Глава 8

1. «И сказал мне Господь: возьми себе большой свиток и начертай на нем человеческим письмом: Магер-шелал-хаш-баз. И я взял себе верных свидетелей: Урию священника и Захарию, сына Варахиина, – и приступил я к пророчице, и она зачала и родила сына. И сказал мне Господь: нареки ему имя: Магер-шелал-хаш-баз. Ибо прежде нежели дитя будет уметь выговорить: отец мой, мать моя, – богатства Дамаска и добычи Самарийские понесут перед царем Ассирийским» («И рече Господь ко мне: прими себе свиток книжный нов велик, и напиши в нем писалом человечим, еже скоро пленение сотворити корыстей, приспе бо; и свидетели Мне сотвори верны человеки, Урию иереа, и Захарию сына Варахиина. И приступих ко пророчице, и во чреве зачат, и роди сына. И рече Господь мне: нарцы имя ему: скоро плени, нагло расхити, Зане прежде неже разумети отрочати назвати отца или матерь, примет силу Дамаскову и корысти Самарийския пред царем Ассирийским») (Исх. 8:1–4). Эти два повеления буквально, по видимому, различны и не имеют между собой ничего общего; но кто тщательно вникнет в силу мыслей, тот увидит, что они весьма сродни и имеют одну цель. Впрочем, наперед нужно сказать, для чего пророчества введены в человеческую жизнь. Итак, нужно сказать: для чего введены они? Бог обыкновенно отсрочивает и медлит наказывать грешников, между тем как бывает скор и быстр на благодеяния добродетельным. Это, т.е. то, что наказание следует не непосредственно за преступлениями, людей более беспечных располагает к падению. Потому Бог, чтобы показать Свое долготерпение и чтобы люди не сделались от этого более беспечными, употребляет врачество пророчества, научая грешников не самыми наказаниями, но до времени только предсказанием о них, чтобы они в случае, если, выслушав угрозы, сделаются лучшими, – отклонили от себя действительное наказание; а если останутся бесчувственными, то Он подвергнет их наказанию. Дьявол же, видя это и понимая, сколь великая происходит отсюда польза, посылал лжепророков, которые говорили против пророков, угрожавших голодом, язвами, войнами, нашествием иноплеменников, и возвещали благоприятное. Как Бог страшными словами хотел отклонить наказание на самом деле, так дьявол производил противное: благоприятными словами расслабляя и делая людей беспечными, он делал необходимым наказание на самом деле. Потом, когда веровавшие лжепророкам и нисколько не радевшие о добродетели, но оставшиеся при своих грехах, навлекали на себя наказание, и конец дела показывал истинность пророков и обличал лживость лжепророков, дьявол опять употреблял другое средство для погибели предающихся ему. Он убеждал людей легко обольщаемых, что случившиеся бедствия