Глава 5

1. «Воспою Возлюбленному моему песнь Возлюбленного моего о винограднике Его» (Исх. 5:1). Внушив страх предсказанием бедствий, утешив обещанием благ, употребив различные врачества, пророк снова возводит речи к началу – началу, приличествующему для вступления в пророчество. Как вначале он возвестил о благодеяниях Божьих, оказанных иудеям, говоря: «сыны родих и возвысих», а также о сделанных ими беззакониях, присовокупляя: «ти... отвергашася Мене», и: «Израиль же Мене не позна, и людие мои не разумеша» (Ис. 1, 2, 3), так и здесь другими словами, но теми же мыслями он выражает  одинаковое с прежним. Но почему, намереваясь изрекать обличения, он называет обличение песнью? Моисей с Марией справедливо поступил так, когда намереваясь петь победную песнь, справедливо начал такими словами: «Пою Господу, ибо Он высоко превознесся; коня и всадника его ввергнул в море» (Исход 15:1). И Девора, после дивного того трофея, после необыкновенной победы, справедливо составила победную песнь, воссылая славословие Богу (см. Суд. 5). А этот пророк, намереваясь обличать и имея потребность в сильном слове и в состоянии души не успокоительном, а напряженном, обещал нам петь и называет обличения песнью. Впрочем не он один делает это, но и великий Моисей, воспевший тогда победную песнь, в обличение иудеев, составил длинную песнь из укоризн, говоря: «Сие ли воздаете вы Господу, народ глупый и несмысленный?» (Втор. 32:6). И много составив обличений, он заповедал иудеям произносить их в пении; да и мы еще и теперь произносим их в пении.

Почему же они составляли обличения в виде песни? Потому что они руководились духовной мудростью и хотели доставить великую пользу душам слушателей. Так как нет ничего столь полезного, как постоянное памятование о своих грехах, а памятование ни от чего не делается столь прочным, как от песни, – так дабы они не скучали от чрезмерных обличений и не уклонялись от постоянного памятования о своих грехах, пророк, стройностью песни желая уничтожить стыд, происходящий от этого памятования, и облегчить невыносимую скорбь, составил такие песни, чтобы вынуждаемые любовью к пению постоянно повторять их, они постоянно помнили о самих себе, и чтобы постоянное памятование о грехах было для них некоторым постоянным уроком добродетели. Вы знаете, что даже теперь иные книги Писания многим не известны и по имени, а произведение псалмов у всех на устах, равно как и эти самые песни. Так из самого опыта видно, сколь великая польза происходит от песни. Потому и говорит пророк: «воспою Возлюбленному моему песнь Возлюбленного моего о винограднике Его». Песнь, говорит, возлюбленному винограду воспою о самом возлюбленном. И для него я пою, говорит, и предмет песни – он сам и дела его. Не удивляйся, что он называет любимым и возлюбленным того, кого намеревался обличать. И служит величайшим обличением, что они, будучи любимыми и пользуясь таким благоволением Божьим, не сделались лучшими. То же выражает и другой пророк, когда говорит: «Как виноград в пустыне, Я нашел Израиля; как первую ягоду на смоковнице, в первое время ее, увидел Я отцов ваших» (Ос. 9:10); он означает этими плодами то, как они вожделенны и любезны для Бога, вожделенны и любезны не за собственные добродетели, но по благости Божьей. А смысл слов его следующий: Я так возлюбил их, как если бы кто нашел виноград в пустыне, или ранний плод на смоковнице. Эти сравненья, не соответствуя достоинству Божьему, сказаны приспособительно к их чревоугодию. «Ти же, – говорит, пользуясь такой любовью, – отчуждишася и внидоша к Веельфегору» (Ос. 9:10). Так точно и здесь пророк называет их виноградом любимым и возлюбленным, выражая, что Бог сделал все со своей стороны, так как не они прежде начали любить, но Бог начал прежде. Они же и после этого не оказали себя достойными благодеяний, но во всем явили противное. «У Возлюбленного моего был виноградник на вершине утучненной горы» («виноград бысть возлюбленному в розе, на месте тучне»). Названием винограда пророк выражает все Божье промышление и попечение о них.

