Глава 4

и утучневая в народе моем. Не без намерения же поставил свое имя, но чтобы имя засвидетельствовало слова. Пoелику был весьма знаменит, как приявший в обладание всех живущих в Азии, Египте и Ефиопии; то поставил напереди имя свое, достаточное к засвидетельствованию сказанного. Сказал же: жил я в крайнем благополучии, изобилуя тысячами благ, и в таком находясь состоянии, продолжает говорит,

и дивился я всему этому,

Ибо, наслаждаясь таким благоденствием, видел, я сон скорбный, весьма устрашен был видением сна сего, а более смущен тем, что не мог, разуметь означаемого сном. Потому созвал тех, кто мог истолковать оный.

Не просто написал это, но употребил сравнение, дабы тем самым сделать явною для всех мудрость Пророка. Для сего исчисляет по народам мудрецов вавилонских, желая показать, что они вовсе ничего не знают, а Пророк просвещен Божиим Духом. Называет же его не тем одним наименованием, которое сам дал, но присовокупляет и имя еврейское. Ибо говорит: «Даниил, емуже имя Валтасар, по имени Бога моего». Столько удивлялся я ему с самого начала, говорит царь, что придал ему именование бога, которому прежде покланялся. И показывая причину, говорит: «иже Духа Божья свята имать в себе». А это узнал он из учения самого Пророка. Ибо откуда бы иначе узнал царь наименование Всесвятаго Духа, будучи привязан к ложным идолам?

Начал же говорить ему так:

Благоденствие часто доводит многих людей до того, что забывают благодетелей, а нужда обновляет в нас памятование о сделавших добро. И здоровый телом не хранит наименования об искусстве врача; но, впав в болезнь, прнипоминает, что уже и прежде, страдая тем же, возвратил себе здравие при пособии такого-то врача. Так и Навуходоносор, когда оных Святых предавал сожжению, не вспоминал благодеяний Даниила; когда же снова увидел сон, и возмутился душою, вспомнил о мудрости и о том, как был напомянут и истолкован Даниилом прежний сон. Потому, и говорит, что имеет он Духа Божия, в состоянии истолковать всякую тайну, и просит его, и этот непонятный для него сон сделать понятным. Потом рассказываетсон, и говорит: «Зрех древосреде земли».

Блаженный Даниил сказал, что древо означало самого царя; а что «высота досязаша до небесе», – сие, по сказанию Пророка, означало не природу дерева, но помыслы и мечтания. Потому и Исаия сказал: «наведет Бог, на ум великий, на» царя «ассирийска и на высоту славы очию его» (Ис.10, 12). Умом великим нарек его, как представлявшего и мечтавшего о себе высоко, что Пророк и изобразил вскоре: «Ты рекл еси: выше звезд поставлю престол мой, буду подобен, Вышнему» (Ис.14:13, 14). Посему Навуходоносор видит высоту древа, досязающую до неба. А поскольку овладел, можно сказать, целою вселенною; то видит, величину древа (то есть объем в широту простершеюся до самых концов земли).

«Листвием» называется видимое благолепие, и именно одежды, престола, царских чертогов, щитоносцев, копьеносцев и телохранителей, а «плодом« отовсюду приносимая дань. Посему о плоде сказано, что он «мног», а не прекрасен; потому что не был справедлив.

Ибо земледельцы, при его попечении пользуясь миром, собирали плоды земные, а воины получая от него оклады, проводили жизнь с оружием в руках.

потому что под его властью находились как варвары, ведущую жизнь зверскую, так и люди более разумные и кроткие, быстрые и парящие умом.

Бодрым (Ἔιρ) называется бдительный; ибо таково значение эллинского. Бдительным же называется Ангел, и означается сим его бесплотность; потому что обложенный плотию порабощен сну, и не преодолеваемый сном свободен от тела. Посему сказано: видел Ангела, имеющего бесплотное естество, который снисшел с неба.

И видит Ангела, сшедшим с неба, чтобы мог дознать, что определение о нем произнес сам Владыка всяческих. И слагая с себя царскую власть, научается он, кто дал ему царства. Ибо видит дерево посеченным и ветви отделенными от него, то есть князей, военачальников и воевод, и кому вверена была царем какая-либо другая правительственная власть. Видать же листья отрясенными, то есть, славу, какою был окружен на подобие листьевв, видит преходящею и увядающею; а плод – рассыпанным, потому что, когда царь подвергся сему бедствию, сборщики дани не боязненно уже оную обращали в свою пользу.