произошли от гнева бесов, которых они пренебрегали и презирали. Потому и Бог для уничтожения такого обмана предвозвещает людям за много лет прежде то, что случится впоследствии, особенно же имеющие быть бедствия, чтобы обольщающие их не могли приписать случившегося гневу бесов. А что я говорю это не по догадкам, послушай Исайю, который говорил: «Вем, яко жесток еси, и жила железна выя твоя, и чело твое медяно. И возвестих ти, яже древле... да не когда речеши, яко идоли мне сия сотвориша, и изваянная и слиянная сотвориша мне... ниже разумел еси, ниже слышана быша тебе« (Ис. 48:4–6, 8). Так как они, – как я сказал и как можно видеть из приведенного свидетельства, – приписывали бедствия бесам, то пророчество предварительно разрушает этот обман, предсказывая о них за много лет. Но так как и после того неблагодарные могли сказать: вы не предсказывали, мы прежде не слыхали, вы теперь выдумали это после событий, вы не знали будущего, откуда видно, что об этом уже было сказано? – то смотри, как ясно и неопровержимо Бог обличает их, заграждая бесстыдные уста. Он не только позволяет пророку сказать, но повелевает и написать сказанное на свитке, и не просто написать, – чтобы те не могли сказать, будто пророк выдумал это после событий, – но призвать и свидетелей письмен и мужей достоверных как по званию своему, так и по образу жизни. «И я взял себе, – говорит, – верных свидетелей: Урию священника и Захарию, сына Варахиина» («и свидетели, – говорит, – Мне сотвори верны человеки, Урию иереа и Захарию сына Варахиина»), чтобы когда это исполнится и станут говорить, что об этом не было сказано за много лет, представленный свиток и присутствующие свидетели заградили уста бесстыдных. Потому он и говорит: «прими свиток нов», чтобы он по ветхости не погиб, но чтобы оставался на долгое время и своими письменами обличал их. «И начертай... человеческим письмом», т.е. тростью, то, что имеет случиться. Что же имело случиться? Война, победа иноплеменников, взятие в плен, расхищение добычи. Все это говорит, ты напиши. «Магер-шелал-хаш-баз» («еже скоро пленение сотворити корыстей, приспе бо»). Что значит: «приспе бо»? Это слово выражает две следующие мысли: ту, что важность грехов их тогда уже требовала наказания и наказание уже было при дверях, но Бог медлил, желая Своим долготерпением исправить их и отклонить наказание, – и ту, что для Него легко и удобно употребить только мановение и все привести в исполнение. Так как речь шла об иноплеменниках, имевших сделать нападение, то он говорит: не думайте, что отдаленность пути и многочисленность войска могут сколько-нибудь замедлить дело, как это обыкновенно бывает у людей.

