Глава IV

Никто пусть не находит в этом оправдания для клятвы, а помнит (сказанное) в Евангелии: слышасте, яко речено бысть древним: не во лжу кленешися. Аз же глаголю вам не клятися всяко (Мф. 5:33–34). То сказано было прежде Евангелия несмысленным, приводимым от идолов, не умевшим любомудрствовать, не касавшимся небес? не достигшим совершенного возраста.

Безопасностью города служит не крепость постройки, не величина камней, а добродетель жителей; равным образом и предательство города (зависит) не от слабости построек, а от порочности граждан.

Пророк убеждает сделать с душами то, что делается в земледельческих работах: души, вследствие небрежности в прошлое время, производившие зло и бесплодные дела, повелевает возделать плугом учения, так как (душа) не может просто принять божественное семя, не выбросив наперед терний. Поэтому говорится: уклонися от зла и сотвори благо (Пс. 36:27).

Возделайте, говорит, ваши души, совершенно уничтожьте воспоминание об идолах, – это именно называет терниями, – то есть удалите идолов и затем обратитесь к Богу и придите в храм. Сказал же это метафорически, заимствовав выражение от того, что делают земледельцы. Не сейте на тернии значит: отвергнув служение идолам, приходите в храм.

Разве говорит об этом обрезании? Нет, а об обрезании в душе, так как то не есть обрезание Богу, (почему) не сказал бы: обрежитеся Богу. И иной сказал бы, что мы обрезываемся, – как же нет его (αὐτοῦ)? Не хочу обрезания, совершаемого другим, а такого, которое совершается нами самими, которого каждый сам господин. То производится другим, производится над телом; а это не таково. Видишь ли, что древнее (обрезание) (установлено) было по снисхождению? Не сказал бы: Богу вашему, если бы не хотел показать, что то было не для Бога, так как какая от него польза для добродетели? Что скажет здесь иудей? Видишь ли, что закон дает разуметь нечто иное? Достаточен ли он для спасения, если таково обрезание? Как только Новый (Завет) начал мало-помалу открывать двери, Ветхий сам собою утрачивал значение. Не Павел сказал об этом, иудей, не Петр издал закон. Сказал (это) Иеремия, которого почитаешь и ныне. Не из наших книг привожу это тебе; (впрочем), скорее и в наших, чем твоих; и новозаветные (книги) не более наши, чем твои, и ветхозаветные не менее чужды тебе: как тем не веришь, так и этим. Так отпал иудей от тех и других, а мы держимся тех и других, так как в обоих (Писаниях) – Дух (Божий).

Потом научает, какое обрезание угодно Богу. И обрежите жестосердие ваше; (говоря это) ясно показал, что видимое обрезание служит образом сокровенного и что при внутреннем обрезании телесное излишне. Имея в виду это, божественный апостол писал Римлянам: не бо иже яве Иудей есть, ни еже яве во плоти обрезание: но иже в тайне, Иудейки обрезание сердца духом, (а) не писанием: ему же похвала не от человек, но от Бога. Слышал повеление Бога, говорящего чрез пророка: обрежитеся Богу вашему, мужие Иудины и обитающий во Иерусалиме.

Говорит по-человечески, желая их вразумить. Поэтому многократно наводит на них страх и (употребляет выражение), что не будет угашающего это бедствие. Так как они неоднократно возлагали надежды на Его человеколюбие, то поэтому уничтожает такую надежду. А непослушным делает угрозу. Да не изыдет яко огнь ярость моя. Вы одни своим раскаянием можете погасить (этот огонь); а если вы не раскаетесь, то никто не в силах избавить от наказания.

Что это? Выше сказал: да не возгорится гнев Мой, как огонь, а (из этих слов видно, что) его уже возжег, что наводит на них бедствия и, приведши к самым дверям, не позволяет бедствиям войти в них. Не отдает города на расхищение, а приводит врагов к городам и, как отличный учитель, берет ремень, но не бьет.

А устрашая их, повелевает объявить Иерусалиму и всему колену иудину, чтобы вострубили и дали знать всем о нападении врагов, чтобы уходили в укрепленные города, а особенно на Сион, как более укрепленный.

