Глава 11

1–11. О значении справедливости в отношении ближних и о пагубности несправедливости. 12–15. Против болтливости, пристрастия к клевете, неразумии в советах и легкомысленных поручительств. 16–23. Различное поведение и противоположные плоды праведного и нечестивого. 24–26. Против скупости и несострадательности. 27–31. Прочны лишь плоды благочестия.

Предостережение от применения неправильных весов и увещание к добросовестности в этом отношении (ст. 1, сн. Притч 20.10), составляет повторение постановления закона (Втор 25.13–16); нередкое повторение этого правила требовалось частыми случаями его нарушения особенно в торговле (Сир 26.27). Премудрый подкрепляет наставление свое мыслью о Всеведущем и Всеправедном Боге. О пагубности гордости (ст. 2) Премудрый говорит неоднократно (см. Притч 16.18, 18.12), равно как и о благе противоположной добродетели – смирения (сн. Притч 3.34), которое, по контексту данного места (ст. 2), есть вместе и мудрость и прославление. LXX делают здесь прибавку, – по-славянски: «умираяй праведник остави раскаяние, удобна же бывает и посмеятелна нечестивых погибель», – выражающую ту мысль, что противоположное нравственное настроение праведного и нечестивого при жизни сопровождается или имеет следствием различный до противоположности характер самой смерти и посмертной памяти того и другого. Ст. 3 продолжает мысль ст. 2 о превосходстве прямодушия праведности пред коварством злобы – даже для одного внешнего благополучия человека. Ст. 4 усиливает мысль ст. 2 гл. Х-ой: не только богатство, собранное неправыми путями и средствами (Притч 10.2), но и вообще всякое богатство не принесет пользы нечестивому, спасение заключается лишь в правде, праведности, – спасение именно «в день гнева», т. е. Божественного гнева и суда Божия (ср. Иез 7.19; Соф 1.18; Сир 5.10). Ст. 5–6 совершенно параллельны как между собой, так и со ст. 3 (ср. также Притч 10.3; Прем.5:15), выражая противоположность жизненного жребия праведного и нечестивого, соответствующую противоположной нравственной настроенности того и другого. Из особенностей духовного настроения праведного и нечестивого объясняется, по ст. 7–8, противоположная судьба того и другого, как при жизни, так и по смерти: праведник, выше всего ценящий благо общения с Богом, переходя в загробную жизнь, в этом самом убеждении своем имеет крепкую и благую надежду на милосердие Господа (ср. Притч 10.28); напротив, нечестивый, при жизни всею душой преданный земным благам и пренебрегавший благом общения с Богом, умирая, лишается благ земных, к которым страстно был привязан душой (Пс 48.18), уразумевает, наконец, истинную цену благ духовных, и в этом позднем сознании – заключается для него источник новых мучений. Прижизненное спасение праведника от скорби, которая вместо него постигает нечестивого (ст. 8), – примеры часто бывали в библейской истории (по книге Есфирь, гибель, ожидавшая иудеев в Мардохее, в действительности постигла язычников и Амана Эсф.7–9; по кн. пророка Даниила, нечестивые клеветники этого пророка погибли вместо него, Дан 6.25), – составляло скорее благочестивое теократическое верование избранного народа Божия (ср. Ис 43.3), чем факт опыта, который (опыт) всегда даст гораздо более примеров противоположного свойства. На почве этого выражения могло создаваться убеждение, что общественное мнение всегда сорадуется счастью праведника и радуется гибели нечестивого (ст. 10–11, ср. Есф 8.15, 3.15), хотя действительность, конечно, предоставляет немало явлений и обратных тому. Во всяком случае, присутствие в городе людей праведных есть залог благополучия и общества (ср. Быт 18.24 сл.).

Следует ряд изречений разнородного содержания, частью в отношении к личной нравственной жизни человека, (ст. 12–13), частью в связи с общественными (ст. 15) и государственными (ст. 14) отношениями. Именно, осуждается как горделивое, презрительное отношение к ближнему, обыкновенно служащее признаком глупости гордого (ст. 12а ср. Притч 14.21), так и легкомысленное отношение к чести и доброму имени ближнего, выражающееся в распространении слухов и речей, служащих к его опорочению (ст. 13а, ср. Лев.19:16; Иер 9.3); похваляется, напротив, скромность, молчаливость (12б) и верность в хранении вверенной тайны (13б, ср. Сир 19.10, 27.16–21). В отношении народного управления одобряется присутствие при царе многих советников (ст. 14, сн. Притч 15.22, 24.6), разумеется, если они люди – глубокого ума и доброй совести. В ст. 15 повторяется, данное уже в Притч 6.1 предостережение против необдуманного поручительства, и одобряется житейская осторожность в этом отношении.