2. Находящийся вдали стоит перед Богом. Потому для Бога легко и удобно в один миг и в одно мгновение времени тотчас привести и представить врагов с крайних пределов земли, хотя бы эти враги и были многочисленными. «И я взял себе верных свидетелей: Урию священника и Захарию, сына Варахиина» («и свидетели Мне сотвори верны человеки, Урию иереа и Захарию сына Варахиина»). Свидетели чего? Времени, так что если письмена будут подвергаться порицанию, то живые люди, присутствовавшие тогда, когда это было писано, и ясно знавшие время, когда это было сказано, могли бы заградить уста решающимся бесстыдствовать. Такого же содержания и дальнейшие слова, производящие яснейшее обличение. Как и каким образом? Выслушаем сами слова. Приступил, говорит пророк, «к пророчице». Так он назвал свою жену, может быть, потому что и она была удостоена пророческого Духа. Благодатные дары простирались не на мужей только, но нисходили и на женский пол. В делах духовных бывает не так, как в житейских нуждах, в которых роды занятий разделены, и одни из них принадлежат мужчинам, а другие женщинам, так что не могут переменяться между собой: в делах духовных – равные подвиги и общие венцы. Это с ясностью можно видеть и в Новом Завете и во всей человеческой жизни. Итак, совокупившись с женой по закону брака, пророк сделал ее беременной, и когда родился младенец, нарек ему имя новое и необыкновенное, содержащее в себе историю будущих событий. Что именно сказал Господь? «Нареки ему имя: Магер-шелал-хаш-баз» («нарцы имя ему: скоро плени, нагло расхити»), чтобы, если не поверят письменам, заключающимся в свитке, то название младенца, содержащее в себе историю будущих событий, данное прежде их исполнения и постоянно повторяемое во всякое время, заградило уста самых бесстыжих. В том, что пророк не выдумал это после исполнения событий, но предвидел их свыше, могли убедиться даже самые неблагодарные противники, видя самого младенца, получившего еще прежде исполнения событий такое название, которое предвозвещало будущие бедствия. Потому он и объясняет силу пророчества и с точностью определяет время в следующих словах: «ибо прежде нежели дитя будет уметь выговорить: отец мой, мать моя, – богатства Дамаска и добычи Самарийские понесут перед царем Ассирийским» («зане прежде неже разумети отрочати назвати отца или матерь, примет силу Дамаскову, и корысти Самарийския пред царем Ассирийским»). Смысл этих слов следующий: во время его незрелого возраста, когда он еще не в состоянии говорить, совершатся дела победы и трофеев, не в том смысле, будто сам младенец сможет вступить в бой и поразить неприятелей, но в том, что в течение этого возраста, т.е. прежде, нежели младенец станет говорить, все будет предано врагам. «И продолжал Господь говорить ко мне и сказал еще: за то, что этот народ пренебрегает водами Силоама, текущими тихо, и восхищается Рецином и сыном Ремалииным, наведет на него Господь воды реки бурные и большие – царя Ассирийского» («И при­­ложи Господь глаголати ко мне еще: понеже не восхотеша людие сии воды Силоамли текущия тисе, но восхотеша имети Рассона и сына Ромелиева царя над вами, сего ради се, воз­водит Господь на вы воду реки сильну и многу, царя Ассирийска» (Исх. 8:5–7). Как обычно у Бога, – что Он не только предсказывает наказания, но излагает и причины их, чтобы и этим вразумить слушателей, – так Он поступает и здесь. Сказав о разграблении земли иноплеменниками и о добыче и предсказав о нашествии врагов, он приводит и причину войны. Какая же это причина? Неблагодарность жителей города. Так как они, говорит, имея царя приветливого, кроткого и тихого, отложились от него и пожелали притеснителей и решились перейти под чуждую власть, не соблюдая собственного благополучия, то Я исполню их желание с великим избытком, приведши к ним человека грубого и жестокого. Он употребляет переносные выражения для означения как нрава туземного царя, так и силы иноплеменника, и делает это для того, как я всегда говорил, чтобы придать словам своим больше выразительности. Потому он и говорит: «пренебрегает водами Силоама», разумея не воду, но так как этот источник течет медленно и тихо, то Он сравнивает с тихим течением воды тихий и кроткий нрав тогдашнего царя, и называет его Силоамом по его незлобию и кротости. А это служит величайшим обвинением для подвластных, что они, находясь под игом не тяжким, домогались новизны и хотели предаться царям чуждым. Так как они, говорит, не хотят царя кроткого и тихого, но желают Рецина и сына Ремалииного, то я наведу на них царя вавилонского; и стремительное нападение войска его называет водой реки «бурной и большой».

