† Святого Игнатия мученика
Преп. Игнатий, в крещении Иоанн, родился в селении Эски-Загора епархии Терновской.
Родители его, Георгий и Мария, переселясь в Филиппополь, отдали здесь сына учиться грамоте. Имея хорошие способности, он скоро выучился тому, чему учили. С молодых лет он почувствовал стремление к пустынной жизни и удалился в обитель преп. Иоанна Рыльского. – Старец попался ему человек жестокий; шесть лет жил он у этого старца, выполняя должность чтеца в храме и с веселием незлобия перенося от старца брань и побои. Наконец, когда гневный старец бурей гнева подверг опасности жизнь послушливого Иоанна, – тот вынужден был убежать от него.
В то время шла война между Сербами и Турками. Магометане принуждали отца Иоаннова идти на войну в звании и тысященачальника, как человека сильного и храброго; но он отвечал, что не может воевать против единоверцев и единоплеменников. Дикари прокололи ему бок и потом лишили его головы. Недовольные тем, в бешенстве фанатизма захватили жену и двух дочерей страдальца и страхом принудили потурчиться. Иоанн, переодевшись, скрылся в доме доброй старушки; его искали здесь, но не угадали переодетого. Добрая старушка выпроводила его в Валахию. Переходя из одного места в другое, попал он в Бухарест и здесь подружился с блаж. Евфимием.
В Бухаресте и тогда жил разврат. – Иоанн, опасаясь соблазнов, решился пробраться в Афон. Дорогой был он в Шумле и здесь в скорби узнал о падении друга своего Евфимия. Между тем разбойничья шайка Турок, производя грабёж, захватила Иоанна и принуждала его потурчиться. – Иоанн дал обещание принять исламизм и, оставленный на свободе, убежал из Шумлы в Эски-Загору. Отсюда с одним Афонцем обители Григориевой пришёл на Афон и поселился в Григориате. Пробыв здесь и в других местах несколько времени, пришёл в скит Анны к блаженному Василию. С ним вместе по надобности отправился он в Солунь; здесь при них пострадал за Христа препод. Давид; – твёрдость страдальца одушевила Иоанна желанием пролить кровь свою за веру Христову. По возвращении в скит старец скоро заболел и умер. Иоанн перешёл в такой же строгий скит Кавсокаливский. Скит св. Анны на восточном скате горы Афона; «тут же неподалёку скит Кавсокаливский и третье отшельническое место – Каруля. Все эти высшие школы подвига устроены в местах диких, трудных и едва доступных путнику. – Восточная оконечность Афона до сих пор верна первому образцу Афонского подвижничества, оставленному на горе св. Петром». Так говорит недавний посетитель Афона. В Кавсокаливском скиту Иоанн узнал, что друг его Евфимий совершил мученический подвиг. Радуясь блаженной доле друга, Иоанн ещё более стал желать мученичества. Явясь к преподобному духовнику Никифору, усердно просил он принять его в духовное руководство. Старец поручил его старцу Акакию. Пища его была хлеб и вода и то в малой мере; день и ночь молился он коленопреклонно и читал священное Писание. Не взирая на такие подвиги, он был весел. Древняя злоба подняла против него сильную брань плоти; он пал на землю и долго лежал, борясь с адским огнём; потом прибежал к попечителю своему Акакию и просил помощи. Старец утешал скорбевшего. Подвижник пришёл в церковь, взял в руки икону Богоматери и, лобызая, со слезами молил Пречистую избавить его от брани. Пречистая не оставила без помощи. Блаженный почувствовал внезапно чудное благоухание, и брань не возвращалась более. Когда духовник Никифор увидел в Иоанне твёрдую решимость быть и верным исповедником имени Христова, он постриг его в иночество с именем Игнатия и потом отпустил его в Константинополь с опытным старцем Григорием. Прибыв 29 сентября в Константинополь, нашли путники нужное платье и решено было начать в пятницу подвиг, В назначенный день блаженный Игнатий являлся в суд, но узнал, что заседания не будет до вторника. Исповедник готовился слёзной молитвой перед иконой Богоматери в доме одного Христолюбца Григория. Во вторник, явясь в суд, он говорил судье: «дурные люди выдают поддельную монету за настоящую, да и ещё насилием принуждают брать её». «Да, это – дело не доброе», сказал кадий; «кто же эти такие нечестивцы?» «Вы магометане», отвечал исповедник. «В молодых годах ваши Турки насилием принудили меня дать обещание отречься от Христа и принять магометанство. Вижу нечестие обещания моего – и свободно говорю, что магометанство ложь и пагуба души». С этими словами сбросил он с головы зелёную повязку. «Кто тебя привёл сюда?» с гневом закричал судья. «Моё собственное желание – очистить совесть свою». И, вынув икону Спасителя, прибавил: «видишь Судию вселенной?» – «Оставь глупости», сказал наглый кадий. «Лучше будет, если выполнишь обещание, – будешь и в почёте, и с деньгами. Иначе готова страшная казнь. Подумай хорошенько». Исповедник отвечал с улыбкой: «охотно уступаю тебе всё счастье земное; бедняку магометанину не может достаться иная доля, кроме земной и скотской жизни. А там и ему, и его обманщику куда как плохо будет!» Судья изменился от гнева в лице, и слуги заперли Игнатия в сторожке, надев на него железные цепи. Недовольные тем, они то нагло насмехались над ним, то били его, заставляя принять магометанство. Кадий, окончив другие дела, вновь потребовал к себе исповедника. «Кто привёл тебя сюда?» снова спросил кадий. «Господь Иисус Христос», отвечал исповедник. «Послушай, друг мой», ласково говорил кадий, «ты горяч и заносчив, – одумайся: придётся тебе испытать такие муки, о каких ты и не думаешь». «Вечная участь, судья, стоит того, чтобы хлопотать о ней не холодно. Равнодушие в таком деле не умно и преступно. Если же не дорожим мы небесной истиной и покойно любим ложь человеческих произволов (а как это безнравственно и низко!), то уже слишком не умно быть беззаботным на счёт своей вечной участи. – Не так ли? Между тем не трудно понять, что сколько рай Магометов – грязен и вонюч, столько же рай, открытый Христом Господом, – истинный рай. Итак, прикажешь ли отрубить мне голову, или повесить, готов на всё с радостью», говорил исповедник. Судья велел отвести его в темницу. Спутник Григорий с радостью выслушал, что было со страдальцем. – И другие христиане также хвалили Господа и молились за исповедника. Что делали в темнице с Игнатием, подлинно не известно, но Константинопольские христиане говорили, что страдальца жестоко терзали там. Когда кадий вновь призвал к себе Игнатия и увидел, что ни ласки, ни пытки не изменяют твёрдого исповедника, он определил удавить его. Так святой, повешенный на парма-кани, был задушен 8 октября 1814 года в четверток в 6 часов.
Старец Григорий, спустя три дня, за дорогую цену купил мощи мученика и 20 октября прибыл с ними на Афон.