Пасха — Христово Воскресение в православной традиции

«Праздник праздников и торжество торжеств». Так именует Пасху святитель Григорий Богослов, подчёркивая её превосходство над всеми прочими церковными торжествами. Воскресение Иисуса Христа – центральное событие христианской веры, придающее смысл всему Евангелию и жизни Церкви. По слову апостола Павла, если бы Христос не воскрес, то проповедь апостолов и вся вера христиан оказались бы тщетными. Но «Христос воскрес из мертвых – начаток умершим», и именно этим актом Бог одержал победу над грехом и смертью. В православном богословии Пасха понимается как кульминация домостроительства спасения: через крестную смерть и воскресение Христа людям даровано прощение грехов, возможность новой жизни во Христе и обетование воскресения в будущей вечности.

Воскресение и искупление. Священное Писание учит, что воскресение Христово неотделимо от нашего оправдания и спасения. Апостол Павел говорит, что Христос был «предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего» (Рим. 4:25). Своей смертью Спаситель победил грех, а Своим восстанием из мертвых – победил саму смерть, даровав человечеству жизнь вечную. Святитель Иоанн Златоуст в знаменитом Огласительном слове на Пасху провозглашает: «Никто пусть не боится смерти, ибо освободила нас смерть Спасителя… Воскрес Христос – и жизнь пребывает; воскрес Христос – и мёртвого ни одного нет во гробе». Таким образом, православное богословие усматривает во Воскресении залог окончательной победы над адом и смертию. Воскресший Господь именуется «начатком» (первенцем) из мертвых, то есть первым в новой человечности, открывшим путь всеобщему воскресению. Благодаря этому каждая человеческая душа получила возможность спасения и приобщения к жизни вечной – через веру во Христа и участие в Его смерти и воскресении (Рим. 6:4-5, 8:11).

Духовная жизнь во свете Воскресения. Воскресение Христово наполняет смыслом духовную жизнь христианина. Через крещение верующие таинственно умирают для прежней греховной жизни и восстают «для жизни с Богом во Христе Иисусе» (Рим. 6:8-11). Апостол учит, что Бог «и нас воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе» – уже ныне, ещё живя на земле, христиане состоят в телесно-духовном единстве с воскресшим Господом. Это означает, что духовная жизнь строится как подражание воскресшему Христу. Святой Григорий Богослов призывает: «Христос воскрес из мертвых – восстаньте с Ним и вы; Христос из гроба – освободитесь от уз греха!». Воскресение Спасителя побуждает верующих оставить «ветхого Адама» – греховные привычки и страсти – и жить по-новому, как «новая тварь» во Христе. Пасхальная радость становится источником вдохновения для молитвы, побеждающей страх и отчаяние. Так, Златоуст говорит: «Никто пусть не плачет о грехах, ибо из гроба воссияло прощение», – указывая, что покаяние и прощение основаны на силе воскресения. Христианин, черпая благодать от воскресшего Господа, может вести духовную борьбу с уверенностью, что Христос уже победил силы зла и дарует победу над грехом всякому пребывающему в Нём (1 Кор. 15:57).

Эсхатологическая перспектива. Христово Воскресение имеет ярко выраженное эсхатологическое измерение, то есть направлено к концу времён и судьбе мира. Согласно апостолу Павлу, воскресение Христа – это «первый плод» (греч. апархэ), за которым последует общее воскресение умерших в день Его пришествия. «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут», – пишет апостол, – «каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы в пришествие Его». Таким образом, Пасха не только празднует произошедшее историческое событие, но и предвосхищает будущее обновление твари. Святые отцы подчёркивали, что воскресение Христово – залог и образ нашего грядущего воскресения. Например, святитель Григорий Нисский учил, что через Воскресение Христос начертал путь воскресения для всего человеческого естества, подобно тому как закваска сквашивает всё тесто. «Он есть начаток нового творения; Его воскресение – причинa воскресения всех людей», – говорит свт. Григорий, указывая на неразрывную связь между Пасхой и всеобщим воскресением в конце времён. Эсхатологическая надежда христиан основана именно на Пасхе: «если мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним» (Рим. 6:8). В Символе веры Церковь исповедует «чаю воскресения мертвых и жизни будущего века» – эта уверенность возможна потому, что Христос уже воскрес и «смертию смерть поправ» сделал бессилие смерти очевидным. В православном богослужении Пасхи часто звучит тема победы жизни над смертью: «Воскресением Твоим, Христе Спасе, Ангели поют на небесех; и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити» – поётся в воскресном тропаре. Это означает, что каждый праздник Пасхи – не только воспоминание прошлого, но и провозглашение грядущего всеобщего воскресения и торжества жизни.

Воскресение и Церковь (экклесиологический аспект). С момента Воскресения Христова рождается новозаветная Церковь – община учеников, объединённых верой в воскресшего Господа. После Пасхи Христос являлся ученикам, укрепляя их и пребывая с ними сорок дней (Деян. 1:3), а затем, по Вознесении, ниспослал им Святого Духа в день Пятидесятницы, тем самым учредив Церковь как Своё Тело (Деян. 2:1-4; 1 Кор. 12:27). Экклесиология – учение о Церкви – в православной традиции тесно связана с Пасхой. Воскресший Христос стал Главой Церкви, а верующие – членами Его Тела, призванными жить силой Его воскресения. Апостол Павел говорит, что Бог Отец «всё покорил под ноги (Христа), и поставил Его выше всего – главою Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего всё во всём» (Еф. 1:22-23). Это значит, что Церковь живёт благодаря Пасхе – без воскресшего Христа она не имела бы ни основания, ни жизни. Святитель Игнатий Богоносец (Антиохийский), один из самых ранних церковных писателей (начало II века), прямо связывает Пасху с единством Церкви. Он говорит, что своим воскресением Христос создал единое Тело из верующих: «Он воскресением воздвиг знамя, чтобы собрать святых Своих и верных Своих… в единое тело Свое, которое есть Церковь». Далее святой Игнатий свидетельствует, что Христос воскрес в истинной плоти и по Воскресении «ел и пил с ними (учениками) как имеющий тело», и именно поэтому ученики «презрели смерть и одержали над нею победу». Так, вера в Воскресение сплотила первых христиан и дала им мужество перед гонениями. Каждое евхаристическое собрание ранней Церкви проходило в «день Господень», то есть в воскресенье – день недели, посвящённый Воскресению Христову (см. Откр. 1:10). Уже святой Иустин Философ около 150 г. писал: «В день, называемый днём Солнца (т.е. воскресенье), происходит собрание… потому что это первый день, в который Бог… сотворил мир, и в который Иисус Христос, Спаситель наш, воскрес из мертвых». Таким образом, сам переход христиан от субботнего дня покоя к воскресному дню богослужения – одно из древнейших свидетельств центрального места Пасхи в жизни Церкви. Каждое воскресенье воспринимается Церковью как «малый Пасхальный день», а ежегодное празднование Святой Пасхи – как величайшее торжество церковного года, когда верующие вновь переживают основание своей веры и единства. По слову Григория Богослова, Пасха – это праздник, который «столько превосходит все торжества... сколько солнце превосходит звезды». Воскресение Христово определило саму сущность Церкви как сообщества, живущего в радости о победившем смерть Господе и ожидающего всеобщего воскресения и жизни будущего века.