3. Потом, объясняя переносное выражение, пророк говорит: «царя Ассирийского». Видишь ли, как несомненным оказывается сделанное нами прежде замечание, что при переносных выражениях Писание обыкновенно объясняет само себя? Так точно он поступает и здесь. Сказав о реке он не остановился на этом переносном выражении, но сказал, о какой реке он говорит, именно: «царя Ассирийского со всею славою его; и поднимется она во всех протоках своих и выступит из всех берегов своих; и пойдет по Иудее, наводнит ее и высоко поднимется – дойдет до шеи; и распростертие крыльев ее будет во всю широту земли Твоей» («царя Ассирийска и всю славу его: и взыдет на всяку дебрь вашу, и обыдет всяку стену вашу, и отимет от Иудеи человека, иже возможет главу воздвигнути, или могущаго что совершити: и будет полк его, во еже наполнити ширину страны твоея») (Ис. 8:7, 8). Желая показать, что не человеческой силой, но Божьим гневом совершится сказанное, пророк описывает царя ассирийского не врагом, нападающим войной, но идущим как бы на готовую добычу. Он не остановится, говорит, и не будет ополчаться, но множеством людей покроет лицо земли и займет ее легко. Впрочем, и в этом гневе много человеколюбия. Пророк не угрожает разрушением города их, но предсказывает некоторый плен и отведение, желая наказанием отведенных сделать оставшихся более благоразумными. «И отимет, – говорит, – от Иудеи человека, иже возможет главу воздвигнути», т.е. людей, имеющих власть, руководящих и управляющих всем, развращающих народ, Он сделает пленниками и рабами, так что низшие тогда несколько отдохнут, и как от страшной участи отведенных, так и от безопасности собственной свободы, сделаются лучшими. Потому и говорит: «могущаго что совершити», т.е. сильного, имеющего возможность действовать, могущего сделать что-нибудь. И еще прежде отведения, говорит, иноплеменник самым видом своим достаточно поразит вас, наполнив всю землю телами неприятелей. Потому и прибавляет: «и распростертие крыльев ее будет во всю широту земли Твоей... Враждуйте, народы, но трепещите, и внимайте, все отдаленные земли! Вооружайтесь, но трепещите; вооружайтесь, но трепещите! Замышляйте замыслы, но они рушатся; говорите слово, но оно не состоится: ибо с нами Бог!» («и будет полк его, во еже наполнити ширину страны твоея, с нами Бог! Разумейте язы́цы, и покаряйтеся, услышите даже до последних земли: могущие покаряйтеся: аще бо паки возможете, паки побеждени будете, и иже аще совет совещаете, разорит Господь, и слово, еже аще возглаголете, не пребудет в вас, яко с нами Бог») (Исх. 8:8–10). Здесь, мне кажется, пророк предсказывает победу Езекии, этот славный трофей, и причину победы. Хотя у врагов, говорит, и оружие, и бесчисленное войско, и воинская опытность, но с нами помощь сильнее всего, т.е. Бог. И действительно, иноплеменник пришел, как пророк угрожал прежде, и, взяв многие города, удалился; но когда он после того сделал нападение, то испытал противное. Это и предсказывает пророк, возвещая и Виновника победы и обращая речь к самим иноплеменникам. Не надейтесь, говорит, на свою прежнюю победу; при настоящем нападении нам явилась великая помощь; узнайте же это и отступите, как покушающиеся на невозможное. Далее, указывая на Виновника этой победы и на то, что слава о таких делах распространяется до крайних пределов земли, говорит: «услышите даже до последних земли». И действительно, не было никого, кто не слыхал бы о тогдашних событиях в Иерусалиме. Потому он говорит: «услышите даже до последних земли: могущие, покаряйтеся». Этот иноплеменник тогда приобрел весьма большую славу своим могуществом. Впрочем, «могущими» он называет здесь не только крепких телесной силой, но и отличающихся обилием богатства и великолепием славы. «Аще бо паки возможете, паки побеждени будете, и иже аще совет совещаете, разорит Господь, и слово, еже аще возглаголете, не пребудет в вас, яко с нами Бог». Так как замыслы их были порочны, и они надеялись разрушить сам город до основания, и таким образом возвратиться домой, то пророк обнаруживает замыслы их и говорит, что все это ограничится только словами. Далее, так как он возвещал о делах, превышающих природу человеческую, то, желая сделать слова свои достоверными, он постоянно обращается к достоинству Совершающего их и говорит: «ибо с нами Бог»; Он сам разрушит все эти козни; Ему слава…

