Глава 13

Здесь обвиняет не каждое из десяти колен особо, но всего Израиля и говорит, что, хотя им чрез Моисея и даны были оправдания, которыми они наставляемы были, каким образом нужно служить Богу и как должно будет приносить жертвы, они посвятили это Ваалу, или идолам (иногда частью обозначает целое), именно: приносили жертвы уже не Богу, а делам собственных рук; в честь их совершали празднества, приносили требы, начатки, поклонение, умилостивительные дары и, лишая Бога свойственной Ему славы, воздавали ее истуканам. Но, сделав это, Израиль, говорит, «умре, и паки приложи согрешити», – все равно, как если бы сказал: за деяние наказан, за дерзновение погиб. Знал он негодование Владыки, насылающего на заблуждающих кровавую кару: однако нимало не отстал от своей грубости, напротив, провинился и в других подобных проступках. Так, читал он в Числах, что блудодействовали сыны Израилевы, воспламенившись к безмерным похотям, и привязались к женам Моавитским, а потом за это понесли кару, превосходящую все другие. Написано об этом так: «и живяше Израиль в Сетиме, и осквернишася людие блужением со дщерьми Моавли. И призваша я в требы кумир своих: и ядоша людие требы их, и поклонишася кумиром их. И причастися Израиль Веельфегору, и разгневася яростию Господь на Израиля. И рече Господь Моисею: поими вся князи людския, и обличи я Господу прямо солнцу, и отвратится гнев ярости и Господни от Израиля. И рече Моисей племенем Изральским: избийте кийждо ужика своего служившаго Веельфегору» (Чис.25:1–5). Когда же это было приведено в исполнение, то пало немалое число Израильтян. Итак заметь, что Израиль, воздававший «оправдания» Божии во времена Моисея, умер жалким образом, потому что всякий заблудший умерщвляем был мечом сродников, а не чужой рукою. Однако «приложи согрешати: сошвориша себе слияние» золотое, и дела художника, и богов, сработанных искусством ремесленников. Речь как бы насмехается над их легкомыслием, потому что считают за богов тех, кого сами выделывают. Посему пусть возглашает о них псалмопевец: «подобни им да будут творящии я, и вси надеющиися на ня» (Пс.113:16).

Снова укоряет за то, что не только нечестиво в виде идолов обделали серебро, данное Богом, и приложили имя божественной славы изделиям из дерева и камней, но даже ниспали до такого невежества, лучше сказать – грубости, бесчеловечия и звероподобной дикости или даже еще больше этого, что не щадили своих собственных детей, но закалали их для демонов, хотя Бог отвращается от этого дела и никогда не терпел, чтобы кто-либо произносил даже самое название его другим, или выслушивал от кого, так как не любит крови Владыка и не находит удовольствия при истреблении людей. Далеко нет, ибо, но написанному, «созда во еже быти всем, и спасительны бытия мира» (Прем.1:14). Но так как и изобретатель, и виновник смерти – дракон отступник, то он и радуется умерщвлению людей. А что одно уже напоминание об этом ненавистно Богу, поясняет, говоря: «сии глаголют: пожрите человеков, оскудеша бо телцы». Не Мое, говорит, слово, – никогда не произносил Я подобного речения, но сами чтители демонов говорят, что должно приносить им в жертву людей. Затем осмеивает помысл и поносит начинание, прибавляя и говоря: тельцов, должно быть, не было у них; потому предпочли человекоубийство. Но пусть, говорит, вы заблудились, почли изваянных и слиянных за богов, – зачем же вы обагряли кровью их жертвенники? А в Царствах (4Цар.16) ми читаем, что был у Иоафама сын Ахаз, который царствовал над Иудою, и ходил он путем царей Израильских, кадил на высотах, провел чрез огонь своего собственного сына и принес в жертву демонам от него происшедшего и рожденного. Но так как они делали это, то, говорит, «будут яко облак утренний, и яко роса, яко прах, яко дым из трубы», то есть, показавшись на короткое время, уйдут в погибель и обратятся в ничто, потому что «облак утренний», то есть – туман, роса, прах и дым из трубы, весьма подвижны и рассеиваются в самое короткое время, лучше сказать – в одно мгновение. В самом деле: что за существование праха, или росы, или испарения, состоящего из дыма?

