Беседа четвертая

Творец всего и Господь, кротостью побеждая слабость естества человеческого, обращался к древним чрез святых пророков с такими увещаниями, которые бы побудили (их), оставить худшее, перейти к лучшему и отказаться от порочности и греха, а напротив, проводить жизнь добродетельно и одушевиться решимостью творить доброе. И по этой причине иногда Он указывал им на награды, уготованные святым, а иногда исчислял виды наказания, подобающие любителям греха, дабы всячески споспешествовать пользе. Но не было никакого способа, которым бы можно было устранить легкомыслие Иудеев; ибо, уклонившись к корыстолюбию и наслаждениям и недугуя крайним безумием против Бога, они страшно вооружались против святых пророков. И одни, совершенно не веруя тому, что говорили пророки, обращались к ним с такими словами: но нам глаголите и возвещайте иное прельщение (Ис.30:10): другие же, как бы обвиняя незлобие Божественного естества, вероятно смеясь, говорили между собою: долги дни, погибе всякое видение (Иез.12:22). Поэтому Бог негде сказал блаженному Иезекиилю: сыне человечь, се, дом Израилев преогорчеваяй глаголюще глаголют: видение, еже сей видит, на дни многи, и на времена долга сей прорицает. Сего ради рцы к ним: сия глаголет Господь Бог: не продолжатся ктому вся словеса моя, яже возглаголю: яко возглаголю слово и сотворю, глаголет Адонаи Господь (Иез.12:27,28). А иные еще, как бы уже отчаявшись в своем спасении и в своей жизни, дерзали гневаться и говорили: «пусть скорее приходит время войны; не найдут нас немужественными или боящимися всякого шума те, которые хотят опустошить страну нашу. И мы опытны в войне и хорошо знаем ее искусство. Так настроенных, он справедливо оплакивает и говорит; горе привлачающим грехи яко ужем долгим, и яко ига юнична ременем беззакония. Грехами и беззакониями в этом случае он называет отмщения или наказания за грехи, – далеко еще находящиеся и  еще не близкие, по той причине, что Бог еще хочет продлить свое милосердие, привлекаемые же некоторым образом ими, поскольку они желают подпасть движениям Божественного гнева. И я думаю, что каждому из таковых мы можем совершенно приличествующим образом и истинно говорить: или о богатстве благости Его и кротости и долготерпении нерадиши, не ведый, яко благость Божия на покаяние тя ведет? По жестокости же твоей и непокаянному сердцу, собираеши себе гнев в день гнева и откровения праведнаго Суда Божия (Рим.2:4,5). Ибо влекут (ускоряют) они, как я сказал, сами против себя время наказания, быть может в малодушии своем думая, что Он медлит наказывать их и не наложит наказания на необузданно согрешающих. Итак, влекут они грехи, яко ужем долгим, и яко ига юнична ременем беззакония; потому что как ведущие под ярмо (иго) юниц или коров влекут (их) иногда с большим усилием и привязывают на труды, таким же, думаю, образом и они, ведя себя к тому, что имеет случиться (с ними) вследствие Божественного гнева, говорили: скоро да приближатся, яже сотворит, да видим, и да приидет совет Святаго Израилева, да разумеем. Это говорящих и так помышляющих и другой из святых пророков оплакивает, говоря: увы люте желающим дне Господня: сей бо (день) есть тма, а не свете, и мгла не имущи света своего (Ам.5:18,20).

Итак, нам должно, как только мы познаём, что Бог оскорблен нами, тотчас же раскаиваться и непрерывными молитвами смягчать Его, а не раздражать (еще более) подвигнутого уже к гневу и не пренебрегать Его угрозами. Ибо Он долготерпелив и многомилостив, отъемляй беззакония и оставляяй неправды (Мих.7:18), и малыми иногда слезами согрешивших приводится к прелюбезной Ему кротости.

Как совершенно неразумных и этими словами обличает привлачающих грехи яко ужем долгим. Ибо им должно было почитать достойным всякой похвалы необходимое покаяние и всякого рода правдою избавлять себя от угрожающего им гнева и пощениями оправдываться пред оскорбленным властвующим над всеми Богом; а они оказались бесчестными меновщиками, придающими цену постыднейшему и наоборот, объявляющими поддельным несравненно лучшее и наиболее полезное для них ко спасению. Поэтому подлинно приличествует так думающим горе. Они оказались нечестивыми и неразумными судьями в отношении к самим себе. Называя лукавое добрым, почитая тьму светом и утверждая, что горькое есть сладкое, а сладкое – горькое, страстно желая бедствий, происходящих от войны, хотя легко можно было бы избавиться бед, наконец, отвергнув самое просвещение, подаваемое чрез Христа, они остались во тьме. И что говорит пророк? Ждущим им света, бысть им тма, ждуще зари во мраце ходиша (Ис.59:9). Они упали до такой степени безрассудства и одичания мыслей, что когда и предлежало им воспользоваться милостью Божией и проистекающею отсюда сладкою надеждою, они сами напротив предпочли горечь наказания и мучение столь сильными бедствиями. Потерпели же это, говорит, они потому, что были мудри в себе самих, и пред собою разумни. Истинно то, что, по слову Приточника, не терпящая изобличения премудрость заблуждает (Притч.10:17). А слишком надеяться на самих себя и одному собственному мнению предоставлять знание и суждение о полезном есть грубое высокомерие и вредно для привыкших делать это. Так и Священное Писание говорит: презорливый же и обидливый муж и величавый ничесоже скончает (Авв.2:5), имея эту немощь в уме и сердце, руководители Иудеев не приняли советов (увещаний) от Спасителя; ибо они были, подлинно были скорее не пред Господом, а пред собою разумни, надмеваясь и много думая о своем знании Божественных законов, в действительности же совсем ничего не зная. Они были вожжи слепи слепцем, по слову самого Спасителя (Мф.15:14).

Более других выдававшиеся и знатнейшие из представителей Иудейского Сонмища, имевшие преимущество пред другими в знании Божественных законов и производившие у них суд, сильно обвиняемы были в том, что протягивали свою ненаполнимую руку к принятию даров и легко подкупаемы были к даванию решений в пользу тех, которые хотели чинить неправду своим братьям, хотя закон ясно говорил: суд праведен судите (Зах.7:9). А что истинно то, что я говорю, в этом уверит пророк Аввакум, говорящий: доколе, Господи, воззову, и не услышиши? возопию к Тебе обидим, и не избавиши? Вскую мне показал еси труды и болезни, смотрити страсть и нечестие? Противу мне бысть суд, и судия вземлет. Сего ради разорися закон, и не производится в совершение суд: яко нечестивый преобидит праведнаго, сего ради изыдет суд развращен (Авв.1:2–4). И сам богоглаголивый Исаия говорит в одном месте, обращая речь к Иерусалиму или Сиону: князи твои не покаряются, общницы татем, любяще дары, гоняще воздаяние, сирым не судящии и суду вдовиц не внимающии (Ис.1:23). А делали они это, быв преклоняемы гнусными взятками и, может быть, нечестивым образом собирая потребное для пиршеств и наслаждений, приобретали это и от неправых судов. Ибо обвиняет их устами пророка, говоря: и ризы своя связующе ужами, и завесы творяху держащияся требища, и вино от оболганий пияху в дому Бога своего (Ам.2:8). Поэтому горе, сказано, знатным и могущественным, изысканно приготовляющим сикер, любителям пиршеств и пьянства и, еже есть праведное праведнаго, вземлющим от него, то есть осуждающим обижаемого и постановляющим оправдательный приговор в пользу привыкших к корыстолюбию и насилию. И это-то, думаю, значит открыто называть лукавое доброе, и доброе лукавое, тму свет и свет тму, горькое сладкое, и сладкое горькое. Но должно знать, что сильные сильно будут и истязуемы, емуже предаша множайше, множайше просят от него, по слову Спасителя (Лк.12:48). Ибо не одинаковым образом наказываемы будут начальствующие и подчиненные, так как эти последние иногда представляют то оправдание, что не ведали почему-нибудь волю господина своего, а те, хотя и очень точно знали ее, однако же не исполнили (срав. Лк.12:47). Поэтому справедливо подвергнутся они более тяжкому гневу Наказующего.