11–12. «Так говорил… Господь не покоряющимся крепости руки (Его)» (Исх. 8:11–12) т.е. неверующим иудеям, не повиновавшимся Его законам. «Путем людей сих не глаголете, да не когда речете ложная или хульная или жестокая: все бо, еже... рекут людие сии, жестоко есть», – или, как выражается другой переводчик, Симмах, «восстание» (άνταρσις), – т.е.: разве словами только приводится к концу спор? Подобным образом говорил иноплеменник: «еда советом и словесы устными битва бывает?» (Исх. 36:5). Не обращайтесь к ним со словами угрозы, чтобы они не думали, что в состоянии совершить что-либо, так как говорить гневно свойственно иноплеменникам. «Страха же их не убойтеся». Я запрещаю вам угрожать им не потому, что вам должно бояться их; не произнося угрожающих слов, вы однако не бойтесь их, «ниже возмятитеся».

13. «Господа… чтите свято, и Он – страх ваш» («Господа... того освятите, и той будет вам в страх») (Исх. 8:13). Что же значит: «Господа… чтите свято»? («Господа... того освятите») (Святить Господа) значит иметь надежду только на Него, прославлять Его, главным образом славиться Им, бояться Его, чтобы, воздавая Ему честь, не бояться других. «И будет Он освящением и камнем преткновения, и скалою соблазна» («И аще будеши уповая на Него, будет тебе во освящение, и не якоже о камень претыкания преткнется, ниже яко о камень падения»): нелегко могут подвергнуть вас скорби грядущие события.

14–15. «Домов Израиля, петлею и сетью для жителей Иерусалима» («домове же Иаковли в пругле, и в раздолии сидящий во Иерусалиме») (Исх. 8:14–15). Этими словами он пророчествует об устроителях осады, которые намерены были окружить их. «Сего ради изнемогут в нем мнози, и падут и к сокрушению... приближатся, и мужи в рабство ведени будут»; в рабство же они будут отведены потому, что взяли внешние города. Не думайте, говорит, что все спасутся, так как, если есть что-либо лучшее в городе, то не по причине храма, а по причине жителей. А для того, чтобы кто-либо не подумал, что гибель или спасение будут общими, он прибавляет следующие слова:

16. «Тогда, – говорит, – явлени будут печатлеющиися, еже не учитися закону» (Исх. 8:16), – т.е. обнаружатся восстающие против законов: как в (вавилонской) печи опалило тех, которые находились вне ее, а тем, которые находились внутри, не причинило вреда, то же самое произойдет и там.

17. «Итак я надеюсь на Господа, сокрывшего лице Свое от дома Иаковлева, и уповаю на Него» («И речеши: пожду Бога отвращшаго лице Свое от дому Иаковля и уповая буду нань») (Исх. 8:17). Что ты говоришь? Ты будешь ждать Того, Кто других отвел в плен? Конечно, говорит, Его, и говорит правильно, чтобы и другие научились терпению, иначе и они будут подвержены тому же наказанию. Это именно слово учит их терпению в скорбях, чтобы они стали разумнее. «Пожду», говорит, терпеливо Того, Кто сокрушил меня и подверг меня наказаниям. Ведь когда мы находимся в ссоре с отцом или матерью, мы не ищем другого отца и другой матери, но стараемся примириться с ними же; тем больше, когда Бог прогневается на нас, нам должно стремиться к Тому, Кто прогневался, а не к тому, кто не гневался. Именно, когда Он гневается, тогда Он бывает более милостивым к тебе: если удары от друзей лучше, нежели ласки от врагов, – то насколько лучше вразумление от Бога? «Искренни укоризны от любящего, и лживы поцелуи ненавидящего» (Притч. 27:6). Выслушай, что говорил Давид «возврати ковчег Божий в город... Если я обрету милость пред очами Господа, то Он возвратит меня и даст мне видеть его... И аще не восхощет мя, то вот я; пусть творит со мною, что Ему благоугодно» (2 Цар. 15:25–26). Не будем, говорит, полагать для него законов, и спрашивать у Него основания относительно того, что происходит с нами; но только одно должно нам делать, – когда Он нас вразумляет, принимать вразумление с благодарностью.

18. «Вот я, – говорит, – и дети мои, которых дал мне Господь» (Исх. 8:18), а не природа: если Он их дал, Он и сохранит. И не только, говорит, «вот я», но вместе с детьми «вот я», – как говорил Давид: «вот я; пусть творит со мною, что Ему благоугодно» (2 Цар. 15:26). Подобным ему был и этот раб Господа, который предал Ему себя и говорил: вот я здесь; мое ли это? Богу свойственно ограждать тех, которых Он дал мне; и вот, я себя самого и тех, которых Он дал мне, приношу Ему же. И мы в несчастьях будем говорить так, как говорил Иов: «Господь дал, Господь и взял» (Иов. 1:21). Постигнут ли бедствия или что-либо иное, – он, доказывая свое повиновение Богу, говорит: «Вот я и дети, которых дал мне Господь».

