Житие прпп. Евтихия и Флорентия

Житие преподобных Евти́хия и Флорентия Нурсийских дошло до нас благодаря трудам великого отца и учителя Западной Церкви, святителя Григория I Великого, Папы Римского, прозванного на Востоке «Двоесловом» (Собеседником) за его знаменитый труд «Диалоги о жизни и чудесах италийских отцов» (лат. Dialogi de vita et miraculis patrum Italicorum). Именно в этом сочинении, в книге третьей, главе 15-й, святитель Григорий, отвечая на вопросы своего архидиакона Петра, повествует об этих двух дивных подвижниках, живших в VI веке в Кампании, в области Ну́рсия, что в Италии.

Святитель Григорий начинает свой рассказ с преподобного Евтихия (лат. Eutychius). Муж сей был известен своей праведной жизнью и ревностью о монашеском делании. Он основал и духовно окормлял обитель, собрав под свое начало множество иноков. В качестве игу́мена он был строгим наставником, требуя от братии неукоснительного соблюдения устава и всецелого посвящения себя Богу. Плоды его трудов были велики: монастырь процветал духовно, и души многих иноков возрастали в добродетели. Однако самого Евтихия терзало одно помышление, которое он воспринимал как собственную духовную немощь и оставленность Богом. Он читал жития древних отцов-пустынников — Антония, Макария, Пахомия — и видел, какими великими дарами чудотворения прославил их Господь. Сравнивая свое время с веком минувшим, Евтихий скорбел, что в его обители, несмотря на все усилия, не было явных знамений: «Почему мы, — думал он, — живущие в последние времена, видим так мало чудес? Неужели вера оскудела до такой степени, что Господь не являет Своей силы через нас, Своих рабов?» Эта мысль повергала его в уныние, хотя он и продолжал неустанно трудиться над спасением вверенных ему душ.

В той же местности, как повествует далее святитель Григорий, жил иной раб Божий по имени Флоре́нтий (лат. Florentius). О нем святой Папа отзывается как о человеке «удивительной простоты и смирения». Флорентий был, по всей видимости, простым монахом или даже мирянином, связанным с обителью, и исполнял самое скромное послушание — пас монастырское стадо. Он был некнижен и неискусен в высоких богословских рассуждениях, но сердце его горело пламенной и нерассуждающей верой. И вот этому-то простецу Господь даровал великую силу — изгонять нечистых духов.

Молва о нем распространилась по всей округе. Когда к нему приводили одержимых, которых связывали и едва удерживали, Флорентий не произносил громких заклинаний и не совершал сложных обрядов. Он просто преклонял колена, возносил молитву к Богу, а затем снимал с себя свою верхнюю одежду — грубый далма́тик (лат. dalmatica, род туники) — и покрывал ею страждущего. По его смиренной молитве и этому простому действию бесноватые немедленно получали исцеление, нечистый дух с криком выходил, и человек становился здоров и приходил в ясный рассудок. Этот дар приносил утешение многим, но для преподобного Евтихия он стал источником еще большего смущения.

«Как же так, — помышлял игумен, — я, посвятивший всю жизнь изучению Писания, поучающий братию, проводящий ночи в бдении, не имею и тени той силы, какой имеет этот неграмотный пастух? Воистину, его дела угоднее Богу, чем мои». Как пишет святитель Григорий, Евтихий «был сильно уязвлен» этим сравнением. Он не завидовал Флорентию, но глубоко скорбел о своем мнимом духовном бесплодии.

Господь, видя смирение Своего раба и желая утешить его, не оставил его в этом тягостном состоянии. В один из дней, когда Евтихий был особенно погружен в эти скорбные думы, ему явился некий юноша, одетый в светлые ризы, — несомненно, Ангел Господень. Юноша обратился к нему с вопросом: «О чем ты так скорбишь, отче?» Евтихий, приняв его за простого путника, но чувствуя в нем неземное присутствие, открыл ему свою душу, рассказав о своих сомнениях и о чудесах Флорентия. Выслушав его, светоносный вестник сказал слова, которые составляют духовную суть этого жития:

«Знай, что Господь избрал тебя для иного, высшего служения. Флорентию дана власть над телами, дабы он исцелял их от временных недугов. Тебе же дана власть над душами, дабы ты приводил их к вечному спасению. И как душа несравненно выше тела, так и твой труд — собирание жатвы душ для Небесного Царя — несравненно выше и драгоценнее в очах Божиих, чем дар творения внешних знамений».

Сказав сие, Ангел стал невидим. Душа преподобного Евтихия мгновенно исполнилась неизреченного мира, радости и божественного утешения. Стыд за свое малодушие сменился глубокой благодарностью Богу, Который «разделяет каждому особо, как Ему угодно» (1 Кор. 12:11). Евтихий понял великую истину: в Церкви Христовой нет «малых» и «больших» даров, но есть единое служение, где каждый, подобно членам одного тела, исполняет свое предназначение. Дар учительства и духовного руководства (пастырства), хотя и менее заметен внешне, чем дар чудотворений, является не менее, а по слову Ангела, даже более ценным, ибо он напрямую связан с вечной участью человека. С того дня преподобный Евтихий продолжил свое служение с удвоенной ревностью и миром в сердце, уже не ища внешних знамений, но благодаря Бога за вверенный ему труд. Оба святых, игумен-учитель Евтихий и пастух-чудотворец Флорентий, угодили Богу каждый на своем месте и мирно отошли ко Господу, оставив нам вечный урок о разнообразии даров Святого Духа.