерусалима, пророческое слово как бы благовременно и с пользою необходимо должно было присоединить после этого и утешение, данное от Бога. И я предложу краткое, но точное объяснение только что сказанного нами. Было очень много нападений на Иерусалим и страна Иудейская была опустошаема очень часто, – то рукою Ассириян, то соседних варваров и некоторых других опустошавших ее. Окончательное же покорение его совершено Навуходоносором во время царствования Иехонии, когда Израиль в качестве пленника отведен был в страну тех, о ком мы сказали. Но в царствование Кира он освободился из плена и возвратился в Иудею, вновь построил храм и жил нераздельно до пришествия Спасителя нашего. Итак после того, как сделал упоминание о последнем пленении, когда все, находящееся в сокровищницах царей Иудейских, пришедшие Вавилоняне унесли в свою землю, необходимо было после этого сделать предречение об утешении, совершившемся, очевидно, чрез Христа тем, которые проповедуют божественное Евангелие, он повелевает и говорит: утешайше, утешайше люди моя, глаголет Господь. Ибо пришествие Христа и Его проповедь была прежде всего для Израильтян призывом ко спасению, потому что Он ясно говорит: несмь послан, токмо ко овцам погибшим дому Израилева (Мф.15:24). Итак, говорит, о иереи, служители нового завета, глаголете в сердце Иерусалиму, говорите удобоприемлемое для слушателей слово утешения. Ибо закон был тяжел для всех, учил только теням и образам. Не внося в ум и сердце наставления о необходимом, он едва сообщал как бы внешнее некоторое знание только о буквах. Спасительная же и евангельская проповедь возвещается при содействии Духа Святого, Который показывает глубину всякой мысли, вводит в духовные умозрения, напечатлевает слова святых и как бы освещает откровеннейшие убежища мысли. Таков был блаженный Давид, поющий и говорящий: в сердце моем скрых словеса твоя, яко да не согрешу тебе. (Пс.118:11) Но и святым апостолам Спаситель возвестил: сохраните в сердцах ваших слово, очевидно, Им сказанное и спасительное. А что евангельская проповедь возвещается святыми тайноводителями уму и сердцу (слушателей) при содействии этому и все совершающего Духа Святого, – это вера может узнать из Священного Писания. Ибо Бог чрез одного из святых пророков сказал: се, дние грядут, глаголет Господь, и завещаю дому Израилеву и дому Иудину завет нов, не по завету, егоже завещах отцем их, в день, в оньже емшу ми за руку их, извести я из земли Египетския, яко тии не пребыша в завете Моем, и Аз небрегох их, глаголет Господь. Яко сей завет, егоже завещаю дому Израилеву, по днех онех, глаголет Господь: дая законы моя в мысли их, и на сердцах их напишу я (Иер.31:31–33). И блаженный Павел пишет к некоторым: послание наше вы есте, написаное в сердцах наших, знаемое и прочитаемое от всех человек. Являеми, яко есте послание Христово служеное нами, написано не чернилом, но Духом Бога жива, не на скрижалех каменных, но на скрижалех сердца плотяных (2Кор.3:2,3). – Но некоторым кажется, что в вышеприведенных словах Пророка говорится не о служителях божественной проповеди, но священниками называются святые Ангелы, которым в особенности свойственна способность говорить сердцам. Итак, утешайте и, говоря, что Бог всяческих оставил гнев свой на них. Наполнися смирение его; ибо достаточно, говорит, он унижен и грех его разрешен. Яко прият от руки Господни сугубы грехи своя. Не сверх ли должного Бог наказал его и не наложил ли на него наказаний, не соответствующих его винам, а несравненно высших и как бы двойных? Но вероятно ли это? Как же можно будет назвать истинным того, кто говорит: не взыщет Господь дважды за одно и тоже в скорби? Как же надобно понимать сказанное? Поистине, как чадолюбивый и весьма сострадательный отец, причинивши не большую какую-либо печаль согрешающему против него сыну думает, что он чрезмерно разгневался на него (причиной же этого служит нежная любовь и расположение к детям, свойственные отцу); так Бог говорит об утешаемом Иерусалиме, что взяты руки Господни сугубы грехи его, – об Иерусалиме, который подвергся весьма тяжкому обвинению. но наказан Богом умеренно и не соответственно его страшным и тяжким преступлениям. Ибо истинно щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив и истинен, не по беззаконием нашим сотворил есть нам, ниже по грехом нашим воздал есть нам (Пс.102:8,10).