потому что принужденные против воли быть в рабстве, нашедши предлог в перемене царя, отступят от повиновения.

Ибо, подвергшись болезни умоповреждения, умоисступления и бешенства, безумствуя, неистовствуя и кидаясь с яростью на всех, Навуходоносор по необходимости обложен был узами. Однако же и сего недостаточно было, чтобы удержать его дома, но скитаясь проводил он время в пустынях, бедствуя на открытом воздухе, и подобно скотам, питаясь травою. Ибо сие означается сказанным:

Но сие дает видеть Божие долготерпение. Ибо кратким временем ограничивает Бог наказание, ожидая, что сим вразумлением порождено будет покаяние. Потом показывается, что изреченное неотразимо.

то есть, не лживо слово сие; потому что изрекший есть святый Ангел, бдительный, бесплотный. Изречено это, и оно будет, и будет не напрасно.

то есть, вот что сказал Ангел: для того будет сие с древом, чтобы все дознали, что един есть Бог, Владыка и Царь, поставляющий на земле царей и вручающий царство, кому восхочет. Ибо, показывая власть Свою, иногда униженного, вменяемого ни во что, делает царем, и устрояет, что высокие саном повинуются ему. Так Навуходоносор, пересказав сон, говорит Даниилу:

то есть, скажи истинно и точно,

Ибо должно было оказаться человеческой немощи, и тогда уже явиться вдохновляющей благодати. Посему

Царь видел, что Даниил в смятении, и по необходимости ободряет его, желая доведаться о том, чего не знает. Посему говорит: не очень спеши, но, на свободе доискавшись, что означает сон, представь мне это в ясности. Потому

Весьма премудро и благоразумно, начиная речь, изъявляет желание, чтобы не постигли царя предстоящие ему скорби, и вместе высказывает истину.

Достойна удивления премудрость Даниила! Не сказал просто: «древо" великое, но: древо «возвеличившееся и укрепившееся», то есть, не с начала был ты велик, но постепенно делался великим, и не от рождения имел силу, но понемногу получал ее. Потому присовокупляет еще:

И здесь весьма прилично и кстати одно отнес к небу, а другое к земле; полому что о власти, то есть об обширности владений, сказал, что достигла до конец земли; до неба же не власть достигла, но величество, то есть представление помысла.

И чтобы слово соделать достойным вероятия, по необходимости присовокупил:

Отсюда в точности можно дознать пользу апостольского учения. Ибо сказано: «всяка душа властем предержащим да повинуется» (Рим. 13, 1). И блаженный Даниил злочестивого царя называет господином своим, и как, повинуясь закону власти, употребляет приличные наименования, так показывает, что исполнение сна скорбное. Ибо говорит:

О семи временах одни утверждали, что это – семь лет, а другие – три года с половиною; потому что божественное Писание делит год не на четыре части, но на две главнейшие, зиму и лето; почему семь таких частей составят три года с половиною. Столько времени, говорит Пророк, проведешь ты бедствуя.

Поскольку мечтаешь о себе, что ты бог, и даже выше Бога; то Бог отнимет у тебя человеческий рассудок, и сделает, что уподобишься зверям, чтобы опытом дознать тебе, что такое человек, и что такое Бог, что такое человеческое благополучие, и что такое Божие царство, которого не возможно улучить, если не угодно то Богу.

Ибо, лишившись царства и претерпев все вышесказанное, познаешь Подателя царства, потом познав воспримешь снова прежнюю власть, и из сего отъятия и возвращения дознаешь в точности, кто правитель всяческих, кто премудро всем распоряжает и управляет. Так сказав, что будет, делает увещание, подает превосходный совет, предлагает врачество, приличное язве. Ибо говорит:

А сим дает видеть ненасытную жестокость, с какою обращался он с подданными. Хочешь ли, говорит, воспользоваться человеколюбием? Покажи оное к тем, которые причастны одного с тобою естества. Ибо сим убедишь Судию смягчить угрозу и оставить не исполненною.

