Глава 6

Учи их, говорит, и увещевай, чтобы они, хотя господа их суть неверные, слушались их, сподобляя их всякой чести и словами и делами. Ибо не думай, что ты свободен, потому что ты – верный: ты свободен духовным естеством, свободно приступаешь к Господу, но раб телом. Самая свобода, говорю, состоит в том, чтобы служить о имени Христове. А неверный, если увидит гордящегося раба, будет поносить учение, как располагающее к возмущениям. Если же увидит, что раб с любовью повинуется, то скорее будет удивляться учению, которое исправляет и рабские, трудно исправимые обычаи.

Нельзя так, – что поскольку ты братом стал иметь господина в силу крещения, то тебе можно небрежно относиться к нему; напротив, в этом самом находи побуждение служить и рабствовать ему еще с большим усердием, потому что он и сам верный и возлюбленный, то есть брат вместо господина. Затем, вспомни, что он еще и благодетель тебе, беспокоится и печется о тебе, чтобы накормить тебя, чтобы одеть и всякой другой удовлетворить твоей потребности и нужде: так что у него много прав на тебя, кроме того, что он купил тебя. Сказав: «возлюбленные», апостол изгоняет страх, имея который к господам, слуги часто впадают в ненависть к ним, – и вместо него вводит любовь. Таким образом, говорит, еще более должны служить те, которые получают благодеяния, то есть рабы. Чтобы сделать удобный переход в речи, он прибавляет это, между тем в выражении «они верные и возлюбленные» должно подразумевать слово: господа. Или просто можно понимать так, как говорится в тексте: «и благодетельствуют [им]», то есть господа, которые заботливо стараются благодетельствовать рабам.

Учителю нужна не одна только власть, что выражено словом: «учи», но и кротость, что заключается в настоящем выражении: «увещевай». Ибо он врач, а врач берет иногда мягкостью, а иногда и строгим принуждением.

Видишь ли, что совершенное незнание доводит человека до безумия и делает его высокомерным, так что кто не принимает здравого учения, тот горд? А гордость для больной души – то же, что воспаление при телесной ране. Итак, если он не возгордился бы, то принял бы учение Господа, Который умалил Себя, умыл ноги ученикам и сказал: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен» (Мф.11:29). Он назвал блаженными «нищих духом» (Мф.5:3); Он вывел мытаря оправданным за смиренномудрие (Лк.18:13–14). Кто этого не принимает и не знает, тот несомненно гордится.

Итак, состязание есть болезнь: ибо где нет веры, там все больно; там только разгорается война словесная и больше ничего, – причем более искусный в прениях напрягается низвергнуть другого. Вера есть око; не имеющий очей ничего не находит, а только ищет.

То есть от состязаний рождаются вредные догматы. Когда мы предаемся состязаниям, – начинаем богохульствовать и думать о Боге то, чего не следует.

Переливанием из пустого в порожнее – διατριβ – обыкновенно назывались досужие разговоры. Или потому, что как паршивые овцы, когда трутся между здоровыми, заражают и их своею болезнью; так и инакоучащие трутся беседами своими, παρατριβόμενοι, с другими и растлевают их.

Видишь ли, что словопрения рождают постыдную корысть? И справедливо. Ибо эти спорщики, привлекая к себе большее число учеников, пользуются ими, и все больше и больше подвизаются в спорах, чтобы все более и более их привлечь к себе.

Не сказал: схватывайся с ними и борись, но: «удаляйся», то есть «после первого и второго вразумления» (Тит.3:10). Ибо тех, которые бьются из-за прибыли и денег, когда и чем можно убедить? Поэтому удаляйся от тех людей, которые неисправимы.

Те спорщики, говорит, не почитают приобретением быть благочестивым. Но и в благочестии есть приобретение, только не такое, как те полагают, а гораздо высшее. В нем приобретение не тогда, когда имеешь, а когда не имеешь, ибо оно научает довольству. А довольство есть великое и прочное богатство. Посему пусть не унывают благочестивые, как неимущие.

Апостол показывает, что приобретение, к какому стремятся те, не имеет никакого значения. Ибо оно остается здесь и не сопутствует нам туда. Поэтому, что нужды нам до лишнего, если мы ничего не понесем с собой туда?