Всегда, кажется, безобразие лжемудрования изобличается тем, что выставляется на вид истинное ведение и подобно свету воссиявает во время ночи и тьмы слово, наставляющее к правым помыслам. Посему обличает Израильтян в том, что они, исполнившись крайнего бессмыслия и дойдя до высшего предела несчастья, стали чтить «слияние» и «дела художников», минуя истинного и по естеству Бога, и говорит, что Он – утверждающий небо, укрепляющий и землю и творец звезд, порицает за то, что они, оставив как мечту возможность познания Творца из творений, сделали их поводом к собственному обольщению. Но не за тем, чтобы бесчестили Божественную славу, появилось то, что у земнородных возведено было на степень богов, а за тем, чтобы, как говорит Священное Писание, «от величества и красоты созданий сравнительно» (Прем.13:5) ум рассудительных восходил к постижению соответствующей силы и мудрости Творца. Итак Создатель не показал нам твари, чтобы мы покланялись ей, и даже наперед засвидетельствовал чрез Моисея, говоря: «да не когда воззрев на небо, и видев солнце и луну и звезды, и всю красоту небесную, прелстився поклонишися им, и послужиши им, яже раздели Господь Бог твой всем языком, иже под небесем» ( Втор.4:19). Они же предназначенное к указанию времен и поставленное в виде светил (Быт.1:14–18) именовали богами, дерзнули им покланяться и, ища еще более позорного, чем это, стали, – несчастные, – почитать за богов слияния и дерево, поклоняясь искусству медников и древоделей.

В этих словах великое обличение бесчувствия и виды помощи поставлены рядом, чтобы показать степень неблагодарности Израильтян. Обличает же, как и полагаю, не за неведение, как поступить, но за то, что по величайшему лукавству и ухищрению уклонились к бесчувственности и, так сказать, приведены были к забвению того, о чем всегда надлежало помнить. Именно: проклятый Иеровоам, воздвигнув им телиц, говорил: «се бози твои Израилю, иже изведоша тя из земли Египетския» (3Цар.12:28). Они же, хотя и знали, что это было у них делом не другого кого, а Бога, приносили благодарственные жертвы рукотворенным телицам и, не знаю как, убеждали друг друга приписывать им превосходнейшие деяния Божии. Поэтому как бы отрезвляет их, как опьяневших от вина Содомского (Втор.32:32), говоря, что Он, очевидно, есть и изведший из дома работы (Исх.13:14), и повелевший чрез Моисея: «да не будут тебе бози инии разве мене» (Исх.20:3), и что Он один спасающий и без усилия совершающий все, что хочет, Он – питавший в пустыне (Втор.1:31), отверзший источники вод (Чис.20) «во земли пусте и непроходне и безводне» (Пс.62:2), ниспославший манну (Исх.16 и др.). дарующий с неба «хлеб ангельский» (Пс.77:25) и подобно доброму пастырю питающий до сытости «на пажитех их», или по станам их (Ср. Чис.33:2), потому что Израильтяне в пустыне не терпели нужды ни в чем добром, хотя переходили с места на место и пребывали в земле непроходимой и бесплодной.

Итак должно всегда помнить, что мы получили от Бога, и стараться как можно далее от своего ума держать забвение об этом, как источник гибели и как раздражающее до негодования подателя всякого нашего благоденствия – Бога, ибо неблагодарный есть и хульник (2Тим.3:2), как мудро сказал некто.

Подобно тому, как наиболее опытные врачи, весьма тщательно исследуя причины болезней, стараются их прекратить, пособиями искусства, таким же, думаю, образом и Бог, всяческих, взирая внутрь ума и сердца, испытывает причины наших недугов, а затем пользует занемогший ум приличными лекарствами. Посему обвиняет Израильтян в том, что вследствие великого счастья пришли в забвение о Том, Кто им подавал все средства к жизни и все то, что могло служить к просвещению, хотя закон ясно возвещал: «вонми себе, не забуди Господа Бога твоего, еже не сохранити заповеди его, и судьбы, и оправдания его, елика аз заповедаю тебе днесь: да не когда ядый и насытився, и домы добры соградив, и вселився в ня, и овцам твоим, и волом твоим умножившымся тебе, сребру и злату умножившымся тебе, и всем елика тебе будут умножившымся тебе, вознесешися сердцем твоим, и забудеши Господа Бога Твоего, изведшаго тя из земли Египетския, из дому работы: проведшаго тя сквозе пустыню великую и страшную ону, в ней же змии угрызающыя, и скорпии, и жажда, в ней же не бяше воды» (Втор.8:11–15). Действительно, роскошь и надмение нежданными почестями чуть ли не всегда имеет свойство приводить нас к забвению Бога и силу повергать ум человеческий во все, что ни есть неразумного. Для доказательства, думаю, достаточно Израиля, который наслаждался всеми радостями счастья и в этой полноте счастья нашел для себя повод к столь ужасному недугу.