Сказавши, что Израиль искуплен и повелевши утешать его, по освобождении его от его грехопадений, он показывает, что время его утешения приближается и как бы спешит вслед за сказанным. Это – время пришествия нашего Спасителя, предтечей Которого явился в пустыне Иудейской божественный Креститель, вопия и говоря: уготовайте путь Господень, правы творите стези его (Мф.3:3). Предузнавши об этом, и блаженный Захария, отец самого Иоанна, пророчествовал, говоря: и ты, отроча, пророк Вышняго наречешся, предыдеши бо пред лицем Господним уготовати пути Его (Лк.1:76). О нем и Спаситель говорил им: он бе светильник горя и светя: вы же не восхотесте возрадоватися в час светения его (Ин.5:35). Солнце же правды и истинный свет есть Христос. Священное Писание уподобляет блаженного Крестителя светильнику; потому что степень человеческого ума, хотя бы он исполнен был света и мудрости, в сравнении с божественным и неизреченным светом, с несказанным и безмерным его блеском по справедливости может быть сравнена с малым светильником. Итак, что же значит: уготовайте путь Господень и правы творите стези Его? Это объясняет, присовокупляя: всяка дебрь наполнится и всяка гора и холм смирится, и будут вся стропотная в право, и острая в пути гладки. Ибо пути бывают широкими, или же едва проходимыми тропинками, а иные бывают каменистыми и едва доступными, так что иногда нужно бывает подниматься на горы и холмы, а иногда спускаться с них и сходить в глубокие расселины. Представим, что все возвышенности и горы осели, а все рытвины и углубления наполнились; тогда-то все кривые пути обратились бы в прямые и в гладкие плоскости, все неровности и ущелья – в совершенно ровный путь. Когда же это было? Это совершилось в духовном смысле силою самого нашего Спасителя. Ибо в древности всем людям, так сказать, была недоступна превосходная жизнь и непроходима стезя жизни, сообразная с Евангелием; потому что ум всех находился в подчинении мирским и земным похотям и увлекаем был плотскими постыдными страстями. Когда же Он, сделавшись человеком, или плотью, по Писанию, умертвил грех во плоти и разрушил начала и власти и миродержителей мира сего; тогда Он сделал путь к благочестию весьма удобным для нас, и не имеющим ни малейшего пригорка и возвышения и никакой рытвины; напротив, превратил его в гладкую поверхность; все кривое сделалось прямым. И не одно это, но и явится, говорит, слава Господня, и узрит всяка плоть спасение Господне, яко Господь глагола. Явится, говорит, слава. Как и каким образом? Ибо Он был и есть Единородное Слово Божие, неизреченно рожденное во славе Божества, превыше всякого начальства и власти, престолов и господств и всякого имени именуемого не только в веке сем, но и в будущем. И Он Сам есть Господь славы и мы познали славу Его, тогда как в древности не знали ее. Сделавшись же по устроению Божию подобным нам человеком, Он показал Себя по силе, могуществу и славе равным Богу и Отцу, носящим всяческая глаголом силы Своея, и легко совершающим чудеса, запрещающим твари, воскрешающим мертвых и без труда совершающим и другие чудеса. Итак, явися слава Господня и виде всяка плоть спасение Бога, то есть Отца; ибо Спасителем и Искупителем нам Он послал с неба Сына. Когда закон оказался совершенно бессильным и прообразовательные жертвы не имели возможности уничтожить грехи, – тогда мы явились совершенными во Христе и освободились от всякой скверны и удостоены усыновления в Духе. В Нем благодать, необходимая для достижения цели спасения, сошла на всякую плоть, то есть, на всех людей. Ибо в сих словах под плотью надобно разуметь человека. Но если бы некоторые оказались не участвующими в спасении; то и в таком случае слово пророка было бы неложно; ибо он говорит о цели Того, Кто почтил нас и пожелал спасти, а не о лености тех, которые были званы. Считает необходимым прибавить: яко Господь глагола, дабы кто-нибудь не подумал, что он говорит ложь, или от своего сердца, или может быть высказывает свое мнение; напротив высказывает мысль Бога и предсказал то, что непременно и всецело сбудется.