Евангельские свидетельства о Воскресении. Основными источниками о воскресении Иисуса Христа являются новозаветные тексты – четыре Евангелия и апостольские послания. Все четыре Евангелия подробно описывают события первого дня после субботы после Распятия: ранним утром женщины-мироносицы пришли ко гробу Иисуса и нашли камень отваленным, а гроб – пустым (Мф. 28:1-6; Мк. 16:1-6; Лк. 24:1-3; Ин. 20:1-2). Ангел возвестил им: «Что вы ищете Живого между мёртвыми? Его нет здесь: Он воскрес». Эти слова, зафиксированные евангелистом Лукой, стали первой благой вестью о Пасхе. Евангелия свидетельствуют, что воскресший Иисус неоднократно являлся Своим ученикам: Марии Магдалине (Ин. 20:14-18; Мк. 16:9), другим женщинам (Мф. 28:9-10), двоим ученикам по дороге в Эммаус (Лк. 24:13-35; Мк. 16:12), апостолам в Иерусалиме (Лк. 24:36-43; Ин. 20:19-29) и в Галилее (Мф. 28:16-18; Ин. 21:1-14). Особо отмечается, что Христос являлся «в ином образе» (Мк. 16:12), порой не сразу узнаваемый, но имел реальное тело: позволял прикасаться к Себе (Ин. 20:27), ел с учениками (Лк. 24:42-43). Апостолы удостоверились, что это тот же распятый Иисус – на Его теле были раны от гвоздей (Ин. 20:27). Такие детали подчёркивают: речь идёт не о видении или аллегории, а о реальном чудесном событии – мёртвый был возвращён к жизни силой Божьей. Евангелист Лука в книге Деяний резюмирует, что после страданий Иисус «предстал живым со многими верными доказательствами» (Деян. 1:3), являясь им в течение сорока дней. Эти повествования были записаны очевидцами или с их слов в пределах жизни первого поколения христиан (Евангелия датируются примерно 60–90 гг. I века). Интересно, что первые свидетели Воскресения – женщины – в иудейской культуре того времени не могли быть официальными свидетелями в суде; однако Евангелия без стеснения констатируют этот факт. Подобная “неудобная” деталь является признаком достоверности: ранние христиане не стали бы выдумывать свидетельство от тех, чьи показания не ценились у современников, если бы не были уверены в его истинности.

Апостольская проповедь и ранние христианские источники. Воскресение Христово с самого начала стояло в центре апостольской проповеди. В книге Деяний апостолов содержатся речи апостолов Петра и Павла, где провозглашается, что «Бог воскресил Иисуса, расторгнув узы смерти» (Деян. 2:24) и что апостолы являются «свидетелями Воскресения» (Деян. 2:32; 3:15; 4:33). Эти проповеди относятся к первым годам после Пасхи и исходят от очевидцев. Ещё более раннее свидетельство находим в посланиях апостола Павла. Его Первое послание к Коринфянам (около 55 г.) содержит древнейший устный Символ веры, которое Павел «принял» от прежних христиан и «преподал» коринфянам, – вероятно, вскоре после своего обращения (около 35–37 гг.). Он пишет: «Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть: что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребён был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе (Петру), потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братьев в одно время… потом явился Иакову, также всем апостолам; а после всех явился и мне». Это чрезвычайно важный текст: он показывает, что уже через считанные годы после распятия существовало твёрдое ядро христианской веры – учение о смерти Иисуса за грехи и Его воскресении на третий день, подтверждаемое конкретными появлениями воскресшего. Апостол Павел лично знал многих из перечисленных свидетелей (Петра, Иакова, остальных апостолов) и, передавая этот Символ веры, фактически ручался за его подлинность. Современные историки признают, что данное свидетельство возникло очень рано – вероятно, в Иерусалиме в 30-е годы I века. Таким образом, факт пустой гробницы и явления воскресшего Христа были не поздней легендой, а изначальным убеждением апостольской общины.

Ранние внебиблейские христианские источники также содержат исповедание веры в Воскресшего Христа. Святой Игнатий Антиохийский (ок. 107 г.), шедший на мученическую смерть, писал: «Я знаю и верую, что и по воскресении Он был в плоти… и после воскресения ел и пил с ними, как имеющий плоть…». Он же связывает готовность христиан идти на смерть с реальностью Воскресения: видя воскресшего Учителя, ученики «презрели смерть и победили её». Святой Климент Римский (кон. I в.) упоминает в своем послании, что Господь Иисус «воскрес из мертвых, начаток» нового творения, и апостолы, утвердившись Духом Святым в вере в Воскресение, пошли благовествовать по миру (1 Климент, гл. 42). Святой Поликарп Смирнский (нач. II в.), ученик апостола Иоанна, также говорит о Христе, «воскрешённом Богом», и призывает верить в Него (Посл. к Филиппийцам, гл. 2). Таким образом, все ранние христианские авторы единодушно свидетельствуют: Церковь утверждена на вере в реальное воскресение Иисуса во плоти. Врагами христиан эта вера отрицалась – например, гностик Керинф и другие докеты учили, что Христос был лишь призраком. Но апостольская Церковь решительно отвергла подобные идеи как ересь (см. 1 Ин. 4:2-3). Апологеты II века, обороняя христианство перед язычниками, также ссылались на воскресение как на доказательство Божественности Христа. Так, Афинагор (ок. 177 г.) и Татиан утверждали, что Бог «непременно воскресил» Иисуса, и потому христиане веруют и в общее воскресение.

