Житие

Древняя Валаа́мская обитель, именуемая Северным Афоном, на протяжении столетий являлась не только школой монашеского благочестия, но и форпостом Православия на северо-западных рубежах Руси. В XVI столетии, в разгар Ливонской войны и русско-шведских конфликтов, монастырь неоднократно подвергался разорениям. Одним из самых трагических и одновременно величественных эпизодов той эпохи стало мученичество игумена Игна́тия и его братии.

Преподобномученик Игна́тий нес тяжелый крест настоятельства в годы, когда Валаам находился под постоянной угрозой уничтожения. Обладая даром духовного рассуждения, отец Игна́тий готовил своих чад не столько к земному благополучию, сколько к Небесному Царствию, напоминая, что «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие». Под его руководством иноки вели сугубо аскетическую жизнь, соединяя непрестанную молитву с готовностью в любой час предстать перед Судией.

Трагедия разыгралась 20 февраля 1578 года. Шведский военный отряд, высадившийся на остров, окружил монастырь. Захватчики, ослепленные фанатизмом, поставили ультиматум: жизнь в обмен на отступничество от Православной веры. Для игумена Игна́тия и его сподвижников выбор был очевиден. Подобно древним христианам, они не убоялись «убивающих тело, души же не могущих убить». Собравшись вокруг своего пастыря, братия возносила молитвы за своих врагов и за Русскую землю.

Свирепые воины начали резню прямо на монастырском дворе. Святой игумен был обезглавлен, а вместе с ним приняли мученическую кончину 34 инока: иеромонахи, иеродиаконы и простые послушники. Их имена, занесенные в сино́дик Валаамского монастыря, стали символом верности Христу до самой смерти. Спасшийся чудесным образом послушник Трофим предал земле иссеченные тела мучеников, выкопав общую могилу недалеко от места казни. Впоследствии на месте их погребения и мученического подвига была воздвигнута часовня, а сами страдальцы стали почитаться как небесные покровители Карелии и всего Православного Севера. Их подвиг свидетельствует, что истинная сила Церкви заключается не в крепостных стенах, а в несгибаемом духе её служителей.