Вопрос 12. Одно ли небо, или их два?

Поскольку Божественное Писание учит, что «в начале сотвори Бог небо и землю», потом говорит, что, по создании света, во второй день сотворена твердь, то вопрос сей показывает великое неразумие спрашивающих. И по времени и по способу сотворения должно было уразуметь различие небес: одно создано прежде света, другое – после света; одно – из ничего, другое из вод. Ибо сказано: «да будет твердь посреде воды, и да будет разлучающи посреде воды и воды» (Быт.1.6). Потом, сказав, что слово стало делом (ибо это обозначается словами: «и бысть тако» ) писатель учит, как оно стало. Ибо говорит: «и сотвори Бог твердь: и разлучи Бог между водою, яже бе под твердию, и между водою, яже над твердию. И нарече Бог твердь небо» (Быт.1.7–8). Первое небо не названо твердью, но с самого начала наименовано небом. А сие получило наименование от самой вещи. Поскольку составилось из текучей сущности вод, и жидкое вещество стало непроницаемым и твердым, то наименовано твердью. А потом, поскольку оно вверху, и заменяет для нас первое небо, то наименовано небом. Водное же естество Бог всяческих разделил на две части: и одну часть поместил над твердью, а другую оставил внизу, чтобы воды, которые вверху, своей влажностью и холодностью препятствовали огню светил причинять вред тверди, а воды, оставшиеся внизу, своими испарениями питали воздух, согреваемый и иссушаемый огнем, который вверху. Посему, кто не допускает второго неба, тот идет не правым путем; а кто покушается насчитывать много небес, тот следует басням, пренебрегая учением Божественного Духа. Божественное же Писание именует небеса во множественном числе, говоря: «небеса небес» (Пс.148.4), потому что на еврейском языке ни небо, ни вода не именуются в единственном числе. Много подобного сему можно найдем и в языке греческом. Так города афинского никто не называет в единственном числе, называют же Афинами во множественном числе. И города Дельф никто не называет Дельфом, называют же во множественном – Дельфами. Итак, не потому что небес много, но сохраняя свойство еврейского языка, Божественное Писание выразилось о небе во множественном числе. В другом же псалме, яснее научая нас этому, и отступая от свойства языка, сказало так: «небо небесе Господеви» (Пс.113.24). Из сего ясно, что, как это небо служит для нас кровом, а земля помостом, так видимое небо имеет кровом своим небо горнее.

И рече Бог: да соберется вода, яже под небесем, в собрание едино, и да явится суша. И бысть тако. И собрася вода, яже под небесем, в собрания своя, и явися суша. (Быт.1.9).

Собрание вод одно, потому что моря соединены между собой – одни внизу какими-либо подземными протоками, другие – на самой поверхности. Писатель же наименовал также и собрания, во множественном числе, потому что иное море Индийское, а иное – Понтийское, иное – Тирренское, иной залив Пропонтида, иной – Геллеспонт, иной также – Егейский, иной – Ионийский. Вне их также находится великое море, которое иные называют Атлантическим, а иные – океаном. Поэтому писатель, поскольку моря соединены, наименовал их «единым собранием», а поскольку берутся отдельно, назвал «собраниями».