Поскольку они сами против себя, как сказано, привлачали грехи яко ужем долгим и были неправыми судиями дел, порицая доброе и восхваляя лукавое, были мудры в себе самих и пред собою разумни и обращали взоры на то, что было еще постыднее сего, оправдывали нечестива даров ради, а еже есть праведное праведного отнимали у него: то, по причине всего этого, как легко сожигаемое вещество и наподобие трости, будут пищей огня и разгоревшийся пламень истребит их, так что вместе с корнями потреблены будут и произшедшие от них плоды, то есть вместе с родителями погибнут и рожденные от них, и как персть или прах развеяны будут от дуновения весьма сильного ветра. Разгоревшимся же пламенем называет никем неугашаемый (пламень). Ибо огонь падает иногда или на засеянные нивы или на виноградники, но не разгорается, так как многие защищают их и не допускают его ни увеличиваться, ни беспрепятственно истреблять поля. А когда никто не берет на себя труда, чтобы пресечь дальнейшее распространение пламени, тогда оно разгорится, будет свободно и неудержимо распространится на все, что предложит ему. Итак, когда всемогущий Бог подвергал их бедствиям войны и наказывал по своему святому решению, тогда совершенно никто не был их защитником. Поэтому-то и весьма справедливо именует он гнев разгоревшимся пламенем. Ибо так говорит блаженный Моисей: Бог наш огнь потребляяй есть (Втор.4:24; сн. Евр.12:29); и аще затворим от человеков, кто отверзет (Иов.12:14). И зная это, Божественный Давид взывает: Ты страшен еси, и кто противостанем Тебе? Оттоле гнев твой (Пс.75:8). Таким образом, всеми силами должно стараться не привлекать на себя этого гнева, как страшного и неизбежного, почему и в молитвах мы научены говорить: Господи, да не яростию твоею обличиши мене, ниже гневом твоим накажеши мене (Пс.6:2). Ибо не тяжко, совсем не тяжко быть отечески наказываемым; но тяжко и невыносимо, когда это делается по гневу и ярости на нас. Так и пророк говорил: накажи нас Господи, обаче в суде, а не в ярости, да не умаленых нас сотвориши (Иер.10:24).

Премудрейший Иеремия бичует невежество и надменность Иудеев, говоря: како речете, яко мы мудри есмы, и закон Господень с нами есть? Истинно всуе бысть трость, лжив книжник, постыдешася премудрии, устрашени и поимани быша. Кая мудрость есть в них? Слово бо Господне отвергоша (Иер.8:8,9). Ибо они отнюдь не приняли проповедь евангельскую; но не почтили и самый закон, данный чрез Моисея, как сказал сам Христос: аще бысте веровали Моисеови, веровали бысте убо и Мне, о Мне бо той писа (Ин.5:46). Таким образом, они погрешили против обоих и отвергли, несчастные, слово Божие, не принимая за истинные предсказаний изложенных в законе и не воздав хвалу спасительному слову Евангелия. Поэтому-то устами Иеремии и сказал о них Бог: Кому возглаголю и (кому) засвидетельствую, и услышит? се, необрезана ушеса их, и слышати не возмогут: се, слово Господне бысть к ним в поношение, и не восприимут того (Иер.6:10). Ибо они поносили слово Христа, говоря о Нем слушающим: беса имать и неистов есть: что его послушаете? (Ин.10:20). И так, поскольку они не восхотеша закона Господа Саваофа и раздражиша слово Святого Израилева, то есть Христа то возярися, сказано, гневом Господь, и порази их: и раздражишася горы. О каких это говорит он здесь горах? Не очевидно ли, что о власти Римлян, по причине блеска славы ее и высоты достоинства ее? А от раздражения гор трупи их быша яко гной,то есть умершие вследствие войны, разбросанные повсюду и, может быть, лежавшие инде кучами и наполнившие собой всю страну их. Впрочем, и в ином смысле можно разуметь здесь это, именно о раздражающих Спасителя всех Бога своею непокорностью; потому что раздражаются горы мысленные, то есть начала и власти и миродержители тмы века сего (Еф.6:12). Когда это бывает, тогда подчиненные им вполне необходимо претерпевают смерть душевную. Ибо когда нам помогает всемогущий Бог, тогда, если бы и горы раздражились против нас, нам нет никакой о том заботы; потому что написано: ополчится ангел Господень окрест боящихся Его, и избавит их (Пс.33:8): но когда отнимает Он руку свою от нас и уже не хочет спасать, тогда мы ляжем и наподобие гноя (навоза) будем под ногами врагов.

Что не этим только ограничатся последствия гнева на них со стороны праведного Судии, но прострутся и далее, это уяснит сейчас предложенное. Ибо, хотя они, несчастные, потерпели страшное опустошение, испытали муки голода и жажды, подверглись бедствиям войны, однако пребыли в отвращении от Бога, и потому не оказались вне гнева. Это-то, думаю, он разумеет, говоря: еще рука Его высока, как поражающая согрешивших; потому что рука ударяющего как бы всегда высоко поднимается. Затем, какое и сколь великое будет раздражение гор, кто будут исполнителями гнева их и с каким мужеством, с какою смелостью и необычною для людей жестокостью придут они, это он делает явным, говоря: воздвигнет убо знамение во языцех сущих далече. Ибо не сопредельны и не соседственны были со страною Иудейскою опустошившие ее и сжегшие Иерусалим и все города Иудейские, но из далеких стран и со всей земли собраны были. К тому же их было и весьма много, или, лучше сказать, неисчислимо было количество пришедших вооруженными вместе Веспасианом и Титом. Знамение же дано будет, сказано, как бы во время войны и сражения; потому что полководцы, намереваясь выводить в строй подчиненные им войска, имеют обычай подавать знаки, высоко поднимая так называемые знамена. О них и пророк Исаия упоминает, говоря: захвачен будет аки щогла на горе, и яко знамя носяй на холме (Ис.30:17). Ибо ставящие знамена на высоких холмах или ставят их прямо, или наклоняют, или же привешивают к ним что-либо, на что взирает сражающееся войско. Таким образом, оно узнает волю полководца. Воздвигнет убо знамение, сказано, и позвиждет им. И это опять также берется от обращения с пчелами. У пчеловодов есть обычай насвистывать им и таким образом выводить их из ульев на цветы и травы, а и опять собирать их с полей и водворять в жилищах их. Итак, позвиждет, сказано. Они же прибудут так же быстро и легко, как птицы. Мало заботясь о голоде, не боясь трудов, не предаваясь сну, хорошо препоясанные, вполне подготовленные к ведению войны, совершая поход на неукротимых конях, устремляясь как буря и наподобие львов и пожирая как звери, они будут так непреоборимы и страшны, что даже и без сражения в состоянии были бы побеждать, так как никто не выступил бы против них или не имел бы для себя достаточно помощи. И будет же в то время плач и смешанный вопль, так что некоторые примут это не за иное что, как за шум моря, разлившегося по стране Иудейской. Будет также и жестокая тьма, под которою разумеется совсем не тьма, происходящая от тумана или бывающая ночью, но скорее тьма вследствие страхов и растерянности. Ибо слишком тяжкие бедствия помрачают ум. Итак, Бог всяческих во всем приносит нам пользу: не напрасно (например) Он делает предсказания о будущем и подробно повествует о великости бедствий. Это делает Он для того, чтобы, поскольку часто мы остаемся глухими к вразумлениям и ни во что считаем призывающее нас к покаянию слово, то, хотя бы убоявшись подпасть столь страшным наказаниям, восприняли в себя страх Божий и, отступив от злого, обратили, наконец, к благому сердце свое.