Апологетические аргументы и исторический анализ. Вопрос о историчности Воскресения – т.е. реальном свершении события воскресения Иисуса – поднимался уже в древности противниками христиан. Евангелист Матфей упоминает версию, пущенную иудейскими первосвященниками: будто ученики ночью похитили тело Иисуса из гробницы (Мф. 28:12-15). Это полемическое объяснение само по себе свидетельствует о факте пустой гробницы – оппоненты не могли предъявить тело и вынуждены были объяснять его отсутствие. Апологеты ранней Церкви (например, Ориген в III веке в сочинении «Против Цельса») указывали на несостоятельность версии кражи тела: маловероятно, чтобы устрашенные и разбежавшиеся ученики решились пойти на дерзкую вылазку мимо римской стражи; к тому же, почти все апостолы впоследствии пошли на мучения и смерть за свою проповедь – вряд ли кто-то станет умирать за то, что сам выдумал или сознательно сфальсифицировал. Преображение учеников – от испуганных беглецов в мужественных проповедников, готовых отдать жизнь – один из косвенных аргументов в пользу того, что они действительно встретились с воскресшим Христом. Апостол Пётр, отрёкшийся от Учителя на суде, спустя несколько недель бесстрашно свидетельствует о Нём перед синедрионом, говоря: «Должно повиноваться больше Богу, нежели людям. Бог отцов наших воскресил Иисуса… Свидетели Ему мы» (Деян. 5:29-32). Трудно объяснить такую перемену иначе, как реальным переживанием Пасхальной встречи.

Современные историки отмечают еще несколько моментов, подтверждающих достоверность пасхальных событий. Во-первых, пустая гробница: если бы тело Иисуса оставалось во гробе, оппоненты христиан (иудейские власти) легко могли бы пресечь зарождение Церкви, указав на нетленное тело или предъявив его публике. Но вместо этого даже противники косвенно признали, что гроб был пуст, предложив объяснение со «похищением». Во-вторых, множественность и разнообразие явлений воскресшего Христа разным людям, в разное время и месте (в саду, на дороге, в комнате, на берегу озера, при дневном свете и в сумерках), причём эти люди поначалу сомневались и даже не верили (Фома – Ин. 20:25, апостолы – Лк. 24:37-41). Это снижает вероятность того, что свидетели просто поддались коллективной галлюцинации или желаемому самообману – их убеждение формировалось трудно и вопреки первоначальному скепсису (Мк. 16:11-14). В-третьих, зарождение культа воскресного дня: евреи-христиане, строго хранившие субботу, вдруг начали собираться в иной день недели (первый день, воскресенье) для преломления хлеба (Деян. 20:7) – а это революционная перемена, требующая очень веской причины. Такой причиной могло быть только само событие, превзошедшее по значению сотворение мира, – то есть Воскресение Мессии. В-четвертых, расцвет Церкви в Иерусалиме – там же, где казнили Иисуса. Проповедь Петра о воскресении привела к обращению тысяч жителей Иерусалима (Деян. 2:41, 4:4). Если бы могила Иисуса не была пуста, убедить тех, кто жил рядом, было бы невозможно.

Историки указывают, что у нас значительно больше ранних и независимых свидетельств о воскресении Иисуса, чем о многих общепризнанных событиях античной истории. Помимо новозаветных источников, есть и упоминания у нехристианских авторов. Иудейский историк Флавий Иосиф (I век) дважды пишет об Иисусе. В одном месте (Иудейские древности, XVIII:63-64) в дошедшем до нас тексте говорится: «Он (Иисус) был распят по приговору Пилата… Но на третий день Он вновь явился живым, как предвозвестили пророки». Вероятно, в этом фрагменте есть позднейшие вставки христианского переписчика. Однако большинство учёных считает, что Иосиф первоначально действительно упоминал факт, что последователи Иисуса утверждали о Его явлении живым после смерти. Также римский историк Тацит около 115 г. писал о христианах, что их Учитель «был казнён при Пилате», и вскоре это движение, было «подавлено», но потом «вспыхнуло вновь» в Иудее и по всей империи (Анналы XV:44) – что косвенно намекает на Пасхальное возрождение веры учеников.

Разумеется, само чудо Воскресения – уникальное явление, которое нельзя проверить методами науки, поскольку оно выходит за рамки обычного опыта. Но исторический подход может открыть видение реальности события Воскресения. На основе совокупности свидетельств (новозаветных, раннеотеческих, косвенных) подавляющее большинство исследователей – даже не разделяющих веру – соглашаются с тремя минимальными фактами: 1) Иисус умер на Кресте и был погребён; 2) Его Гроб оказался пустым на третий день; 3) многие ученики искренне верили, что видели Его воскресшим и преобразились под влиянием этой веры. Натуралистические попытки объяснить эти факты (кража тела, обморок вместо смерти, массовые видения и пр.) не имеют достаточной убедительности ни в источниках, ни в логике событий. Поэтому, как писал английский учёный Н.Т. Райт, Воскресение Иисуса – наилучшее объяснение возникновения христианства и его стремительного роста: лишь действительное чудо могло породить такое мощное движение веры среди современников. Для самих же христиан вопрос о реальности Пасхи неотделим от самой сути веры: как сказал апостол Павел, «если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна». Но «Христос воскрес из мертвых» – с этими словами Церковь живёт уже два тысячелетия.

Апостольская эпоха и зарождение празднования. Праздник Пасхи (греч. Πάσχα – Пасха, от еврейского песах) имеет свои корни в апостольском поколении. В самом Новом Завете нет подробного описания ежегодного празднования Воскресения, однако уже первое поколение христиан почитало «первый день недели» (то есть воскресенье) как особый день Господа (Откр. 1:10) – в память Его Воскресения. Это был еженедельный «малый праздник Пасхи», включающий евхаристическое собрание (см. Деян. 20:7, 1 Кор. 16:2). Параллельно этому, весьма рано возник обычай ежегодно отмечать Пасху как главное торжество, связанное с иудейской Пасхой по календарю. Первые христиане, происходившие из иудеев, естественно продолжали отмечать Песах 14-го числа месяца нисана, только вкладывая в него новозаветный смысл – воспоминая искупительную жертву Агнца Христова и Его победу над смертью.

В то же время среди христиан из язычников, особенно на Западе, формировалась иная практика – праздновать не в фиксированный день месяца, а в определённый день недели, воскресенье, соотнося праздник строго с воспоминанием воскресного утра. Таким образом, уже ко II веку обозначились два варианта пасхального календаря: «четыренадесятники» (от лат. quartadecimani – четырнадцатый) – христиане Малой Азии, Сирии, Палестины, отмечавшие Пасху 14 нисана (независимо от дня недели), и «недельники» – христиане Рима, Александрии и других регионов, праздновавшие в ближайшее воскресенье после 14 нисана. Обе группы ссылались на апостольское предание: первые – на практику апостолов Иоанна и Филиппа в Малой Азии, вторые – на традицию апостолов Петра и Павла в Риме. В середине II века это различие ещё не вызывало раскола: известно, что епископ Смирнский святой Поликарп (ученик апостола Иоанна) около 155 г. посещал Рим и обсуждал с папой Аникитом разницу в обычаях. Они не убедили друг друга изменить практику, но сохраняли общение: вместе совершили Евхаристию, и папа даже позволил Поликарпу возглавить её по восточному чину. Однако к концу II века споры обострились. Римский епископ Виктор в 190-х годах потребовал от малоазийских церквей отказаться от празднования 14 нисана и принять воскресный день. Епископы Малой Азии во главе с Поликратом Ефесским на поместном соборе отстояли древний обычай, заявив, что так праздновали их предшественники – апостол Иоанн, святые Поликарп и др.. Виктор попытался даже отлучить «непокорные» церкви от общения, но вмешательство мудрого святителя Иринея Лионского (который происходил из Малой Азии, но служил на Западе) предотвратило раскол. Единство было временно сохранено, и различие пасхальных дат ещё некоторое время терпелось.

