Глава 8

Когда Господь сходил с горы, толпы побежали навстречу, ибо не могли подняться более высоко. И первым встретился ему прокаженный, ибо с проказой он еще не мог слушать на горе столь продолжительное слово Спасителя. И должно заметить, что он первый был исцелен особенным образом, затем – сын сотника, потом – теща Петра в Капернауме, лежавшая в горячке, наконец – принесенные к Нему, одержимые духами нечистыми, которых Он изгонял словом, когда исцелил всех больных. «И вот, подошел прокаженный и, кланяясь Ему, сказал». Непосредственно после проповеди и учения представляется случай для внешнего знамения, чтобы силой чуда закрепить у слушающих предшествующее слово.

Тот, кто просит соизволения, не сомневается в силе [к совершению просимого].

Проказа очищается тотчас, как только Господь простирает руку. Подумай вместе с тем, с каким смирением и без хвастливости дается ответ. Тот сказал: «Если хочешь». Господь отвечает: «Хочу». Тот предпосылает слова: «Можешь меня очистить». Господь присоединяет слово «Очистись». Итак, слова Господа нужно соединять не так, как полагают очень многие из латинян, не нужно [читать их вместе]: «Хочу очистить», а отдельно: так что сначала он говорит: «Хочу», а потом повелевает, говоря: «Очистись»: [или повелевает очиститься].

И в самом деле, что за необходимость была с хвастовством говорить о том, что ясно обнаруживало [его] тело.

[Ему]: «Господи! я не достоин, чтобы Ты вошел под кровлю мою; но только скажи слово, и будет здрав отрок мой».

Мы не должны предполагать в Господе тщеславия: Он обещает сейчас же пойти и исцелить отрока, по тому что видит веру, смирение и благоразумие сотника. Веру, -в том, что он из числа язычников веровал в возможность исцеления Спасителем расслабленного. Смирение, – в том, что он считал себя недостойным того, чтобы Господь вошел под кровлю его. Благоразумие, – в том, что он под телесной оболочкой усмотрел скрывающееся Божество, ибо знал, что ему поможет не то, что было видимо даже и неверующими, а то, что скрывалось внутри. Это благоразумие побуждает его говорить еще и следующее, –

[или с прибавлением: поставленный] под властью, «имеющий под собою воинов: и говорю этому: «иди», и он идет; и говорю тому: «приходи», и он приходит, а рабу своему: «делай», и он делает", чем он хочет показать, что и Господь также не только Своим телесным присутствием, но и через служение Ангелов может исполнить то, что захочет.

Он удивился, ибо видел, что сотник понял Его величие. В самом деле, и словом Божиим, и служением ангелов должны быть изгоняемы как враждебные силы, так и слабость тела, вследствие которых человек часто доходит до изнеможения.

Так как Бог Авраама, Творец неба, есть Отец Христа, то в Царстве Небесном есть и Авраам, с которым возлягут народы, которые уверуют во Христа, Сына Творца. И Он снова восполняет смысл, который мы выше указали, т. е. что преимущество язычников состоит в вере сотника, так как по поводу его веры указываются народы от востока и запада, которые уверуют.

Сынами царства Он называет иудеев, среди которых царствовал Бог. «Выброшены будут в тьму внешнюю» (in tenebras exteriores). Тьма всегда бывает внутренняя, а не внешняя. Но так как изгоняемый от Господа вон (foras), как бы за ворота, за дверь, утрачивает свет, то поэтому тьма названа внешней.

[или: «лихорадкою»] "и Он прикоснулся к руке ее, и лихорадка оставила ее». – Совершается прикосновение к руке женщины, и по исцелении дел ее исчезает греховная немощь. Природа людей такова, что после лихорадки тело ослабевает еще более и с возвращением здоровья чувствуются дурные последствия болезни. Но исцеление, подаваемое от Господа, возвращает все вместе; и [теща] не только (поп sufficit) была исцелена, но – чтобы показать полное возвращение сил, – еще прибавлено: «И она встала и служила им». – Та самая рука служила, которая испытала прикосновение и была исцелена.

Все исцеляются не утром, не в полдень, а к вечеру, когда солнце должно было зайти, т. е. когда умирает в земле зерно пшеничное, чтобы принести многочисленные плоды (Ин.12).