(В этом) есть некоторое противоречие, так как это (дело) того, который заботится, наперед печется и старается о том, чтобы ничего не случилось неожиданно, а то – желающего отдать, выдать и подвергнуть тягчайшим бедствиям. Если наводишь бедствия с севера, то для чего торопишь? То слова Его, (как) ведущего войну, а это (как) защищающего от врагов. Видишь ли, что (это – слова) исправляющего, пекущегося и стремящегося возбудить веру в будущее? Так как слова не приносили им никакой пользы, то представляет им то, что как бы уже совершилось.

Угрожает нашествием вавилонского (царя) и объявляет о первом пленении, указывая на совершенную гибель остающихся вне (города), – говорит: бежите в Сион, потщитеся, не стойте, так как (представляет) город спасающимся.

Говорит приточно: львом называет Навуходоносора, а ложем – Вавилон, откуда он выходил, чтобы жечь города и опустошать страны; поэтому (говорит) препояшитеся и проч.

То есть вследствие того, что сделал Иосия, Бог не прекратил (Своего) гнева; (напротив) так как после его смерти вы снова обратились к нечестию, показывая, что бывшее (при Иосии) сделано вами без искреннего расположения, то Бог произнес над вами приговор.

Не вследствие бедствий, а потому что не отвратися гнев; совершенно истинно, не ради геенны только нужно сокрушаться, а потому, что гневается Бог; (и) не потому что прогневался, а потому что отвратился.

Таково свойство тяжких бедствий, (что они) лишают (человека) данного природой разума. Когда бывает необычайный страх, ничто не остается на месте.

То есть, лжепророки. Почему? Потому что события произошли не так, как они надеялись, а оказывались и происходили вопреки надеждам.

Многое говорят пророки Богу, как на некотором поприще (σκηνῇ), совершая исправление народа. Так поступают отцы и друзья отцов, взаимно исправляя детей. Где же сказал: мир будет вам? Выше изображая счастливые события, говорил: и пойдут дом Израилев и Иуда вкупе (Иер. 3:18), когда истребит мерзости. Для чего же говорит это пророк? Ведь не не знает – да не будет этого! – Тот, Который все точно знает. Но что я сказал в начале, то есть, что он говорит Богу то, что надлежало им сказать, чтобы дать Богу повод для ответа.

Духо заблуждения соответственно называет неприятелей. Как ветер, захватывая пыль, всюду ее разносит, отлагая не в урочных местах, так поступали и те; подобно выпавшему сильному ветру, эта жестокая война всюду рассеяла землю; тяжело это рассеяние и перенести это при совершенном расстройстве несказанно (тяжело).

Таков ответ на слова: обольщая обольстил еси люди сия: не Я обольстил, но они сами сделались виновниками (этого).

Поскольку пророк сказал: еда обольщая обольстил еси люди сия, и Иерусалима, рекий: мир будет вам, и се пройде меч до души их, то Бог говорит, что когда наступят бедствия, они увидят истину слов твоих, и что предвещатели ввели их в заблуждение по действию демонов. Это сходно с словами Михея Ахаву, что вышел дух лживый и послужил в (устах) всех ложных пророков к обольщению царя (3Цар. 22:22). А слова: заблуждения в пустыни (сказаны) потому, что на горах служили идолам. Путь дщере людей моих – вместо: дела. Не ко очищению, ниже во святое: самым, говорит, делом узнают во время несчастий, что то был дух заблуждения, вещавший чрез лжепророков.

То есть, перестаю воздавать им бедствиями, исполнять над ними наказани.

Этому заблуждению, говорит, подвергаются, поскольку служащие идолам нечисты и исполнены мерзостей и непричастны Моему духу. От сих приидет мне, то есть не получать от Меня милости, потому что приходили в храм с такой нечистотой.

То есть, накажу их. Поскольку сказал: опять приидет, то, чтобы оторочка в будущем не сделала безпечными, уничтожает беззаботность, происходящую от продления времени, говоря: и ныне возглаголю суды.

Смотри, как приводит различные, наиболее страшные, образы.

Чтобы поразить их мысль, чтобы устрашить их, описывает войско. И какая польза? Говорит о скором приходе; но ничто из этого не тронуло; таково развращение. Однако Бог предсказал, хотя они не послушались.

Ничто не может совершенно сравниться с таким бедствием. Такое обыкновенно употребляем мы выражение, когда видим кого-либо, впавшего в долговременную болезнь и не могущего избавиться от этой пагубы. Как тело, ослабленное лихорадкою, с трудом может быть омыто, так и душа, обремененная грехами.

