Глава XV

Поскольку он, по всей вероятности, думал, что тех, впавших в идолопоклонство, могут избавить (от наказания) Моисей и Самуил, так как они одним ходатайством достигли всего, а я, столько раз приступая, не сделал ничего, и нахожусь часто – как бы так говорит – в большом затруднении, то послушай, как его утешает. Аще станет, говорит, Моисей и Самуил, они не могут избавить их.

Ничто из этого их не покорило, не склонило, не сделало лучшими, а остались неисправимыми.

Так чтобы всюду известно было, что с ними произошло.

Видишь ли силу покаяния? Это тот Манассия, ради которого всюду по вселенной рассеиваются иудеи; ни Моисей, ни Самуил не могли их избавить, а он покаянием избавил себя и примирился с Богом.

Не за грехи его, говорит, наводит на них бедствия, а за то, что остались в его идолопоклонстве.

Велико непотребство, если кто, и будучи наказываем, не возбуждает жалости в зрителях. Обыкновенно сами обиженные примиряются совершенно с обидевшими, когда видят (их) наказываемыми. Но твое поведение делает тебя не заслуживающим ни прощения, ни милости.

Видишь, что не Я виноват?

Умножили вдов больше морского песку, ввели бездетность и, чтобы не приписывали этого несчастия природе, телесному увечью, сделали (мать) имевшую много детей бездетною.

Смотри, как наводит наказания, чтобы не считали их обычными, а – наведенными Богом.

Говорит о жене, имеющей много детей. Трепет, то есть, страх, заботу, то есть, смятение.

То есть, имевшая много детей сделалась бездетною.

то есть, скорбит.

Так как несчастие не дает видеть ясно свет.

Доселе пророк надеялся умилостивить Бога и не поднимал такого плача. А когда увидел дело непоправимым, то, находясь в трудном положении, сказал это. А что говорит, состоит в следующем. Человек слаб, ничтожен, отвержен и не имеет никакой силы: как же ты родила меня таким, который спорит со всей вселенной? Когда лжепророки говорили одно, а ему повелевалось говорить противоположное,, споры и ссоры были ежедневно.

Пророк приходит в уныние, терпя от иудеев страшные бедствия. Зачем, говорит, я родился, каждодневно споря с беззаконниками, препираясь с ними, обличая их грехи, никому не будучи должен и не имея должника?

То есть я утомился, будучи унижаем ими и подвергаясь бесчисленным поношениям.

У меня нет и того, что возбуждает все ссоры: я чист от отдачи в рост.

От обвиняющих, говорит, поносящих, издевающихся, проклинающих. Не всякая душа может перенести это, как и Иов не прежде был тронут, как это произошло.

Что это, говорит? Что особенно огорчало его, состояло в том, что он ничего из бывшего не знал за собою.

То есть, если справедливо проклинают, подтверди их слова.

Не говорю: если жаловался, но – если не ходатайствовал за них в виду угрожающего наказания. И не в том только пусть услышаны будут, чтобы я был наказан, но и в том, чтобы им получить доброе. Пусть исполнится их проклятие, пусть долею их будет благо.

То есть, если не засвидетельствуешь, что когда Ты повелевал объявлять нашествие врагов, я молился за них и ходатайствовал об их благе.

То есть если имеет железные стены и медную одежду, не будет заметно, что это железное; они погибнут.

То есть Я огражду тебя Моею помощью, как железною или медною одеждою: железною одеждою называет кованую броню, а медною – латы. Как одетые в это не испытывают вреда от стрелы, (как) не проникающей до тела, так и ты не потерпишь от них. Некоторые же (относят) к народу (в том смысле), что и так защищенный ой не спасается.

(Сказано) народу вместо того, чтобы сказать, что за нечестие их сделаю пленниками. Сказано же пророком народу от лица Божия.

Достаточно и бывшего. Если присоединишь и это, то кто будет слушать? Итак, приводи к концу; ведь нет исправления.

Пророк продолжает ту же молитву и пророчество. Эти слова опять, однако, представляются чуждыми любомудрия (ἀφιλόσοφος). Но мы должны смотреть на то, есть ли (это следствие) пророческой слабости или чего другого. Во-первых, он не просит, чтобы они были истреблены, а (просит) о том, чтобы ему не подвергаться бедствиям. Мы должны смотреть на то, ради себя ли (терпит поношение) или ради слова Божия. Наконец, говорит: избавь меня от гонящих мя.

Смотри: не сказал: я буду. Он боится за (свое) слово, страшится за пророчество, чтобы оно не было сочтено за вымысел и не лишилось доверия. Слово (Твое) всегда будет мне в радость; никто не сочтет меня за обманщика или лицемера. Что (не) не заботится о своих нуждах, видно из прежних прошений и из божественного утешения, которого не сделал ему, если бы не видел его совершенно преданным. А если просит и касательно себя, то и это (не) удивительно: тогда (и он) отступает, когда и Бог.

То есть что я (не) выдумываю наказание. Таким образом я оказался бы истинным и праведным пророком, поскольку мне, (как) призывающему имя Твое, невозможно лгать.

Видишь: опять боится за имя. Называюсь пророком. Чтобы не потерпела Твоя слава, я много перенес. Я нисколько не помог, а – напротив; поступай иначе.

Видишь, указывает на то, что чему надлежало делаться с моей стороны, то делалось. Будучи поносим, не имел общения с ними, не присоединялся к ним. Чему надлежало быть? Ради Твоего страха я все переносил и не было ничего (γέγονεν οὐδέν).

Я не имел никакого участника своих слов; все не веровали; однако ничто не отклонило меня от этого; ничто не было оставлено мною.

Для чего, говорит, позволяешь им? Какая польза? Разве есть выгода для них? Что потом?

Разумеется, душевная.

То есть, они враждуют и поступают, как неприятели. Исполнения моих слов не вижу. Ни откуда не имею утешения.

То есть, пророчество, которое считалось, как бы говорит, ложным. И как вода не имеет устойчивости, так, думают, и в моих словах нет истинности.

Как вода течет, не стоит, не остается, так и мои слова являются то здесь, то – там; перескакивают и не возбуждают веры. Или, если (разумеется) не это, то бедствия так были, говорит, часты, как поднимающаяся вода, и беспрерывны.

То есть, тебе нужно обращать взор ко Мне, а не на мнения людей.

Поскольку отвратился от пророчества, поскольку считал дело уже конченным, то говорить: измени это намерение и смотри, если обратишься, заботься прежде о том, что свойственно пророку. Есть еще надежда, что некоторые получат пользу. Не принимай Моих слов, как внушающих отчаяние. Говорю это как угрозу, для (внушения) страха. Есть некоторые дорогие. Аще обратишися, восставлю тя и для них, говорит, пред лицем моим станеши. Не малое достоинство, но ангельское. Честь или безопасность обещает Мое лице.

Какие добродетели могут равняться этой? Сравнивай с ней, что хочешь. Не смотри на изводящего; но если не изведет, он сделал свое дело.

То есть, если (терпеливо) ожидая постоянными увещаниями произведет в ком-либо перемену, то будет подражать Мне, с долготерпением старающемуся вести род человеческий к лучшему.

Излишне было возвещение чести, если не обещал безопасности здесь; то есть, они придут к тебе, а ты не уступишь им; они будут просить, звать тебя.

То есть оставайся твердым в благочестии, так, чтобы их изменить к лучшему, а самому не изменить вследствие невнимания (своего душевного расположения) на их расположение.

То есть если худо будут поступать, накажу их, ставя тебя выше несчастий.