Глава 22

Речь Елифаза в третьем разговоре. 1–5. Правосудие Божие, как основание для заключения о греховности Иова. 6–20. Двоякого рода грехи Иова. 21–30. Совет сблизиться с Богом и последствия этого.

Не обращая внимания на последнюю речь Иова, не опровергая отмечаемых им фактов, Елифаз настаивает на заслуженности постигших его бедствий, выводя эту мысль из положения о Божественном Правосудии. В отношениях к праведникам и грешникам Бог руководится исключительно началами строгого правосудия. Абсолютно всесовершенный, Он не получает выгоды от дел «разумного», – «ищущего Бога» (евр. «маскил»; ср. Пс 13.2), равным образом и поступки грешника не приносят Ему вреда. Поэтому Его отношение к тем и другим не определяется, как у человека, желанием доставить Себе пользу и избежать вреда. Бог наказывает грешника не потому, что, боясь его, стремится отстранить от Себя грозящую со стороны этого последнего опасность (ст. 4; ср. Прем. 6.7) и награждает праведника не под влиянием соображения подвигнуть на большую добродетель и тем извлечь для Себя выгоду.

При безусловном правосудии Бога для страшных страданий Иова нельзя найти другой причины, кроме великой греховности.

Предполагаемые («верно») грехи Иова заключаются в отсутствии у него внушаемой самою природой гуманности, человечности. Он не стеснялся брать залог (ср. Исх 22.26–27; Втор 24.10–13) с «братьев своих», т. е. лиц одного с ним племени, и притом «ни за что», т. е. не нуждаясь в них, так как сам был богат. Им руководила в тех случаях одна жадность (ср. Иов 20.19–21), доходящая до того, что в качестве залога отнималась последняя одежда у полунагих, – ничего не имеющих.

Житель пустыни, дороживший водою, он был настолько жаден, что отказывал в глотке воды изнывавшему от жажды и в куске хлеба голодному (ср. Ис 58.10).

Синодальное чтение представляет не совсем точную передачу еврейского текста. Буквальный перевод его, удержанный Акилою и Симмахом, будет такой: «человек с рукою – ему земля, и тот, кто высок по положению, водворялся на ней». «Человек руки», т. е. силы (Иов 40.9; Пс 76.16, 82.9) и насилия (Иов 35.9), Иов захватывал землю, расширял свои владения путем насильственного захвата (ср. Ис 5.8), не дозволяя селиться на ней слабым.

К лицам последнего рода относились вдовы и сироты: их просьбы и мольбы оставлялись Иовом без удовлетворения.

Величию и силе греха соответствует сила постигших Иова бедствий. Он «окружен петлями» – поражен болезнью, скорбями, бесславием (Иов 18.8–10), не видит возможности избавиться от них («тьма, в которой ты ничего не видишь», ср. Иов 17.12), близок к гибели: – «множество вод покрыло тебя» (ср. Пс 41.8, 68.3).

Иов.22:12–14. Грехи против ближних соединяются у Иова с грехами против Бога, – отрицанием Его всеведения и вмешательства в жизнь людей, – промысла.

Жилище Божие выше звездного неба, и с подобной высоты Богу видна вся земля, пред Ним расстилается ее необозримый для человеческого глаза простор, Бог всеведущ (ср. Пс 13.2).

Между тем, по мнению Иова, Бог, скрытый от земли облаками («облака – завеса Его»; ср. Плач 3.44: «Ты закрыл Себя облаком, чтобы не доходила молитва»), обладает ведением лишь того, что совершается в сфере небес, и, не видя происходящего на земле, не проявляет Своего суда над людьми (ст. 13; ср. Пс. 72.11, 93.7; Ис 29.15; Иез 8.12).

Подобными рассуждениями Иов уподобляется древнему, греховному (ἀρχαῖος κόσμος – 2Пет 2.5) допотопному человечеству («вода разлилась под основание их»), представители которого отвергали так же, как и он, Бога («отойди от нас»), отрицали вмешательство в свою жизнь своего благодетеля (ст. 17) и за то погибли, по человеческим рассуждениям (ст. 18), преждевременно.

Черная неблагодарность этих богохульников вызывает в Елифазе чувство глубокого отвращения, а гибель грешников, одновременно врагов Божьих и людей благочестивых («враг наш», ср. Пс 138.20–22; Рим 11.28), наполняла сердца этих последних радостью (ст. 19). Они видели в ней проявление Божественного Правосудия (ср. Пс 57.11–12; Пс 63.10–11).

Гибель допотопного человечества должна послужить для Иова предостережением. Если он желает избегнуть ее, обязан «сблизиться» с Богом, – оставить чувство вражды против Него (евр. «сакан» – быть в дружбе, в интимных с кем-либо отношениях – Пс 138.3). В результате этого кончатся душевные муки Иова: «будешь спокоен», и он получит награду.

Выдавая свой совет как бы совет самого Бога, Елифаз предлагает Иову принять его в качестве непреложной истины («прими из уст Его закон», ср. Притч 2.6) и всецело, до глубины души им проникнуться: «положи слова Его в сердце твое».

Удел такого человека – блаженство (Пс 93.12–13). Так точно и Иову, под условием исполнения им данного совета, – «удаления беззакония из шатра», не только будет возвращено утраченное счастье («устроишься»; евр. «бана» в смысле дарования прежнего счастья – Иер 24.6, 33.7, сообщения большего – Мал 3.15), но и дано больше, чем он имел. Иов сделается настолько богат, что «блестящий металл» (золото и серебро в неочищенном виде) будет для него так же бесценен, как прах, а лучшее офирское золото, как простой камень.

Не придавай значения земным богатствам, Иов будет считать своим величайшим, самым ценным сокровищем Того, кто дал ему их, т. е. Бога. Он будет «блестящим серебром» – серебро очищенное от примесей.

В качестве величайшего блага Бог сделается для Иова источником духовной радости и утешения (ср. Пс 36.4; Ис 58.14). Последние проявятся в том, что у него, прощенного и награжденного Богом, исчезнет мучительное чувство богоотверженности. Прощенный Богом, он смело и доверчиво поднимет к Нему свое лице (ср. Быт 4.6).

Проистекающая из доверчивой любви молитва Иова будет услышана Господом, а обеты, плод усердия, а не вынуждения, исполнены.

Иов будет настолько тверд в благочестии, что бедствия невинных не поколеблют его праведности (Пс 72.2–3, 12–14). При виде их он на основании личного опыта скажет, что они – не проявление Божественного неправосудия, ведут страдальца к возвышению и утверждению в добре: «ты скажешь: возвышение». Подобными рассуждениями он ободрит и самих страждущих, не даст им возможности впасть в грех отчаяния, неверия; они спасутся, благодаря ему: «он спасается чистотою рук твоих» (ст. 30).