2. Впрочем, он не останавливается на этом, но исчисляет и другие благодеяния. И во-первых, указывает на местоположение. В словах: «в розе, на месте тучне» он говорит с похвалой как о свойстве земли, так и о местоположении, о котором и Давид в псалме сказал об Иерусалиме: «Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего» (Пс. 124:2). Бог оградил его, говорит, и самым местоположением, кроме того не удовольствовался этим, но Сам был для него величайшей стеной; это и выражает пророк словом: «на вершине горы» («в розе»), означая как безопасность и непреодолимость места, так прежде того – помощь Божью, и заимствуя переносное выражение от воловьего рога. Такое выражение и в народе употребляется о тех, которые убегают в какое-нибудь безопасное место. Так как вол есть сильнейшее из всех животных, а рог есть крепчайший член этого животного, – он ведь пользуется рогом, как оружием, – то многие и привыкли так говорить по причине его непреодолимости; и Писание часто называет «рогом единорога» людей, находящихся в безопасности. Итак, «на вершине горы» («в розе»), значит здесь: в безопасности, на высоте, – как и в начале пророк говорил: «Я воспитал и возвысил сыновей» (Исх. 1:2). «На месте тучне»; а Моисей выразил это словами: «в землю... где течет молоко и мед» («землю кипящую млеком и медом») (Исх. 3:8). «И Он обнес его оградою, и...» («И ограждением оградих и окопах») (Исх. 5:2). «Ограждением» Он называет или стену, или закон, или свое промышление. Действительно, закон ограждал их безопаснее стены. «И окопах», т.е. сделал крепкую защиту. Так как ограда часто бывает удоборазрушима, то Я, говорит, окружил их другой защитой. «И насадил в нем отборные виноградные лозы» («и насадил лозу избранну»). Он продолжает переносную речь, которую не должно изъяснять буквально, но довольно знать только цель ее. «Отборной» («избранной») (Σωρήχ) называет он здесь лозу истинную, благородную, приносящую плоды не дурные и низшего сорта, но отборные и первостепенные, потому что много сортов виноградных лоз. «И построил башню посреди его, и выкопал в нем точило» («и создах столп и предточилие ископах посреди его«). Некоторые разумеют здесь храм, а под «точилом» («предточилием») – жертвенник, так как там собирались плоды добродетелей каждого, и приношения, и все жертвы; но я и теперь скажу тоже, что сказал выше, т.е., что нужно смотреть на цель переносной речи. Всем этим Он хочет сказать: Я исполнил все со Своей стороны, оказал всякое попечение; Я не обременял их работами, не изнурял трудами, не заставлял их самих строить, копать и насаждать, но передал им вполне устроенное дело; не ограничил и этим своего человеколюбия, но и «ожидал, что он принесет добрые грозды» («ждах, да сотворит гроздие») и с великим долготерпением ожидал надлежащего времени плодоприношения; это именно и означает выражение: «ожидал» («ждах»). «А он принес дикие ягоды» («и сотвори терние»). Указывает на их жизнь бесплодную, грубую, упорную. Какого же прощения могут удостоиться те, которые после столь великого попечения воздают землевладельцу такие плоды? «И ныне, жители Иерусалима и мужи Иуды, рассудите Меня с виноградником Моим» (Исх. 5:3). Велика сила правды, если самим виновным предлагает судить о том, что сделал Он, и что сделали они. «И ныне»; Я не упоминаю, говорит, о древнем, но и ныне готов судиться. Так Я никогда не перестаю исполнять Свое, а вы не исполняете своего. «Что еще надлежало бы сделать для виноградника Моего? Почему, когда Я ожидал, что он принесет добрые грозды, он принес дикие ягоды?» («Что сотворю еще винограду моему?.. занеже ждах, да сотворит гроздие, сотвори же терние») (Исх. 5:4). Состав речи кажется неясным; потому нужно сделать его более ясным. Смысл слов его следующий: что нужно было сделать, и Я не сделал? Известно, что они так много грешили; какое же они могут иметь извинение? Разве что-нибудь упущено было, что они совершали такие преступления? «Что еще надлежало бы сделать для виноградника Моего, чего Я не сделал ему?» Вот то, говорит, что сделал Я; но Я не останавливаюсь на сделанном и не говорю, что Я сделал много благодеяний, а все ли Я сделал, после чего уже не оставалось бы сделать ничего, об этом прошу вас сказать, – вас, которые получали благодеяния, были свидетелями сделанного и собственным опытом узнали это, а не от посторонних и чужих. «Итак Я скажу вам, что сделаю с виноградником Моим» (Исх. 5:5). Одержав победу и показав неблагодарность их, Он наконец произносит свое определение и говорит о том, что намеревается Он сделать, не для того, чтобы осудить их, но чтобы страхом угрозы сделать более послушными. «Отниму у него ограду, и будет он опустошаем; разрушу стены его, и будет попираем».