И абие будут «указания и предзнаменования в Израиле от Господа Саваофа, живущего на горе Сионе». Правильно сказано: «от Господа Саваофа»; но почему: «живущего на горе Сионе»? – Чтобы открыть вещи, имеющие быть, и представить указание на помощь. «Вот я и дети мои, и будут указания и предзнаменования» («Се, аз и дети мои, и будут знамения и чудеса»). Видишь ли, каков плод терпения? «И будут, – говорит, – знамения и чудеса». Он предсказывает не только спасение, но и свою славу. Как хозяин, видя своего раба охотно принимающим удары и наказание, оставляет свой гнев, так – и Бог. Сам Господь Саваоф сошел и обитает на горе Сион; и твоя неправедность служит причиной, почему Он не помогает (тебе): ведь если бы Он не желал помогать тебе, Он не обитал бы на этой горе. Пророки не только предсказывают, но и объясняют мысли сказанного, а также и Того, Кто говорил (чрез них): Бог не принуждает, но желает, чтобы люди умилостивили гнев Его добровольно.

19. «И когда скажут вам: обратитесь к вызывателям умерших и к чародеям, к шептунам и чревовещателям, – тогда отвечайте: не должен ли народ обращаться к своему Богу? спрашивают ли мертвых о живых?» («И аще рекут к вам: изыщите чревоволшебников и от земли возглашающих, тщесловующих, иже от чрева глашают, не язык ли к Богу своему взыщет? что испытуют мертвыя о живых?») (Исх. 8:19). Добровольно не решайтесь прибегать к гадателям, но если бы вас привлекали к тому другие, и тогда не соглашайтесь. Когда возникала война или постигало какое-либо бедствие, был обычай спрашивать у гадателей о будущем. Человеческая природа всегда желает, ищет и употребляет тщательные усилия знать невидимое, особенно желает наперед знать о своих несчастьях, чтобы вследствие неожиданности не впасть в замешательство. Итак, выслушай, что он говорит: Я, говорит, наперед предсказал вам имеющие быть знамения и чудеса, чтобы вы не нуждались в других предсказаниях, хотя бы вас привлекали и обманывали. Поэтому, если вы будете внимать совету других, то вы будете недостойны расположения и милости Божьей, вы, приготовляющие для самих себя бедствия.

Какое утешение получишь ты, о, человек, от заклинателей, когда постигнут бедствия? Если ради потерянного богатства ты тратишь еще другие деньги, вопрошая прорицателей, то что пользы тебе, если найдешь блага? Вместе с богатством ты будешь отведен в рабство, погубишь и душу свою, и никто не поможет тебе. Но должно сказать, что такое гадатель: это – злой демон, который говорит из чрева женщин, и этим странным действием старается ложное сделать достоверным; говорит же он не естественным образом, а из живота, и этим людей невежественных повергает в изумление, показывая, что он говорит истину, и что искусство «от земли возглашающих и от чрева тщесловующих» достоверно. Акила называет их авгурами и издающими голос; Симмах – предсказателями, которые шепчут и шипят; Феодотион – писклявыми вещунами, т.е. подобными цыплятам. А мне кажется, что здесь означается также некромантия, и что этим странным голосом дьявол повергает людей в изумление, как объясняли и другие переводчики. Демоны обыкновенно щебечут и издают голос птиц, – что LXX толковников назвали «тщесловием» (κ ενολογία), – чтобы отовсюду необычными кликами утверждать ложь. Хотя демон владеет искусством убеждать (людей), что он может вызывать души умерших, но мы утверждаем, что душа, по выходе из тела, вступает в некоторое жилище и пребывает там, – выйти оттуда она не может. Демон старается показать, что она не только обитает в костях (умерших людей), но ходит туда и сюда, блуждая понапрасну, что она не подчинена какой-либо власти, ни даже Божественному промышлению, и не будет подвержена какому-либо наказанию за содеянные преступления. Таким образом он делает то, что многие верят, будто после смерти души постоянно блуждают. Но это – басни детей и старух, и остерегайтесь верить им, когда вас привлекают такими вымыслами. Волшебница (аэндорская) некогда, по Божьему дозволению, показала Саулу Самуила для того, чтобы изобразить ему воскресение, хотя это не было воскресением, и чтобы на основании этого он веровал, что Бог есть Владыка живых и мертвых. Хотя виденный им не был Самуилом, однако он не осмелился отвратить его от Бога.