Взаимное соотношение двух половин ст. 16-го по тексту евр. -масор. и Вульг представляется неясным и может быть понято лучше по тексту LXX (слав., русск. синод.), имеющему между этими двумя предложениями два других, из которых первое заключает в себе противоположение первой мысли стиха, а другое – второй его половине. Весь стих 16 по т. LXX читается так:Γυνὴ εὐχάριστος ἐγείρει ἀνδρὶ δοξαν, θρόνος δε ἀτιμίας γυνὴ μισοῦσα δίκαια πλούτου ὀκνηροί ἐνδεεῖς γίνονται, οὶ δὲ ἀνδρεῖοι ἐρείδονται πλούτω. Слав. и русск. синод, дословно передают чтение LXX, причем слова, не имеющиеся в евр. т., в русск. заключены в скобки. Вместо этого антитетического параллелизма Вульгата ближе к т. евр. – дает параллелизм синтетический или сравнительный: mulier gratiosa inveniet gloriam et robusti habebunt divitias. Чтение LXX-ти ст. 16 заслуживает предпочтения пред т. масор. и Вульг. Мысль стиха: блага, даже внешние, приобретаются усилиями человека. В следующих стихах (17 и дал.) развивается мысль, что блага жизни достигаются именно нравственными усилиями, богоугодной религиозно-нравственной настроенностью человека. Именно источником благосостояния человека называется прежде всего благотворительность (ст. 17, сн. ст. 25), затем правда (ст. 18–19), благоговейная непорочность пред Богом (ст. 20–21). Вместе с тем противоположные пороки: немилосердие, коварство, жестокость, нечестие, являются источником гибели для повинных в тех пороках людей. Это, вообще, столь часто повторяющаяся, в книге Притчей, мысль о соответствии земного жребия человека его религиозно-нравственному достоинству (ср. Гал 6.8; 1Тим 4.8). В ст. 22, соответственно тому, в образном сравнении высказывается мысль о непристойности благолепия или, общее, блага для нравственного безобразия, которое от присоединения к нему изящной обстановки еще нагляднее являет свое ничтожество (ст. 22-й – пример так называемой эмблематической притчи). Ст. 23 представляет как бы заключительное обобщение предыдущих мыслей – о противоположности жизненных стремлений и чаяний праведных и нечестивых.

Высоко ценя щедрость и благотворительность, Премудрый устраняет здесь возможное у благотворителей опасение разорения, обеднения, – указывая на особое промышление Божие о благотворительных, у которых по мере большего развития щедрости увеличивается благосостояние (ст. 24–25, сн. Пс 111.9; 2Кор 9.9); напротив излишняя бережливость (ст. 24б), а особенно неумеренная скупость, соединенная с жестоким равнодушием к нужде ближнего (26а), не созидают благополучия человека. В ст. 26а имеется в виду случай народного голода, когда случается, что корыстолюбивый торговец намеренно задерживает, не пускает в продажу своих запасов хлеба, чтобы после иметь большой барыш: участь таких алчных и немилосердных людей – проклятие со стороны народа (ср. Сир 5.4). В тексте LXX и слав. эта мысль усиливается посредством стоящего здесь в начале ст. 26 добавления: ὁ συνέχων σῖτον ὑπολείποιτο αὐτόν τοῖς ἕθνεσι , слав.: удержаваяй пшеницу оставит ю языком, – т. е. при возможном вторжении в страну неприятелей алчные хлеботорговцы, отказывавшие своим соотечественникам в насущном хлебе, сделаются со всем имуществом своим жертвой грабежа иноплеменных поработителей

Мысль ст. 27 с небольшим изменением была высказана выше – в Притч 10.24, а – ст. 28-го – в ст. 2 той же главы. Уподобление благосостояния праведника цветущему дереву (ст. 28) не раз встречается в Библии (Пс 1.3, 91.13; Ис 66.14).

«Получит в удел ветер», т. е. лишится (сн. Ис 26.18; Ос 8.7), расточительный и безумный и, вследствие бедности и разорения (Лев.25:39), принужден будет стать рабом более толкового, что, по мысли Премудрого, в порядке вещей (Притч 17.2).

Плоды праведности – жизнь с ее благами (ст. 30, сн. Притч 3.18) убеждают всякого в действительности нравственного миропорядка. Тем бесспорнее страшное возмездие нечестивому (ст. 31). Ст. 31 по чтению LXX буквально и повторяется в 1Пет 4.18 в отношение к христианскому обществу.