Он определяет здесь, в чем должно полагать довольство, и говорит: – в том, чтобы иметь столько, сколько – достаточно только для пропитания, а не для наслаждения; следует одеваться тем, что защищает тело, а это исполнить может и простая одежда.

Апостол убеждает доказательством, взятым из этого мира. Я не касаюсь, говорит, будущего, но посмотрите на то, что здесь происходит. Не сказал: богатеющие, но «желающие обогащаться». Ибо может всякий, даже имея богатство, хорошо распоряжаться им, потому что презирать его и раздавать бедным не есть дело хотящих обогащаться. «Впадают в искушение и в сеть», так как погрешают против веры, и опасностями окружены бывают из-за богатства, и всех боятся.

Разве, в самом деле, не бессмысленно кормить обезьян и кошек, в своих дворцах запирать диких зверей и рыб, украшать лошадей золотом, поднимать воду на кровлю, любоваться блестящими зеркальными полами в доме? Это бессмысленно и вредно, вредно душевному благу и истощает блага чувственные. А многие погибали от того, что добивались незаконной власти.

Так что подняться наверх становится для них невозможным.

Разумеется, как сказано, и здешняя погибель, и будущая.

Не щадит он живых, не щадит и мертвых, но и их грабит, восстает на родителей и братьев и Божие достояние святотатственно крадет. Изгони сребролюбие – и не будет ни войн, ни вражды, ни блуда; ибо блудница из-за денег отдает себя непотребству.

Сребролюбие, приковывая к себе все внимание человека, не позволяет ему видеть путь истины. Ибо как сребролюбец будет веровать Евангелию, вводящему нищету? Невозможно это.

Еще в этой жизни они пригвоздили себя. В самом деле, сколько испытывают они огорчений? Сколько плачут? И прекрасно сказано: «подвергли» . Ибо заботы о богатстве подобны терновнику, как и сказал Господь (Мф.13:22). Откуда кто ни прикоснется к нему, до крови уязвляет себе руки, причиняет себе раны и болезнь.

Великое достоинство! Правда, все люди – Божии, но преимущественно праведные, – не по той причине только, что они создания Божии, но и по причине своей близости к Богу. Если ты – человек Божий, то не ищи того, что отвращает от Бога, но что?

То и другое делай с напряженным усердием. Не сказал, отступи и приступи, но: «убегай сего и преуспевай в правде», чтобы никого не ограбить, как делают хотящие обогатиться.

Разумеет догматы.

Которая не допускает исследования.

То есть в правильном образе жизни, ибо основанием его служит любовь.

От любви происходит терпение и кротость. Ибо любовь все переносит и долготерпит.

То есть за веру стой непоколебимо и непобедимо – силой слова и безукоризненной жизни.

Вот и высокая награда за подвиг – это вечная жизнь.

Ибо к надежде на вечную жизнь ты призван.

Здесь апостол хвалит его дерзновение и мужество, как исповедавшего Христа среди опасностей. Или говорит об исповедании, бывающем при крещении, когда мы исповедуем, что отрицаемся от сатаны и сочетаемся Христу. Обрати внимание, что требуется не одно только исповедание, но и терпение, чтобы все время оставаться верным своему исповеданию, чтобы не отступить от него даже во время сильного гонения.

Умножая страх и делая ученика более непоколебимым, он призывает во свидетели Бога, показывая, что это не человеческие завещания, с той целью, чтобы, имея всегда в мысли, он воспоминанием об этом приводил в сотрясение свою душу. «Все животворящим». Здесь содержится ободрение среди опасностей и воспоминание о воскресении; как бы так говорит апостол: не бойся смерти, ибо ты раб Бога, Который может все оживотворить. «И пред Христом Иисусом, засвидетельствовавшим». Еще от примера Учителя берет наставление. Как Он свидетельствовал, так и мы должны подражать Ему. Будучи вопрошен от Пилата: «итак, Ты Царь?» – Он отвечал: «Я на то родился и пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине» (Ин.18:37). И многое другое Он засвидетельствовал и исповедал.

То есть чтобы ни в догматах, ни в жизни ты ничем не пятнал себя.