В Церкви Господней недостаточно слов и одних сетований на себя. Не плачьте слезами, а присоединяйте и дела. И затем: омый от лукавства сердце твое.

Что значит, если пришел, как лев, поднялся, как облако, если бедствие у дверей? К чему срок для перемены? И осталось ли время для перемены? Смотри на человеколюбие; говорил о том, как о настоящем, чтобы уничтожить небрежение о не, опять говорил о будущем, чтобы не впал в отчаяние. Те слова принадлежат делающему наставление, а эти – дающему время для исправления. Никто одновременно не наводит наказания и не делает наставления, так как одно другому противоположно: если даешь совет, оставь наказание; если наказываешь, как (можешь) увещевать наказываемых? Но говорит вместе то о наказании, чтобы не были нерадивыми, то об освобождении, чтобы исправились.

Видишь ли? Здесь заключается то, что говорит и Христос, так как из сердца исходят помышления злые. Доколе будут? Видишь Божие долготерпение. Доколе? Когда следовало избегать (беззакония) по природе и по времени, то какое (может быть) снисхождение, какое оправдание? Если ты не удалился от беззакония по самой природе, то не должен ли был (сделать это) вследствие (наступившего такого) времени?

Показывает, что многократно слышавшие забывали. Говорит о бесстрашии и большой наглости, так как придут не по обычаю врагов, а как в завоеванные области.

Так что ин, если бы хотели, нельзя убежать. Указал и причину бедствий.

«Ты пренебрег Господом» сказано для того, чтобы привести к сознанию (вины) и внушить доверие. Не достаточно ли этого для наказания? Не тяжелее ли это всякого наказания? Если бы даже не было войны, если бы не было завоевания городов, самое выслушивание этих слов какое заключало в себе наказание?

То есть как стерегущие плоды, нашедши вора, поднимают крик, чем приводят его в страх и со всею поспешностью стремятся схватить дерзкого, так и эти кричат только, и вас, как находящихся в чужих (владениях), обращают в бегство. Яко пренебрег мя еси, глаголет Господь. Ты понесешь достойное (наказание) за то, что осмелился сделать, и пожнешь то, что посеял.

Какая затем остается надежда на исцеления, когда голова и самое главное начало повреждены? Есть проступки и не тяжкие; есть проступки вследствие простоты, к которым можно относиться с снисхождением. Но это лукавство, говорит, непереносимо – и потому что укоренилось, и потому что проникло, говорит, до самого сердца.

Предсказавши это, пророк скорбит об них и плачет, говоря: чрево мое, чрево мое болит мне, и чувства сердца моего. Употребил такое выражение метафорически (заимствовав) от болей жены (при рождении). Смущается душа моя, то есть тревожится, испытывая мучение. Терзается сердце мое, то есть бьется от страха, желая как будто выскочить (из груди); (говоря так) подражает матери, глубоко терзающейся при гибели детей.

Пророк был вдохновлен Богом. Не теперь, а немного прежде сказал это; пророческими очами он видит (как бы) в действительности войны, ряды войск, сражения, звук труб, топот коней, нападение врагов, все бедствия иудеев. Смотри на долготерпение Божие: угрожал словами; слово их не уязвило; (поэтому) предсказание делает достовернейшим, самого просителя делая созерцателем предсказываемых событий.

Говоря о жилище (или шатре – σκηνὴν), указывает на завоевание; впрочем, не будет погрешности, если кто-либо будет разуметь под этим названием все государство, всякое жилище, так как настоящая жизнь есть шатер.

Врагам не потребуется ни труда, ни какого-либо времени; разрушая, как шатер, овладевают они стенами. Обрати внимание и на любовь пророка: все государство он считает своим, Иерусалим называет своим городом.

Расторгошася кожи моя. Говорит о прочих городах, употребляя метафору, взятую от обычая царей и других строить палатки в лагерях. А некоторые шатром называли дворец, а кожами – прочие дома города.

К чему звуки труб, война и сражение, недостигающие до нас? Но прибавил: понеже опустела вся земля. Хорошо сказано: опустела (или – «впала в беду»); всячески старается указать своим на эту войну, (как) возгорающуюся по воле Божией, – это и значит: впасть в беду (τὸ ταλαιπορῆσαι). Действительно, овладели ими не посредством войны и сражения, а пришедши вдруг, вопреки ожиданиям и внезапно.