Сию мысль подавал ему Пророк, но царь, пребыв упорным и непреклонным, приял воздаяние за беззаконие, и скорби, о которых слышал, увидел своими очами. Потом Пророк означает и время Божия долготерпения. Ибо, по истечении двенадцати месяцев, предреченная угроза пришла в действительное исполнение, и Навуходоносор, имея столько времени на покаяние, худо употребил назначенный ему для покаяния срок. Справедливо мог бы сказать ему блаженный Павел: «Или о богатстве благости Его и кротости и долготерпении нерадиши, неведый, яко благость Божия на покаяние тя ведет? По жестокости же твоей и непокаянному сердцу, собираеши себе гнев в день гнева и откровения и праведнаго суда Божия. Иже воздаст комуждо по делом его: овым убо по терпению дела благаго, славы и чести и нетления ищущим, живот вечный: а иже по рвению противляются убо истине, повинуются же неправде, ярость и гнева. Скорбь и теснота на всяку душу человека творящаго злое» (Рим. 2, 4 – 9). Сие и сбылось с Навуходоносором, который долготерпением Божиим не воспользовался, как должно. И сему свидетель сам он, когда так говорит:

Со всею славою ходил по стенам города и по башням его.

Смотри, какое кичливое о себе мнение! смотри, какое непомерное высокомерие! Я, говорит, сделал город сей царственным, построив в нем царские чертоги; «в честь славы моея я» сделал это, имея великую силу и всем обладая. Такие слова произносил он, тщеславясь и хвалясь. Владыка же Бог немедленно наслал на него казнь. Ибо сказало:

Поскольку мечтал взойти на небо, то с неба приемлет приговор. И поскольку мало для него было долних чертогов царских, но в безумии вожделевал вместе и горних; то лишается и долних; желав восхитить небо, изгоняется и на земле. Посему с неба пришел глас.

Не просто употреблено сие усугубление местоимения, но в очевиднейшее обличение того, кому изрекается сие. Называет его небесный глас еще царем, показывая и настоящую его славу, и будущее вскоре бесчестие.

Потом, показывая скорость постигшей казни, царь говорит, что за словом немедленно последовало и дело.

Изгнан же был, во-первых, по причине самой болезни, потому что предан был безумию и неистовству, и сделал бы тысячи зол, если бы пользовался свободою, а потом и по вражде, какую питали к нему все, но старались скрывать, пока был здоров, и обнаружили, возгнушавшись его жестокостью, как скоро впал он в бедствие.

Ибо сумасшедшим свойственно, не только говорить и поступать неразумно и бесчинно, но и есть все, что попадется. И ныне можно видеть, что делают и терпят эти одержимые бесами. Не только же ел траву, как вол, но еще «и от роды небесныя тело его оросися» . Ибо, бедствуя на открытом воздухе, и при наготе тела борясь с голодом и зноем, необходимо принял другой цвет.

Не остригая, по обыкновению, волос и не обрезая излишки ногтей, в продолжение такого времени, необходимо было иметь ему такие волосы и ногти. А все сие служило знаком, что оставлен он был в небреженье, без всякого попечения.

Kaк лишенный Божия о нем промышления, не пользовался каким-либо рачением о нем и от своих, хотя были у нею и жена, и дети, и родственники. Напротив того, подобно дикому зверю, скитался он в местах необитаемых, наполняя чрево пищею бессловесных. Поскольку он человек и в великой «чести сый неразуме, приложася скотом несмысленным и уподобися им» (Ис. 48, 21), и обходится с подданными, как зверь; то, по праву и весьма справедливо, осужден был на жизнь скотскую и звериную. Но человеколюбивый Владыка, положив, конец наказанию, как благий, и научив опытом, что Он Господь всяческих, снова возвел его на престол, и вверил ему прежнее царство.

Не просто прибавил: «аз», но научая всех людей, что он, предавшийся такому высокомерию, сказавший: «кто есть Бог, иже измет вы из руки моея»? мечтавший взойти на небо и выше звезд поставить престол свой, был опытом, наставлен в том, что знать надлежало, и из наказания научился быть целомудренным, познав свое рабство. Почему и возвел очи свои на небо; и едва, говорит, сделал это,

то есть освободился я от несмысленности, укрепился в рассудке, немедленно восприял здравый ум.