«Но якоже языцы, иже к Богу своему взыщут». Те, которые так говорят или делают, далеки от Бога, подобно тому, как и Саул, который был наказан. Отступив от Бога, он вопрошал прорицательницу, и это ему не принесло никакой пользы, но он был подвержен тягчайшему наказанию: раньше (назначенного) времени пришла его злая кончина. Смотри, как он осмеивает их: «спрашивают ли, – говорит, – мертвых о живых?» («что испытуют мертвыя о живых?») Мертвыми он называет или демонов, или самих умерших. И этого более, чем достаточно, для открытия лжи. Если и живые ничего не знают, то тем больше следует это сказать об умерших и погребенных в земле, которые не знают даже того, что знаем мы.

20. «Обращайтесь к закону и откровению. Если они не говорят, как это слово, то нет в них света» («Закон бо в помощь даде... не якоже слово сие, заньже не лет дары даяти») (Исх. 8:20). Он не говорит: слово сие, но: «якоже слово сие». Часто иной, воздерживаясь от магического искусства, расположен к какому-либо иному заблуждению. И вот, закон (в одном слове) выставляет (известное) положение: не приводите никакой причины. Когда Бог нам запрещает, мы должны повиноваться и соблюдать, не произнося своего осуждения относительно того, что запрещает Бог. Хорошо сказал он: «закон в помощь даде». Соображения возбуждают, обманывают людей, в них много такого, что смущает ум, и все это приводит к печали, к скорби. Закон не довольствуется только запрещением, но также показывает, что такого рода преступления недостойны милости. Разве это – такие вины, за которые можно было бы умилостивить дарами? Это – грехи без врачевания, вины без утешения. Их, говорит, не только не должно позволять себе, но даже не должно и заводить относительно их речи. Грешно не только допускать их, но и говорить об них, – Бог желал с корнем исторгнуть их. Потому Он повелел, чтобы одна часть грехов искупалась жертвами, а другую объявил не имеющей такого врачевания. Но почему? Потому, что последние ужасны и должны быть избегаемы. Достаточно для тебя слышать, что они запрещены Богом, чтобы ты удерживал пожелание своего ума.

21. А о бедствиях он предсказывает так: «И будут они бродить по земле, жестоко угнетенные и голодные; и во время голода будут злиться, хулить царя своего и Бога своего» («И приидет на вы жесток глад, и будет, егда взалчете, скорбни будете и зло речете князю и отечеству») (Исх. 8:21), т.е. идолам. Видишь ли, почему пришел голод? Он вполне предсказывает и желает показать, что идолы суть зло и бессильны: те, которые не смогут прекратить голода, каким образом задержат войну совне? «И во время голода будут злиться, хулить царя своего и Бога своего» («и будет, егда взалчете, скорбни будете и зло речете князю и отечеству»). Видишь ли вместе с бессилием и обвинение идолов? Они не могли предотвратить и хулы относительно самих себя, и – голода.

22. «И взглянут вверх, и посмотрят на землю» (Исх. 8:22) Видишь ли, каким образом они хулили Бога? А они терзались и мучились от угрызений совести. «И посмотрят, – говорит, – на землю», так что, вследствие совершенных грехов, они стали несмелыми. «И се, скудость теснота и тма и сокрушение, якоже не видети». Но Акила не говорит: «якоже не видети», но «нравы развращенные»; другие же переводчики говорят, что они будут с открытыми очами видеть мрак, т.е. их затемненные очи лишатся способности видеть. «Но не всегда будет мрак там, где теперь он сгустел», т.е. эти бедствия имеют продолжаться определенный период времени, чтобы вы познали негодность идолов.