Не однажды навсегда, а также и не беспрерывно блаженные пророки получали откровения видений от Бога, но по частям, сообразно тому, как то угодно было Владыке, и в те времена, в которые хотел делать это Открывающий глубокое и сокровенное и Знающий утаенное. Ибо и свет с Ним есть, как написано (Дан.2:22). Итак, когда еще жив был Озия, он же и Азария, и занимал престол царства Иерусалимского, блаженный пророк Исаия сложил (пророчественные) речи относительно того, что уже указано выше. Озия, он же и Азария, был один из боголюбивейших царей, так как о нем говорится, что он сотвори правое пред очима Божиими (4Цар.15:3; сн. 2Пар.26:4); однако он не вполне сохранил добрую и непорочную славу благочестия: преодолев, с помощью Божией, соседние народы, совершив весьма многое и достойное удивления (в войнах) против них, он опьянен был такой благоуспешностью в делах и впал в надменность, Он дошел до такой степени самомнения, что восхитил себе власть священнослужения и самозванно приступил к совершению жертвоприношения Богу. Ибо вошедши в Божественный храм, не чрез посредство Левитов или священников хотел приносить жертвы Богу, но приблизившись к самому Божественному жертвеннику, пытался воскурять фимиам вопреки обычаю и закону. И хотя обличаем был от священствовавшего колена, как поступающий нечестиво и покушающийся нарушать закон, однако, надмеваясь славою царского достоинства, присвоил себе и право священнодействия. Но, ни во что считая советы священников, он тотчас обличен был Богом; потому что поражен был проказою, которая простерлась до самого чела. Для точного же знания о сказанном должно, думаю, предложить здесь и самые Божественные слова, о нем написанные. Вот эти слова: В лето двадесять седмое Иеровоама царя Израилева воцарися Азариа сын Амессии царя Иудина: сын шестинадесяти лет бе, егда нача царствовати,и пятьдесят два лета царствова во Иерусалиме: имя же матере его Халиа от Иерусалима. И сотвори благочестивое пред очима Господнима по всему, елика сотвори отец его Амессиа. Обаче высоких не разори: еще людие жряху и кадяху на высоких. И коснуся Господь царя, и бысть прокажен до дне смерти своея. Так в книгах Царств (4Цар.15:1–5). В книгах же Паралипоменон, как я сказал, читается: И егда укрепися, вознесеся сердце его на пагубу (свою): и обиде Господа Бога своего, и вниде в церковь Господню покадити над олтарем фимиамов. И вниде по нем Азариа священник и с ним священницы Господни осмьдесят, сынове сильнии. И сташа противно Озии царю и рекоша ему: несть твое, Озие, да кадиши фимиамом Господеви, но токмо священником сыном Аароним освященным кадити: изыди из святилища, яко отступил еси от Господа: и не вменится тебе сие во славу от Господа Бога. И прогневася Озиа, и в руку его кадилница еже кадити во храме: и внегда разъярися он на жерцы Господни, и проказа взыде на чело егоже пред священники в дому господни, на олтари фимиамнем. И обратися к нему Азариа архиерей и священницы, и се, той прокажен на челе своем, и изгнаша его оттуду, ибо и сам тщашеся изыти, яко обличи его Господь. (2Пар.26:16–20). А так как данный чрез Моисея закон повелевал совсем высылать прокаженного, как нечистого, из стана, и так как прокаженный осквернял и являл причастным нечистоте и живущего с ним: то Озия, обитавший в Иерусалиме, как бы осквернял чрез сие весь Иерусалим. Поэтому-то и молчал Владыка, не бесчестя чрез то святых пророков, но скорее являя недостойными Его вразумления нечистых живших вместе (с чистыми) вопреки воле законодателя. Ибо так говорит Он в одном месте и блаженному Иезекиилю: и язык твой свяжу, и онемееши, и не будеши им в мужа исправляющего их, понеже дом разгневаяй есть (Иез.3:26). Итак, Он умолчал, хотя и показывая свое негодование; потому что потрясен был Иерусалим и поколебалась вся страна Иудейская. Узнаем же и это из того, что написал пророк Амос, у которого читается так: Словеса Амосова, яже быша в Аккариамех от Фекуи, яже виде о Иерусалиме во дни Озии царя Иудина и во дни Иеровоама сына Иоасова царя израилева, прежде двою лет труса (Ам.1:1). Когда же скончался Озия, тогда для Него прекратилось время молчания. И опять стал давать боговидения святым пророкам Бог всяческих. Поэтому-то и говорит пророк Исаия: и бысть в лето, в неже умре Озиа царь, видех Господа Саваофа, седяща на престоле высоце и  превознесенне. Что пророк созерцал Сына в славе Бога и Отца, в этом никто не может сомневаться, когда Иоанн ясно пишет о нем: сия же рече Исаиа, егда виде славу Его, и глагола о Нем (Ин.12:41). Обрати внимание на достоинство боголепного превосходства и на власть над всею тварью. Он восседает на высоком и превознесенном престоле, в избытке увенчанный великолепнейшей славой царского достоинства. А превышние силы, после которых, как говорится, ничего нет выше из сотворенного, стоят вокруг Его, находясь в служебном чине и прославляя Его похвалами. Исполнь, сказано, вся земля славы Его. Божественный же престол, думаю, не должно полагать находящимся на пространственной высоте. Это было бы совершенно нелепо и неразумно. Высоко же полагается Божественный престол, поскольку слава царства Божия умопредставляется как высшая всякого естества мысленного. Сидение же на нем означает как бы твердость, устойчивость в тождестве (неизменности) благих качеств и пребывание в них. Ибо так поет и Божественный Давид: Бог седит на престоле святем своем (Пс.46:9). А также и пророк Иеремия говорит Ему: яко Ты пребываяй во век, мы же погибающии во век (Вар.3:3); потому что сотворенное естество всегда и во всякое время является тленным, и в этом заключается мера (ограниченность) произведенных (из небытия в бытие) существ; сидит же, как я сказал, художница всего и зиждительница Премудрость, то есть неподвижное имеет в тождестве (неизменяемости) пребывание. И исполнь, сказано, дом славы Его; потому что, пока Израиль еще не нечествовал против Господа, нашего Иисуса Христа, слава Божия наполняла дом, бывший в Иерусалиме. Когда же они отринули царство Его, то и впали в нечестие. Поэтому и услышали голос говорящего: се, оставляется вам дом ваш пуст (Мф.23:38). У каждого же из Серафимов, сказано, было по шести крыльев, так что двумя они покрывали лица свои, двумя – ноги, а двумя остальными летали. Название: Серафимы толкуется: горящие или пламенеющие; потому что нет ничего холодного у вышних сил, которые находятся весьма близко к Богу. Поэтому и мы сами, прилепляясь к Нему верою и жительством добрым и согласным с законом, делаемся духом горяще (Рим.12:11) и пламенеющими любовью к Богу. А что Серафимы тогда крылами покрывали лице и ноги, летали же двумя из них, означает то, что никто не может видеть или начало или конец мыслей или слов о Боге, так как голова и лице означают начало, а ноги – конец. Ибо безначально Божество и конца не имеет. Мы же воспринимаем умом едва лишь то, что заключается в пределах времени, в которое некогда и не сущее приведено к бытию. Летают они, как не имеющие ничего поверженного долу; напротив, ум их всегда носится высоко и обращен к Богу. Ибо превышние силы не помышляют, как мы, о находящемся долу, но на неизреченных неких высотах мыслей держат ум свой. И уста их полны славословий; потому что они славословят, и притом попеременно, не по причине усталости, как я думаю, но скорее уступая честь одни другим и попеременно воздавая славословия. Ибо вышнее все находится в порядке и благоустроении. Трижды же произносят: свят и заключают славословие словами: Господь Саваоф, полагая чрез то во едином естестве Божества Святую Троицу: потому что мы несомненно признаем подразумеваемым здесь Отца, а равным образом и Сына и Духа Святого. И никакое слово не рассекает каждого из поименованных на инаковость естественную, но в трех Ипостасях разумеется едино Божество. И это засвидетельствовано нам самими святыми Серафимами, которые говорят также, что исполн вся земля славы Его, предвозглашая будущее и предвозвещая тайну совершенного Христом домостроительства. Ибо прежде того, как Слово плоть бысть (Ин.1:14), над поднебесною имел власть оный губительный демон, змий, отступник; воздавалось поклонение также и твари паче Творца и Создателя (Рим.1:25). Когда же Единородное Слово Божие соделалось человеком, тогда славою Его наполнилась вся земля; потому что Ему поклонится всяко колено и всякое племя, и языки исповедают и Ему поработают, согласно написанному (Флп.2:10,11; Кол.3:24 и др). Предвозглашал о сем и блаженный Давид в духе, потому что говорил: вси язы́цы, елики сотворил еси, приидут и поклонятся пред Тобою Господи (Пс.85:9). Это и совершилось, когда призвано было множество из язычников и когда все покланяются Тому, Который ради нас соделался подобен нам, а ради Себя Самого остался превыше всего.