3. Отниму, говорит Он, помощь Мою, лишу защиты, оставлю без такового промышления, и тогда они из противоположного, когда подвергнутся разграблению от всех, узнают, чем пользовались прежде. «И оставлю его в запустении: не будут ни обрезывать, ни вскапывать его» («И оставлю виноград мой, и ктому не обрежется, ниже покопается») (Исх. 5:6). Опять Он употребляет переносную речь. Если же кто хочет узнать обстоятельнее, то Он говорит о попечении посредством наставления, посредством заповедей. Они уже не будут пользоваться тем, чем пользовались прежде, не будут иметь ни учителей, ни начальников, ни пророков, которые бы как прежде исправляли их и пеклись об них. Как заботящиеся о винограде окапывают его и подрезают, так и исправляющие души угрожают, устрашают, поучают, обличают; но они, говорит, будут лишены этого, будучи отведены в землю чуждую. «И зарастет он тернами и волчцами, и повелю облакам не проливать на него дождя» («и взыдет на нем, якоже на лядине, терние: и облаком заповем, еже не одождити на него дождя»). Он говорит или о запустении города, или об оскудении их самих и запустении души каждого из них; а под облаками некоторые разумеют здесь пророков, которые как бы получали дождь свыше и передавали возвещаемое им народу. Но и они, говорит, не будут делать обычного им. И действительно, хотя один или два пророка пошли вместе с иудеями в плен, но сонм пророков тогда молчал. «Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев, и мужи Иуды – любимое насаждение Его» («Виноград бо Господа Саваофа дом Израилев есть, и человек Иудин новый сад возлюбленный») (Исх. 5:7). Употребив множество переносных выражений: «виноград», «башня» («столп»), «точило» («предточилие»), «ограждение, окопание, обрезывание» винограда, чтобы кто-нибудь из тогдашних неразумных людей не подумал, что все это говорится о винограде, он к концу речи тотчас объяснил все. «Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев» («Виноград бо Господа Саваофа, дом Израилев»): не о растениях, говорит, речь моя, не о бездушной жизни, не о камнях и стенах, но о народе нашем. Потому и прибавил: «и мужи Иуды – любимое насаждение Его» («и человек Иудин новый сад возлюбленный»), потому что колено иудино имело некоторое преимущество пред прочими десятью коленами, и храм находился близко к нему и все богослужение, и более других оно процветало, и было царственным и более могущественным. Называя его «любимым» («возлюбленным»), пророк опять укоряет иудеев, которые оказались такими перед Богом, сильно любившим их. Таков закон любящих – и при самих обличениях не скрывать своей великой любви. Отсюда мы получаем и другой не малый урок. Какой же именно? Тот, – когда и какие места Писания нужно принимать в переносном смысле, и что мы не можем по собственному произволу употреблять эти правила, но должны по указанию самого Писания пользоваться иносказательным образом речи. Я хочу сказать следующее: в настоящем месте Писание говорит о винограде, ограждении, точиле; но оно не оставило на произвол слушателя прилагать сказанное к каким угодно предметам, или лицам, но потом объяснило себя, сказав: «Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев». Также и Иезекииль, изображая орла великого и великокрылого входящим на Ливан и обрывающим вершину кедра, не предоставляет произволу слушателей объяснять эту иносказательную речь, но сам же говорит, кого он разумеет под орлом, и кого под кедром (см. 1 Езд. 17:3–12). И этот самый пророк, говоря далее о некоторой сильной реке, стремящейся на Иудею, чтобы слушателю нельзя было прилагать сказанное к какому угодно лицу, называет и того царя, которого он назвал рекой (см. Исх. 8:7). И везде в Писании таков закон: когда оно употребляет иносказание, то предлагает и изъяснение иносказания, чтобы не просто и не случайно необузданный произвол желающих иносказания блуждал и носился повсюду. И что удивительного, если так поступали пророки? И писатель Притчей так же поступает. Сказав: «елень любве и жребя твоих благодатей да беседует тебе, и источник твоея воды да будет тебе единому...» («Источник твой да будет благословен; и утешайся женою юности твоей») (Прит. 5:18, 19), он сам объяснил, ради чего он сказал это о жене законной и честной, – чтобы отклонить от сношения с женою развратною и чужою. Так точно и этот пророк сказал здесь, кого он назвал виноградом. Далее, после того как он сказал об обвинениях, сказал о наказаниях, – он к концу речи опять представляет оправдание: «ждал Он правосудия, но вот – кровопролитие; ждал правды, и вот – вопль» («ждах, да сотворит суд, сотвори же беззаконие, и не правду, но вопль»). Я справедливо, говорит, определяю наказание; Я ожидал «правосудия» («да сотворит суд»), т.е. правду, а они показали противное: беззакония, неправду и вопль. «Воплем» он называет здесь любостяжание, несправедливую раздражительность, безрассудный гнев, несогласия, ссоры. «Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места» («Горе совокупляющим дом к дому и село к селу приближающим, да ближнему отимуть что») (Исх. 5:8). Сказав, что они производили «вопль», т.е. предавались любостяжанию и хищению, он приводит и частный вид этой неправды, исполненный великой злобы; и опять начинает плачем, показывая великость их грехов, и выражая, что они страдали неисцельной болезнью.