Если бы этот книжник законный, знавший только букву убивающую, сказал: «Господи! я последую за тобой, куда бы Ты ни пошел», то он не был бы отвергнут Господом. Но так как Он видел [в Господе] одного из многих учителей и был последователем буквы, – что по-гречески более знаменательно выражено словом γραμματεύς, – а не был слушателем духовным, то он и не имел места, где Иисус мог бы приклонить голову Свою. А нам дается указание через этого отвергнутого книжника на то, что он хотел следовать Господу, видя величие знамений, чтобы иметь выгоду от чудесных деяний, т. е. желая того же, что Симон волхв хотел купить у апостола Петра. Поэтому такая вера праведным судом (juste sententia) [или»: по приговору – juxta sententiam] Господа осуждается, и книжнику говорится: «Почему ты хочешь следовать за Мной ради богатства и ради временных (saeculi) выгод, когда Я так беден, что не имею даже пристанища и не пользуюсь собственным кровом?»

Какое подобие между книжником и [этим] учеником? Первый называет Его учителем, второй исповедует Его Господом. Последний по благочестию своему желает пойти на погребение отца, а первый, имея в виду следовать за Ним куда угодно, рассчитывает получить [нечто] для себя, добиваясь иметь не учителя, а выгоду от Учителя.

Мертвый тот, который не верует. Если же мертвый погребает мертвого, то мы не должны иметь заботы о мертвых, а о живых, чтобы и нам не получить также имени мертвецов, пока мы будем заботиться о мертвых.

Пятое знамение сотворил Он, когда, войдя на корабль, на пути из Капернаума, Он повелевал ветрам и морю. Шестое, – когда в стране Гергесинской (Герасинов-Gerasenorum) дал власть демонам над свиньями. Седьмое, – когда, входя в город Свой, исцелил второго расслабленного на постели; а первым расслабленным был сын сотника.

Прообраз этого знамения мы читаем в книге пророка Ионы (Ион.1), когда он среди других находившихся, в беспокойстве, был спокоен и безмятежно спал, и был пробужден, и освободил пробудивших его своею властью и таинством страдания своего.

И из этого места мы постигаем, что все твари чувствуют Творца – как (и) те, которым запрещается [или: «запретил«], так и те, которым повелевается [или: «повелел»], чувствуют повелевающего и не потому, что все одушевлено, как думают еретики в своем заблуждении, а потому, что в силу величия Творца бесчувственное в отношении к нам обнаруживает чувствительность к Нему.

Удивлялись не ученики, а корабельщики и остальные, бывшие на корабле. Если же кто из любви к спорам захочет настаивать на том, что это были ученики, – которые удивлялись, – то мы ответим, что по справедливости названы людьми те, которые еще не познали могущества Спасителя.

Это исповедание [Иисуса Сыном Божиим] не есть исповедание добровольное со стороны демонов, за которым следует награда исповедующему, но есть вынужденное необходимостью признание, которое побуждает их, как бы беглых рабов, которые спустя продолжительное время снова видят господина своего, не просить ни о чем, кроме избавления от ударов. Так и демоны, внезапно увидя Господа, ходящего по земле, думали, что Он пришел для суда над ними. Присутствие Спасителя есть мучение для демонов. И некоторые выражают достойное смеха мнение, будто демоны знают Сына Божия, а дьявол не знает, и это будто бы потому, что они обнаруживают меньшую злобу, чем тот, спутниками которого они являются. Но так как всякое знание учеников должно быть отнесено к их учителю, то и относительно дьявола, и относительно демонов необходимо понимать так, что они в Спасителе скорее подозревали только Сына Божия, чем с уверенностью знали, «ибо никто не знает Отца кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф.11:27).

Спаситель сказал демонам: «Идите» не потому, что уступил их прошению, но для того, чтобы умерщвлением свиней дать возможность (occasionem) спастись людям, ибо пастухи тотчас возвестили [о чуде] городу. Пусть Манихей покроется краскою стыда [при мысли о том]: каким образом ради спасения одного человека потопляются две тысячи свиней, если души людей и животных происходят из одного и того же источника (ех eodem auctore).

То, что они просят, чтобы Он удалился из пределов их, они делают не вследствие гордости, – как полагают некоторые, – а вследствие смирения, ибо считают себя недостойными присутствия Господа, подобно Петру, во время ловли рыбы павшему к ногам Спасителя и сказавшему: «Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный» (Лк.5:8).