Пророк созерцал Господа Саваофа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, причем святые Серафимы стояли вокруг Его и непрестанными славословиями восхваляли Его. Утверждал он также, что исполнь дом славы Его. Теперь же он говорит, что снялось наддверие и дом наполнился дымом, и именно от гласа, имже вопияху святые Серафимы. Итак, неужели скажем, что этот голос был причиною случившегося в доме? Но не крайне ли несообразно так думать? Каким же, однако, образом мы получим разумение предложенных слов? Весьма хорошо и мудро. Прежде вочеловечения и пришествия Спасителя нашего, когда Израиль еще беспрепятственно и неукоризненно проводил жизнь согласно с законом, был полон славы Божией оный знаменитый храм в Иерусалиме, который построил Соломон; потому что в нем совершали жертвы по закону. Когда же Израильтяне не приняли Пришедшего с небес в человеческом образе и Проповеданного в законе и пророках, напротив, даже и убили Начальника жизни (Деян.3:15), тогда Он покинул дом свой, оставил наследие свое. Он уклонился к язычникам, и вся земля исполнилась славы Его. Страна же Иудейская предана была на опустошение и сожжен был и самый храм. Таким образом, когда, согласно пророчеству, или предсказанию, или гласу святых Серафимов, вся земля исполнилась славы Его, тогда снялось наддверие храма и он наполнился дымом. Итак, изречение: от гласа, имже вопияху, указывает скорее на время, а совсем не есть дело или произведение (следствие) славословия. Изречение же: взяся наддверие, знаменует, как я думаю, разрушение храма. А что он и сожжен, на это указывают слова, что он исполнился дымом. Но если бы кто желал и в ином смысле понимать это и говорить, что мысленно это исполнилось и над всем народом Иудейским, то и он не отступил бы от правильного разумения. Ибо, когда славою Спасителя нашего наполнилась вся земля призванных чрез веру язычников, тогда рушилась вся духовная непоколебимость разума Иудеев, и они, несчастные, наподобие дыма, приняв в ум свой мглу неведения, сделались слепыми мысленно. Поэтому и Спаситель взывает к ним, говоря: дондеже свет имате, ходите во свете, да тма вас не имет (Ин.12:35). А что ум Иудеев удобопоколебим и легко пленяется всем относящимся до страстей, будучи лишен помощи свыше, в этом каким образом кто-либо из привыкших правильно мыслить может усомниться?

Закон, данный чрез премудрого Моисея, повелел, чтобы скверный не приобщался к святым, и это повеление весьма строго соблюдалось у Иудеев. И к святым апостолам, ловившим рыбу, Господь взывал, говоря: вверзите мрежи ваша в ловитву (Лк.5:4). Когда это сделано было, то поймано было великое множество рыб. Удивившись же силе слова, Божественный Петр припаде, сказано, к коленома Иисусовома, глаголя: изыди от Мене, яко муж грешен есмь Господи (Лк.5:8). Но не хотел Петр, чтобы Христос ушел от него, а поскольку знал цель закона, то исповедался, что грешен; потому что боялся быть вместе со Святым по державшемуся всегда между Иудеями обычаю. Равно также, когда Христос прибыл однажды в страну Гергесинскую, а потом исцелил здесь дико бесновавшихся, живших в гробах, то жители удивились этому Божественному знамению, однако весь град, как сказал Матфей, изыде в сретение Иисусови: и видевшее Его, молиша, яко дабы прешел от предел их (Мф.8:34). Не нужно ли было бы, напротив, останавливать Исцелившего и умолять остаться у них и явиться творцом многих иных чудес? Однако, в тогдашнее время было доказательством благоговения и видом чести, какую должно было оказывать святым, то, что некоторые опасались приближаться к ним: Когда Матфей был призван и последовал Христу, а затем позвал Его в дом свой, то, как сказано, и се мнози грешници и мытари пришедши возлежаху со Иисусом, и со ученики Его. И видевше Фарисее, глаголаху учеником Его: почто с мытари и грешники учитель ваш яст и пиет? (Мф.9:10,11). Итак, понимаешь, как обвиняли они Христа за пренебрежение закона, вследствие того, что Он хотел есть вместе с порочными людьми. Обвиняет негде и Бог тех Иудеев, которые занимали первые места при возлежании и синагоге, говоря чрез пророка: между святым и сквернавым не разлучаху (Иез.22:26). Таким образом, как я сказал, составляло образ благоговения и было преданием заповедей закона, что не хотели быть вместе со святыми те, которые признавали себя порочными и имели совесть, не свободную от грехов. В подобном состоянии представляется и блаженный пророк, и потому говорит: о окаянный аз, яко умилихся. И не потому он окаянный что умилился. Так думать было бы нелепо. Но поскольку умилихся, говорит он, от сознания, то ясно, что поэтому и рекох таким образом: о окаянный аз, яко человек сый, и нечисты устне имый, посреде людей нечистыя устне имущих аз живу: и царя Господа Саваофа видех очима моима. Ибо, поскольку святые Серафимы чистыми и пречистыми устами воссылали славословия, то он и убоялся, как наученный Богом и зная, что не красна похвала во устех грешника, как написано (Сир.15:9). Несомненно, нечисты были уста Израиля, так как они произносили хулу на Господа нашего Иисуса Христа. А если и пророк говорит, что он сам имеет таковые же уста, хотя и совершенно непричастен был нечестию Израиля, то мы утверждаем, что он, как святой, по смирению говорит это о себе. Вероятно также и то, что он, как происходивший от племени Израилева, и себя полагает не свободным от вины последнего, но подводит под общее прегрешение народа, чрез это спасая согрешивших. Или же он исповедует чрез это недуг естества человеческого, каково сказанное блаженным Давидом о всяком человеке: аз рех во изступлении моем: всяк человек ложь (Пс.115:2); потому что недугует ложью человеческий разум, хотя некоторые и избавляются от этого зла, достигая сего воздержанием. Итак, убоялся пророк, что, не будучи так чист, как, без сомнения, святые Серафимы, созерцал Господа Саваофа, и умолчал, потому что имел не так чистые уста, хотя бы, напротив, и должен был славословить. А что песнословить должно чистыми устами, это может быть ясно из того, что говорит о языке один из святых учеников: тем благословляем Бога и Отца, и тем кленем человеки бывшия по подобию Божию. Еда подобает, братие моя, сим тако бывати. Еда ли источник от единого устия источает сладкое и горькое? Еда может, братие моя, смоковница маслины творити или виноградная лоза смоквы? такожде и един источник слану и сладку творит воду (Иак.3:9–12).

