Страдание святого мученика Викентия

Память 11 ноября

Отечеством святого Викентия была Испания. Сей святой еще от дней своей юности посвятил себя на служение Богу и, прилежно изучая Божественное Писание, поучался в Законе Божием день и ночь. Он имел премудрого и исполненного добрых дел учителя, блаженного Валерия, епископа в городе Августополе. Сей епископ, видя, что ученик его Викентий благоразумен и благонравен, посвятил его в диаконы и сделал проповедником слова Божия. Ибо хотя сам он и весьма хорошо знал Священное Писание, но, будучи косноязычен, не мог ясно говорить, а поэтому и поручил своему диакону, блаженному Викентию, как человеку достойному, премудрому и ясно говорящему, поучать народ в церкви, проповедуя слово Божие. Святой Викентий приняв от своего епископа сие повеление и благословение, не только в церкви, но и на всяком месте, где было для того удобно, усердно поучал и наставлял народ, указывая путь спасения для души.

В то время от нечестивого императора Диоклетиана, в Испанию был прислан один судья, по имени Датиан, родом грек, жестокий по характеру и яростный гонитель и мучитель христиан. Послан Датиан был для того, чтобы без пощады предавать смерти всех исповедывающих имя Христово. Этот судья, прибыв в один испанский город Валенсию, пролил там много христианской крови, похищая, как волк, овец Христовых. Услыхав здесь об епископе Валерии и о диаконе его Викентии, живущих в Августополе, Датиан послал за ними своих воинов, повелев заковать их и в оковах привести к нему на суд. Воины, исполняя повеление Датиана, взяли обоих святых, заковали их в тяжелые железные оковы, и повели в Валенсию, причиняя им по дороге большое стеснение, истомляя их голодом, жаждою и быстрым ходом, ибо сами воины быстро ехали на конях, а святые, не будучи в состоянии поспеть за воинами, едущими на конях, падали, и их влекли долгое время, как брёвна, привязанными к коням.

Когда они были приведены в город Валенсию, то мучитель повелел тотчас ввергнуть их в мрачную и смрадную темницу, в каковой держали их долгое время без пищи и питья. Но Бог укреплял их Своею благодатью, дабы они не изнемогли и не потеряли сил для совершения мученического подвига. Между тем мучитель, боясь, чтобы узники не умерли, и ему не на ком было бы проявить свою ярость, приказал привести их к себе. Увидав, что они нисколько не пострадали ни от голода, ни от жажды, ни от тяжелых оков, а, напротив, окрепли телом и просветились лицом, мучитель сказал темничному стражу:

– Зачем ты давал им пищу и питие? Они сильно потолстели.

Страж с клятвою уверял его, что ничего не давал заключённым.

Тогда мучитель со строгостью стал говорить с епископом, думая, что если он устрашит своею строгостью епископа, то тем более сделает кротким и боязливым диакона. Но сего не случилось, ибо Господь низлагающий сильных с престолов, и возносящий смиренных, благоволил, дабы гордость сего надменного мучителя была посрамлена юнейшим и низшим по сану. Датиан прежде всего спросил епископа:

– Почему ты противишься царскому повелению и не поклоняешься нашим богам, а прославляешь какого-то Христа?

Епископ давал ответы Датиану тихим голосом и с кротостью, как бы показывая некую боязнь. Тогда диакон Викентий, исполнившись Святого Духа, возгорелся ревностью о Боге и сказал своему епископу:

– Зачем ты, отче, говоришь так тихо, как бы боясь, и отчего на лаяние этого пса не отвечаешь с дерзновением. Исповедуй громким голосом силу Христову и свободно обличай и побеждай безумие сего лукавого человека, который хочет идти против Бога, своего Творца, даровавшего ему такую власть, и хочет подобающее Богу почитание воздавать бесам. Ныне надлежит совершенно победить того диавола, коего многие люди, как немощного и трусливого, изгнали именем Христовым, и сокрушить главу сего змия.

Датиан, услыхав сии слова, и видя, что святой диакон Викентий ни во что считает всю его силу, власть и угрозы, сказал предстоящим:

– Уведите отсюда епископа, я побеседую с сим юным диаконом.