Дознав опытом, что такое человек, и что такое Бог, Бога нарицает Вышним и живущим, именует Его Царем вечным, и познает свое собственное ничтожество. Потому говорит:

До настоящего времени я почитал себя весьма великим и высоким, а теперь ясно узнал, что все естество человеческое в сравнении с Богом ничто. Изыскивая именование к означению бедности, и не находя достойного, употребил сие слово: ничто, как достаточно выражающее поползновенность и бренность естества. И Бога назвал Вышним, Владыкою, живущим, Царем вечным, о всех же людях сказал, что они ничто. Так и блаженный Исаия, сравнивая естество Божие с идолами, извел на среду человеческий род, и говорит: «аще вси язы́цы аки капля от кади, и яко претяжение веса вменишася, и аки плюновение вменятся; Ливан же не доволен на сожжение, и вся четвероногая недовольна» на «всесожжение, и вси язы́цы яко ничтоже суть, и в ничтоже вменишася. Кому уподобисте Господа? и коему подобию уподобите Его» (Ис. 40, 15–18). Столько пользы приобрел Навуходоносор от бедствий, что пророчески рассуждает и говорит о Боге, и как бы по некоему согласию от лица твари слагает всю песнь, говоря: «вси живущии на земли ни во чтоже вменишася».

И это – учение другого Пророка. Ибо блаженный Давид сказует: «вся елика восхоте Господь, сотвори на небеси и на земли». (Пс.134, 6). Тоже проповедует и Навуходоносор, ибо говорит что хочет, то и учреждает, «и в силе небесней, и в селении земнем», и располагает, не только землею, но и самыми небесами. Потом, показывая и непреоборимость силы Божией, продолжает:

Необходимо нужно любить все, что бывает по Его распоряжению, будет ли это приятно, или горестно. Ибо дерзко противиться и жаловаться на учреждаемое Им премудро. Сие-то познав, и исповедав, и прославив Вышняго, говорит царь, пришел я в себя, и с благочестием восприял прежнее царство.

Будучи, как вероятно, грязен и нечист когда остриг волосы, обрезал излишки ногтей, смыл с себя грязь, и сподобился Божией милости, признан он тем же человеком, который прежде правил великим царством.

говорит, «и вельможи мои искаху мене». И они, отложив ненависть, возъимели ко мне доброе расположение и любовь.

И сии слова исполнены также благочестия. Не сказал: я приобрел большее величие, но говорит: «приложися мне», указуя Подателя, и провозглашая Виновника благ.

, говорит царь, «аз Навуходоносор хавалю и превозношу, и славлю Царя небеснаго: яко вси дела Его истинна, и путие Его судьбы, и вся ходящая в гордости может смирити». Испытав горестное, потом избавившись от сего, хвалю и песнословлю Того, Кто, в пользу мне и весьма премудро, ниспослал мне то и другое; и знаю, что сей Царь неба и Владыка всех водится истиною, правдиво всем управляет и может смирить, предающихся гордыне.

Посему и мы дознав, что гордость и кичливость вредят водящимся ими, и что услаждающейся сим пожинает недобрые плоды, приобретем матерь благ -смиренномудрие. Сие приобретение ублажает и Господь; потому что прибытком своим имеет оно царство небесное. «Блажени нищи духом», говорит Господь: «яко тех есть царствие небесное». (Матф. 5, 3). И Себя самого представляет Он в образе желающим воспользоваться, говоря: «научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем». (Матф. 11, 29). И показывая, какой от сего плод, немедленно присовокупил: «и обрящете покой душам вашим». Если же Творец и Владыка всех называет Себя смиренным, и показывает сие в делах; то нужен ли иной какой совет человеку, который есть прах, персть, глыбы земли, пепел, суета, цвет, трава? Ибо все сии наименования дает ему божественное Писание. Посему устыдимся мерности Владыки, Который, «богат сый, нас ради обнища, да мы нищетою Его обогатимся» (2Кор. 8, 5), дознаем смертность естества, и видя скоротечность настоящего благоденствия, ничего кичливого не помыслим о настоящем, но паче посмеемся его превратности и непрочности, возжелаем же улучить оные блага, которые по природе своей святы и постоянны. Ими да насладимся все мы, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа! С Ним слава Отцу со Святым Духом, ныне и всегда, и во веки веков! Аминь.