Итак довольство есть дело опасное и трудное и как бы некий легкий путь к отступлению от Бога: гораздо лучше скорбь в меру. Порукою для нас в этом будут изречения святых. Так, некто говорил: «Господи, в скорби помянухом тя, в скорби мале наказание твое нам» (Ис.26:16): а мудрейший Павел полагал скорбь как бы корнем и источником всякого блага для нас, говоря: «скорбь терпение соделовает, терпение же искусство, искусство же упование, упование же не посрамит» (Рим.5:3–5): и божественный Давид в одном месте поет: «благо мне, яко смирил мя еси, яко да научуся оправданием твоим» (Пс.118:71).

Так как полнота счастья сделалась для них источником гибели и причиною отступления, то насылаются, наконец, скорби на них, и притом соответственно их недугам. Ведь тела сильно пораженные болезнью и уже загнившие совсем не поддаются слабым лекарствам, но требуют железа и огня. Так и к Израильтянам, когда им принесло немого пользы (чтобы не сказать совсем никакой) величие божественного милосердия, применяется приличная зверям суровость. Себя уподобляет зверям самым страшным, хищным и имеющим самую большую наклонность к свирепости, не потому, конечно, чтобы божественное и неизреченное естество способно было к такому гневу, по потому, что Ассирияне будут поступать с таким неудержимым гневом и окажутся бесчеловечными и немилостивыми (да и чего другого ожидать от подобных им?) Но это действие можно усвоить Богу, так как Он Сам попустил быть этому, послав на столь тяжко согрешивших соответственную кару. Итак: найду их как «панфирь», как рысь, потому что они отведены будут в землю Ассирийскую. Встречу же их как «медведица лишаема», то есть: голодная или сильно разъяренная тем, что у нее отняли детенышей (тогда, говорит, в особенности зверь доходит до пределов свойственной ему ярости). «И разрушу соключение сердец их». «Соключением» называет здесь твердость, а твердость сердца есть мужество, какое обнаруживают против врагов, и когда оно будет сокрушено, то появляются мучения робости, так что победа без боя достается врагам, – все равно, как если бы сказал: приведу их в крайнюю робость, между тем противники будут похожи на голодного и лишенного детей зверя, разумею медведицу. А что и захваченные узами плена и уведенные в Ассирийскую землю не получат никакой отмены бедствий, и что несчастия и туда как бы последуют за ним, показывает, говоря: «и поядят я тамо скимни дубравнии, зверие полстии расторгнут я», ибо дикие племена Ассириян, весьма склонные к жестокости, уподобляет скимнам дубравным.

Я уже сказал несколько выше, что Бог обвинял Израильтян за то, что они предпочли подчиниться игу человеческому и отказались от царствования самого Бога, несмотря на то, что он чрез святых пророков царствовал над их предками. Так, он говорил, что «пророком изведе Господь Израиля из земли Египетския, и пророком снабдеся» (Ос.12:13). А вы, говорит, отрекшись жить под властью Бога, наступали на блаженного Самуила, говоря: «се ты состарелся еси, сынове же твоя не ходят по пути твоему: и ныне постави над нами царя, якоже и прочии языки» (1Цар.8:5). Ты ждал от него спасения? Где же он теперь? Вот время показаться: пусть ведет войну твою, пусть с блеском вооружается, пусть спасает города, пусть защищает подданных, пусть отражает противников, бодро прогоняет желающих опустошать дома и города. Но ты, может быть, скажешь: положим – я являлся в качестве просителя, но ведь Ты дал и помазал Саула? Да, говорит: но Я во гневе дал предводителя «и удержах в ярости моей согромажденье неправды», как обиженный, говорит, тобою, и, так сказать, низлагаемый с престола царского, касательно твоего решения сильно прогневался. Однако, говорит, хотя Я и знал, что дело не необходимо, Я направил его к пользе, впрочем с тем, чтобы опыт прекрасно доказал тебе, что в этом ты замышлял лукавое и недоброе. Действительно: где он теперь? какая от него польза страждущим от войны? Но если бы снова ты прибегнул под Мою милость и власть, то, конечно, оказался бы сильнее врагов.