Ясно показывает, что спасение Божие могут увидеть только те, которые истинно любят Его и стремятся только к тому, чтоб и мыслить и делать приятное и угодное Ему. Ибо, думаю, тем, которые хотят поступать свято и вести чистую и превосходную жизнь и украситься жизнью во Христе как бы некоторым венцом, надлежит ни во что вменять развлечение настоящей жизни, пренебрегать славою у людей и всем скоропреходящим и все человеческое считать поистине подобным сену и траве и иметь в уме и сердце глагол Божий, то есть Слово, происшедшее от Бога и Отца; ибо Оно обитает в сердцах наших чрез веру и, обогатившись божественным Его Духом, мы имеем Его в себе; Оно достойно стяжания, доставляет жизнь вечную, потому что Оно пребывает во век и, будучи живым словом Божиим, спасает и животворит. Если же кто хочет понимать под глаголом Божиим заповедь Его; то и это может принести немалую пользу; ибо и это сохраняет тех, которые соблюдают его, для вечной жизни, по Слову Самого Спасителя: аминь, аминь глаголю вам: аще кто слово Мое соблюдет, смерти не имать видети во веки (Ин.8:51)

В сих словах показывает совершающим божественную и спасительную проповедь, разумею, святым апостолам и евангелистам, или, одним словом сказать, тем, которые впоследствии были предстоятелями словесных стад и занимались делом тайноводства, чтобы они были исполнены любви к Богу, славны и исполнены высшей славы. Ибо неприлично, говорит, благовествующему всем славу и спасение Божие делать это со страхом и нерешительностью и как бы стараясь скрыть это; напротив – как бы стоя на высоте и в виду у всех, как бы поднявшись на гору, с великою смелостью провозглашать об этом громким, чуждым страха голосом. А каких свойств желали себе божественные ученики, об этом сами они, молясь, говорили: и ныне, Господи, призри на прещения их, то есть Иудеев, и даждь рабом твоим со всяким дерзновением глаголати слово твое (Деян.4:29). Итак, возвысите, не бойтеся, говорит, возвестите градом Иудиным: се, Бог ваш, се, Господь с крепостию идет и мышца его со властию. Присовокупляя: се он не позволяет относить надежду на пришествие Господа на далекое расстояние, но показывает, что Искупитель находится недалеко и вблизи, и как бы уже при дверях. Он повелел им как бы протягивать руку и перстом указывать на Того, Кто предвозвещен был. А что Он будет не как один из святых пророков и не в виде служителя, но будет обладать властью и силою и господством, свойственными Богу, это показал, сказавши: с крепостию идет, и мышца его со властию. Ибо божественные пророки просили чего либо у Бога и принадлежали к подвластному Ему народу; но Спаситель всех и Господь не потому, что изливает молитву и не вследствие прошения получает и подает что-нибудь, но как истинно Сын, с достоинством, свойственным свободному, раздавал блага от Отца верующим в Него и все совершал собственною силою и властью. А что таинство домостроительства будет не бесплодно для Того, Кто ради нас сделался подобным нам и претерпел крест и смерть на нем, – это показывает, говоря: се мзда Его с Ним, и дело Его пред Ним. Мздою называет плод, происшедший от смерти Его по плоти. Ибо он сказал: аминь, аминь глаголю вам: аще зерно пшенично пад на земли не умрет, то едино пребывает: аще же умрет, мног плод сотворит (Ин.12:24). И опять: аще аз вознесен буду от земли, вся привлеку к себе (Ин.12:32). Так же и Павел говорит: претерпе крест, о срамоте нерадив (Евр.12:2); темже и Бог Его превознесе, и дарова ему имя, еже паче всякого имене: да о имени Иисусове всяко колено поклонится небесных и земных и преисподних, и всяк язык исповесть, яко Господь Иисус Христос в славу Бога Отца (Кол.2:9–11). Предвидя это Духом и божественный Давид поет и говорит Ему: вси язы́цы, елика сотворил еси, приидут и поклонятся пред Тобою, Господи (Пс.85:9). Итак, домостроительство не осталось без награды и без плода; но последовали за Ним и были как бы на глазах пастыря стада его и мышцею своею, то есть силою своею собирающего агнцев. Ибо уверовавшие в Него, как только что родившияся и новорожденные овцы, воссозидаемы были к новой жизни и получали возрождение конечно свыше и от Духа. Ибо они сначала, подобно младенцам, желают словесного млека, но потом возрастают в меру возраста исполнения Христова. Итак, паслись агнцы и были утешены некоторые беременные, или имеющие во чреве. Ибо под агнцами, как бы только что появившимися на свете и новорожденными, по справедливости можно разуметь тех, которые из язычников уверовали во Христа. Имеющими во чреве можно назвать и тех, которые с болезнями рождают слово в себе как бы от наставлений закона и пророческой проповеди. Ибо Христос спас не одних только язычников, но и потомков Израиля, к которым, как говорит, Он по преимуществу и послан был. Утвердившись в вере, они получили утешение, происшедшее от точного познания таинства.