Первый Вселенский Собор и утверждение единой пасхалии. Окончательное решение вопроса произошло при императоре Константине Великом. Обратившийся ко Христу император стремился использовать религию для сплочения Империи, потому желал единообразия и в церковных обычаях. После победы над Лицинием (323 г.) Константин созвал I Вселенский (Никейский) Собор (325 г.), на котором помимо догматического вопроса арианства рассмотрел и проблему разных дат Пасхи. Собор постановил праздновать Пасху в первый воскресный день после первого весеннего полнолуния (после 21 марта). Это решение фактически закрепило практику, близкую к западной (недельно-пасхальной) и устраняло зависимость от конкретной еврейской даты. При этом оговаривалось, что если полнолуние выпадет на воскресенье, то Пасху переносят на следующее воскресенье – чтобы не совпадать с иудейской Пасхой. Хотя сами деяния Никейского собора по этому вопросу не сохранились, об этом единогласном решении свидетельствуют письма Константина к епископам и последующая практика. Константин в письме отмечал, что всем желательно праздновать «в один день», дабы не давать повода неверным смеяться над разноголосицей христиан. Таким образом, со времён Никеи установилась пасхалия – метод вычисления ежегодной даты Пасхи, следующий лунно-солнечному календарю. Большинство восточных церквей с радостью приняли это, но некоторые общины продолжали свой старый обычай 14 нисана. Таких упорствующих стали считать еретиками и называют квартодецимане (четыренадесятники). В дальнейшем церковные соборы неоднократно подтверждали никейское определение: Антиохийский собор 341 г. предал анафеме тех, кто празднует не по Никее, Лаодикийский (ок. 364) прямо назвал четыренадесятников еретиками, I Константинопольский (381) и Трулльский (692) снова подтвердили это. Императоры проводили решительную политику искоренения таких сект. Со временем практически вся Вселенская Церковь приняла единую пасхалию. Формулы её расчёта (на основе 19-летнего цикла Луны) были уточнены александрийскими астрономами и стали частью церковного канона. Восточная и Западная Церкви одинаково следовали этой системе более тысячелетия. Лишь с реформой календаря в XVI веке возникли отличия между пасхалиями (православные продолжают пользоваться Юлианской пасхалией, католики перешли на Григорианскую). Но в древности единое празднование Пасхи было значимым символом церковного единства. Как писал блаженный Августин: «Во всём мире нет ничего торжественнее Пасхи… потому и старались отцы назначить её празднование в один день у всех».

Развитие пасхального богослужения в Византии. После легализации христианства (313 г.) и особенно с победой православия над ересями в IV–V вв. праздник Пасхи получил возможность раскрыться во всей торжественности. Появились величественные богослужебные обряды, многие из которых сохраняются доныне. Уже в IV веке совершались торжественные ночные бдения на Пасху. Свидетельницей таких древних обрядов является паломница Эгерия (Сильвия) из Испании, посетившая Иерусалим около 381–384 гг. В своём «Паломничестве» она подробно описала Страстную неделю и Пасху в Иерусалиме. По её свидетельству, в Великую субботу утром совершалась продолжительная литургия (вечерня с Литургией), а пасхальная литургия начиналась вскоре за ней, без перерыва, но в другой части храма Гроба Господня. То есть уже тогда существовал обычай святить Пасху ночью, встречая воскресное утро за богослужением. Эгерия описывает, как на рассвете Пасхи в Иерусалиме собиралась огромная процессия: епископ возглашал «Христос воскресе!», весь народ отвечал «Воистину воскресе!», – и далее шло чтение евангельского рассказа о Воскресении и пение псалмов радости. Таким образом, основа пасхального богослужения – ночная всенощная служба, шествие, оглашение Евангелия и взаимные пасхальные приветствия – сложилась уже к концу IV века в местах, связанных с самим событием (Иерусалим). Эти чины затем стали образцом для других Церквей. В столице империи, Константинополе, Пасху также стали отмечать с особым величием при императорском дворе. В византийской традиции сформировался целый цикл подготовительных богослужений (Великий пост, Страстная неделя) и последующих (Светлая неделя, период Пятидесятницы), возвышающих Пасху как центр церковного года.

Особое влияние на оформление пасхального торжества оказала имперская литургическая традиция Константинополя. Императоры сами участвовали в пасхальных богослужениях. Например, известно, что император Феодосий и его преемники ежегодно присутствовали на Пасхальной заутрене и литургии в соборе Святой Софии. Придворный церемониал слился с церковным: на Пасху император приветствовал народ словами «Христос Анестé» («Христос воскресе» на греч.), а народ отвечал «Алинóс Анестé» («Воистину воскресе»). Сохранились свидетельства, что византийские императрицы готовили ко дню Пасхи окрашенные в красный цвет яйца, которые затем раздавались придворным и нищим – эта традиция, по преданию, восходит к Марии Магдалине, принесшей императору Тиберию красное яйцо как символ воскресения. Красный цвет стал цветом Пасхи, символизируя кровь Христову и новую жизнь. Сам император надевал на Пасху самые блестящие одежды, а Патриарх совершал крестный ход вокруг храма.

В V–VII веках на Пасху в Константинополе устраивались народные шествия с песнопениями. Известно, что во время ересей монофизитов и иконоборцев православные устраивали крестные ходы на Пасху, громко исповедуя истинную веру. Император Анастасий (кон. V в.) пытался запретить пение некоторых пасхальных гимнов на улицах из-за их богословского содержания. Всё это говорит о том, что Пасха была и временем народного религиозного энтузиазма.