4. Такие поступки можно видеть и ныне у людей, худо пользующихся богатством, которые делают притязание на соседние земли не для своей безопасности, но в обиду ближним, подобно распространяющемуся огню грабя всех соседей. «Как будто вы одни поселены на земле. В уши мои сказал Господь Саваоф» («еда вселитеся едини на земли? Услышашася бо во ушесех Господа Саваофа сия» (Ис.5:8, 9). Пророк показывает, что они страдают неисцельной болезнью тщетно и напрасно. Так как подобных людей не столько удерживают наказания и мучения, сколько точное знание, что они не воспользуются похищенным, то он угрожает им этим и говорит, что они будут трудиться, мучиться и пользоваться плодами греха, но наслаждения иметь не будут. Недремлющее, говорит, Око не смотри спокойно на такие дела. Словами: «Услышашася бо» он выражает не то, будто эти дела теперь только стали известны Богу, но то, что теперь приближается суд и уже наступает воздаяние. «Многочисленные домы эти будут пусты, большие и красивые – без жителей».

Таково любостяжание! Доставляя предающимся ему большие богатства, оно лишает их прежнего. Это выражает он и здесь, говоря: когда вы устроите великолепные жилища, когда присвоите себе имущества всех, тогда лишитесь и прежнего. Дома будут стоять без владельцев и громче всякой трубы вещать против тех, которые сначала приобрели их грабительством, тогда как увеличившееся запустение будет представляться как бы некоторым трофеем. «Идеже бо возорют десять супруг волов, сотворит корчаг един, и сеяй артавас шесть сотворит меры три» (Исх. 5:10). От города пророк обращает речь к запустению страны, чтобы со всех сторон поразить слушателя. И дома, говорит, не будут иметь жителей, и земля не будет оказывать своей силы. Так и в начале за грех Адама она произрастила терние и волчицы; и после него за преступление Каина она приносила плоды гораздо меньшие трудов его и собственной силы. И во многих других местах можно видеть, что она наказывается за грехи людей. И удивительно ли, что нечестие людей уменьшает производительность и плодородие земли, если она через нас сделалась тленною и опять через нас делается нетленною? Так как самое бытие свое она получила для нас и для служения нам, то и состояние ее такое или иное берет начало и корень здесь же. Так было и при Ное. Когда человеческая природа низошла до крайней порочности, то смешались все вещи, и семена, и растения, и роды бессловесных, и земля, и море, и воздух, и горы, и рощи, и холмы, и города, и стены, и дома, и башни, и все вообще покрылось тогда страшным потопом. А когда опять нужно было размножаться человеческому роду, то земля получила свой порядок и опять пришла в прежнее благоустройство. То же происходило, как всякий может видеть, и в частных случаях в честь людей. Так море отступало и опять вступало на свое место, солнце с луной задерживалось и останавливало свое течение, огонь оказывал свойства воды, земля – свойства моря, а море – свойство земли: все, сказать кратко, обращается в пользу людей. Так как человек почетнее всего и для него существует все сотворенное, то теперь, когда народ иудейский согрешил, Бог останавливает плодородие земли и не дозволяет ее недрам приносить обычные плоды после многих трудов и усилий людей, чтобы они познали отсюда, что не искусство земледельческих рук, не волы и плуг, не свойство земли и не что-нибудь другое подобное, но именно – Господь всего этого есть Тот, Кто изливает все щедрою рукою, и опять, когда хочет, останавливает все. «Горе тем, которые с раннего утра ищут сикеры и до позднего вечера разгорячают себя вином; и цитра и гусли, тимпан и свирель и вино на пиршествах их; а на дела Господа они не взирают и о деяниях рук Его не помышляют» (Ис.5:11, 12). Обличив великое их любостяжание, он полагает и корень зла. Этим корнем было пьянство, которое бывает причиной бесчисленного множества зол, особенно когда предаются ему с такой безмерностью.

