Глава 2

А Иону по мановению Божию (сие и выразил Пророк словами: «повеле Господь» (Ион.2:1)) поглотил кит великий, никакого вреда не сделав ему зубами. И китово чрево три дня и столько же ночей служило обителью Пророку, и сила чрева претворять вмещаемое в нем остановлена была в своем действии. Пророк же пользовался таким удобством, что мог и молитву приносить Богу. Ибо говорит:

Я, думавший прежде, говорит Иона, что в Иерусалиме только является Бог Пророкам, присущим Его нашел и в китовом чреве, и принесши молитву, воспользовался Его человеколюбием. «Чревом же адовым» назвал он китово чрево; потому что и зверь был смертоносен, и Пророк, по самому естеству дела, был уже мертвец, оставался же еще в живых по единой благодати. А притом, как образ Владыки Христа, «в сердцы земли три дни и три нощи» бывшего (Мф.12:40), справедливо говорит о себе Иона, что был он во чреве адовом. И что всего удивительнее, действительно вкусивший смерть сказал о Себе, что три дня и три нощи будет в утробе земли, а видевший над собою только сень смертную, китово чрево называет «чревом адовым». Ибо не во власти Ионы была жизнь его; а у Владыки Христа и смерть была вольная, и воскресение в Его же воле И потому в Евангелии то место, где ад и смерть, наречено сердцем земли, а здесь чрево китово наименовано адом. «Услышал еси глас мой», говорит Иона; потому что без сего не продолжал бы я жить доныне.

Новое упоминание о сердце показывает, что и тень уподоблялась действительности, «реками» же Пророк называет приражения волн.

Объятый чрезмерностью бедствий, и прежде носимый поверх волн, а теперь как в узилище заключенный в китовом чреве, познал я, что оставлен без твоего о мне промышления, и потому терплю все это.

Окруженный самою бездною, и находясь среди стольких вод, прихожу в сомнение и страшусь, не совершенно ли лишен я сего вожделенного для меня зрелища – видеть храм Твой.

Вижу, что окружен я какими-то высокими горами, и отовсюду заключен какими-то несокрушимыми вереями. А сим Пророк дает разуметь не только огромность кита, но и неизбежность объявших его зол. Вероятно же разумеет и какие-либо горы, сокрытые в водах морских, о которые, ударяясь иногда, корабли сокрушаются, и которые хорошо известны мореходцам; почему стараются они избегать подводных сих скал.

Поскольку, находясь при самых вратах смерти, не могу я, говорит Пророк, дать в себе места забвению о Тебе, Владыка; то, избавив меня от сего истления, возврати меня к жизни, да снова буду приносить обычные молитвы в посвященном Тебе храме.

Обучившиеся суетному и ложному, поверив жребию, без пощады, говорит Иона, предали меня морю.

И избавившись от обдержащих меня зол, принесу Тебе спасительные жертвы, и поведаю, как великость Твоего благодеяния, так и наказание постигшее меня за бегство. И блаженный Иона, обещав это, исполнил, и все предал писанию, чтобы не только его современники, но и люди позднейших времен знали, что было с ним. И как блаженный Давид описал собственный грех свой, и Божие человеколюбие тем проповедуя, и указуя согрешающим врачевство покаяния: так и чудный Иона предал истории и бегство свое, и наложенное на него наказание, и дарованное ему спасение. А человеколюбивый Владыка, вняв молитве, как бы из затвора какого, извел Пророка из китова чрева.