К VII–VIII векам относятся создания великих пасхальных гимнографов. Святой Иоанн Дамаскин (VIII в.) сочинил знаменитый Пасхальный канон «Воскресения день, просветимся людие!», который звучит на утрени Пасхи поныне. Многие стихиры Пасхи (например, стихиры на литии «Воскресения день, и просветимся торжеством», «Пасха священная нам днесь показася») появились в этот период и вошли в богослужебную книгу Пасхалии. Таким образом, византийская литургическая традиция достигла зрелости: Пасха получила полный круг богослужений – от предпасхального поста и Страстной седмицы до Пасхальной ночи и последующего сорокадневного празднования до Вознесения. Эта традиция была закреплена в монастырских Уставах: в IX–X веках известны Иерусалимский устав (св. Саввы Освященного) и Студийский устав (Константинополь), где подробно расписаны пасхальные службы. Впоследствии в Византии эти уставы синтезировались, и сложился единственный Типикон, дошедший до нас (в редакциях XII–XIV вв.).

Пасха на Руси: принятие и развитие традиции. В X веке, с Крещением Руси (988 г.), пасхальная традиция византийского обряда была воспринята и на славянских землях. Князь Владимир, приняв Крещение, особым торжеством отметил первую Пасху новой христианской Руси – по летописям, раздавал милостыню народу, устраивал пиры «во имя Христово», что отразило характер Пасхи как праздника всеобщей радости и единения. Древнерусская Церковь строго следовала византийскому Уставу в богослужении Пасхи. Уже к XI веку на Руси появляются переводы пасхальных гимнов на церковнославянский, строятся храмы, посвящённые Воскресению Христову. Великие киевские князья сами старались присутствовать на ночной пасхальной службе. Согласно «Повести временных лет», князь Владимир Мономах ходил в Великий Четверг на утреню Страстей и в Пасхальную ночь «не спал всю ночь, слушая пения».

В допетровской Руси Пасха была не только церковным, но и государственным праздником: прекращались суды, отменялись казни, господа нередко отпускали пленных. Установился прекрасный обычай – пасхальное целование: христиане приветствуют друг друга словами «Христос воскресе!» – «Воистину воскресе!» и троекратно целуются. Он, несомненно, унаследован от первохристианской эпохи, о чём писал ещё свт. Иоанн Златоуст: «Обымем друг друга и так возопием: Христос воскресе!».

Особый вклад Русской Церкви – многообразие народных пасхальных обычаев, дополняющих церковное богослужение. Так, уже в древности на Руси освящали пасхальную пищу (куличи, яйца, пасху-творог). Также распространился обычай дарить крашеные яйца в знак радости (его возводят к Марии Магдалине). Цари и митрополиты обменивались такими дарами, а простой народ одаривал детей и нищих. В храмах Руси совершались пасхальные звоны – когда колокола звонили торжественно всю Светлую неделю, причём каждый желающий мог подняться на звонницу и славить Воскресение звоном. Эта «звонкая Пасха» стала приметой русской церковной культуры.

В XVII веке Патриарх Никон, сверяя русскую практику с греческой, внёс некоторые уточнения в пасхальные обряды (например, восстановил крестный ход перед Пасхальной утреней по греческому образцу). В целом же русская пасхальная служба осталась весьма близка византийской. До XX века Пасха была главным праздником в Российской империи, отмечаемым всеми сословиями. Сегодня Русская Православная Церковь хранит преемственно все основные черты православной Пасхи, сложившиеся за предыдущие столетия.

Устав пасхального богослужения. Православное пасхальное богослужение – самое торжественное и радостное в году. Его порядок подробно изложен в Типиконе (Уставе) – богослужебном уставном сборнике. Накануне Пасхи совершается поздно вечером особое последование Полунощницы Великой Субботы, во время которой поётся канон «Волною морскою» и выносится плащаница (полотняное изображение положения во гроб) на середину храма для поклонения. Затем ближе к полуночи начинается сама Пасхальная заутреня. По Уставу она начинается без обычного начала всенощной – шестопсалмие (шесть псалмов) и великое славословие опускаются. Вместо этого совершается Крестный ход: под звон колоколов священнослужители и верующие с зажжёнными свечами выходят из храма и обходят его трижды, воспоминая путь жен-мироносиц ко Гробу Господню. В темноте ночи эта процессия символизирует шествие Церкви навстречу воскресшему Христу и исход из «темницы» смерти к свету жизни. У врат храма (символизирующих Гроб) священник возглашает радостные слова: «Христос воскресе из мертвых!». Хор и народ троекратно отвечают: «Воистину воскресе!» – таким образом впервые публично провозглашается Пасхальная весть. После этого священник, как бы открывая Царские врата небесные, поёт торжественный тропарь Пасхи: «Христос воскресе из мертвых, смертью смерть поправ…», и все верующие вместе его повторяют. С пением тропаря процессия входит обратно в ярко освещенный храм – он уже мысленно уподобляется пустому Гробу Господню, откуда «воссияло Воскресение». С этого момента Царские врата алтаря остаются широко открытыми всю службу и всю последующую Светлую седмицу, как знак того, что через воскресшего Христа небеса отверсты людям (открытые царские врата – образ отверзшихся врат рая). Перед Царскими вратами в храме ставится особый хлеб – артос, освящаемый на Пасху, – символ Христа Воскресшего, «Хлеба жизни». Традиция артоса, по церковному преданию, идёт от апостольских времён, когда апостолы оставляли за трапезой одно место пустым и клали туда хлеб в честь невидимо присутствующего воскресшего Господа.

Далее начинается сама Пасхальная утреня. Она состоит почти целиком из пения – чтения сокращены до минимума. Трижды священник возглашает традиционное пасхальное приветствие, и трижды хор поёт тропарь «Христос воскресе». Этот тропарь на церковно-славянском языке звучит так: «Христóсъ воскрéсе из мéртвыхъ, смéртію смéрть попрáвъ, и сучи́мъ во грóбѣхъ живóтъ даровáвъ». (В переводе: «Христос воскрес из мёртвых, смертью смерть поправ и сущим во гробах жизнь даровав»). В храме звенят все колокола, священнослужители кадят престол, иконы, народ – при каждом каждении они взаимно приветствуют друг друга словами «Христос воскресе!» – «Воистину воскресе!». Эта радостная атмосфера всеобщего ликования отличает пасхальную службу: как пишет современный литургист, «у этого богослужения свой особый ритм. Оно очень динамично. Сама жизнь струится сквозь него, потому что Христос победил смерть… Всё тексты поются… Смерти больше нет, но есть только вечная жизнь – вот главный лейтмотив всей пасхальной службы».