5. Посмотри, как метко он осмеивает их. Весь день, говорит, они употребляют на это. Не тогда, когда нужно обедать, они поступают так, говорит он, но всякое время делают временем пьянства, и с самого начала дня, когда особенно нужно было бы им быть внимательными, они предаются великому опьянению, и потом уже невольно до вечера остаются в этой болезни. Если же они однажды поспешат погрузиться в бездну невоздержания, лишатся естественного смысла и отдадут свою душу в плен гибельной власти пьянства, то, подобно тому, как корабль, не снабженный балластом и не имеющий кормчего и корабельщиков, носится туда и сюда, увлекаемый повсюду беспорядочным стремлением вод, так точно и они носятся, увлекаясь в глубину опьянением. Потому пророк и говорит: «Горе тем, которые с раннего утра ищут сикеры» («Горе востающим заутра и сикер гонящым»). Они не нужду удовлетворяли, и не ожидали пробуждения потребности, чтобы удовлетворить ее, но тем и занимались и о том заботились, чтобы – постоянно пьянствовать. Потому он говорит: «которые... ищут сикеры» («и сикер гонящым»). Сикером здесь называется сок пальм, который они приготовляли, перетирая и выжимая пальмовые плоды, чтобы обратить его в вино. Он имеет одуряющее свойство и производит опьянение; но они не обращали на это внимания, ища во всем удовольствия. «До позднего вечера разгорячают себя вином». («ждущым вечера: вино бо сожжет я»). Таково свойство пьянства: с течением времени оно усиливается и возбуждает мучительную жажду. Далее пророк указывает и на другую вину, не меньшую первой: «и цитра и гусли, тимпан и свирель и вино на пиршествах их» («с гуслями бо и певницами, и тимпаны и свирельми вино пиют»). Это осуждает и другой пророк, когда говорит: «пиющии процеженое вино, и первыми вонями мажущиися плещущии ко гласу пищалей, аки стояща мнеша, а не яко бежаща» (Амос. 6:6, 5). Действительно, это знак крайнего нечестия и душевного развращения – обращать свой дом в зрелище и предаваться таким песням. Что производит помрачающее пьянство, то производит и музыка, ослабляя крепость ума, сокрушая бодрость души и располагая к большему сладострастию. «А на дела Божьи они не взирают и о деяниях рук Его не помышляют»; он говорит или о чудесах Его, или о созерцании природы. Как они могут созерцать ее, когда обращают день в ночь, а ночью бывают нисколько не лучше мертвых? Как они могут видеть восходящее солнце, блистательную красоту неба, разнообразный вечерний хор звезд и порядок и деятельность всех прочих тварей, когда они лишены и внешних и внутренних очей? Таким образом они немалый вред причиняли сами себе, если отходили из настоящей жизни без созерцания чудес Божьих, будучи погружены все время в мрак пьянства. «Убо пленени быша людие мои, за еже не ведети им Господа» (Исх. 5:13). Опять пророк возвещает будущее, как уже совершившееся, и определяет наказание за такой порок. Пьянство и само по себе может служить вместо всякого наказания, наполняя души смятением, исполняя ум мраком, делая его пленником, подвергая людей бесчисленным болезням внутренним и внешним. И Павел знал это, – что нечестие само по себе служит наказанием, потому и сказал: «и возмездие, еже подобаше прелести их, в себе восприемлюще» (Рим. 1:27). Но так как бесчувственность их была такова, что они, получая наказание, не чувствовали его, находясь в болезни, не сознавали, что больны, то он возвещает и внешнее наказание: «За то народ мой пойдет в плен непредвиденно, и вельможи его будут голодать, и богачи его будут томиться жаждою» («Убо пленени быша, – говорит, – людие мои, за еже не ведети им Господа, и множество бысть мертвых глада ради и жажди водныя»). Заметь, как в самом наказании предлагается великое вразумление, а не вдруг посылается тягчайшее мучение. Бог не вдруг послал плен, но наперед голод и зной, чтобы они, оставаясь дома, сделались лучшими и своею неисцельной болезнью не привлекли войска иноплеменников. Но так как они не послушались и не получили отсюда пользы, то наконец Он посылает на них крайнее наказание. Впрочем, прежде этого пророк возвышенно и сильно изображает бедствие голода, говоря: «преисподняя расширилась» («И разшири ад душу свою») (Исх. 5:14), – говорит так не потому, чтобы ад имел душу, но олицетворяет угрозу, желая сделать свои слова более разительными и произвести живой страх в душе слушателей. Потому и продолжает так: «и без меры раскрыла пасть свою», – говоря как бы о каком-нибудь звере и приближая к ним образ вещей; и всего ужаснее то, что ад не только открыл уста свои, но и остается открывшим их, не насыщаясь погружающимися в него. «И сойдет туда слава их и богатство их, и шум их и всё, что веселит их» («и снидут в он славни, и велицыи, и богатии, и губители их»). Далее, чтобы ты знал, что это происходило не по естественному порядку вещей, но было ударом Божьим и определением, нисшедшим с небес, он говорит, что туда будут низвергнуты люди знатные и облеченные властью, которые расстраивали все и приводили в беспорядок дела иудеев.

