Анафематство 11

Я думаю, что он представляется заботящимся об истине с тою целью, чтобы, покрыв тем лживость своего мнения, не показаться проповедующим тоже, что проповедуют и еретики. Но ничего нет могущественнее истины, которая рассеивает лучами своими мрак обольщения. Просвещенные сею истиною мы разоблачим лживость его веры. Во-первых он никогда не упоминает о том, что плоть (Слова) разумная, и не исповедует, что воспринятый есть человек совершенный; но, следуя учению Аполлинария, всегда называет ее просто плотью; во-вторых он распространяет в своих речах мысль о смешении, только иными словами, и ясно говорит, что плоть Господня неодушевлена. Кто, говорит он, учит, что плоть Господа несобственна Слову Бога Отца, но как бы другому, помимо Его, анафема да будет. Из этого открывается, что он не исповедует, что Слово восприняло душу, но только плоть, вместо же души служило для этой плоти само Слово. Мы называем плоть Господа и животворною, и одушевленною, и разумною по силе соединения с нею божественного животворящего естества А он по неволе признает разделение двух естеств, когда говорит о плоти и Слове Божием. и плоть называет собственною Слову. Итак Бог Слово не превратился в естество плоти, но имеет собственною плоть, то есть воспринятое естество, и чрез единение соделывает его животворным.

Те, которые отпали, по неведению, от правых и истинных учений и почти говорят: «положихом лжу надежду нашу, и лжею покрыемся» (Исх. 28:15), проповедуют безрассудно, забывая внушения божественного Писания, которое говорит: «суд праведен судите» (Зах. 7:9), и опять: «свидетель лжив без муки не будет» (Притч. 19:5). Святое тело Спасителя вашего Христа мы называем животворным; ибо оно собственно не одному только, подобному нам, обыкновенному человеку, но и поистине собственно Слову все животворящему, собственно так, как если бы случилось кому-нибудь из нас называть свое тело собственным. Но этот добрый муж, не забыв ни одного рода злоречия против нас, хотя и согласен с тем, что я сказал, однако же налагает на меня позор Аполлинариевой ереси, и не стыдится говорить, будто я под другими словами скрываю заблуждение о смешении или слиянии и утверждаю, что не одушевленна плоть, соединившаяся со Словом. Но, превосходный муж, скажет кто либо и справедливо: неужели тоже преступление возводишь на блаженного евангелиста Иоанна? ибо говорит: «Слово плоть бысть» (Ион. 1:14). Также нагло устремляешься на него, и говоришь, что не упоминает о душе разумной и плоть Господа называет неодушевленною. Что, если услышишь слова самого Христа, Спасителя всех нас: «аминь аминь глаголю вам, аще не снесте плоти Сына человеческого, ни пиете крове Его живота не имате в себе» (Ион. 6:53); и еще: «ядый мною плоть, и пияй мою кровь, во мне пребывает, и Аз в нем» (Ин. 6:56); и опять: «и хлеб, егоже Аз дам, плоть моя есть, юже Аз дам за живот мира» (Ин. 6:51). Обвиняй, если угодно, и эти слова Его! Ибо называет единственно плотью и не делает в них совершенно никакого упоминания о душе разумной. А если бы ты был мудр и проницательного ума, то не незнал бы, что существо, состоящее из души и тела, то есть, человек, иногда означается одним именем плоти. Ибо говорит: «и узрит всяка плоть спасение Божие» (Лк. 3:6). Итак когда сказано, что Слово стало плотью, не незнал (Феодорит), что вполне упоминается здесь и о душе разумной. Но, как я уже сказал, он прикрылся ложью и старается злословить, чтобы показать, что говорит нечто, потому что не знал, что сказать против нас. Между тем отцы не так мыслили. Отцы утверждают, что Слово Бога Отца стало человеком, соединившись с плотью, имеющею разумную душу. Соединение же произошло без слияния и совершенно свободно от изменения. Ибо неизменно Слово, рожденное от Отца. И так веруем.