Основная часть утрени – пасхальный канон святого Иоанна Дамаскина (VIII в.), начинающийся песнью «Воскресения день, просветимся, люди!». В девяти песнях канона воспевается Христова победа над адом, обновление мира, ликование небес и земли. Между песнями поются краткие стихиры – ирмосы, в которых звучат ветхозаветные образы Пасхи: «Чрез Красное море», «Плотию уснув, яко мертв» и др. Народ обычно повторяет припев: «Христос воскресе из мертвых!» после каждого стиха – чтобы все постоянно участвовали в торжестве. Также на утрене поётся Пасхальный стихо́вный гимн святого Иоанна Златоуста: «Видение Воскресения Христова, поклонимся Святому Господу Иисусу, Единому Безгрешному…». Затем – песнопение святителя Григория Богослова «Светися, светися, Новый Иерусалим!», обращённое к Церкви как новому Иерусалиму, озарённому славой Воскресения (эти слова излагают пророчество Исайи 60:1 применительно к Пасхе).

Кульминацией утрени становится чтение Огласительного слова на Пасху святителя Иоанна Златоуста (IV в.). По Уставу, после канона диакон провозглашает: «Проповедь святого Иоанна Златоуста!», и чтец оглашает эту вдохновенную проповедь отца Церкви. В ней провозглашается всеобщее помилование и радость: «Никто не плачь о грехах, ибо из гроба воссияло прощение… Никто не бойся смерти, ибо освободила нас смерть Спасителя». В конце звучат слова апостола Павла: «Смерть! где твоё жало? ад! где твоя победа?» (1 Кор. 15:55) – и сам Златоуст отвечает: «Воскрес Христос – и ты низложен; воскрес Христос – и пали демоны; воскрес Христос – и жизнь жительствует (т.е. царствует); воскрес Христос – и ни одного мёртвого во гробе!». Церковь признала эту древнюю проповедь настолько созвучной духу Пасхи, что включила её в само богослужение. После её прочтения утреня завершается Великим славословием (но произносимым не в печальной мелодии, как обычно, а на радостный пасхальный мотив) и отпустом.

Пасхальная Литургия. Сразу вслед за утреней (или утром того же дня) совершается праздничная Божественная литургия в честь Воскресения. Она, как правило, служится по Чину св. Иоанна Златоуста (кроме случаев, когда Пасха совпадает с днем памяти свт. Василия Великого, – тогда может совершаться литургия Василия Великого). Пасхальная литургия имеет ряд особенностей. Начиная от самого начала: обычно литургия начинается чтением часов и пением антифонов, но в Пасху часы имеют своё чинопоследование – Пасхальные Часы, состоящие из тропаря «Христос воскресе» и нескольких тропарей Воскресения. Эти пасхальные часы читаются без обычных псалмов и коленопреклонений, символизируя торжество (на Пасху и всю Светлую седмицу вообще отменяется пост и земные поклоны по древней традиции, восходящей ещё ко временам апостолов). Далее Божественная литургия протекает по обычному чину, но всё поётся на особый пасхальный лад: вместо начального Псалма 102 «Благослови, душе моя, Господа» поются Пасхальные стихи (стихиры) из Псалма 67: «Да воскреснет Бог и расточатся враги Его…», чередующиеся с тропарем «Христос воскресе». На малом входе вместо Троичного пения поётся тропарь Пасхи и пасхальный кондак «Аще и во гроб снизшел еси, Бессмертне…». Вместо положенного прокимна апостола – особый пасхальный прокимен: «Весь мир да ликует и поёт Господу». Чтения – от Деяний апостолов (Деян. 1:1-8, начало книги Деяний, начинающей историю Церкви Воскресшего) и от Евангелия от Иоанна. Именно на Пасху читается начало Евангелия от Иоанна «В начале было Слово…» (Ин. 1:1-17) на разных языках (по уставу может читаться последовательно на нескольких языках, символизируя вселенскость Благой Вести). Почему избрано именно это чтение, а не рассказ о явлении Христа? Святые отцы указывают: Пролог Евангелия от Иоанна возвещает тайну воплощения и Божественности Слова – «И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины, и мы видели славу Его…» (Ин. 1:14). Читая это в Пасху, Церковь как бы подытоживает всё домостроительство – от вечности (Слово у Бога) через творение до воплощения и явления славы в Воскресении. Таким образом, Пасха – это не просто один эпизод, но сердцевина всей истории мироздания. После Евангелия, на сугубой ектении, вместо обычного «Подай, Господи» поётся многократное «Господи, помилуй» на особый напев (именуемый «пение великое Пасхальное»). Евхаристический канон совершается при открытых царских вратах – как знак того, что Христос – Архиерей – вышел из-за завесы Небесного святилища и пребывает со Своей Церковью. Вместо молитвы «Достойно есть…» поётся задостойник Пасхи: «Ангел вопияше Благодатней: Чистая Дево, радуйся!..». А вместо «Мы видели Свет истинный…» – тропарь «Христос воскресе». В конце литургии священник читает особое Пасхальное Послание Патриарха или епископа, адресованное ко всей пастве. Артос остаётся лежать весь Светлый седмичный период перед открытыми вратами, напоминая верующим о видимом присутствии воскресшего Господа среди учеников в течение 40 дней (Деяния 1:3). На этом завершается пасхальная ночная служба. Часто после неё верующие поздравляют друг друга, совершают трапезу разговения, вкушая освящённые куличи, яйца и другие блюда, ведь Великий пост завершён и наступила Пасхальная радость. По Уставу в сам день Пасхи к вечеру совершается ещё одна служба – Пасхальная Вечерня. На ней читается фрагмент Евангелия от Иоанна (20:19-25) о явлении воскресшего Иисуса ученикам вечером Пасхи – причём принято читать этот отрывок на разных языках, показывая, что весть Воскресения предназначена всему миру. Иногда на этой вечерне совершается крестный ход вокруг храма. В древности после вечерни устраивалась общая трапеза – агапа, на которой все христиане, богатые и бедные, вкушали вместе.

Символика и литургическая поэзия Пасхи. Пасхальное богослужение богато символами. Главный его символ – свет: церковь озарена множеством свечей и огней, все верующие держат зажжённые свечи, символизируя свет Христова Воскресения, прогоняющий мрак греха. Темнота, которая была в начале службы (когда шествие выходит в полночь из неосвещённого храма), сменяется ярким светом, как ночь сменилась днём во время явления славы воскресшего Господа. Другой символ – открытые царские врата, уже упомянутый: они означают камень отваленный от Гроба и открытые врата рая, вновь доступные людям через Христа. На престоле видна плащаница (энтимион) – как свидетельство: «Он уже не во гробе, Он воскрес». У креста на аналое ставится икона Воскресения – обычно сошествие Христа во ад, ломящего врата ада и выводящего праотцов (эта икона центральна в православном богословии Пасхи). Красный и белый цвета доминируют в убранстве: священники традиционно облачаются в светлые (золотые, белые) ризы – цвет сияния, ангельской одежды; в Русской Церкви нередко используются именно белые или золотые одежды. Храм украшен цветами – символ новой жизни. Верующие тоже надевают лучшую одежду, часто светлых тонов. Крашеные яйца – древнейший символ Пасхи – означают новое жизнь, выходящую из замкнутой оболочки гроба; красный цвет напоминает о Крови Христовой, данной за жизнь мира. Освящённый артос (целый хлеб) всю неделю находится на видном месте – символизируя живого Христа, невидимо пребывающего с нами (ср. Лк. 24:30-31).