Божественный Павел пишет о святых ангелах, что они вси суть служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение (Евр.1:14) И это не представляется неясным; ибо все у вышних сил находится в подобающем порядке, и меры чести или служения положены для них, равно как и пределы славы каждой из них, от Бога, все распределяющего согласно воле своей. Впрочем, для всех их одно иго, и они служат мановениям Владычним, не почитая для себя недостойным этого служения, но считая за честь и славу искреннее усердие в сем деле. Итак, пред очами пророка предизображается таинство Христово, чему весьма хорошо служили вышние силы. Именно, посылается один из Серафимов, имеющий уголь, который он клещами взял от жертвенника. Это было знамением Христа, Который ради нас и за нас принес Себя Самого Богу и Отцу в жертву духовную, чистую и нескверную и в воню благоухания. Поэтому-то, и весьма естественно, что уголь берется от жертвенника. Необходимо также сказать, по какой причин уподобляется Он углю. Богодухновенному Писанию обычно уподоблять естество Божественное огню. Так Бог явился Израилю на горе Хорив или на Синае в день собрания. Так и самому блаженному Моисею, пасшему стада в пустыне, Он явился в известное время под видом огня в купине и говорил с ним. Посему как уголь по природе есть дерево, но только весь и всецело наполнен огнем, и имеет его силу и действие: таким же, думаю, образом может быть разумеем по справедливости и сам Господь наш Иисус Христос. Ибо Слово плоть бысть и вселися в ны (Ин.1:14). Но хотя Он и был видим, как подобный нам человек, по домостроительству, однако в Нем живет всяко исполнение Божества (Кол.2:9), по образу единения, говорю. Поэтому Он представляется совершающим боголепнейшие действия и чрез самую свою плоть. Так прикоснулся Он к одру, и воскресил умершего сына вдовицы; и плюновением подавал слепым зрение, помазуя очи брением. Итак, углю весьма хорошо можно уподобить Еммануила, Который, если бы был некоторым образом и в наших устах, то совершенно и всецело снял бы грехи и очистил беззакония. Но каким образом Он будет в наших устах? – В том случае, когда мы исповедуем веру в Него. Так и Божественный Павел пишет: Близ ти глагол есть, во устех твоих и в сердцы твоем, сиречь глагол веры, егоже проповедаем: яко аще исповеси усты твоими Господа Иисуса, и веруеши в сердцы твоем, яко Бог Того воздвиже из мертвых, спасешися: сердцем бо веруется в правду, усты же исповедуется во спасение (Рим.10:8–10). Итак, да будет в устах ваших Божественный угль, сожигающий греховный кал и истребляющий нечистоту беззакония и делающий нас духом горящими (Рим.12:11). Если же говорится, что он клещами взят, то ты превосходно уразумеешь это, когда будешь понимать так, что веру в Него, а также и познание о Нем мы принимаем, как бы с помощью некоторых клещей, посредством заключающихся в законе и пророках наставлений или предсказаний. Ими и слово святых апостолов повсюду запечатлевается в своей истинности: ибо, пользуясь свидетельствами из закона и пророков, они убеждают слушателей, и как бы и сами подносят угль к устам их, уготовляя их к исповеданию веры во Христа.

Когда угль коснулся уст пророка и отъял беззакония его, тогда и слышит он глас Господа, и уже не боится и не говорит: о окаянный аз; напротив, предлагает, и весьма смело, себя самого для посольства и, как бы добровольно идя на сие, говорит: се, аз есмь, посли ми. А если Бог говорит: кто послю, и кто пойдет к людем сим? то это не есть голос, говорим, недоумевающего или имеющего недостаток в тех, кого бы послать, но напротив, голос обвиняющего Израильтян, как народ весьма непослушный и не обнаруживавший покорности никому из прежде посланных, напротив, даже и убивавший их. Ибо они одним досадиша, других камением побиша, а иных убиши, как говорит нам Христос в евангельской притче (Мф.22:6, 21:35; сн. 23:37). Итак, кого, говорит, послю, и кто пойдет к людем сим? – к людям, которые не послушали уже и прежде посланных, которые жестоки и неуступчивы и которые показали на самых делах, что отважиться пойти к ним мог не всякий, а разве только тот, кто не дорожил бы и самою своею жизнью. А что Израиль был очень непреклонен и глух к вразумлениям, об этом всякий может узнать и из того, что сказал Бог блаженному Иезекиилю; сказанное же таково: сыне человечь, иди и вниди в дом Израилев, и глаголи словеса моя к ним: яко не к людем глубокоречивым и косноязычным посылаем еси, к дому Израилеву, ниже к людем многим иноязычным, иноречивым, ни тяжким языком сущим, ихже не разумел бы еси словес: аще же и к тацем послал бых тя, то и тии послушали быша тебе: а дом Израилев не восхощет послушати тебе, понеже не хотят слушати Мене, яко весь дом Израилев непокориви суть и жестокосерди (Иез.3:4–7). Итак, не находясь как бы в недоумении, а напротив, как я сказал сейчас, обвиняя Израильтян в чрезвычайной жестокости, говорит Он: кого послю? И пророк, нисколько не умедлив, отвечает: се аз: посли мя. Так, когда и нас коснется Божественный угль, то и мы будем чистыми от грехопадений, готовыми и мужественными к посольству, как и поступили Божественные ученики. Ибо, хотя они были из Иудеев и прежде, нежели возлюбили Христа, вместе с другими также имели нечистые уста, однако после того, как приняли веру, явили доброе исповедание; коснулся же и их угль, и тогда они призваны были к апостольству (посольству) и немедленно последовали призванию. Хотя премудрый Моисей и говорит: молюся Ти, Господи, избери могуща иного, егоже послеши (Исх.4:13); и опять Иеремия: о сый Владыко Господи, се не вем глаголати, яко отрок аз есмь (Иер.1:6); но сущие во Христе более древнейших святых обладают горячностью к апостольству и (проповедническому) служению. И ясным прообразом их мог бы служит блаженный пророк Исаия, который после прикосновения угля воскликнул и говорил: се аз: посли мя.

Ослепление от части Израилеви бысть, пишет Божественный Павел (Рим.11:25), как бы истолковывая, каким образом случилось им впасть в ослепление. Даже бо до днесь, говорит он, внегда чтется Моисей, покрывало на сердце их лежит (2Кор.3:14,15). Ибо и естественно было то, что дошедшие, наконец, до такой дикости нравов, чтобы весьма недуговать разнузданностью и не хотеть оказывать покорности ни писаниям Моисея, ни святым пророкам, ни даже, – прибавил бы я, – самому Христу, были объяты тьмой мысленной мглы и мало отличались от бесчувственных камней. Итак, это предвозвещение делает Бог всяческих и поручает пророку предупредить их: слухом услышите, и не уразумеете: и видящие узрите, и неувидите. Ибо они были самослышателями слова Спасителя. Который учил в синагогах, много раз провозвещал в Иерусалиме, но остались одинаковыми с не слышавшими совсем ничего. Они были зрителями дел чудесно совершенных: видели прокаженных избавленными от болезни, хромых – свободно ходящими, слепых – видящими, мертвых – восстающими из гробов; но все это отнюдь не принесло им пользы, и они, несчастные, оставались как бы лишенными самых очей. Поэтому-то они и укоряются устами святых, как бывшие всегда жестоковыйными, непокорными сердцем и убивавшими святых (сн. Деян.7:31 и дал). Дано же им ослепление, говорит Бог, да не узрят очима, и сердцем уразумеют, и обратятся, и исцелит я. И это весьма ясно было то, о чем сказал Христос не восхотевшим, слушать Его: не ропщите между собою: никтоже может приити ко мне, аще не Отец пославый мя привлечет его (Ин.6:43,44). И еще: всяк слышавый от Отца и навык, приидет ко Мне (Ин.6:45). Итак, не призваны они к познанию Сына, чрез откровение Бога и Отца, потому что не были достойны дарованного Им спасения и жизни. А если бы, кто хотел придать иной смысл сказанному, тот пусть понимает это таким образом: предсказывает Бог всяческих, как знающий сокровенное и будущее, и говорит, что несомненно и непременно увидят они и услышат, останутся же как будто не слышавшие и не внимавшие, и это с ними случится от собственного же их злого расположения. И к этому прибавляет, что делая сие, они устрояют козни на свои же головы, так как недугуют непослушанием, не хотят слышать и не могут видеть: да не узрят очима, и ушима услышат, и обратятся, и исцелю я. Таким образом, они сами были виновниками своей собственной погибели, ни предлагая слух свой к слышанию того, что громко говорил Христос, ни открывая очей ума своего. Ибо если бы они это делали, то обратились бы и, получив надлежащее врачевание, целым и здравым сохранили бы ум свой.