6. «Губителями» пророк справедливо называет их, как людей, которые не оставляют нечестия в себе самих, но передают эту болезнь другим. Таково свойство заразы: начинаясь в одном теле, она, распространяясь, заражает и остальных. «И веселяйся в нем», т.е. наслаждающийся удовольствиями, восхищающийся, считающий себя обладателем постоянных благ, и тот падет и погибнет. «И преклонится человек, и смирится муж, и глаза гордых поникнут; а Господь Саваоф превознесется в суде» («и смирится человек, и обезчестится муж, и очи высокоглядающии смирятся. И вознесется един Господь Саваоф в суде») (Ис.5:15, 16). Посмотри опять на попечение Божье. Он не производит совершенной погибели, не истребляет всего народа из их среды (живых), но оставляет некоторых, чтобы они от наказания погибших сделались лучшими. Это Он выражает словом: «преклонится» («смирятся»), т.е. те, которые останутся, оставленные. «И Господь Саваоф превознесется в суде, и Бог Святый явит святость Свою в правде» («И вознесется Господь Саваоф в суде, и Бог святый прославится в правде») (Исх. 5:16). Указывает на два блага: на то, что они избавятся от надменности и сделаются лучшими, и на то, что Бог будет предметом удивления для всех; это означают слова: «превознесется и явит святость» («вознесется и прославится»), через самое наказание, через поражение их. Что значит: «в суде»? Через воздаяние. «И упасутся расхищеннии яко юнцы, и пустыни плененных агнцы поядят» (Исх. 5:17) («И будут пастись овцы по своей воле, и чужие будут питаться оставленными жирными пажитями богатых»). Указывает здесь на малочисленность оставшихся и на чрезвычайное запустение страны. «Горе тем, которые влекут на себя беззаконие вервями суетности, и грех – как бы ремнями колесничными; которые говорят: ''пусть Он поспешит и ускорит дело Свое, чтобы мы видели, и пусть приблизится и придет в исполнение совет Святаго Израилева, чтобы мы узнали!''» («Горе привлачающым грехи своя яко ужем долгим, и яко ига юнична ременем беззакония своя, глаголющым: скоро да приближатся, яже сотворит Бог , да видим, и да придет совет Святаго Израилева, да разумеем») (Ис.5:18, 19). Тогда как пророки постоянно угрожали и предсказывали бедствия, лжепророки, проповедуя угодное народу и расслабляя его, уверяли, что слова тех ложны, а их слова истинны. Таким образом многие, будучи обольщаемы, не верили и самым речам. Так как пророчества исполнялись не вдруг после того, как были изрекаемы, – потому что природой пророчества служило предсказание имеющего исполниться спустя долгое время, – так как пророки постоянно говорили о голоде, заразах и войнах, а на самом деле этого еще не было, то многие из обольщенных, находя в самом замедлении бедствий повод к неверию, говорили: пусть исполнится сказанное; если вы говорите правду, то пусть наступят такие события; покажите нам на деле определение Божье. Потому, так как они делали для себя долготерпение Божье поводом к неверию, и через то умножали грехи свои, как неверием, так и большею беспечностью от неверия, – пророк справедливо оплакивает их, говоря: вы как бы длинной веревкой привлекаете к себе гнев Божий, и увеличиваете свою порочность; если вы не верите сказанному, то теперь остается вам испытать это на самом деле; таким образом, вы сами навлекаете на себя бедствия, не веруя сказанному. Потому он говорит: «Горе тем, которые влекут на себя беззаконие» («Горе привлачающым грехи своя»), т.е. воздаяние за грехи. «Яко ужем долгим», говорит, вы издалека привлекаете к себе определенное за ваши грехи наказание, и «яко ига ремнем» юницы сущей под игом, – выражая этим их усилие, старание. Как если бы кто крепкой веревкой привлекал к себе что-нибудь, так и вы своим неверием привлекаете на себя гнев Божий. Далее говорит и о том, каким образом они привлекали: «пусть Он поспешит и ускорит дело Свое, чтобы мы видели» («глаголющым: скоро да приближатся, яже сотворит Бог, да видим»). В этом укоряет их и другой пророк: «Горе желающим дня Господня! для чего вам этот день Господень? он тьма, а не свет... он тьма, и нет в нем сияния» (Амос. 5:18, 20). Так и эти неверующие говорили: когда придет день наказания и мучения? «Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое – горьким!» (Исх. 5:20). Опять он говорит о том же. Так как они оскорбляли пророков и называли обманщиками, а лжепророков почитали, и таким образом извращали порядок вещей, то он возвещает им «горе» за превратное суждение. «Горе, – говорит, – которые зло называют добром», т.