Литургические тексты Пасхи – настоящие шедевры церковной поэзии. Пасхальный канон святого Иоанна Дамаскина (VIII в.) полон образов радости и обновления. Уже первая песнь призывает: «Пасха священная нам ныне явилась; Пасха новая, святая; Пасха таинственная; Пасха всечестная; Пасха – Христос Избавитель; Пасха непорочная; Пасха великая; Пасха верных; Пасха врата райские нам отверзающая». Здесь повторение слова «Пасха» подчеркивает многогранность праздника. Другой тропарь канона гласит: «Ныне всё исполнилось света: небо же и земля, и преисподняя; да празднует же потому вся тварь Воскресение Христово, в Коем утверждается». Эти слова выражают космический масштаб Пасхи – все творение ликует. Стихиры Пасхи тоже проникнуты ликованием: «Воскресения день, и просветимся торжеством, и друг друга обымем; и ненавидящим нас простим всё ради Воскресения…». Эта стихира призывает к примирению и любви на основе Пасхальной благодати. Её автор – святитель Григорий Богослов (IV в.), чьи слова Церковь внесла в службу. Вообще, многие элементы пасхальной службы берут начало из творений святых Отцов: как отмечалось, читается Слово Иоанна Златоуста, поются стихи Григория Богослова, используются образы Григория Нисского и др. Благодаря этому богослужение Пасхи – одновременно молитва и богословие в образах, доступное каждому верующему сердцу.

Страстная седмица как преддверие Пасхи. Чтобы глубже ощутить радость Воскресения, Церковь устанавливает строгую и сосредоточенную Страстную неделю (последнюю неделю Великого поста). Каждый день Страстной седмицы посвящён воспоминанию последних событий земной жизни Христа: от входа в Иерусалим до Голгофы и положения во гроб. Эти дни характеризуются особыми богослужениями, которые выделяются даже на фоне обычного постового устава. В первые три дня (понедельник – среда) в храмах совершаются утреня с темой ожидания Жениха (отсюда название служб – «утреня Жениха»). На них поётся тропарь: «Се Жених грядет в полунощи…», напоминающий о готовности к встрече Господа. Читается известная притча о десяти девах (Мф. 25) – образ духовного бодрствования. В эти же дни на литургии Преждеосвященных Даров читаются целиком все четыре Евангелия. Особенность Великого Четверга – воспоминание Тайной Вечери. В этот день совершается литургия Василия Великого, соединённая с вечерней. На ней читается Евангелие об установлении Евхаристии (Мф. 26:1-20; Ин. 13). После литургии в кафедральных соборах совершается трогательный обряд омовения ног: епископ, подобно Христу, умывает ноги 12 священникам, изображая смирение Спасителя (Ин. 13:4-15). Поздним вечером четверга служится утреня Пятницы – знаменитое «Последование страстей», когда читаются 12 отрывков Евангелия, описывающих по порядку страдания Христа – от моления в Гефсимании до погребения (т.н. 12 Страстных Евангелий). Между чтениями поются антифоны и стихи, выражающие скорбь Церкви о казни Господа. Верующие стоят с зажжёнными свечами как участники происходящего. После 12-го чтения свечи гасятся, символизируя смерть и погребение Иисуса. В Великую Пятницу литургии не положено – «жених отъят у них, и тогда постятся» (ср. Мк. 2:20). В полдень совершается Великая вечерня, на которой читается отрывок из Евангелия о самой смерти Христовой (Ин. 19:32-37) и совершается вынос Плащаницы. Священнослужители выносят из алтаря плат с изображением почивающего во гробе Спасителя и полагают его на украшенном аналое посреди храма. При этом хор поёт тропарь: «Благообразный Иосиф…» (рассказывающий о снятии тела Иисуса с креста). Затем все верующие подходят к Плащанице, поклоняются, целуя раны Христовы на изображении – будто соединяясь с учениками, оплакивающими Господа. Вечером пятницы совершается «Погребение» – особое последование утрени Великой Субботы, в народе называемое «чином погребения Христова». На ней торжественно поётся длинный гимн – «Песнь надгробная» из 176 стихий, или Плач Богородицы, – начинающийся словами: «Жизнь во гробе, положился еси, Христе…». Эта печальная, но прекрасная поэзия выражает скорбь твари о смерти Спасителя и тайну сошествия Его души во ад. Под конец утрени Плащаница на руках священнослужителей выносится из храма в крестном ходе, символически обнося тело Спасителя вокруг Сиона. Народ следует за Плащаницей с зажжёнными свечами и поёт «Святый Боже…» – в воспоминание как Иосиф Аримафейский и Никодим несли тело Иисуса ко гробу. Затем Плащаница возвращается в храм и полагается в центре – как бы во гробе. Устраивается её всенародное почитание: вплоть до полуночи субботы верующие приходят поклониться, постоянно читается Евангелие. Таким образом, Церковь провожает Господа во гробовом покое.