Пророк страшился, не наведено ли на Израильтян постоянное и всегдашнее окаменение. Поэтому и просит открыть (ему), на какое время будет это с ними, и до какого времени продлится недуг. В ответ на это Бог предвозвещает опустошение самого Иерусалима и всей страны Иудейской, и говорит: дондеже опустеют гради, от еже ненаселеным быти, и домы, от еже не быти человеком, что и исполнилось, когда Веспасиан и Тит опустошили иудею после распятия Спасителя и вознесения Его на небеса. А что наказание непослушным простерто будет не до того, чтобы они потерпели сие, и что не совсем или не совершенно до корня погибнет Израиль, на это указывает, говоря: И посем продолжит Бог человеки, и умножатся оставльшиися на земли. Ибо они продолжены были от Бога, хотя и святых убили и присоединили к ним самого Начальника жизни. Оставшиеся же, то есть спасшиеся и уверовавшие во Христа, которые суть и останок Израиля (Рим.9:27), будут, говорится, в великом множестве; потому что уверовала немалая часть Израиля. И это в начале книги своей назнаменал сам блаженный пророк Исаия, говоря: и аще не бы Господь Саваоф оставил нам семене, яко Содома убо были быхом, и яко Гоморру уподобилися быхом (Ис.1:9). Но некоторым кажется, что можно и иначе разуметь силу предложенных слов, именно так, что когда пророк спрашивал и хотел узнать, до какого предела и насколько времени продлится окаменение, Бог отвечал: дондеже опустеют гради, от еже ненаселеным быти, и домы, от еже не быти человеком. И посем продолжит Бог человеки, дабы через это мы разумели время скончания (века). Ибо прежде должно нам услышать брани и слышания бранем, должно восстать языку на язык, и царству на царство (Мф.24:6,7), должно быть опустошенными городам и домам. И затем наступит конец, после которого люди продолжены будут, именно после времени воскресения, проводя жизнь святую и долговечную, так как совсем уничтожено будет тление, упразднится смерть и истреблен будет всякий грех. А что Израиль окаменел, но призван будет в последние времена века, об этом, в виду того, что богодухновенное Писание говорит о сем ясно и прямо, думаю, излишне распространяться и искать доказательств для убеждения в том.

Пророческое слово и теперь напоминает историю, о которой, как кажется, необходимо сказать; потому что так ясно будет излагаемое. Когда завоевывали страну Иудейскую, как я уже сказал выше, Веспасиан и Тит, то страна Иудейская была опустошена, причем в ней сожжены были города и самые дома: зрелище было ужасное и всякого сожаления достойное для видящих. При этом народ Иудейский дошел, наконец, до такого малолюдства, что не отступил бы от истины, кто бы сказал, что едва осталась между ними десятина (десятая часть) всего народа. Затем они провели некоторое время, наслаждаясь миром, впрочем, не без страха за то, что и опять потерпят опустошение, как это и случилось. Адриан, занявший по времени престол царства Римского, и Антиох, по прозванию Епифан, совершали нападение на страну Иудейскую, и бедствия от сего были не меньше прежних, так как и остатки были опустошены, а захваченные отсылаемы были в плен, – тогда имело место и мученичество Маккавеев. Напоминание о таких повестях делает нам, опять в предсказании, Бог всяческих и говорит: еще на ней есть десятина, и паки будет в расхищение. Ибо не без попечения будет, говорит, народ Иудейский, хотя бы он был и в остатках, при том малых: однако будет опять в расхищение. И тогда опять страна их будет якоже теревинф, и сами они, яко желудь, егда испадет из плюски своея. Теревинф есть дерево и, когда теряет листья свои, то представляет весьма неприятное зрелище, имея ветви весьма сухие. Таким же образом, думаю, и страна, потерпевшая опустошение населяющих ее, совершенно одинакова будет с сухими деревьями, не имеющими на себе не только цвета, но потерпевшими лишение и самых листьев. Подобно сему желудь есть плод дуба; и когда он выпадет из своей плюски (чашечки), тогда станет пищей тех из животных, которые им обыкновенно питаются. Итак, страна Иудейская уподобляется теревинфу, потерявшему листья: отпавшие же от нее чрез удаление в плен, будут лежать как желуди, выпавшие из своей плюски, которая вмещала их. Таковое же нечто говорит и Соломон: якоже птица егда выпадает от гнезда своего: тако и человек егда устранится от своих мест (Притч.27:8). Ибо что может быть несчастнее находящихся в плену? Что может быть так жалко и презренно, как не то, чтобы люди подпали власти победителей?

Те, которые в богодухновенных Писаниях отвергают историю, как нечто пустое, естественно лишаются возможности надлежащим образом понимать то, что в них написано. Духовное созерцание прекрасно и полезно и, весьма хорошо просветляя око разума, делает нас разумнейшими; но когда в священных Писаниях приводится для нас что-либо из совершившегося исторически, тогда уже надлежит извлекать полезное из истории, дабы богодухновенное Писание со всех сторон являлось нам спасающим и приносящим пользу. Итак, в настоящем месте пророческое слово повествует нам о случившемся во времена царствования Озии с потомками Иуды и Вениамина и с десятью коленами, жившими в Самарии, которые именовались и Ефремом, а также и Израилем. Поскольку же все пророчество совершилось во времена четырех царей, то пророк полагает и необходимо обозначает случившееся во времена каждого из них, предлагая превосходнейший порядок видений или своих речей. Таким образом, по смерти Азарии, который есть и Озия, наследовал царство Иоафам, преследовавший цели и начинания своего отца. Ибо и о нем говорится, что он сотвори правое пред Господем, как и Озия (2Пар.27:2; сн. 4Цар.15:34): обаче высоких не разори: еще людие кадяху на высоких (4Цар.15:35). И Озия пытался, вопреки должному, священнодействовать Богу и совершить каждение, по каковой причине и поражен был проказою. Иоафам же не так. Когда же и он кончил жизнь, ему преемствовал на царстве Ахаз, между тем как над Израилем, то есть над двенадцатью коленами царствовал Факей, сын Ромелиев. Этот последний воздвиг войну против Ахаза и Иуды, и в один день побил сто двадцать тысяч. Ибо разгневался Бог всяческих на нечестие Ахаза, о котором в четвертой книге Царств написано, что он ходи в пути царя Израилева (4Цар.16:3); потому что он был муж нечестивый и служил идолам, и детей своих преведе сквозе огнь, совершая каждение нечистым демонам (4Цар.16:4). Итак, во времена царствования его собрались войною против Иерусалима и Иуды сам Факей, сын Ромелиев и Раассон, царь Арама, то есть Сирии, и пришли с целью опустошения; однако не взяли города. Устрашившись же невыносимого нашествия, Ахаз собирает множество денег, посылает послов к царю Ассирийскому Феглафелласару и просит его помочь ему и пойти войною против Раассона, что и приведено было в исполнение. Царь Ассирийский, пришедши, взял Дамаск, и умертвил и Раассона (4Цар.16:5–9). Когда же скончался и Факей, сын Ромелиев, царствовавший в Самарии над Израилем, после него наследовал царский скипетр Осия, сын Илы, во время царствования которого пришел в Самарию Салманассар Ассирийский и взял ее всю, а Израиля отвел пленником и поселил на горах Персидских и Мидийских (4Цар.17:3,5,6). Затем некоторых из подданных своих он повелел поселить в Самарии, иже от Хуфы и Сепфаруима, как написано в книгах Царств (4Цар.17:24). О каждом из помянутых в богодухновенном Писании находится пространное слово; но я сделал это повествование, старавшись, насколько возможно, быть кратким. Скажем же и обо всем по частям, следуя порядку мыслей изложенного. Итак, во дни Ахаза, сказано, сына Иоафамля, сына Озии, царя Иудина согласились Раассон, царь Арамль, то есть Сирийский, и Факей сын Ромелиев, царь Израилев выйти против Иерусалима и пришли с целью опустошения его; однако не могли взять его. Сказано же это доселе в значении предисловия и как бы в виде краткого указания на случившееся. Ибо это указывает на намерение и на самую попытку их. Но тотчас же присоединяет и исход дела: не возмогоша, говорит, разорити его.