Тем, что недоступно и непостижимо для всех людей и даже может быть для высших и небесных сил, пытается показать превосходство и непостижимость божественной премудрости. Ибо таинство Христа возбуждает удивление, и учение о домостроительстве является в числе неизреченных тайн. И мне кажется, что, воспользовавшись словами Павла, уместно сказать: о глубина богатства и премудрости, и разума Божия! яко неиспытани судове Его, и неизследовани путие Его. Кто бо разуме ум Господень (Рим.11:33,34). Кто не скажет и весьма справедливо, что эти слова близко родственны с изъясняемыми? Великая и недоступная глубина является в божественных созерцаниях. Как совершенно невозможно и неосуществимо человеческою рукою измерить всю воду, пяденью – небо, горстью – всю землю и как нельзя найти такого, кто бы весами и коромыслом мог взвесить тяжесть гор; так точно нет такого, кто бы мог постигнуть ум Господень. В этом удостоверит сам говорящий чрез одного из святых пророков: не суть бо путие мои, яко путие ваши, но яко отстоит небо от земли, тако отстоят путие мои от путий ваших и мышления ваша от помышления моего (Ис.55:8,9). Ибо когда, говорит, я нуждался в каком либо советнике, или наставнике, или в том, кто показал бы мне суд, то есть, правду, или праведный суд или путь разумения? Ибо если подлинно Он есть премудрость и сам подает мудрость всякому уму и сообщает свет разумения разумной твари; то как Он может иметь нужду в другом, или каким образом кто-либо может подать Ему совет или сделать порицание? Этими словами пророк доставляет великую пользу своим слушателям. Ибо некоторые из неверных дерзают говорить: какая была необходимость слову Бога делаться подобным нам и принимать на Себя плоть и нечистоту ее и спасать живущих на земле, когда Ему, как Богу, не было ни малейшей трудности мановением воли Своей совершить угодное ему? Потом, не напрасно ли Он сделался человеком? И при помощи этих странных умствований, нечестиво превращая домостроительство спасения в нечто несообразное, они таким образом восстают против величия тайны (Христовой). Посему пророк в сих словах и пресекает неразумные и пустые их помыслы, и говорит, что Божественная премудрость непостижима и что ум Бога, если Он действительно есть премудрость и ум, – есть ум высочайший и чистейший, дабы странными и даже смешными явились слова неверных, дерзнувших, не знаю как, утверждать, что воплощение Единородного Сына Божия было неблагоприлично. А некоторым кажется, что слова: кто измери горстию воду, и небо пядию и дальнейшие выражают всемогущество Бога, могущего измерить и воду, небо и землю, горы и долины, кратко: имеющего познание о всем, постигающего все непостижимое и не имеющего ничего Себе равного в среде тварей, каким бы величием и достоинством они ни обладали и как бы безмерно многочисленны ни были. Если кто думает, что так надобно понимать слова пророка, тот нисколько не погрешит.