Это, думаю, и есть: «зачат болезнь и роди беззаконие» (Пс.7:15). В начале Иеровоам, чтобы не потерять скипетра, когда Израиль желал совершать законные жертвы и для этой цели ходил в Иерусалим, измыслил золотых телиц и как бы принял и душу некоторый зародыш злого семени, прикрашенный и как бы сокровенный грех. Но, говорит, придет время родов. Под ним опять нужно разуметь время войны и плена, потому что если этого не случилось с самим Ефремом, то постигло его потомков или появлявшихся когда-либо преемников власти, за то, что они были подражателями его нечестия. Итак, обращается как бы к сборищу Самарийскому и говорит: кто спасет тебя? не «сей ли сын твой мудрый»? Говоря «сей», или указывает на современного царя, который пользовался честью считаться разумным (это всегда свойственно державным), или же намекает на нечто другое, относящееся к тому времени, когда было пророческое слово. Так в одиннадцатый год царствования Ахаза над Иудою в Иерусалиме, над Израилем в Самарии воцарился Осия, сын Илы, который творил лукавое в очах Господа. Но в это время Салманасар, царь Ассирийский, воевал против Самарии, «и бысть, – говорит, – ему Осиа раб» (4Цар.17:3). И весьма разгневался на него царь Ассирийский, – по такой причине: он (Салманасар) послал к нему вестников, требуя дани и обычного, а тот не желая ему повиноваться, оправил посольство к Сигору, царю Египетскому, требуя от него помощи, рассердившись на это. Салманасар осаждал Самарию целых три года: потом, захватив живым Осию, сделал его узником и записал в рабы: переселил и Израиля в горные области Персов и Мидян. Поэтому, кажется, пророческое слово указывает здесь нам на Осию, сына Илы, которого и называет мудрым, не потому, что он по истине был разумен, но как бы в виде насмешки над ним, именно: по мнению Израильтян он оказался разумным и дал весьма мудрый совет, пригласив для них помощь из Египта, но вышло, что он и совершал и советовал пустое и бесполезное. Итак, говорит, кто же тебя избавит от перенесения неисцельных бед? «Сей сын твой мудрый, зане не устоит в сокрушении чад», потому что, говорит, когда будут сокрушаемы твои дети, не устоит и он: взят будет в качестве раба и пленника, вместе с прочими уйдет к Ассириянам. Поэтому мудр поющий: «крепость моя и пение мое Господь» (Пс.117:14), ибо от Него всякая сила и спасение, «и спасающаго несть разве» Него (Ос.13:4).

Высказав согрешившим следствия гнева и предвозвестив, что будет за оскорбление, снова возвращается к боголепному милосердию и что род земной не навсегда отвергнут и не устремился к гибели неудержимой и нескончаемой, но со временем будет некая пощада и возвращение к первобытному состоянию во Христе, это поясняет, прибавляя, что спасет от руки ада и искупит от смерти, – очевидно, тех, которые были повинны ей по причине греха против Творца и изначального преступления Адама. А обещание это делается не одному только Ефрему или потомкам Израиля, но всем жителям земли, потому что, как пишет богоглаголивый Павел, Бог не «Иудеев токмо, но и языков», ибо оправдал «обрезание от веры и необрезание верою» (Рим.3:29–30). А искупил нас от руки ада, то есть от владычества смерти, образом же искупления считается смерть Христова, так как он добровольно претерпел за нас умерщвление на древе и восторжествовал над началами и властями, пригвоздив к нему «еже на нас рукописание» (Кол.2:14). Тогда-то именно «всякое беззаконие заградило уста своя» (Пс.106:42), уничтожена и держава смерти по истреблении греха, ибо он – победа смерти и жало адово. Так истолковал нам и мудрый Павел, потому что он сказал: «жало... смерти грех: сила же греха закон» (1Кор.15:56). Поэтому, когда грех всех уничтожен во Христе, справедливо и нам самим сказать: «где победа твоя, смерте? где остен твой, аде?» Ибо – «Бог оправдаяй, кто осуждаяй? Христос Иисус есть умерый» (Рим.8:33–34) за нас, лучше сказать – «давый себе избавление за всех» (1Тим.2:6), один – всех достойнейший, чрез Которого и в Котором мы обогатились возвращением снова к нетлению.