Обратясь затем к палачам, мучитель сказал им:

– Приготовьте все орудия мучений, дабы ответить самым делом тому, кто унижает нас своими словами.

Потом повелел, привязав святого к дереву, строгать и терзать его тело железными когтями. Когда воины приводили в исполнение приказание Датиана, то земля оросилась кровью, текущею потоком из истерзанного тела, а через глубокие язвы мученика стали видны кости. Мучитель же, насмехаясь над святым, говорил ему:

– Что ты теперь скажешь, Викентий, видишь, какими ранами уязвлено и растерзано твое тело?

Но святой отвечал ему:

– Чего я желал, то и получил, ибо сие то самое, чего я всей душою желал; поверь мне, судья, что для меня не было выше желания, как пострадать за моего Господа; и никто не оказал мне сей милости, кроме тебя. Хотя ты и по злобе сие делаешь, тем не менее оказываешь мне благодеяние, предав меня мучению, ибо сколько ты умножаешь мои мучения, столько мой Господь приготовляет мне и воздаяний на небе. Я посредством этих тяжких мучений, как по ступеням, восхожу к моему Богу, живущему на высоте: надеждою на Него я как бы уже прикасаюсь к небу, а царское повеление отвергаю и смеюсь над твоим безумием. Не прекращай моих мучений, но предай меня еще большим мукам: молю тебя, будь более и более для меня жестоким и повели твоим слугам не переставать меня мучить, пока не умрет мое тело; я же, как раб Христа, Господа моего, готов всё претерпеть за имя Его.

Мучитель, выслушав сии слова святого, пришел в ярость и закричал на слуг, чтобы они не жалели рук для мучения и еще сильнее мучили Христова страдальца. Когда же он увидал, что слуги изнемогают, то, встав, начал их бить.

А святой смеялся над его гневом и говорил ему:

– Что ты делаешь, судья? За что ты бьешь своих слуг? Они меня мучают, а ты отомщаешь им за сие.

Датиан, уязвленный сими словами мученика и его непобедимым терпением, пришел в еще большую ярость: заскрежетал зубами, сильно побледнел и затрясся от гнева. Затем, несколько успокоившись, он с кротостью стал говорить слугам:

– Что это значит, мои верные слуги, что сей злодей не чувствует тяжести ваших рук и не страшится мучений, но еще и смеется над вами, как никто никогда не смеялся? Мало ли было разбойников, злодеев, отцеубийц и волшебников, которых вы замучили вашими сильными руками, и не было ни одного такого, как сей, который теперь в ваших руках и смеётся надо мною и над вами. Неужели вы снесёте такое посрамление? Соберите все свои силы и еще сильнее мучайте его.

Но святой Викентий еще более смеялся над их слабостью и говорил:

– Не прошу я тебя, мучитель, чтобы ты перестал меня мучить, но изобрети еще большие муки, ибо сила Христова, помогающая мне, гораздо более, нежели твоя сила, предающая меня мукам, и я не ослабею, исповедуя и прославляя Иисуса Христа, Единого Истинного Бога. О если бы и ты познал Сего Бога, видя Его великую силу, являющуюся во мне слабом, и каковой ты со всеми своими слугами не можешь победить; но ты, видя не видишь, и слыша не разумеешь и не перестаешь совершать бесовскую волю на погибель своей душе!

Судья, не могший ничего достигнуть муками (ибо сквозь суставы и кости мученика проникало острое железо и доходило до его внутренностей, но он оставался невредимым), задумал лестью склонить святого к своему нечестию, и стал ему говорить кротко:

– Пощади твою юность, Викентий, и не желай, чтобы цветок твоей жизни прежде времени завял, не прекращай долгих лет своей жизни, но пощади самого себя и принеси нам раскаяние, дабы не погибнуть тебе совершенно. Ибо я жалею тебя и желал бы видеть тебя не в бесчестии и муках, но в почёте и в славе, так как я испросил бы для тебя великую почесть, если бы ты послушал меня.