Делает его зрителем и слушателем, чтобы чрез то и другое привести их в страх. Пророк видел, чтобы не видели иудеи. Скорбел сердцем Иеремия, чтобы сохранить их в безопасности; (для этого) часто посылает (ἐκδίδωσι) рабов.

Большое обвинение, когда те, которые должны учить других, сами не приобретают наперед знания.

После того, как пророк, согласно с тем (ἀκολούθως τούτοις), сказал: доколе зрети имам бежащих, Бог отвечает: понеже вожди людей моих мене не познаша, то есть, терпят это по причине своего нечестия, когда прежде и один прогонял тысячи; знаете и то, что было в Египте; указывает и на множество бегущих и от лица Божия говорит: понеже вожди людей моих мене не познаша: сынове буии суть и безумни. И чтобы не считали себя достойными прощения, как буии, прибавил: мудри суть, еже творити злая. То особенно ужасно, что они ничем не воспользовались, (а поступали) безумно, как упившиеся вином и человекоубийцы посредством меча.

Как ничтоже? Ни овец, говорит, ни волов, ни зданий, ни стен,-он видел, что все это уничтожила война.

Излагает мысль зрителя, а не существо дела. Не просто говорит, а – «видел» (εῖδον) и не бе света его. Тьма ночи закрыла по обычаю свет; указывает и луну вместе с звездами. Ночь печали, гораздо тягчайшая ее, закрывает все звезды, не по существу, а от взора зрителя, так что свет его не являлся, почему казался зрителям не существующим; но как бы обнаженным и лишенным света было оно.

Это претерпевает омраченная душа. И многим, выходящим с моря (на берег), земля кажется приподнимающеюся и кружащеюся. Все это обычно производит природа. Как овладевший чувствами страх вместо чистой и стоячей воды видит в глубине (ее) волнующуюся землю, смешивает верхнее с нижним и все представляет в искаженном виде, так бывает и здесь: другое слышит и другое видит, и ничто не стоит на своем месте.

Как во тьме очутился я от страха по причине опустошения города.

То есть, и находившимся на горах нельзя спастись.

И близ стоящих мы не думаем видеть, – как же говорит о птицах, что ужасались? Это (происходило) и от душевного состояния пророка.

Вследствие опустошения и птицы оставили свое место, потому что многие из животных имеют обыкновение переселяться в отдаленные места.

Что говоришь? Разрешаешь (ἐκλόεις) иудейский страх? Что не остался при прежней угрозе? Достаточно было сказать: пуста будет вся земля. Но тотчас переменил гнев, приведши благостно Для чего? Чтобы и чрез это сделать лучшими. Если мы в речи изображаем одни несчастия, сменяющиеся другими, то душа (слушающего) нередко впадает в отчаяние; а имея добрые, хотя и кратковременные, надежды, она скорее может ободриться.

Хорошо призывает землю почувствовать то, что имеет совершиться, когда люди остаются нечувствительными.

Пусть не считает кто-либо это за одну угрозу; несомненно последует и самое дело. Так как многократно предсказывая, по человеколюбию не приводил (пророчеств) в исполнение, (то поэтому говорит, что) теперь не будет так, но как сказал, так и сделаю.

Что значат эти слова? Выражение метафорическое. Пророк постоянно обращается к городу, как к бесчестной, распутной женщине.

Поскольку выше сказал: виждь пути твоя на месте многогробищном (Иер. 2:28), то есть месте, где ты, пленившись женщинами, поступал нечестиво, то говорит: если захочешь таким же способом прельстить неприятелей, то не будешь в состоянии (сделать это). А в словах: аще накажеши стивием говорит о черной краске, какой покрывают обыкновенно женщины глаза.

(Говорит) как о блуднице, надеющейся красотою лица прельстить любовников, как (поступала) Иезавель, как (поступали) дочери иудеев. Но теперь относительно города представь всякого рода несчастия, когда любовники отвергают украшающую себя любовницу, и не только отвергают, но и хотят умертвить.

Ничего для этой войны не сможет сделать.

Опять пророк видел будущее. Он не указывает множества пораженных; изумляется и приходит в изнеможение. Если тяжело видение, то не тем ли более исполнение его? Вначале он видел бегущих, потом – плачущих, а затем – поражаемых; напоследок же говорит, что не позволят вам плакать.