Указав, как я сказал, повод к повествованию и как бы в кратком оглавлении и общих чертах сказав о попытке двух царей и о том, что цель их не достигла осуществления, наконец, начинает исследовать словом отдельно каждое обстоятельство. Ибо возвестися, говорит, в дому Давидове, то есть в царствовавшем, и возвещали, что совещася Арам с Ефремом. Под Арамом же разумеет Сирию, а под Ефремом подобным же образом десять колен в Самарии. Когда же это случилось таким образом, узнал и поверил дом Давидов, то есть Ахаз. Ужасеся душа его, и душа людей его, якоже в дубраве древо ветром возколеблется. Слово же: ужасеся (ἐξἑστη) он употребляет вообще вместо: поражена была (κατεπλἁγη) и едва не лишилась самого ума. Ибо сильный ужас может потрясти ум и поколебать душу и как бы подвергнуть ее тому же самому, что может потерпеть и дерево в дубраве, от приступа жестоких ветров наклоняемое туда и сюда. Поводом же к такому страху или ужасу было для него преимущественно случившееся; потому что я уже говорил, что в царствование его Факей предпринял войну против Иудеи и истребил из народа в один день сто двадцать тысяч. Когда же таким образом и один Факей был настолько силен, чтобы легко овладеть Иерусалимлянами: то не тем ли более должен был в последнее время возбудиться страх как в самом Ахазе, так и в его народе, когда и Сирийский царь согласился и вооружился вместе с Ефремом против Иерусалима?

Поистине сострадателен и милостив Господь и всем человеком хощет спастися и в разум истины приити (1Тим.2:4). Он премудро все строит, облегчая каждому путь спасения. И это нам можно видеть из самих дел: ибо Ахаз был муж идолослужитель, мерзкий и скверный. Но поскольку он находился в неизбежном бедствии и Милосердый видел, что он как бы упился несчастием, то немедленно указывает на возможность получить от Него спасение и обещает помощь, а именно – под условием, чтобы он престал от идолонеистового безумия, решился воздерживаться от прежних грехопадений и принял свет истинного богопознания. Итак, пророк получает повеление встретить его вместе с Иасувом, имя которого значит оставление или оставленный, и который служил как бы символическим образом для Ахаза, что спасен будет остаток Иуды, пребывший верным Богу. При этом пророк принимается за образ Бога, и весьма уверительно дает обещание помощи на купели горняго пути села белилнична; потому что купель опять есть образ спасительного источника святого крещения, который ведет нас и к пути горнему и к пути мысленного белильника, то есть, очищающего нас от всякой нечистоты и избавляющего от скверн. Итак, обещание твердо, и как бы под образом частного (обещания) пророку дан мудрый прикровенный намек на обетование всеобщее и подаваемое чрез Христа. Но говорит: блюди еже молчати, и не бойся, ниже душа твоя да изнеможет от двою древу главень дымящихся сих. И повеление быть покойным и проводить время без забот, а равно и повеление освободиться от тяжких ужасов было делом призывающего, – и подлинно весьма благоразумно, – к послушанию и как бы возводящего к началам долга –  почитать словеса Божии и с готовностью признавать истинным то, что изрекает Бог. Головнями же и деревами дымящимися называет составивших умысел против него, как таких, которые скоро прекратят и самое бытие свое и царствование. Ибо как дерево или головня, когда вынимается из огня, то дымится, однако скоро перестает иметь и огонь в себе: таким же, думаю, образом и человек, имеющий скоро перестать жить или делать что-нибудь, по справедливости может быть назван головнею или еще дымящимся деревом. Поскольку же знал, что они были весьма устрашены и в великом унынии, так как были побеждены в сражении с Факеем, когда пало, как я сказал, сто двадцать тысяч из Иудеев в один день: то избавляет их и от этого страха и говорит: егда бо гнев ярости моея будет, паки исцелю, то есть те не пали бы, если бы не отдал их в руки врагов гнев мой. Но если бы и был, говорит, гнев мой против некоторых, то Я опять исцелю потерпевших; потому что предавший вследствие гнева, легко изъимет по свойственной Ему кротости и человеколюбию.

Не допускает того, чтобы Ахаз не верил вести о хитрых замыслах против него, но и не дозволяет сокрушаться боязнью. Подтвердив же, напротив, и объявив истинными совещания или замыслы против него двух царей, Он обещает помощь, применяя его к тому, чтобы на Нем более утверждался, а не прилежал к служениям идольским и к словам лжепророков, которые по своему произволу говорят бесчисленное вопрошающим у них, но истинного не говорят ничего итак, что они совещаста, говорит, взойти во Иудею и собеседовать с подданными твоими и убедить их следовать своим мнениям, это истинно и несомненно; потому что хотят поставить царем сына Тавеилева. Но это не сбудется, говорит. И кто обещающий это? – Господь Саваоф, то есть Господь сил или воинств. А если Он соизволил дать победу тем, кому восхотел, то кто изменит Его решение и Божественным судьбам Его кто может противостоять? Таким образом, утверждает Он в вере тех, которые все еще не верили. Ибо не требуют здравии врача, но болящии, как и сам Спаситель сказал (Мф.9:12). Должно знать также, что сыном Арамлим называет Он царя Сирийского, то есть Раассона, а Ромелиевым Факея, который царствовал над Израилем, то есть над десятью коленами в Самарии.

Желающие изъяснять содержащееся в богодухновенном Писании имеют необходимую нужду и в историческом повествовании, дабы отовсюду истина следовала за Божественными словами. Поэтому пророк повествует о том, содержащемся в Священных Писаниях, из чего мы более всего можем наилучшим образом постигнуть смысл предложенного. Итак, во времена царствования Ахаза согласились идти против Иуды и Иерусалима Раассон, царь Сирии и Дамаска, и Факей, сын Ромелиев, царствовавший над Израилем в Самарии. Убоявшись нашествия, Ахаз с помощью денег убеждает Феглафелласара царя Ассирийского защитить его и отвратить нашествие согласившихся. Царь Ассирийский, пришедши, разрушил Дамаск, бывший столицею Сирийскою, и убил самого Раассона. А когда умер и Факей в Самарии, который был сыном Ромелиевым, преемником ему на царстве стал Осия, сын Илы, человек злой и приверженный к демонским прелестям. В его царствование пришел Салманассар царь Ассирийский на всю Самарию, тотчас взял Осию и сделал его рабом своим. Опустошив также и всю страну и выведши из нее сынов Израилевых, вместо них поселил на ней некоторых из своих, то есть подданных, иже от Хуфы и Сепфаруима. Это, я думаю, были племена Персидские; потому что так написано в книгах Царств (4Цар.17:24). Это-то историческое повествование, напоминая нам, пророк говорит: сия же глаголет Господь: не пребудет совет сей, ниже сбудется: но глава Араму Дамаск, и глава Дамаску Раассим: но еще шестьдесят и пять лет, оскудеет царство Ефремово от людей. Неясное сочетание слов должно быть расположено так: глава Арама, говорит, то есть Сирии, – Дамаск, и глава Дамаска – Раассим, то есть Раассон: ибо глава страны и города есть царствующий над ними. И царство Ефремово оскудеет от народа: еще шестьдесят и пять лет, оскудеет царство Ефремово, то есть Израильское. Оскудеет и глава Арама, то есть Дамаск, и глава Дамаска, то есть Раассон. Ибо Феглафелласар, как я говорил, взял Дамаск и Раассона, а Салманассар – Осию, царя Ефремова, то есть Израилева, и Соморон, или Самарию, к чему всему вообще подходит слово: оскудеет. И глава Ефремови Соморон, опять оскудеет. Главою же Ефрема называет Сомору, то есть Самарию; потому что главный город Самарии был Сомора. Когда же говорит: Ефрем, то этим обозначает Израиля. И глава Соморону сын Ромелиев, то есть Факей. Ко всему же этому опять подходит слово: оскудеет. А к сему присоединяет: и аще не уверите, ниже имате разумети. И это изречение весьма справедливо; ибо у оскорбляющих слова Бога неверием не может быть и разумения от Него. Посему должно неукоснительно принимать исходящее от Бога и с готовностью соглашаться на то, что Он обещает и говорит; потому что таким образом будет в нас благое разумение и свет премудрости Его облистает ум наш.

