† Страдание святого Георгия мученика
Блаженный Георгий родился в Сербском городе Кратове, что в 10-ти часах пути от Штипа. Родители его, Димитрий и Сарра, были люди благочестивые; шести лет он отдан был учиться книжной науке и учился очень успешно; потом обучался мастерству дел серебряных и рано остался сиротою после отца. Прекрасный лицом и очень статный, Георгий боялся и оставаться в родном южном городе, как бы не взяли его силою ко двору султана, что тогда бывало часто. Потому удалился он в город Софию. Здесь, поселясь в доме священника Петра, просвещенного и благочестивого, усовершил он свои познания о вере и утвердился в любви к христианскому благочестию. Скоро стал он заметен по своим отличным качествам. Магометанам захотелось привлечь завидного молодого человека в свою касту. Они выбрали ловкого из своих ученых (улемов) для разговоров с Георгием.
Лукавый законник явился к Георгию под видом заказа работы. Объяснив, что требуется сделать из принесенного серебра, и назначив щедрую плату, магометанский учитель похвалил искусство мастера и его дарования; затем говорил: «женился бы на дочери городского аги, тебя осыпали бы почетом, ты был бы первый человек в городе». – Георгий благодарил за участие и сказал: «а прочна слава земная?» Законник отвечал: «конечно, земное все не прочно, но Магомет обещал райские наслаждения исполнителям его заповедей». «В чем же состоят заповеди?» спросил Георгий. «В доброй вере и чистоте телесной, – а чистота требует омовений и молитв», отвечал законник. «Но если, спросил Георгий, живет человек блудно и предается ненасытно удовольствиям плоти и желудка, – примут его в рай?» Последователь Магомета должен был сознаться, что без исправления сердечного попадешь не в рай, а в муку. «Однако, продолжал Георгий, ваши властители, судии, начальники предаются нечистым делам и умирают, не думая отказываться от жизни грязной: не подлежат ли они, по твоим же словам, мучению вечному?» «Бог прощает грехи ради милостыни, говорил законник. Но смотри, сколько наши султаны и паши созидают мечетей, мостов, фонтанов, домов странноприимных!» – «Жертва нечистого сердца не угодна Богу, говорит Георгий. Какие здания великолепные построены языческими царями! Какие громкие дела совершены! Не скажешь же ты, что эти язычники в раю. – Вот у нас при искуплении жертвою Сына Божия, при благодати Духа Святого, сколько царей, священников, мирян, воинов в числе святых, и они источают исцеления для притекающих с благоговением! Если не веришь, – пойдем, я покажу тебе в этом городе краля нашего Милютина, который доселе покоится как бы спящий и мощи его благоухают. Ясно, как нельзя более, что это люди угодные Богу и вера их утверждается Богом, подающим силу чудес. Как же ты хочешь, чтобы отказался я от веры, которая приводит к Богу и вечному царству? Я уверен, что ты сам сознаешь все это; но прелести мира увлекают тебя за собою, вдаль от истины святой. Не так ли?»
Законник замолк и ушел; в душе его закипела злоба. Он чувствовал, что молодой человек, которого он надеялся легко увлечь за собой, сбил его с ног, его, знаменитого законника. Он видел, что такой защитник христианства не только в состоянии удержать готовых принять магометанство, но, – чего доброго? – отвлечет он сотни от Магомета ко Христу. Он сообщил своим собратам о разговоре своем с Георгием и прибавил: «если не разочтемся с ним, беда вере нашей». Законник явился к кадию с доносом, что Георгий хулит Магометову веру и всех султанов осудил на вечные муки. «Если оставить его быть христианином, прибавил он: вера его будет шириться насчет нашей; это – опасный человек».
Судья приказал привесть Георгия в себе, но без насилия; велел сказать, что хотят делать ему заказы. – Георгий понял, зачем зовут его, но не уклонился от того, чтобы свидетельствовать об истине Христовой. Когда вошел Георгий к кадию, кадий поражен был статностию его. Сделав ему заказы, высказал он и то, что райские блаженства Магометовы стоят того, чтобы быть магометанином. Георгий убедился, что призвали его не для заказов; он втайне помолился Господу Иисусу, да подаст ему свет и силу. Затем смело спросил: «чем могут доказать, что Магомет и усердные чтители корана пользуются блаженною долею?» – «Не покорились ли нам царства земные? отвечал кадий. Не платят ли нам дань народы? Если бы не любил нас Бог, не возвысил бы царства нашего». Георгий отвечал: «и прежде Магомета покоряли мечем царства: значит ли это, что все те победители, хотя бы язычники, угодны Господу? Земное счастье – не мера для вечности, а чаще говорит: ты принял благая в жизни, там тебе другая доля». – «Законодатель наш Магомет, говорил судья, беседовал с Богом и от Него принял закон». – «Ничем не доказал Магомет того, заметил Георгий, что он был в сношении с Богом, – ни чудесами, ни пророчествами. Знаете и вы, что когда Моисей принимал закон от Бога, тряслась гора Синайская от громов и молний: тут видел и понимал весь народ, что Моисей – посланник Божий, передает народу не свои вымыслы. Что же подобное найдете вы в жизни Магомета? Он говорил о себе то и другое: довольно ли того для доверия к нему? А каков закон его? Легкую преподал он веру, очень приятную страстям людским. Она нравится не содержанием святым, а тем, что дает волю скотским влечениям. Помилуйте, можно ли с здравым умом верить, что такая нечисть послана с неба?» Слушая неотразимые обличеиия, магометане выходили из себя и закричали: «умертвить нечестивца, он осрамил нашу веру». Судья приказал связать и отвесть его в тюрьму.