Первое отделение предлежащего изречения будем читать как вопрос и со знаком (вопроса), – и если будем понимать правильно, то оно может указывать нам вот на что: изнемогла, говорит, природа человеческая многообразием греха и безмерно уклонилась к преступному; поэтому праведно осуждена на смерть: после того какое средство вспомоществования потерпевшим это, или как устранить случившиеся, Я усмотрю Сам, а, лучше сказать, Я уже и определил. Или: найдется ли между вами кто-нибудь дошедший до такого повреждения ума, чтобы думать и говорить, будто бы существует такой способ утешения и успокоения, которого не видел бы божественный и неповрежденный ум? Ибо Я – художник и ни в чем не имею недостатка силы, но все знаю хорошо и без замедления совершаю задуманное. Однако, говорит, «сей между братиями разлучит». Этим возвещает нам Господа Нашего Иисуса Христа, потому что Он утешение всех, орудие исцеления: Его предопределил Отец «прежде лет вечных» (Тит.1:2) как Спасителя и Искусителя одержимым смертью: о Нем сказал, что Он «между братиями разлучит». Что же это значит? Мы слышим, что Сам Спаситель всех нас Христос говорит: «не мните, яко приидох воврещи мир на землю: не приидох воврещи мир, но меч; придох бо разлучити человека на отца своего, и, дщерь на матерь свою, и невесту на свекровь свою: и врази человеку домашнии его» (Мф.10:34–36), и в другом месте, предвещая будущее святым ученикам, говорит: «предаст... брат брата на смерть» и восстанет отец на сыновей (Мф.10:21). А так как Он сокрушил владычество диавола и избавил обольщенных из рвов идолослужения, то поэтому настолько привязал любовью к себе, что верующие ни во что вменяют естественную привязанность, отказываются от братьев, отцов, домов и рода и им для полного благодушия будет достаточно быть призванными ко Христу. Посему и блаженный Давид, как бы от лица исполняющих это, поет в одном месте и говорит: «яко отец мой и мати моя остависта мя, Господь же восприят мя» (Пс.26:10).

Переносит речь на самое лицо смерти, а южному и знойному ветру уподобляет Христа, Который, говорит, со временем устремится и из пустыни. Нужно прежде всего заметить, что Иудейская страна имеет обширную и необъятную пустыню, лежащую в южной части, и когда случалось дуть оттуда сильному ветру, они были в немалом страхе, потому что страна погибала, а по мнению некоторых и самые водяные жилы, находящиеся в земле, производили медленнее доставку (воды) и останавливались от приражения сильного и пламенного дуновения. Таким образом заимствует речи от того, что они знают и изведали на опыте. Итак пророческое слово изрекло нам, что Христос устремится против смерти подобно знойному ветру, который иссушит все ее источники и жилы. Следовательно выдерживает переносную речь (и весьма правильно) и при помощи обычного явления делает изъяснение таинства. Жилы же и источники смерти, думаем, обозначают пути погибели или злые и супротивные силы, потому что при помощи их она как бы управляет толпою всех когда бы то ни было погубляемых. Так понимай «и сосуды ея любимыя», потому что справедливо назвать «сосудами» (орудиями), погубляющими земнородных и дорогими для смерти, или злые и супротивные силы, или каких-нибудь нечестивцев на земле, служителей ее жестокости и погубляющих вместе с собою других. Итак, говорит, когда подует знойный ветер, иссохнет вся страна смерти. Опять-таки употребляется речь переносная (метафорическая), – подобно тому, как если бы кто сказал: пожирала смерть живущих на земле как бы некоторое обильное кормом место, но оно станет сухо, и смерть не найдет себе пастбища, потому что тление уничтожилось после того, как Христос предоставил всем жизнь и дал возможность снова снискивать нетление.