Святой Викентий на эти льстивые слова Датиана ответил:

– Для меня гораздо хуже твое лукавое милосердие, нежели твоя ярость, ибо я не столько боюсь мук, сколько устрашаюсь твоих льстивых слов. Прекрати это пагубное для моей души лукавство, и обрати на меня всю силу своего мучительства, предай меня мучением без милости и познай силу Христа, вселяющуюся в любящих Его.

Сии слова мученика снова привели мучителя в сильный гнев и он повелел пригвоздить мученика ко кресту и разными способами мучить всё его тело. Когда слуги, исполняя повеление мучителя, распятого святого били и разожженным железом опаляли его раны, то Христов мученик вдруг упал с креста на землю. Слуги, думая, что святой уже умер, взяли его, желая унести оттуда. Но святой, укрепляемый благодатью Христовою, освободился из их рук, и снова повис на кресте. При этом он укорял слуг в нерадении, говоря, что они без усердия исполняют повеление своего господина. Тогда слуги пришли в сильную ярость и начали всячески мучить святого со всей своей силой, пока сами совершенно не изнемогли. После этих мук, по повелению мучителя, святого Викентия заключили в темницу, в коей всего израненного, с раздробленными членами и растерзанными жилами, положили на острых черепках. Когда наступила ночь и стража крепко спала, внезапно в темнице воссиял свет и к святому сошел с неба лик Ангелов, утешая его в страданиях. Святой мученик Викентий, получив через сие ангельское посещение исцеление своих ран и исполнившись неизреченной радости, прославлял Бога. Стерегущие его воины проснулись, услышав, что он с веселием воспевает, и увидя в темнице несказанный свет, сильно испугались и побежали известить об этом Датиана. А он находился в большом затруднении, измышляя всю ночь, что бы еще сделать с непобедимым мучеником, и, наконец, придумал такую хитрость. Он повелел приготовить прекрасное ложе и постлавши на нем мягкую постель, положить на нее святого. При этом мучитель повелел приставить к святому соблазнителей, научив их, чтобы они утирали кровь его, перевязывали раны и оказывали ему всякие услуги, как бы сожалея его и печалясь о нем, и чтобы лобызая ноги его, они молили его помиловать себя, и не предавать себя еще большим мучениям, а исполнить царское повеление. Когда приводили в исполнение это приказание Датиана, то святой говорил:

– Для меня лучшим было ложе в муках на черепках, нежели сие, и сим вы лукавые соблазнители не прельстите меня.

Мучитель, видя, что хитростью своею он не может ничего достигнуть, снова обратился к мучениям. Он повелел разжечь железные доски и прикладывать их к бокам святого. Потом, по его приказанию, положили мученика на железную решетку и, разведя большой огонь под решёткой, как бы съедобное мясо жгли мученика.

Мученик же с твердостью переносил все сии муки, исповедуя имя Иисуса Христа, и окончил подвиг своего мученичества, предав свой дух в руки Господа своего.

Мучитель, видя, что святой умер, повелел вынести тело его в поле и бросить без погребения, на съедение птицам и зверям, а в отдалении повелел поставить стражу, дабы тело мученика не взяли христиане. Но Бог «хранит все кости» (Пс. 33:21) праведников, приставил необычайного стража к телу мученика, повелев охранять оное ворону. Стража, поставленная Датианом в отдалении, видела, что когда на тело святого нападало множество хищных птиц, то ворон всех отгонял и не позволял ни одной птице сесть на тело мученика. И хотя сам ворон, по природе своей, любит клевать мёртвые тела, но удерживаемый силою Божиею, он и сам не прикоснулся к телу святого и другим птицам препятствовал прикоснуться. И еще чудеснее, – когда пришел волк и хотел унести тело святого, ворон с силою напав на него, и бия его крыльями, отогнал и его. Когда стража возвестила об этом Датиану, он весьма удивился, однако, не хотел видеть в этом силы Божией и повелел бросить тело мученика в море. Воины, взявши честное тело Викентия, сели на корабль и отплыв далеко в море, бросили его в глубину морскую, а сами поплыли обратно к берегу. Когда они подплыли к берегу, то увидали тело мученика лежащим на берегу. Пораженные ужасом они убежали. А христиане, взявши святые останки мученика, с честью погребли их, прославляя Отца и Сына и Святого Духа.