То есть до твоей кончины, до исхода. Впрочем, не сказал так, но сказал: «даже до явления», чтобы больше ободрить его, напомнив и о страшной оной славе.

То есть в приличное, предопределенное время. Поэтому не печалься, что оно еще не наступило.

И это апостол говорит для утешения, чтобы Тимофей не смотрел на кажущиеся ублажительными здешние блага, но к Тому Единому прилеплял взоры, Который есть само блаженство, в Ком нет ни печали, ни воздыхания; чтобы не боялся земных каких-либо властителей и царей. Вместе с тем он приготовляет его к тому, что откроет Его пришествие. Ибо Он «единый сильный». Все это сказано о Сыне. А слово «единый» апостол употребил для противопоставления Его людям, или ложным богам, но не по отношению к другим Лицам Пресвятой Троицы.

Господь один имеет бессмертие по существу; ангелы же хотя и бессмертны, но не по природе, а по благодати. Итак, они не имеют бессмертия, но причастны бессмертию.

Неужели Он местом определяется? Или одно – свет, а другое – Он Сам? Конечно, и Он Сам свет. Видишь ли, до какой степени бывает немощным язык, когда мы хотим провещать что-либо великое? Неприступен сей свет, потому что, по причине безмерного его блистания, никто приступить к нему не может.

То есть по Божественности. Он виден был и есть только по человечеству. Святой Иоанн Златоуст понимает так, что в вышесказанном говорится о Сыне, а в последующем преимущественно об Отце, хотя слова эти приложимы и к Сыну, и к Духу.

Итак, если держава Его вечная, то ты не должен бояться, хотя она теперь и не открывается. Если честь Его вечная, то ты не должен отчаиваться, хотя теперь Его и не почитают. Безукоризненно мы можем это только делать, – то есть славить Его, а не любопытно исследовать Его. Благовременно апостол изъясняет здесь учение о Боге. Ибо так как он призвал Бога во свидетели, то и описывает славу Его, чтобы больше тронуть слушающего.

Есть и иные богатые, но не в нынешнем веке, а в будущем, – это праведные.

Ибо богатство возбуждает надменность и тщеславие.

Тотчас смиряет их. К чему, говорит, гордиться тебе опорой неверной, легко крушимой, нестойкой?

То есть воздух, воду, свет, перемены года, времена и все прочее дал с большею щедростью, хотя своекорыстие все приписывает себе, что получает. Отсюда научись, что Бог обогатил человека, давши ему все безраздельно. Поэтому напрасно кто-либо печалится тем, что беден.

Из общего наставления «увещевай» их «благодетельствовать» вытекает и следующее: если хочешь обогатиться, обогатись в благотворении.

Это относится к деньгам.

Это относится к любви. Под общительными разумей разговорчивых, приветливых людей.

Где есть основание, там все твердо и неподвижно. А так как блага добродетели и будущего века постоянны, то апостол и упомянул при сем обосновании.

Ибо совершение добрых дел, которое он назвал основанием, может доставить наслаждение оной жизнью.

Все, мной тебе заповеданное, храни, так как это суть заповеди Господни, ничего из того не убавляй.

Именно, нечистых и грязных. Следовательно, бывает пустословие и не скверное. Святой Иоанн Златоуст разумеет под сим словом новизны – κενοφωνίας – в учении, написав, как кажется, это слово через дифтонг αι (καινοφωνίας).

Ибо где нет веры, а все есть плод человеческих разумений, там нет знания и ложно употребляется это название. Заметь, что бывают прекословия, на которые не должно даже отвечать, напротив, избегать их и не сходиться с людьми, готовыми на прекословия.

Тот кто следует одним человеческим разумениям, неизбежно не попадает в такт и в цель веры. Ибо вера не допускает умопостижений. Думаю, что все это апостол говорит об известных в то время гностиках, которые были исполнены всякой нечистоты, которую он и назвал «скверным пустословием» (1Тим.6:20). Из них представителем этой ереси был Николай, один из семи диаконов.

В запечатление всего благожелает ему благодати, коею подается и хранится всякое благо. Ее да будем причастными и мы все, не погубляя полученных от нее благ, но ею сохраняя их и славя Христа, благодатей Подателя, со Отцом и Святым Духом: Тому слава во веки веков. Аминь.