Владевшего царским престолом в Иерусалиме Ахаза, хотя и весьма уклонившегося к разнузданности и к тому, чтобы усердно прилежать демонскому лжеслужению, всяким способом пытается обратить к лучшему и к сознанию необходимости искать истинных учений и усвоить правое мудрствование о Боге. Итак, поскольку у служителей идольских за великое почиталось и было предметом особенного старания то, чтобы дознаваться об исходе дел, просить прорицаний из священных мест и обольщаться словами лжепророков, когда им угрожали опасности, то от сего некоторым образом и предотвращает намеревавшегося делать это Ахаза и повелевает просить какого либо знамения уже не из обычных для них капищ и не от лжепророков, а скорее от Господа Бога. Он сделал свое указание и относительно способа прошения, сказав: во глубину, или в высоту, то есть на небо, или на землю и даже еще ниже того. И чрез это удостоверил и дает понять, что будучи Бог всяческих и Господь, Он делает по своей власти угодное Ему, желает ли он (Ахаз) видеть что-либо из находящегося на небе или что-либо из находящегося на земле. Но Ахаз отказывается, не столько из уважения к Богу, сколько из пренебрежения к Нему, хотя, несчастный, и величается словами благоговения: не имам просити, говорит, ниже искушу Господа. Так как, при повелении Божием просить знамения, не хотеть просить оного, очевидно, есть дело нечестивое, то он делает вид, что не хочет искушать Его и как бы выставляет в основание слово закона: да не искусиши Господа Бога твоего (Втор.6:16). И подлинно, как не обвинить самым решительным образом этой изворотливости Ахаза? Ибо, когда сам Бог дозволяет просить, то как же не лучше предпочесть делать то, что Он повелел, нежели с изворотливостью прибегать к измышлениям и выставлять столь ничтожный предлог к непослушанию: не искушу Господа? Но у него была цель – не принимать слов, исходящих свыше и от Бога; а напротив, венчать лучшим жребием (предпочесть) лжесловесие оракула, исследовать полет птиц и просить помощи от демонов.

Когда Ахаз отказался от испрошения знамения и не захотел почтить или познать Того, Который есть по естеству и истинно Бог и Господь всяческих: то Бог пытается научить его, что Он не совсем будет не познан от Израиля и не потеряет достояние свое, но что они по времени познают Его. Впрочем, уже не удостаивает словом Ахаза, оскорбителя и богоненавистного, а, напротив, взывает к дому Давидову, то есть к произошедшим от колена Иудина, из которого произошел и сам Христос по плоти. И предсказание дает весьма незлобиво как Бог. Ибо, обвиняв их наперед в том, что они за ничто считают оскорбить даже и самого всемогущего Бога и покушаться доставлять Ему беспокойства и труды, насколько это их касается, тем, что не хотят ходить прямым путем, Он тогда-то именно, тогда-то делает предвещание о всеобщей и всеобъемлющей помощи. Доме, говорит, Давидов! если даже и людей оскорблять нельзя безнаказанно, то зачем же вы даете Господеви труд, не желающему наказывать, но могущему это делать, и весьма легко? поскольку же вы отказываетесь от испрошения знамения: то Я своею волею, говорит, сделаю это. Хотя бы вы и желали недуговать, однако Я приношу исцеление, поскольку есмь милостив и человеколюбив. Сам Господь даст вам знамение, удостоверяя, что по времени и спасен будет заблудший Израиль и не будет не знающим Владыки своего, но будет поклонником спасшего его Бога. Исполнилось же это чрез Христа, призвавшего Израиля к познанию и избавившего его от всякого греха и от привязанности к поклонению деревам и камням.

Некоторые из толковавших Божественные Писания передали начальные слова этого места так: «вот молодая женщина зачнет во чреве». Именно Иудеям кажется нужным обозначать Матерь Господа именем молодой женщины, а не называть ее Девою; так как они думают, что сила таинства может быть ослаблена, если будет сказано: «молодая женщина», а не «Дева». Но всякий может видеть их невежество во многих отношениях. Ибо прежде всего, если Дева названа будет и молодою женщиною, то все же она не перестанет быть девою. Затем утверждают, будто о жене Ахаза говорит пророк: «вот молодая женщина зачнет во чреве и родит сына», дабы мы при этом разумели Езекию, от него родившегося. Но не испытывая слов пророчества, они неосмотрительно схватывают то, что им угодно, и потом чрез одно лишь это думают утверждать свое предположение. Однако всякий мог бы сказать им: добрые люди! кто же Езекию назвал Еммануилом? Или откуда могли бы они доказать, что прежде нежели узнал он доброе или злое, не покорился злу, чтобы избрать добро? Итак, устранив их пустословие, мы примем правое и истинное, веруя, что чрез предлежащее нам пророчество знаменуется (нам) от Бога Святая Дева. Так будет поистине удивительное и превеликое знамение, в глубину вместе и в высоту по Божественному обетованию бывшее. Ибо сошедший свыше и от Бога Отца по естеству рожденный Сын единородный истощил Себя (Флп.2:7) и явился из недр девических по плоти, причем Дева не от ввержения человеческого семени зачала во чреве, но от силы и действия Святого Духа; потому что так сказано Святой Деве устами блаженного Гавриила: Дух Святый найдет на тя, и сила Вышняго осенит тя (Лк.1:35). Итак, родит, сказано, сына. И ты, о дом Давидов, ныне, сказано, отказывающийся возлагать надежду на Бога и просить от Него знамения в утверждение того, что обетовано, вследствие приверженности к идолам, наречеши имя Ему Еммануил, то есть признаешь Бога явившимся в человеческом образе. Ибо когда единородное Слово Божие явилось в подобии нам, тогда Оно было и с нами, так как Сущий выше всякой твари соделался подобен нам. Смотри же, как для того, чтобы показать, что Он есть истинно Бог и вместе человек, пророк приписывает ему свойства Божеские и человеческие. Именно, что Он поистине был во плоти, в этом он удостоверяет, говоря, что пища у Него была приличествующая младенцам, – мед и млеко. А что хотя Он и соделался плотью, тем не менее будет выше греха, как Бог, этому научает он, тотчас же прибавляя, что прежде, неже разумети Отрочати благое или злое, отринет лукавое, еже избрати благое. Ибо люди, еще не достигшие зрелости и не дошедшие до меры возраста, который как бы от самого времени почтен благоразумием, не совсем способны различать, что дурно и что хорошо. А когда уже самое время к тому призывает, тогда делают свободный выбор того, что должно делать. Божественное же и высочайшее естество, будучи не в нашей, но в своей и приличествующей Ему высоте, никогда не доступно злу и отвергает все виды порочности, ни откуда не искушаемое и не претерпевая смятения, напротив, естественно и по самому существу не повинуясь злу. И это не иным, думаю, образом, как если бы кто сказал о свете, что он не хочет быть тьмою; потому что он не выносит того, чтобы не быть светом. Итак, всегдашнюю твердость Божественного естества в добре знаменует пророк, говоря, что Он отринет лукавое, еже избрати благое. Истинно же это и в отношении к самому Христу. Ибо хотя Он и родился по плоти чрез Святую Деву, будучи Богом по естеству и от Бога явившимся Словом: но был от утробы и прежде нее, лучше же сказать и прежде всякого века свят, как Бог, не лишившись своих совершенств вследствие принятия человечества, но, не пренебрегши и человеческим, по домостроительству, чтобы в Него веровали как соделавшегося поистине подобным нам и чтобы Он тем освятил самое наше рождение. Но оставится, говорит, земля, относительно которой Ахаз был в подозрении и за которую боялся, от лица двух царей. Это подобно тому, как если бы кто сказал ясно: когда Дева, зачавшая во чреве, родит, и ты, дом Давидов, наречеши имя, Ему Еммануил, тогда все, досаждающие святой земле, оставят ее; потому что она уже не будет доступна для хотящих опустошать ее. А (также) заключается здесь духовный смысл. Ибо когда родился Еммануил, истинно святая земля и город, то есть Церковь стала быть в доброй надежде и попрала всех врагов, которые, видя ее непреоборимою, удалились, оставив ее, как Богом спасаемую; потому что Аз буду ему, глаголет Господь, стена огненна окрест и в славу буду посреде его (Зах.2:5).