е. лжепророчество, «и добро – злом», т.е. пророчество, «тьму почитают светом, и свет – тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое – горьким!». Хотя и тяжки, говорит, слова пророков, но нет ничего слаще их, так как они словесными угрозами избавляют от испытания (бедствий) на деле; и хотя сладки слова лжепророков, но нет ничего горче их, так как они прелестью слов навлекают действительную угрозу.

7. Вот так мудро пророк перетолковал их суждение. Так как они словам одним не внимали, как изрекающим весьма горькое, а словам других внимали, как весьма благосклонным и заключающим в себе великую сладость, то он сказал, что, напротив, великая сладость – у пророков, а великая горечь – у лжепророков. В том же смысле нужно нам понимать и слова о свете и тьме. Одни вели к заблуждению, а другие руководили к истине; одни, почти связав руки, передавали мраку плена, а другие принимали все меры, чтобы привести к свету свободы. Потому, так как слушатели имели об этом превратные и ненадлежащие понятия, пророк справедливо вразумляет их, говоря: «Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою!» (Исх. 5:21) . Не мал и этот недостаток, когда кто считает себя мудрым и во всем полагается на свои суждения: отсюда и происходит вышесказанное, т.е. что называют доброе злым, а злое добрым и проч. За это и Павел осуждал языческих философов, когда говорил: «называя себя мудрыми, обезумели» (Рим. 1:22). И писатель Притчей также говорит: «Видал ли ты человека, мудрого в глазах его? На глупого больше надежды, нежели на него» (Притч. 26:12). И в другом месте Павел осуждает это, когда говорит: «не мечтайте о себе» (Рим. 12:16); и еще: «Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым» (1 Кор. 3:18). Пусть не надеется, говорит, на собственную мудрость и на свои собственные суждения, но, смирив их, пусть передаст свою душу наставлению Духа. Так как и между иудеями были такие люди, которые презирали пророков, как пастухов и приставников стада, желая считать мудрыми самих себя, что было основанием гордости их и пренебрежения возвещаемого им, то пророк справедливо оплакивает их, говоря: «Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою! Горе тем, которые храбры пить вино и сильны приготовлять крепкий напиток» («Горе, иже мудри в себе самих и пред собою разумни. Горе крепким вашым, вино пиющым, и вельможам растворяющим сикер») (Ис.5:21, 22). Не удивляйся, что он, сказав недавно так много против пьянства, опять повторяет ту же речь; так как эта рана тяжела и неудобоизлечима, то нужно было часто омывать ее. Она тяжела и неудобоизлечима потому, что многим не кажется грехом, тогда как есть тягчайший из всех грехов и производит бесчисленное множество болезней. Потому он и говорит: «которые храбры пить вино и сильны приготовлять крепкий напиток» («вино пиющым, и вельможам растворяющим сикер»). Двоякая опасность: от силы опьянения и от избытка власти. Действительно, всем людям нужно благоразумие, но особенно облеченным почестями и властью, чтобы, увлекаясь бременем власти, как бы каким-нибудь стремлением беспорядочных вод, не свергнуться в пропасть. «Которые за подарки оправдывают виновного и правых лишают законного!» (Исх. 5:23). Опять двоякая вина: оправдание виновного и осуждение невинного. А корень того и другого греха – принятие подарков. «Сего ради якоже сгорит трость от углия огненнаго и сожжется от пламене разгоревшагося» (Исх. 5:24). Он указывает на быстроту воздаяния, на скорость наказания, изображая таким подобием совершенную погибель их.