Священник просил стражей отдать ему Георгия на поруки. «Если любишь его, убеди принять магометанство, и тогда будет свободен», отвечали те. – Священник обратился к смотрителю тюрьмы, и тот по любви к священнику отпустил на время Георгия. Когда пришел Георгий в дом священника и они остались наедине, священник обнял исповедника и целуя говорил: «ты, Георгий, прославил ныне Господа, как первомученик Стефан. Будь же тверд и вперед: мученики славятся во всей вселенной; а какая еще слава ожидает их на суде всемирном!» Исповедник отвечал: «боюсь, что не вытерплю огня». – «Но подумай, говорил священник, что огонь геенский – страшнее; что значит временное страдание пред вечностию? Вся наша земная жизнь пред вечностию – мгновение». Георгий просил священника постараться выкупить его, если можно; «хотелось бы, прибавил он, потрудиться еще на земле для Господа». Священник обещал все сделать, что может, и отпустил Георгия.
На другой день грамотные Турки угрозами и бранью заставляли Георгия отказаться от Христа. Исповедник остался непреклонен, и его скованного посадили в темницу. Священник тайно ходил к судье и обещал ему большие деньги за свободу Георгия.
Спустя неделю исповедник снова выведен был на суд. Судья, указывая на сына, говорил, что наравне с сыном будет любить Георгия и сделает своим наследником, если Георгий исполнит известное желание его. Исповедник отвечал: «если так любишь меня, оставь меня быть христианином; иначе не нужны мне ни богатство, ни известность». – «Нс требую от тебя, сказал судья, чтобы отрекся ты от Христа; ιι я уважаю Христа, как пророка, имеющего судить людей; но еще уважаем мы Магомета, так как вручил ему Бог ключи рая». – «Благодарение Богу, говорил Георгий, что признаешь ты Христа посланником Божиим, имеющим судить вселенную: но Магомет не доказал ничем, что он посланник Божий. Пророки не предсказывали об нем. Чувственный рай его – рай ли? Бесчестие человеческому смыслу. Коран упал ему с неба? Где доказательства тому? Басни, которыми наполнен коран, показывают. что не умное дело доверять корану».
Магометане скрежетали зубами, и судья едва удержал их от насилий. «Сжечь его, кричали они: он обругал Магомета, султана и всех правоверных». Судья, обратясь к Георгию, сказал: «оправдывайся; слышишь, в чем обвиняют тебя». Исповедник отвечал, что «не хулил он создания Божия, а только показывал истину, чего должны ждать себе люди, подобные язычникам; за истину готов умереть». – «Хула ли это?»; спросил судья предстоящих. – «Мы слышали хулы его прежде, отвечали они; если отпустишь его, будем жаловаться султану». Судья, обратясь к народу, сказал: «грех будет на душах ваших; делайте, что хотите». – Рассвирепевшие бросились на исповедника и одни плевали на него с ругательствами, другие били и толкали. Глашатай прокричал: «правоверные! несите дрова, чтобы сжечь хулившего закон наш».
Когда шел мученик мимо церкви св. Софии, священник Петр подошел и сказал ему: «недолго терпеть, Георгий; потерпи». Георгий отвечал: «помолись, отче, чтобы укрепил меня Господь». Сторожа прогнали священника. Так как у священника был один человек, который хотя носил турецкую одежду, но любил христианскую веру и только по страху не исповедовал ее: то священник поручил этому человеку следовать за исповедником и замечать все, что будет происходить. В то же время священник просил иереев и всех христиан молиться за исповедника Христова, и все молились: укрепи его, Господи!
На площади сложен был большой костер. Еще раз ласками и угрозами заставляли Георгия отречься от Христа. «Я уже не раз заявлял, что не отрекусь от моей веры», отвечал исповедник. Его раздели и оставили в одной рубашке. Зажгли костер и толкнули в костер. Когда взволдыряло тело, вытащили его и говорили: «каково? не жарко ли?» – «Ей, не чувствую, отвечал святой; для вас же несчастных готов огонь вечный». – С гневом и бранью бросили его опять в костер. Лице его обращено было к востоку. – Когда обгорели веревки, связывавшие руки его, он оградил себя крестным знамением и громко сказал: «Господи Иисусе Христе! в руки Твои предаю дух мой». Один из предстоявших, схватив обрубок, ударил им мученика по голове, и он испустил дух. Вслед затем, при ясном солнце, явилась на небе туча и пролился дождь. – Христиане прославили Бога и просили начальство отдать им тело мученика. – Не надейтесь, закричали Турки, все сожжем и развеем прах». Злобные набросали в костер животных, чтобы нельзя было распознать обгорелых остатков. Но все сгорело, кроме тела мученика. «Священник надеется достать тело, говорили фанатики, но сожжем его до завтра; если не так, бросим его в овраг нечистот». – Христиане почли за лучшее разойтись. Ночью тайно один взял тело мученика в дом свой, откуда перенесено оно в соборный храм св. Георгия. – Священник Петр, явясь к судье, объявил: «рано утром пришел в церковь и нашел там тело Георгия: позволено ли будет предать его погребению?» Судья сознался: «Георгий – святой: те, которые стерегли его, говорили, что сколько ни подбрасывали они дров, тело не горело». И дал разрешение похоронить усопшего. Святой мученик пострадал 1515 года февраля 11-го дня, в неделю мясопустную, на третьем году султана Селима, при митрополите Панкратии.
Мученик был 18 лет, ростом высокий и тонкий, брови высокие и густые, нос изогнутый книзу, пальцы тонкие и длинные; нравом смирный и простой, – всех предварял он поклоном и всякого называл господином; никогда не смеялся попусту и праздное слово не выходило из уст его; не хвалился ничем и не завидовал никому.
Таков новый мученик Христов.