Великая Суббота – «день тишины» и предвестие Пасхи. Утро Великой Субботы ознаменовано Великой вечерней с литургией свт. Василия Великого. Эта служба уникальна: она соединяет скорбь о распятии с радостью близкого Воскресения, как говорил святитель Григорий: «Суббота сия есть преблагословенная, в ней Христос уснув, воскреснет на третий день». Литургия начинается как заупокойная – священники облачены в тёмные (обычно чёрные или тёмно-пурпурные) ризы, храм приглушён. Читаются паримии – 15 ветхозаветных пророчеств, которые раскрывают смыслы Жертвы Христовой и обещание Воскресения. Среди них: первые строки книги Бытия о творении света (как прообраз нового творения во Христе); пасхальный агнец Моисея (Исх. 12:1-11) как прообраз Христа Агнца; чудесное спасение пророка Ионы из чрева кита на третий день (которое Христос Сам назвал «знамением Ионы» – Мф. 12:39-40 – прообразом Своей смерти и воскресения); видение пророка Иезекииля о восстановлении сухих костей (Иез. 37:1-14) – образ всеобщего воскресения; пророчества Исайи «Восстань, Иерусалим, сияй» (Ис. 60) и другие. После чтения всех 15 пророчеств служба достигает переломного момента: поются песнопения «Востани, Боже, суди земли» и смена облачений. Когда читается Апостол (Рим. 6:3-11: «Все мы, крестившиеся во Христа, в смерть Его крестились… так и восстанем во новизне жизни»), диакон уже возвещает о близкой Пасхе: к алтарю приносится кадило с благовониями, и совершители облачаются из тёмных риз в белые или светлые. В русском уставе этот момент обычно происходит после возгласа «Аллилуиа» перед Евангелием. И вот, под пение «Да воскреснет Бог, и расточатся враги Его…» священник и диакон осеняют храм крестом и кадилом, рассыпая по полу свежие цветы или зелёные лавровые листья (обычай греческих церквей символизировать триумф Христа над адом). Весь храм из мрачного становится светлым. Это знаменует, что Христос уже сокрушил адские врата и грядёт воскреснуть. Далее читается Евангелие Великой Субботы – от Матфея о запечатании гроба и сторожах (Мф. 27:62-66). Оно звучит почти как ирония: люди тщатся стеречь Гроб, но вот-вот он станет пустым по силе Божьей. После Евангелия хор впервые поёт радостное «Воскресни, Боже, суди земли…» (Пс. 81:8) – это первый пасхальный возглас. По сути, Великая Суббота – уже начало Пасхи. Далее литургия идёт как радостная: поётся «Да молчит всякая плоть», затем Херувимская песнь, анафора Василия Великого. Верующие причащаются. Затем совершается чин освящения куличей, пасх и яиц – благословляется принесённая народом снедь. Эта традиция – благословлять пищу для разговения – существовала ещё в ранней Церкви, когда постящиеся после пасхальной ночи приносили еду в храм для общей трапезы. Сегодня освящение пасхальных яств обычно совершают днём в субботу, чтобы люди могли разговеться в Пасху освящённой пищей.

Таким образом, Страстная седмица шаг за шагом вводит верующих в тайну крестных страданий и смерти Спасителя, чтобы затем тем ярче засияло Пасхальное утро. Как писал святитель Иоанн Златоуст, «через Крест пришла Радость всему миру». Поэтому православное богослужение подводит нас ко Кресту, а затем мгновенно обращает плач в радость. Контраст между глубокой скорбью Великой Пятницы и неописуемой радостью Пасхи производит сильный духовный отклик. Верующие, прошедшие со Христом путь Страстей, с ещё большим умилением восклицают в Пасху: «Христос воскресе! – Воистину воскресе!».

Светлая седмица – продолжение Пасхи. Радость о Воскресшем Христe не ограничивается одним днём – в Православной церкви сама Пасха празднуется сорок дней (до Вознесения), а особенно торжественно – всю первую неделю, называемую Светлой седмицей. Церковный Устав предписывает считать всю Светлую неделю единым продолжением пасхального дня. Отменяется всякий пост – даже в среду и пятницу на Светлой седмице не постятся. Каждое утро этой недели совершается та же Пасхальная утреня с каноном, что и в первый день, а за нею Божественная литургия – всё совершается как на саму Пасху. Царские врата остаются настежь открытыми все семь дней – до вечерни субботы, и перед ними стоит всё тот же артос (его раздробят и раздадут только в субботу Светлой седмицы). Этот символ являет, что Христос по-прежнему среди нас, а врата рая остаются раскрытыми для всех вошедших в радость Господа. Особенность богослужений Светлой недели – они совершаются полностью без чтений, все тексты поются, причём устав предписывает использовать последовательно восемь гласов (мелодий) – каждый день недели свой глас из Октоиха, чтобы всю гамму церковных мелодий приложить к Пасхальным гимнам. Также на Светлой седмице ежедневно совершаются крестные ходы вокруг храма: по окончании утрени или литургии духовенство с иконами и святынями обходит церковь, а иногда и всё поселение, воспевая «Христос воскресе». В древней Руси такие крестные ходы проходили даже по полям – для освящения окружающего мира Пасхой.

Интересно, что каждый день Светлой седмицы именуется «Светлый понедельник», «Светлый вторник» и т.д., подчёркивая равночестность этих дней. В богослужебных текстах говорится, что Светлая неделя – это как один продолжительный день, «день, еже сотвори Господь» (Пс. 117:24). Канон Пасхи поётся всю неделю (его повторяют ежедневно на утрене). Евангелие на литургии читается каждый день – различные явления воскресшего Спасителя из четырёх Евангелий. Первые три дня читаются заключительные главы Евангелий от Иоанна, Матфея и Луки (о явлениях Марии Магдалине, ученикам в пути, апостолам), в субботу – заключение от Марка. При каждении храма всю Светлую седмицу диакон вместо обычного 50-го псалма поёт пасхальный гимн «Воскресение Христово видевше…». Также вместо многих обычных возгласов поются пасхальные тропари. Сохраняется литургический обычай Пасхи – на ектениях и молитвах не преклонять колена (не вставать на колени) в знак торжества (по преданию, это уставное правило ещё с апостольских времён, упомянутое свт. Василием Великим и узаконенное 20-м правилом I Всел. Собора). Только в Пятидесятницу, на вечерне, снова станут на колени.

В народе Светлая неделя также считалась временем особой радости: прекращались всякие печальные дела, поминовение усопших переносилось на следующий Фоминин воскресный день (Радоницу). В России существовала традиция в Светлую неделю устраивать народные гуляния, звонить во все колокола. Даже цари приглашали к себе простолюдинов и дарили им куличи и яйца. В Императорской России до революции на Светлой седмице закрывались трактиры и запрещалась продажа алкоголя – по древнему обычаю «во все дни Пасхи не устроять зрелищ мирских» (правило Трулльского собора 66). То есть от Пасхи до Фоминой недели все христиане призывались посвятить время лишь празднованию, делам милосердия, чтению Писания и участию в Таинствах. По сей день в православных странах Пасхальная неделя – время школьных каникул, отдыха, посещения близких с пасхальными приветствиями.

Исполняя апостольский завет, Церковь непрестанно возглашает Пасхальную весть. Уже двадцать веков звучат эти слова, сохраняя ту же силу: «Христос воскрес из мертвых, смертью смерть поправ, и сущим во гробех жизнь даровав!». Пасха была, есть и будет центром православного благочестия – до тех пор, пока Сам Господь вновь не явится во славе и не совершится общее воскресение. Тогда радость Пасхи окончательно наполнит всё существо мира, и наступит вечное торжество жизни в Царстве Божием, начаток которого мы имеем уже ныне, воспевая единым сердцем: «Христос воскресе! Воистину воскресе!».