8. Все это выразил он словами: «пламень, углие, трость» и последующими. «Так истлеет корень их, и цвет их разнесется, как прах». Прочное и крепкое разрушится, великолепное рассеется, светлое пройдет и исчезнет. «Не восхотеша бо закона Господа Саваофа творити, но слово Святаго раздражиша». «Словом» пророк называет закон. «За то возгорится гнев Господа на народ Его, и прострет Он руку Свою на него и поразит его, так что содрогнутся горы, и трупы их будут как помет на улицах. И при всем этом гнев Его не отвратится, и рука Его еще будет простерта» (Ис.5:24, 25). Здесь он указывает на жестокую войну, во время которой невозможно будет даже предавать тела погребению, не с тем, чтобы наказаны были мертвые, но чтобы живые примером чужих несчастий сколько-нибудь удержались от собственного порока. И смотри, как он сильно выразился. Не сказал, что умершие не погребены, но брошены презреннее всякого помета, что для живых кажется страшнее всего и ужаснее самой смерти. Но, что хуже всего, они и после этого, говорит, не исправились, но остаются в том же состоянии. А так как они не исправлялись, то он опять угрожает им тягчайшим ударом, – от иноплеменников. Потому и продолжает говоря: «и поднимет знамя народам дальним» («воздвигнет убо знамение во языцех сущих далече») (Исх. 5:26). Чтобы отдаленность пути не повергли их в беспечность, он говорит, что для Бога так легко привести их, как для поднявшего знамя – вывести на сражение вооруженных и готовых воинов, или как бывает это с конями, приготовленными к бою: как скоро подается знак выхода, они тотчас выскакивают из-за ограды. Таким образом пророк указывает здесь на два обстоятельства: на то, что они («сущие во языцех») легко придут по призванию Божьему, и на то, что они давно пришли бы, если бы великое долготерпение Его не удерживало их. В дальнейших словах он еще более показывает легкость этого, говоря: «и позвиждет я от конец земли». Не удивляйся, что он, говоря о Боге, употребляет такие чувственные выражения; он приспособляет слова к неразумию слушателей, желая показать всем этим только то, что это и для Бога легко, и непременно сбудется; потому и присовокупляет: «и се, скоро легце грядут: не взалчут, ни утрудятся, ни воздремлют» (Ис.5:26, 27). Это сказано преувеличенно. Возможно ли в самом деле, чтобы они не алкали и не спали, будучи людьми и подлежа общим условиям жизни? Всем этим, как я сказал, он изображает быстроту войска, легкость, скорость. «И не снимется пояс с чресл его, и не разорвется ремень у обуви его; стрелы его заострены, и все луки его натянуты; копыта коней его подобны кремню, и колеса его – как вихрь; рев его – как рев львицы; он рыкает подобно скимнам, и заревет, и схватит добычу и унесет, и никто не отнимет. И заревет на него в тот день как бы рев разъяренного моря; и взглянет он на землю, и вот – тьма, горе, и свет померк в облаках» («...И возопиет их ради в той день, яко шум моря волнующася: и воззрят на небо горе, и на землю низу, и се, тма жестока, тма в нужде их») (Исх. 5:27–30). Всем этим пророк распространил речь и усилил страх, описав порознь каждое обстоятельство, сказав относительно свойства врагов, их силы, оружия, коней, колесниц, чтобы обилием сказанного привести слушателей в великое сокрушение и ясностью изображений приблизить к ним эти обстоятельства. Потому он сравнивает врагов со львами, и не останавливается на этом сравнении, но изображает и голос и нападение зверя, и, продолжая переносную речь, употребляет много образных выражений. Затем он упоминает о море, говоря, что будет такой шум, такое смятение, какое бывает тогда, когда сильно бушует и волнуется море; и вообще употребляет все меры усилить страх, чтобы они не имели нужды испытать (эти бедствия) на самом деле. И, что еще более ужасно, тогда не будет, говорит, защитника ни от земли, ни с неба, но, лишенные и горней защиты и земной помощи, они будут переданы врагам. «Тьмой» же он называет здесь помрачение, происшедшее в них от несчастия, не в том смысле, будто исчезнут лучи солнца, но в том, что страждущие, по своему расположению, будут видеть среди полудня вместо света мрак, как обыкновенно бывает с людьми, пораженными скорбью и унынием. А чтобы ты знал, что эта тьма происходила не от свойства воздуха, но от их расположения, он прибавил: «тма жестока в нужде их».